Суд фикрайтеров: между Раем и Адом

Вздох за вздохом… Вздох за вздохом она проживала свои последние дни на Фикбуке. Жила только по правилу «Больше, больше, больше макси! И выше, выше, выше рейтинг!» Она безжалостно убивала своих персонажей. Что ж, теперь её черёд. За что, скажите, ей всё это? Может, мы никогда не узнаем о подобии грехов фикрайтерских… Она хотела уйти быстро, не прощаясь, но, увы, судьбы расположились не так… Всё живое рано или поздно отходит куда-то, куда, к сожалению, вход обычному пользователю закрыт. Надо сказать, что мир за гранью реального существования Книги Фанфиков совсем не такой, какой описаний в религиозных книжках… В ушах бился истошный крик, а сердце чувствовало непонятную тому тревогу. Сказать по правде, сейчас в её голове словно ураганы бушевали тысячи самых разных мыслей; начиная с совершенно обычных, природных, и заканчивая теми, при воспоминании каких хотелось зарыться в недра Земли и больше никогда не показываться на поверхности. Чтобы уйти, нужно сделать лишь шаг. Ну давай же! Она, тяжело вздохнув, раскрыла рот и с силой, с наслаждалась выстрелом. А что это, собственно, было? Вы спросите: «зачем она это сделала?!», а я отвечу: «Спор с лучшей подругой из-за какой-то белибердятины в шмотках, где её сердце разрывалось так, словно она уксуса объелась. Она не помнила, откуда вообще возникла столь жуткая мысль покинуть этот свет, но, опять же, зачем ей оставаться? Чтобы продолжать ненужный никому максы на двести страниц, где две-три оценочки, не больше? Ради соавтора, который не заходил на её фик как минимум уже как два месяца? И читателей, которым, как выяснилось, только и надо указывать на её ошибки? Ради всего этого?!» К сожалению, это так. Наконец-то она сможет насладиться красотой существования мира без страданий за недостаток отзывов и бессонных ночей на клавиатуре её ноутбука. Тяжелые веки медленно слипались, не давая последний раз взглянуть на застывший экран монитора, где слева таким знакомым шрифтом было написано «Книга Фанфиков». Конечности млели, и она больше не чувствовала их, казалось бы, «Всё кончено!». Однако в свой предсмертный миг на неё тусклых, как мёртвая звезда, глазах прокатилась медная слезинка. Что будет, то будет… Некий шум доплыл её уха. Словно… Часы идут назад. Голова раскалывалась на сотни мелких кусочков, и было чувство неприкосновенности и таинственности. Странно это, странно. Девушка пока-что была не в силах открыть глаза, но и так прекрасно понимала: «Она уже не этом мире». Она не чувствовала под ногами землю. Как-будто порхала, как бабочка. И это было одним из немногих доказательств её раннего убеждения. Но, почему-то, это её мало чем волновало. Вскоре странные звуки прекратились и в нос ударил странный, однако очень приятный и знакомый запах новой книги. Вдруг! Что-то произошло не совсем так. Сначала один, потом другой — она смогла расплющить веки. Ожидать ожидала фикрайтерша увидеть многое, но чтобы такое! Она летела по длинной разноцветной и широкой трубе, а вокруг неё были другие такие же трубки, но необычные; в них сцены из каждых её фиков. Это порталы в созданные ею миры! «Как необычно!» Вот первый поцелуй Вадима и Керри, ссора родителей Ани и куча других непонятных мозгу отрывков её неких «произведений». Также справа от неё красовался деревянный знак, где неаккуратным почерком было нацарапано «Вы покидаете Книгу Фанфиков». В потоке некорректных мыслей она сумела разглядеть что-то вдалеке. Такое яркое, но словно наполовину чёрное, окутанное мраком место. Постепенно, как бы этого ей не хотелось, оно становилось всё больше и больше, то есть приближалось… Страх подгонял сделать хоть малейшее движение: крикнуть, отвернуть; но было уже поздно… Девушка зажмурилась, ожидая увидеть самое страшное. Прошло немного времени, и она, как ни странно, перестала двигаться. Подсознание хотело заставить её открыть глаза, но сердце отрицало. Однако всё-таки