~~~
Вот только уговаривать в итоге никого не пришлось. К моменту, когда Тэгун и Санхёк вернулись в комнату, демон уже был без сознания. Вернув силы Хонбину, он ещё какое-то время держался на их присутствии, а после бескрайний остров взял своё. Хонбин метался по комнате уже в зверином обличии и не находил себе места, в то время как Воншик сидел на краю постели, убаюкивая Лео в объятиях. Он прижимал его к себе, словно силясь защитить от неведомой опасности. Ким явно был не в себе, потому что смотрел на пришедших испугано. И только спустя пугающе долгий срок в его взгляде проступило узнавание. — Он дышит, но не приходит в себя, — пояснил он совсем тихо. И если Санхёк прежде и сомневался в своей готовности помочь, то теперь молящие глаза Воншика рушили всякие сомнения. — Нам нужно в твой дом, — решительно начал Санхёк, понимая, что обратного пути не будет. — Хонбин, найди кого-нибудь из друзей, кто мог бы доставить нас туда быстрее. Здесь ничего сделать не получится. Волк замер, прислушиваясь к знакомому голосу, а после кивнул. Пулей вылетая в чуть приоткрытую дверь он пронзительно завыл. Ответный вой последовал не более чем через пару секунд, а к моменту, когда Воншик с демоном на руках и остальные спустились вниз, на поляне уже было четверо оборотней. Хонбин не позволил взять Лео кому-то из присутствующих, подставляя для этого собственную спину. И Воншик хотел было возмутиться, напомнить, что находящийся без сознания вряд ли сможет удержаться на спине волка, но осёкся, увидев как пальцы демона вплетаются в густую шерсть зверя. Остальные оборотни беспрекословно, хоть и с явным недовольством позволили людям оседлать их. А после началось что-то невероятное. Звери мчались с такой скоростью, что картины сменяющегося кругом леса казались осколками в сломанном калейдоскопе. Воншик мог поклясться, что видел в мерцающей на солнце зелени прячущихся призраков. Они спешили за ними, но всё равно отставали, не смея угнаться за порождениями древних легенд и природной магии. Санхёк же был уверен, что путь к логову оборотней пролегал по иной тропе, нежели та, которую сейчас использовали оборотни. В какой-то момент он и вовсе почувствовал, что лес живой и раскладывает тропы всякий раз по-новому так, как ему вздумается, но эта мысль быстро отошла на второй план. Сейчас куда важнее было сконцентрироваться на задуманном, и в то же время думать хоть о чём-то было опасно. Оборотни могли прочесть мысли, а потому приходилось контролировать их не только у себя, но и у Тэгуна. И если разобраться со своей головой Хан вполне мог, то чужую он мог максимум усыпить, чем и пользовался почти без зазрения совести. А к моменту, когда за густой листвой стал проглядывать нужный дом, Санхёк уже знал, как избавиться от оборотней, которые могли ему помешать в последний момент. Он с искренним беспокойством сообщил Хонбину и его спутникам, что возможно после совершенного ритуала остатки каннибалов решат предпринять ещё одно нападение, почувствовав какие-то изменения. Он не вдавался в подробности замышленного, но давил на главное. Оборотням требовалось защищать свою семью. Свой дом. И звериная натура брала верх, возвращая волков в лес. С Воншиком и Тэгуном было сложнее и, будто бы этого было мало, на крыльце обнаруживался Хакён. Измятый и усталый без своей привычной яркости, он выглядел… человеком. Обычным, хотя и изрядно измученным. И даже так он оставался привлекательным и властным лидером, от которого следовало ожидать неповиновения. — Мне снился дурной сон, — произнёс тот и побледнел, увидев, что за широкими спинами Тэгуна и Санхёка стоит Воншик и держит на руках того, ради кого он здесь и был. И пусть Хакёну до одури сильно не хотелось верить во всяческие пугающие знаки, но сегодня один из них сбывался. Прибывшие на остров чужаки были знамением, после которого демон терял свою мощь. — Что с ним? Вы убили его, да?! Воншик! Ладно оборотни, но ты куда смотрел, они же… — Тише, Хакённи, — как ни странно, но голос подал именно демон. Очнувшись от причитаний одного из своих подопечных, он успокоил его одной только сказанной