Демон с разбитым сердцем.

      Себастьян лежал на спине, задумчиво глядя в потолок и невесомо поглаживая талию лежащей у него на плече сестры. Светлые волосы парня растрепались, спадая на глаза непослушными прядями, грудь едва заметно вздымалась, а бездонные чёрные глаза казались почти человеческими, в то время как он прислушивался к размеренному сердцебиению Клэри. Её длинные густые волосы, ярко рыжий цвет которых так нравился Себастьяну, разметались по соседней подушке и его груди, создавая неповторимый узор на чёрном шёлковом постельном белье. Правой рукой она обнимала брата, плотно прижавшись к его обнажённому телу и закинув одну ногу ему на бедро, а веки рыжеволосой подрагивали, что вкупе с мечтательной улыбкой говорило о том, что ей снится что-то хорошее.       И Моргенштерн был на девяносто процентов уверен в том, что знает, что, а точнее кто ей снится. К его сожалению, сновидение сестры было никоим образом не связано с ним, но парень привык к этому за то время, что они живут вместе.       Себастьян наконец оторвался от созерцания ломаных трещин на сером потолке и перевёл взгляд на сестру. Она была единственным существом во всех измерениях, к которой он позволял себе относиться с нежностью, заботой и даже, можно сказать, любовью. Кларисса была той, кого он смог полюбить остатками своей грязной души, кому он осмелился доверять, кем дорожило его холодное, бесчувственное сердце. Лишь её ангельское личико, украшенное очаровательной россыпью веснушек заставляло непробиваемого полу-демона искренне улыбаться.       Парень никогда не признается в этом даже самому себе, но ему нравилось то, что всё его существо безраздельно принадлежит только ей, его королеве… Больше всего на свете он хотел, чтобы Клэри смогла полюбить его, но не как брата.       И за всё то время, что они провели вместе в Эдоме у него всё-таки получилось этого добиться. Теперь девушка не дрожала от страха, лишь увидев его в поле зрения, а сама спешила оказаться в объятиях Себастьяна. Её взгляд при этом светился истинной нежностью, а не блестел от слёз и отвращения, как было раньше, что заставляло блондина верить в то, что он действительно достоин хоть малой толики человеческих чувств.       Наконец, спустя почти полтора года она принадлежала только ему, чего он и старался добиться. Она совершенно точно любила его, но в её сердце обосновался не только он один. Конечно, Себастьян надеялся, что никого она не будет любить так же, как его, но это был лишь сладкий самообман, и парень знал это.       Да, она смогла полюбить его, но это не мешало ей всё также любить заносчивого, раздражающего Моргенштерна до зубного скрежета сумеречного охотника, а именно — Джейса Эрондейла.       Себастьян всё ещё помнил их прощальные взгляды, когда Клэри чуть ли не с силой заставила Джейса оставить её в Эдоме, со слезами на глазах утверждая, что она будет жить мыслью о том, что он не погибнет от рук брата из-за неё. Он знал, тогда она отдала бы всё на свете, лишь бы он отпустил пленников, и ценой стала её свобода.       Постепенно Клариссе удалось избавиться от преследующего её образа Эрондейла, и она смогла убедить себя, что отныне он ей безразличен. Вот только Себастьян знал, что это не так.       Почти каждый раз, когда она спала невинным сном, совершенно ни о чём не подозревая, её подсознание услужливо открывало Себастьяну все её тайны, и при этом ему даже не приходилось ничего делать. Всего несколько слов, что неясным шёпотом стекались с приоткрытых нежно-персиковых губ, говорили ему обо всём, чего не знала о себе даже сама рыжеволосая. И именно так он узнал о том, что в глубине её души всё ещё хранятся чувства к Джейсу, от которых она всеми силами старалась избавится, занимаясь всё тем же самообманом.       Моргенштерн не хотел даже думать о том, что случится, если когда-нибудь эти чувства снова взорвутся в ней с новой силой, и тогда сестра наверняка вновь возненавидит его, если не покончит с собой от осознания того, что никогда не увидит того, кого всё ещё помнит её излишне чувствительное сердце. Но ему тоже было больно. Та, что была единственной для него, любила сразу двоих, и он тут явно проигрывал.       Она любила его, но гораздо меньше, чем Джейса, и Себастьян не мог винить её в этом. В конце концов, он, как никто знал, что сердцу не прикажешь. Но тем не менее, Клэри, сама того не подозревая, заставляла его душу выворачиваться наизнанку.  — Я скучаю, Джейс, — вновь едва слышно шепчет во сне она, заставляя брата горько усмехнуться.       Видели когда-нибудь демона с разбитым сердцем? Он — да.