В клетку со львом по расчёту.

      Его гнал вперёд первобытный страх, он бежал что есть сил. Вот только сил было совсем немного. Дыхание сбилось, лёгкие сжимало тупой болью. В очередной раз схватив ртом воздух, он закашлялся и затормозил, ухватившись руками за обклеенный старой рекламой забор. Чувствуя, как дерёт горло и грудь от ходящего туда-сюда в сумасшедшем темпе воздуха. Нельзя было останавливаться! Преследователи совсем близко! Оттолкнувшись от забора, он снова рванул вперёд, спотыкаясь, едва не падая. Паника и ужас бились во всём теле маленького Петира. Нужно было бежать. Всего лишь добраться до поворота, который был в пятидесяти метрах, и он окажется в безопасности. Но худенькому мальчику это расстояние казалось слишком длинным, слишком далёким. В боку кололо, ноги ныли, а силы стремительно покидали его. — Петирка — дырка! Ты не убежишь! — Этот крик из-за спины заставил всё его нутро сжаться от ужаса. Сердце отбивало бешеный ритм, будто вот-вот выпрыгнет. Дэн и его шайка гнали его уже несколько улиц, чтобы как всегда поиздеваться над ним. В голове зашумело, виски пульсировали подобно молотку в руках опытного столяра. Осталось чуть-чуть, и вот он, поворот! Надежда объяла мальчика, надо лишь обежать мусорный бак, а там уж будет видно его дом! Крики и смех приближались. Петир вдохнул полной грудью и усилием воли заставил себя двигаться дальше. Бак уже был на расстоянии вытянутой руки, как из-за него выскочил верзила Сэм — один из прихвостней Дэна. Петир завизжал от страха, а тот лишь самодовольно ухмыльнулся, даже не утруждая себя схватить слабую загнанную жертву. Петиру пришлось рвануть в сторону, сменить свой путь, отчаянно надеясь, что у него хватит сил на крюк, и Сэм не догонит его. Верзила гнался за ним как хищник, смеялся во весь голос и улюлюкал. Петир не смел даже оборачиваться, боясь, что просто тогда споткнётся — погоню и так было прекрасно слышно. В глазах всё скакало то ли от бешеного темпа, то ли от терзавшей его паники, и он не заметил, как улочки города постепенно сменились окраиной. Людей вокруг нигде не было. До дома он теперь не добежит, а значит, надо искать укрытие. Приметив старое заброшенное здание, он бросился к нему. Преследователи неумолимо приближались, Петиру показалось, что волосы на макушке зашевелились, руки вмиг стали липкими, а в груди образовалась дыра. Они уже были около здания, когда он пытался убежать выше по ветхой лестнице. В горле встал комок рыданий, который вот-вот должно было прорвать, глаза защипало, а в голове билась мысль: «Почему я?». Раздался оглушающий треск, и его нога ухнула сквозь прогнившую ступень. Облачко взмывшей в воздух трухи осело на деревянные зубья, плотно вцепившиеся в его ногу внезапным капканом. Он неуверенно дёрнулся несколько раз, пытаясь освободиться — ничего не получалось. Боязнь быть пойманным мешала сконцентрироваться хоть на чём-то. Петир то и дело озирался, он чувствовал, что Дэн с компанией где-то рядом, и если остаться здесь, то вскоре они найдут его. Стараясь не скулить от боли, Петир стал аккуратно выбираться из ловушки. Стоило ему окончательно освободиться и встать на обе ноги, как он услышал топот и смех. — Этот гадёныш, где-то здесь — заржал главарь, остальные подхватили его. Петир чуть не пискнул от испуга и торопливо закрыл себе рот ладошкой. Выбравшись, он пополз дальше, стараясь не шуметь, но не заметил старую жестяную банку и смахнул её ногой. Затаив дыхание, он попытался её поймать. Слишком поздно — банка со звоном грохнулась вниз. До него донёсся радостный вопль, и компашка побежала в его сторону. Часто задышав, Петир попытался вскочить и спрятаться, но не успел. Первым до него добрался Макс и грубо схватил его за грудки, тут же подоспели и остальные ребята. — Так, так, так! — весело пропел Дэн. — Крысёныш, ты заставил нас побегать! А мы не любим бегать, — он опять заржал, а все четверо товарищей вторили ему. Петир побледнел от ужаса, в прошлый раз они его хорошо помяли и пригрозили, что если он расскажет хоть кому-нибудь, то его снова поймают, и больше никто и никогда его не найдёт. — Что нам с тобой делать?! — с важным видом решителя судеб спросил Дэн. Петир от страха и слова вымолвить не мог. — А давайте мы его привяжем и оставим здесь? — предложил Алекс, прыщавый толстяк. — Не-е, это скучно — протянул Сэм. Дэн задумался. Его глупое лицо напряглось, а всей петярнёй он громко поскрёб свой лохматый затылок. Петира сейчас держали двое: Макс и Сэм, будто он мог сопротивляться. Четвёртый мальчик, Грег, отупело смотрел на Петира. Он был новенький в их компании, никогда ничего не говорил, но участвовал во всех их проделках. — Вон там стоит бочка с водой, тащите его туда, — радостно выдал Дэн, указывая куда-то в сторону. Петира повели на негнущихся ногах к бочке. Он пытался понять, что с ним хотят сделать, и что ему предпринять, но страх затмевал все мысли. В нос ударил запах