шепотом фразой. На мгновение. А после староста принялся причитать уже иначе, командуя столпившимися, он велел нести Лео на постель. И можно было подумать, что он наивно хочет вернуть силы демона массовой оргией, но этого не произошло. Убедившись в удобном положении мужчины и ещё раз удостоверившись в осознанности его бормотаний, Хакён поспешил вниз, заявляя, что у него есть с собой травы и в рабочей комнате Воншика наверняка должны быть подходящие инструменты, чтобы… Хлопок двери был настолько неожиданным, что Хакён подскочил. Он ещё какое-то время смотрел на неё ошарашено и только скрежет проворачиваемого в двери замка заставлял его ожить и запоздало кинуться к выходу. Но дверь уже была заперта и как бы он не стучал, как бы не выкрикивал гневные проклятия, открывать ему явно никто не собирался. Тэгун же, стоящий по другую сторону от преграды, опустил ключ в карман и двинулся в сторону кладовой, попутно размышляя, что делать с Воншиком. Ким за время их совместного проживания рассказывал ему множество удивительных вещей: истории из прежнего мира и этого. Но после разговора с Санхёком в голове неизменно всплывало только одно — упоминание охотничьего ножа, подаренного Воншику отцом. Тэгун помнил, где именно лежит вещица, а потому находил её без труда, прятал за пояс под футболку и снова поднимался наверх. Он всё ещё не мог до конца довериться Санхёку и действовал будто бы в полубреду, но что-то подсказывало ему, что он всё делает правильно. К моменту, когда Чон вернулся в спальню, Санхёк уже был занят приготовлениями. Он смешивал в небольшой чаше какие-то травы и порошки, в то время как Воншик лежал рядом с демоном, сжимая его ладонь в своей. В этот момент он выглядел столь умиротворённым, будто бы и сам растворялся в небытие вместе с остатками жизни Лео. И это смотрелось до такой степени гармонично, что Тэгун не выдержал и отвернулся. Не смотря на то, что было и то, что могло ещё быть… он чувствовал себя лишним. Лишним, но не сдавшимся, а потому мысль увести Воншика прочь с этого острова вновь обрела смысл. — Это какое-то лечебное снадобье? — меланхолично поинтересовался Воншик, изредка поглядывая в сторону Санхёка. Он совсем не обращал внимание на вернувшегося Тэгуна, а также на приглушенные вопли и стук, доносящиеся снизу. — Что-то вроде того, — нехотя отозвался тот. — Оно поможет? — Несомненно, — на этой фразе Санхёк кивнул Тэгуну, и тот внезапно для самого себя понял этот знак самым правильным образом. Вплетая пальцы в волосы Воншика, он сжал их в кулак и заставил Кима запрокинуть голову. Тот закричал и от боли, и от неожиданности. И этого мгновения оказывалось достаточно, чтобы Хёк высыпал содержимое чаши мужчине в лицо. Тот закашлялся, принялся тереть лицо руками, но тщетно. Сон-трава действовала безотказно — мужчина расслаблялся в руках Тэгуна и обвисал безвольной куклой. — Хакёна заперт, Воншика ты усыпил, а как поступишь со мной? — Тэгун достал припрятанный нож, но не спешил его отдавать младшему. — Думаешь, я лучше их? Спокойней? — На самом деле, я очень надеюсь на это, — честно отозвался Санхёк, прекращая возиться с прежними склянками, для дальнейшего обряда ему нужно было только одно — оружие, созданное вне этого места, не по прихоти тёмного существа. Ему требовалось оружие, которое в любой момент могло оказаться в его плоти. — Послушай, Тэгун, я верю в твою осознанность. Ты пробыл здесь не так долго, а потому должен меня услышать и понять правильно. Чары, под которыми ты находишься, их соткал сам демон. Это его защита, вот только она с изъяном и не различает помощи и вреда. Захочешь поставить укол такому и сам же поранишься иголкой. А сейчас не просто укол, большее требуется, и мне нужно… чтобы ты это сделал. — Но почему я?! — Тэгун был слишком измотан морально и физически, у него не было сил, чтобы спорить с Санхёком о его методах, тем более когда он сам не мог ничего предложить взамен. Он просто хотел, чтобы то, что задумал младший, получилось так же легко, как и огонь, сотворённый из ничего. Но участвовать в этом… было слишком сложно. — Он уже часть тебя, а ты — часть него. Если что-то пойдёт не так… — Санхёк осёкся, но мгновенно взял себя в руки. — Всё будет так, как нужно, вот увидишь. А теперь просто запоминай. Демон — это всегда кукловод, от него идёт сотня нитей, но в нём все они собираются здесь, у сердца. Когда мне удастся сплести их в одно целое, ты по моей команде без раздумий должен будешь срезать их. Ударом в сердце. — Но… — Это не человек! Он близок к этому, но нет. Своим ударом ты не убьёшь его, а позволишь освободиться от связи с островом, — Санхёк звучал убедительно и властно. Его голос казался единственным светочем в хаосе мыслей и противоречивых эмоций Тэгуна. И даже если призывы младшего звучали безумно, он кивнул, обозначая свою готовность и доставая нож. Санхёку не требовалось читать мантр или же заклятий на древних языках, как мог бы подумать человек, не знакомый с основами тонких материй. Ему нужна была только концентрация. Умея прочувствовать нити, идущие к демону со всего острова, легче становилось управлять ими. Хотя «управлять» было слишком громким словом. Хан лишь чуть передвигал их у конечной точки, будто складывал веер. Действие было нехитрое, но изматывающее, потому что в бессознательном состоянии демон был посильнее всех особей, с которыми Санхёку довелось поработать до этого. От сильного напряжения тело парня пронзала дрожь, кожа становилась неприятно мокрой от проступивших бисеринок пота. И Тэгун, видящий это, но не чувствующий ничего, кроме тревоги, более начинал верить в правильность происходящего. А потому, когда Хан задыхаясь крикнул: «Пора!» он ни секунды не раздумывая вонзил нож в сердце демона по самую рукоятку. Острое лезвие пропороло кожу как раз в тот момент, когда мальчишка, руководящий процессом, потерял сознание. А Тэгун так и остался стоять над демоном, не отнимая рук от ножа, но и не смея его вытаскивать. Он чувствовал, как сумасшедше стучит сердце, ударяясь о грудную клетку снова и снова. Он слышал, как сопит Воншик, пребывая в своём зачарованном сне. Слышал, как поднимается по лестнице Хакён. Шаг был усталый и шаркающий, будто бы мужчина поранился, выбивая дверь. Кроме этих звуков в мире не существовало ничего. Чон наконец решился отнять руки от оружия и только теперь понял, что его смутило. Кровь. Её не было. И, конечно, можно было подумать, что та хлынет, как только лезвие окажется вынуто из раны, но даже при таком раскладе хоть капля алой жидкости должна была проступить уже сейчас. Но её не было, зато слышалось тихое и размеренное дыхание демона. — С ума сойти, — прошептал Тэгун, и звук собственного голоса показался ему ошеломляюще громким. А потому от крика поднявшегося наверх Хакёна голова и вовсе грозила разорваться на мелкие кусочки. Тот, забыв обо всём на свете, бросился вперёд и, отпихнув подальше спящего Воншика, склонился над мужчиной, которого ошибочно, но не без повода, принял за мёртвого. Он что-то говорил ему, но тараторил так быстро, что Чон и слова не смог разобрать. Но и не важно было это, когда демон… отвечал на чужие слова. Будто бы и не в его теле сейчас торчал внушительный кусок железа. Решив, что без Санхёка тут не разобраться, Тэгун подошел к нему и склонился, желая привести в порядок. Но тот уже открыл глаза и безмолвно смотрел в потолок, то ли прислушиваясь к окружающему миру, то ли оценивая собственные ощущения. Сконцентрировавшись на лице Тэгуна, он удивлённо моргнул. — Я до последнего думал, что ты передумаешь и воткнёшь нож в меня, а не в него, — тихо признался Хёк и поднялся, встречаясь взглядом уже с яростным Хакёном. — Ты… какого чёрта ты натворил, идиот?! — змеёй зашипел староста, и Тэгун приготовился из последних сил защищать младшего, но тот вновь его удивил. — Руки от ножа убери, — в этом голосе не было и капли подросткового упрямства. Он звучал до такой степени властно и пугающе, что Тэгуну на мгновения показалось, будто он знает, кому принадлежат эти интонации. Хакён повиновался беспрекословно. — Вытащишь его сейчас — и разрушишь всё. Отойди. Староста покорно шарахнулся в сторону, но гнева в его взгляде от этого меньше не стало. Он медленно сжимал