"About such people, as you write in the books"

— Так, ты? — Алек. Брюнет тянет уголки губ в приветливой улыбке и сжимает крепче ладони на теле вырывающегося Бретта. Стилински сжимает губы в тонкую линию и бросает раздраженно: — Замечательно. Приятно познакомиться. А теперь не мог бы ты не отвлекаться. Алек удивленно моргает, но все же послушно сжимает ладони крепче, практически надавливая всем весом тела на сверкающего глазами оборотня. Страха нет, да и никогда не было. Он всегда мечтал о чем-то сверхъестественном в жизни, когда другие лишь смеялись над подростком, считая его чудаком. Никто не верил, что в жизни есть места всем этим существам из книжек. И сейчас Алек впервые видел одного из них, и на душе становилось спокойнее, потому что он знал. Это значило, что Алек не сошел с ума на всяких книгах о вампирах, оборотнях и тому подобном. Стилински дышит тяжело, матерится сквозь зубы, обещая, вырвать клыки полуобратившемуся Бретту, а Дитон что-то там колдует, пытаясь спасти парня. Алек чувствует себя странно, наверное, потому что пришел в чужой мир, где ему вряд ли будут рады. Оборотни, ведь не просто так прячутся от людей. Лайтвуд следит, как Стилински что-то шепчет над раной, помогая Дитону, и как Бретт медленно оседает на столе, прикрывая веками золотистую радужку. Алеку неловко. Он не знает, что делать теперь поэтому просто отходит в сторону, как только Дитон дает добро на то, чтобы отпустить оборотня. Брюнет тихо садится в углу комнаты и смотрит, как Стайлз лениво переругивается с Дереком. Как тот насмешливо показывает клыки и тихо, даже угрожающе шепчет: «Твое горло — мои клыки». Стилински на это только отмахивается, подмигивая мужчине, и задорно произносит: — Кто будет спасать твою задницу, Хмуроволк? Никто кажется, даже не обращает внимание на Алека, и он неуютно обхватывает себя за плечи руками. То ли в попытках защититься, то ли согреться, а может просто хочет стать как можно меньше. Он еще не знает, что предпримут оборотни, когда вспомнят, что простой человек увидел их. То есть он понимает, что его никто не убьет (ладно, надеется на это), но чувство какой-то незавершенности не покидает его тела. — Стайлз, ты ни о чем не забыл. Хейл произносит кратко и кидает взгляд на смущенного и сбитого с толку Алека, который сейчас смотрит на них широко распахнутыми глазами. Стилински окидывает его с головы до ног, прикусывает нижнюю губу и молчит, словно прикидывает варианты, что можно сделать с этим пареньком, который попался по дороге. Потом пожимает плечами и с легкой улыбкой, косясь на Хейла, говорит: — Ничего. Он ничего никому не расскажет. Ты же помнишь, как я пришел в твою стаю, хоть и был человеком. Хейл хмурится еще больше, а потом бросает насмешливое: — Забудешь тут. Помогает Бретту подняться, и они покидают комнату, а за ними следом исчезает Дитон, давая время для того, чтобы поговорить. — Итак, Алек, я никогда тебя прежде здесь не видел. Парень садится рядом с ним и смотрит с интересом, постукивая своими длинными пальцами по собственному колену. Алек неуверенно улыбается, все еще ожидая того, что Хейл ворвется в комнату и вырвет ему глотку, так на всякий случай. Да, и Стайлз тоже чрезвычайно опасен, если может так спокойно говорить с Альфой. — Мы переехали два дня назад. Из Нью-Йорка. Я, сестра, брат и мама. Говорить о том, что они фактически сбежали после того, как мать узнала о измене мужа — не хотелось. Вряд ли, Стайлза волнует такая личная информация, поэтому Алек только недовольно хмурится от воспоминаний. — Значит ты тут новенький. Хмыкает задумчиво, а потом продолжает: — Как ты вообще оказался на нашем пути? И вот тут Алеку хочется нервно захихикать, потому что история получилось донельзя глупая. Он просто вышел в магазин по просьбе матери и увидел, как какой-то парень стреляет в другого. Он хотел помочь, а потом все как-то закрутилось и вот уже около них куча людей с клыками, бакенбардами и сияющими глазами. Алеку тогда казалось, будто в воздухе какой-то наркотик, потому что это точно был глюк. В итоге после обезвреживания того парня его просто смели с собой и так он оказался здесь. — Я вышел в магазин. Стилински недоверчиво хмыкает, а потом начинает смеяться, понимая абсурдность этой ситуации. — Что ж, хорошо. Думаю тебе не нужно говорить, что рассказывать кому-то о произошедшем не стоит. Если ты не хочешь в психушку или сразу в гроб. Алек поспешно кивает, потому что ни один из вариантов не прельщает. Да, и он никогда бы никому не рассказал — может только Из, но у той хватает своих проблем, чтобы еще переживать за брата. — Я бы не стал. Стайлз запускает пальцы в растрепанные волосы и легко улыбается, кивая. Словно понимает все, что внутри у Алека, понимает и принимает. — Хорошо. Тогда встретимся завтра в школе. После познакомлю со всей стаей. Идет? Брюнет удивленно моргает, а потом улыбается радостно, будто получил давно желаемый подарок на Рождество. — Да. Да, конечно. — Тебе пора домой. И в магазин. Алек смущенно смеется, но все же поднимается со стула, шагая к выходу и бросая тихое и благодарное: — Спасибо. Как только шаги Лайтвуда затихают, в комнату бесшумно проскальзывает Дерек, становясь рядом со своим эмиссаром и заглядывая в задумчивые глаза. — Думаешь, это хорошая идея? Стилински моргает пару раз, а потом усмехается немного раздраженно и зло. — Идея прекрасная. Нам нужны новые члены стаи. Иначе вскоре ее не останется вовсе. Хейла передергивает от холодных ноток в голосе Стайлза, но он прекрасно знает, что того наивного мальчишки больше нет. После Ногицунэ, смерти отца, после предательства Питера — Стайлз стал тем кого стоит бояться. Позади они оставили море трупов и потерь, а впереди была непроглядная тьма, с которой любыми силами стоило бороться.