через некоторое время она решилась. Но какого же было удивление юной фикрайтерши, когда та созрела перед собой некую постройку, которая, как-никак походила на трибуны. Само здание, мягко говоря, выглядело хиленько, было разделено на две части — чёрную и белую. На тёмной стороне ступеньки были окрашены в тёмно-малиновый, режущий глаза цвет, а на самих сиденьях восседали ЙАшки, лет 8-10ти; на светлой же стороне важно цокали и фыркали высокопоставленные ТОПовцы. А по середине всего этого стоял Он — Фикбучный Кот! — Тишина в зале! — важно заявил Он, пыталась перекричать весь тот гам, что устроили так называемые «Святые» по прибытию новой гости. Затем Котик обернулся к девушке: — Надеюсь, ты уже освоилась, так как скоро начнётся Фикрайтерский Суд. — Простите, что? — не поняла она. — Фикрайтерский Суд? — Именно. Здесь мы узнаем, куда отправить тебя дальше, в ФикРай или ФикАд. Юная фикрайтерша ничего не ответила, ей оставалось только сжаться в уголочке и, погрызая ногти, надеяться на пощаду. Сказать честно, ей показалось странным существования таких неординарных мест, как Рай и Ад для фикрайтеров. Тем временем по трибунах опять разнесся гул и гомон с обеих сторон. Каждая из них всеми усилиями пыталась перетянуть девушку к себе. — Ваша честь! — воскликнула девятилетняя кудрявая ЙАшка, явно недовольная словом Господним. — Она сплагиатила идею у бывшего соавтора и выдала её за свою! — Не писала проду на свой Миди уже как полтора года! — поддержала её сидящая справа девочка, но что светлая сторона скривила непонятные простому пользователю гримасы, что въявь означало, что они не особо-то и довольны. — Ну как же так! — возразил четырнадцатилетний худощавый юноша, сидящий в самом конце. — Она соглашалась быть бетой тридцать два раза! Разве это не говорит о её душевной доброте и желании сделать что-то хорошее для Фикбука? — Хм, наверное, ты всё же прав, — решился ответить Господь, который до сия момента предпочитал не влазить в разговоры сторон. — Но всё же этого не достаточно для входа в Рай. Йунные Аффтары победно ухмыльнулись, ожидая заключительных слов. Однако, на удивление всех присутствующих, даже самой фикрайтерши, русая девушка, что красовалась чуть ли не на первом ряду белой стороны, которая за всё это время не сказала ни словечка, решила опровергнуть: — Но, ведь она не дописывала проду, только потому, что упорно трудилась над шестью Макси. Разве труд одновременно над несколькими фф, чтоб порадовать своих читателей — это грех? — Да-а, — протянул Фикбучный Котёнок, — такое грех грехом посчитать. На секунду в зале повисло молчание. Странно, но никто из на данным момент здесь находящихся был не в силах его нарушить. Все устремили свои задумчивые и одновременно любопытные и полные ожидания глаза то ли на фикрайтершу, то ли на Господа-Котёнка. Наконец-то какой-то пухленький мальчик, заседавший на краю чёрных трибун, всё-же решился разрушить эту гробовую тишину. — Ваша честь! — как гром посреди ясного неба созвал он, на что по залу опять-таки разнеслись тихие шорохи и перешептывания, — я вспомнил! Она ведь создавала Сью, причём не раз! «Тихий» гом, словно стрела за сию же секунду облетел собою всю постройку, как ни странно, басом, сравнимым с летним громом. На обеих сторонах опять нависло неприметное Адское безмолвие. Ни та, ни другая сторона не могли вымолвить ни словечка, все, притаившись, ожидали слова Господня. Он же, Великий и Славный Котик, убивался над этим вопросом, порой что-то шепча. Как так? Весы ещё не когда не были равны! Всё это затишье длилось довольно долго, и за это время ни одна душа даже не подумала встревать в мысли Котовы. Юная пользовательница Фикбука прекрасно понимала, чем может для неё это обернуться, но ей ничего не оставалось, как стоя на своём мнении примолкнуть. Она прикрыла лицо руками и насторожила уши в ожидании последних слов, но сердцу лишь хотелось услышать «хороший фикрайтер, одобряю»…