и разжимал кулаки, явно в мыслях причиняя незваному гостю немалые страдания, но в реальности… он был бессилен. Санхёк же подошел к демону, но в последний момент передумал, бросив взгляд на Воншика. Тот слишком долго пребывал в зачарованной дрёме, пора было вызволять его оттуда. Положив руку на прохладный лоб мужчины, он прикрыл глаза и нахмурился. Пробить преграду сна было куда сложнее, чем создать огонь из ничего. Все эти игры с неосязаемым выматывали изрядно. Хан уже грезил о том, как вернётся домой и сможет отдохнуть, спокойно вздохнув впервые за всё это время. — Встать, — рявкнул он так, что даже стёкла в окнах отозвались жалобным дребезжанием. И вообще-то можно было обойтись без подобных крайностей, но так было проще, да и ментальные силы ещё требовались мальчишке для завершения начатого. Как только Ким зашевелился, Санхёк приказал Тэгуну увести его вниз и подержать под прохладным душем какое-то время. И тот не сопротивлялся. Чон вообще вдруг понял, что с него спало прежнее желание защищать демона ценой своей жизни. Он смотрел на распластанного на постели мужчину и не чувствовал ничего. Так и Воншик, проспавший самое интересное, без всякого интереса взглянул на Лео, на свой нож в его груди… и не задал ни единого вопроса. И от такого на душе Тэгуна становилось даже как-то теплей. Они были свободны. Их больше не тяготила эта связь с хозяином острова, вот только… Хакён всё ещё выглядел влюблённым. И это навевало на некоторые размышления. — Тебе не кажется, что Хакён нас провёл? — окончательно приходя в себя уже под струями тёплой воды, Воншик оглашал то, до чего Тэгун так и не успел добраться. На его растерянный взгляд он лишь улыбнулся, но смилостивившись, продолжил. — Просто мне вдруг подумалось, что он похож на Санхёка. Лео… Демон сказал, что он тоже умеет делать то, что подозрительно похоже на магию. Он остался там сейчас, преданный, и этот взгляд… ты же видел? — Хочешь сказать… — Уж не знаю, что за порошок шепнул твой дружок на меня, но меня тут в полузабытии словно озарило. Хакён здесь находился по собственной воле. Всегда. Потому что наверняка попал сюда как Санхёк. — По собственной воле? — Да. — Но он же… — Тэгун замолк, потому что Воншик понимал его и так, а оглашать подобное вслух значило марать смысл о слова. Тусклые, почти потерявшие свой первоначальный смысл и светлую суть. Теперь Тэгун был уверен, что Хакён и правда несколько обманул их. Он никогда и не был привязан к демону негласным договором. Он просто любил его. Вот и всё. А пока в душевой свершались открытия весьма личного характера, Санхёк обдумывал, как бы правильней подойти к решению последнего вопроса. Всё усложнялось присутствием Хакёна, от которого исходили такие волны нервозности, что едва не сбивали с ног. Хёк хмуро посмотрел на него и указал на край постели, предлагая сесть. И тот мгновенно принял предложение, приближаясь к демону и сжимая его ладонь в своей, как минутами прежде это делал Воншик. Санхёк против такой вольности ничего не имел. Главное, что староста не мешал ему. И не пытался убить. — Сейчас я верну его, — начал объяснять он негромко, но достаточно строго, так, чтобы Хакён даже не сводя взгляда с демона усваивал слова младшего. — После он будет скорее ближе к обычному человеку, чем к богу. Нити перерезаны, и теперь остров живёт сам по себе вне зависимости от сил кого-либо… и я не хочу знать, как именно будет существовать это место. Но демон всегда остаётся демоном, так что… вы всё ещё пленники. — Пусть, — Хакёна всё устраивало. — Только верни его. — Верну, — кивнул Санхёк и оседлал бёдра демона, склоняясь над его лицом. — Только потребую плату за спасение. Поэтому не мешай, лучше… — Я не уйду отсюда, — спорить с Хакёном было бесполезно. Он видел, как пальцы мальчишки обвились вокруг рукоятки ножа и вновь ощутил опасность. — Как хочешь, — пожал плечами Санхёк и, наконец, решился начать, что сделать было куда страшнее, чем мог подумать кто-либо. Заключить сделку с демоном не заключая сделки… Это было слишком сложно. Собравшись с духом, он вцепился в нож сильнее и пошатал его, пробуждая демона из дрёмы. — Ты… — лицо демона исказилось до неузнаваемости, и Хан был даже рад, что хотя бы Воншик и Тэгун не видят этого. Вряд ли бы им захотелось видеть бывшего любовника в его обезображенной личине. Острые клыки звонко лязгнули у запястья Санхёка, когда тот потянулся к копне белёсых волос, чтобы задрать голову демона и встретиться с его взглядом. — Я спас тебя, — тихо проговорил Хёк, понимая, что если он будет растрачиваться ещё и на громкость фраз, то и вовсе не вынесет этого. — Спас бескорыстно, не ожидая оплаты. Так? — Так, — с сожалением взвыл демон, прогибаясь в спине. Будто бы осознание истины ранило его побольше какого-то там ножа в сердце. Он зашипел ещё громче и вновь попытался дёрнуть головой, чтобы укусить обидчика, но тот был ловок и достаточно сконцентрирован. — Ему же больно… Хватит, — захныкал где-то в сторонке Хакён, но помешать не посмел, наблюдая за происходящим с долей ужаса. Но пугал его не нынешний вид демона, а жестокий Санхёк, который причинял ему слишком много боли. — Я требую дар, такой же безвозмездный, как моя помощь, — не обращая внимания на чужие жалостливые причитания. — Я заберу с острова всё и всех, кого захочу. И ты не посмеешь мне мешать. Это и будет даром. — Согласен, — без раздумий выплюнул демон, — но ты должен убраться отсюда до заката и забрать свой дар, иначе… Санхёк не дал демону договорить. Он отпустил рукоять, не собираясь вынимать. Да и не требовалось этого — стоило ему отстраниться и встать с постели, как нож рассыпался, превращаясь в пепел. Ни крови, ни следов раны. Ничего. Демон сжался так, будт бы ему было холодно, и Хакён, не собирающийся больше ждать, кинулся вперёд, укрывая мужчину, который вновь походил на прежнего себя: привлекательного и статного, пусть и немного усталого. И Санхёк не собирался наблюдать за происходящим. Он сделал всё, что мог здесь, и теперь ему требовалось спешить. Потому что времени до заката оставалось предательски мало, но торговаться с демоном значило обрекать себя на договор, значило поддаться на его уловку. Обнаруживая Тэгуна и Воншика в зале, он быстро объяснил им всё, что случилось, и предложил главное — побег с острова. Пока ещё было можно, у них был реальный шанс уйти с ним и… они согласились. Пусть даже демон не был кукловодом более, но оставаться рядом с ним казалось теперь не таким заманчивым предложением. Времени на сбор вещей не было, да и был ли в этом смысл, если всё созданное на острове вряд ли могло покинуть его пределы? Но более всего Хан сокрушался тому, что он попросту не успеет надуть воздушный шар. Впрочем, всё ещё оставался вариант с яхтой Воншика, и он был вроде как единственным теперь. Путь до нужной бухты занял непозволительно много времени. Санхёк то и дело поглядывал на часы, которые нашлись в рюкзаке с его скромными пожитками и понимал, что они не успевают. Нужного места всё ещё не было рядом, они устали, а солнце неумолимо клонилось к закату. Но вот, наконец, Воншик сказал заветное: «Мы пришли», и за следующим витком тропы, минующей лес, и правда оказалась бухта. И сколь бы коварным не был демон, но он держал своё слово и побегу Санхёка с его «добычей» не препятствовал. На их пути не появились дикие звери, мотор яхты завёлся с первого раза, и Воншик смог вывести её в открытое море без особого труда. Он признался, что опасается шторма вроде того, который погубил его замысел в прошлый раз, но погода была милостива. Ясное небо, лёгкий ветерок и яркое солнце… которое уже окунало свои лапы в морские волны. — Мы успели? — тревожно поинтересовался Тэгун, тоже наблюдая первые закатные росчерки. Он оглянулся назад. Остров ещё был близко, но с каждой новой минутой отдалялся всё больше. Тэгуну казалось, что он провёл на нём одну, а то и пару жизней. Он не представлял, что чувствует сейчас Воншик. — Демону подвластны и воды близ острова, но думаю… мы успели, — подал голос Ким, не сводя взгляда с горизонта. Если по-честному, то он понятия не имел, что значит — вернутся назад. Не представлял, как продолжит работу и как вольётся в забытый жизненный ритм, но если с ним был Тэгун, то можно было прочувствовать всё это. Снова. Чувствуя объятия Чона, накрывшие его со спины, Воншик блаженно прикрыл глаза. От осознания, что этот человек теперь будет принадлежать ему одному, хотелось мурчать. И пусть где-то там были родственники, которые могли не одобрить, общество, которое могло не принять, всё это было не так важно. Ведь они были вместе. А когда Санхёк нашел в каюте позабытую Воншиком бутылку виски, то жизнь стала ещё лучше и последние намёки на тревоги растаяли. Они пили, любуясь вечерним небом и его отражением в морской бездне, и думали о том, что оставляют на этом острове и как много получают взамен его неведомых чудес. Захмелевший Санхёк расположился на палубе то ли медитируя, то ли действительно находя позу Лотоса удобной. Он был доволен собой и этой жизнью в принципе. Он возвращал Тэгуна домой его семье, как и обещал. И возвращался обратно сам. Живым и здоровым, если не считать головной боли, вызванной чрезмерным перенапряжением. Единственное, что его немного огорчало, так это невозможность взять с собой все те невероятные силы, которые он мог получить здесь, на острове. Вне пределов этой земли действовали иные законы. В реальном мире требовалось не меньше сотни лет, чтобы подобраться к тайнам пиромантии и других не менее желанных направлений. — Не грусти, — Тэгун, подошедший к нему в обнимку с Воншиком, выглядели более чем загадочно, но не разу не интригующе. Сразу становилось понятно, чего они желают сейчас. — Не против побыть немного рулевым, пока мы… — Да идите уже, — отмахнулся он, думая, что после прибытия домой срочно придётся искать себе девушку. Эта похоть, пропитывающая его друга, да и весь демонический остров, была определённо заразна. Хотя что-то подсказывало ему, что подобный выход из ситуации был бы слишком простым. Они отдалились от острова всего ничего, а его уже разрывала тоска по своим внеземным силам. Удерживая руль одной рукой, он концентрировался на второй, желая повторить хоть один крохотный трюк, хоть единую искру, но всё было тщетно, только удары боли в висках начинали звучать чуть сильнее. На небе появлялись первые звёзды. — Ты выглядишь странно, — рискнул заметить Тэгун, спустя какое-то время вернувшийся на палубу. Даже в начавших укрывать мир сумерках, можно было разглядеть румянец на его скулах, да и весь его потрёпанный вид говорил за себя. Кто-то не терял времени, предаваясь любви и разврату. — А я чувствую себя так, будто заставил тебя сделать что-то… неправильное. — Ты здесь ни при чём, просто… — Хан опустил руку, силясь смириться со всем произошедшим. Не умея врать себе и другу, он усмехнулся. — На самом деле мне и правда было бы проще знать, что мы сбегаем из места, которое погибает. С острова, который исчезнет, а так я вроде бы добровольно лишил вас и себя всего… — Санхёк, ты должен быть осторожен сейчас, — тревога пронзила сердце Тэгуна неприятным предчувствием. Даже если перед ним и стоял его Хёк, то он явно был не в себе и не контролировал себя так до идеального просто, как делал это прежде. — Ты должен понимать, что… «…все слова — это больше, чем слова», — Тэгун не успел. Ему не нужно было слушать. Следовало заткнуть Санхёку рот, а лучше оглушить его, чтобы тот даже в мыслях не посмел, но... он не успел. — На самом деле, за такое странное место и душу продать не жалко, — договорил Хёк, не обращая внимания на чужое состояние, так похожее на панику. Но его слова будто бы не возымели эффекта. И Тэгун даже начал успокаиваться, не наблюдая заволакивающих небо туч, сильнейшего ветра и прочего мистического. Воншик всё также мирно спал в каюте, а яхта шла в ранее указанном направлении. Кажется, это работало не так. Кажется, всё было хорошо. Вот только полоска земли, проступившая чернотой на горизонте заставила увериться в обратном. Тэгун не мог различить, но он знал, куда они приближаются. Точнее, куда они возвращаются. Санхёк захохотал, скорее радостно, нежели отчаянно, потому что впервые в своей жизни проиграл так глупо и… намеренно. Потому что демон, даже отдав свои силы острову, оставался демоном и жаждал гостей.~~~