грязной, протухшей воды. Синяя краска на бочке облупилась, в прорехах отчётливо виднелась ржавчина — сколько же эта вонючка тут стояла? В ней едва ли лягушки не квакали! Петир вздрогнул, когда в тёмном углу между бочкой и ящиками заметив маленькую птичку. На круглой головке с чуть загнутым книзу клювом топорщились серые перья, тельце дымчатого цвета казалось щуплым, а к крыльям словно что-то прилипло. Когда дети стали приближаться к ней, она попыталась взлететь. Но крыло, видимо, было сломано, и птица тащила его за собой, пытаясь спасти от возможной угрозы. Дэн резко остановился. В мозгу его, очевидно, родился новый план. Он что-то шепнул Алексу, тот подбежал к птице и попытался ей поймать. Не сразу, но у него, к сожалению, получилось. Под злорадными взглядами он подошёл к ним обратно. Дэн забрал добычу и повернулся к Петиру. — Петирка-дырка! — издевательски протянул он. — У тебя есть выбор: ты выпиваешь воду из бочки или сворачиваешь голову этой птичке! — радостно выдал он. — Нет, — прошептал Петир. — Что?! — Я не хочу этого делать, — ещё тише ответил он. — Я не спрашиваю, чего ты хочешь, крысёныш! — заорал Дэн, и тогда Сэм ударил Петира под дых. От удара кулаком спёрло дыхание. Он стал ртом хватать воздух. Непроизвольно полились слёзы, которые вызвали новую волну издевательского смеха. За болью и обидой он не заметил, как его подтащили к бочке. Только услышал, плохо соображая, как Дэн приказал окунуть его. И весь мир превратился в мутную затхлую воду. Ноздри и рот моментально забились водой, страх за жизнь пульсировал во всём теле. Он забился, попытался вытащить голову, но её насильно удерживали. Руки были заведены за спину, он не мог оттолкнуть их. Только болтающие в воздухе ноги пытались кого-то пнуть. Отчаяние и страх за свою жизнь захлестнули Петира с головой. Несколько секунд, проведённых в бочке, показались вечностью. Когда его вытащили из воды, он зашёлся в кашле, пытаясь отплеваться и отдышаться одновременно. Слёзы душили его, и лишь боль давала понять, что это не ночной кошмар, а реальность. — Хочешь ещё? — участливо спросил Дэн. — Нет, пожалуйста! — Тогда сверни шею птичке. Петиру освободили руки и впихнули в них птицу. Она дрожала от страха, как и он сам. Глотая слёзы, он положил пальцы на её шейку, чуть примяв воздушные, взъерошенные сейчас пёрышки, и никак не мог решиться на убийство. «Так не должно быть!» — билось в его голове. — Давай уже! — прикрикнул Алекс и начал бросать в него гравий из жестяного ведра, стоявшего рядом. Первый прилетел в плечо. Петир ахнул от боли и пошатнулся. Остальные подхватили идею друга и также начали бросаться камнями. Они попадали в разные части тела. Петиру очень хотелось, чтобы всё закончилось, но не такой чудовищной ценой. Не смертью невинной птички. — Что здесь происходит?! — прозвенел строгий голосок девочки. Петир повернул голову и ему показалось, что ангел пришёл к нему на помощь. Её рыжие волосы горели на солнце будто золото, а ярко-синие глаза смотрели строго. В этот момент забежала вторая девочка, чуть младше, и кинулась в сторону ярко-красного мяча с зелёной полоской — видимо, он закатился сюда случайно во время игры, и они за ним поспешили. Старшая девочка упёрла ручки в бока и ещё раз задала вопрос. — Катись отсюда, пока тебе не досталось! — огрызнулся Дэн, зыркнув на неё исподлобья. — Никуда я не пойду, это здание принадлежит моему отцу, — строго ответила рыжеволосая девчушка. И, повернувшись, ко второй девочке попросила: — Лиза, позови Бриндена. Её, судя по всему, сестра с опаской посмотрела на всех и побежала на улицу. Дэн и Алекс начали двигаться в сторону девочки, но она бесстрашно осталась на месте, даже не подумав сделать шаг назад. — Сейчас ты у нас получишь! — сказал один из мальчиков. — Думаешь, главная здесь?! — подхватил второй. Но тут они остановились как вкопанные. В помещение зашёл молодой мужчина в военной форме. Он тяжело оглядел всех и стремительно подошёл к девочке. — Кэт, эти ребята обижают тебя? — спросил он. — Нет, дядя. Но обижают этого мальчика. — Кэт показала в сторону Петира. Всё это время он пытался успокоиться и гладил птицу. — Так, — строго произнёс мужчина. — Что здесь происходит? — Ничего, сэр. Мы просто играли! — трусливо ответил Дэн, а другие торопливо закивали. — А вот и нет! — возмущённо возразила девочка. — Я видела, как вы кидали в него камни! Бринден повернулся к нему и оглядел с головы до ног. Петир втянул голову в шею, опуская глаза. Наверняка он сейчас выглядел… жалким. — А ну пошли прочь! — пробасил мужчина, — Ещё раз увижу вас около этого парня, получите у меня. Ваших родителей я отлично знаю. Ребята поняли, что запахло жаренным, и быстро ретировались, бросая злые взгляды. Кэт осторожно подошла к Петиру и протянула руку в знак знакомства. — Привет, я Кэт! Губы сами собой задрожали. Раздался первый неуверенный всхлип. Напряжение и страх последнего часа дали о себе знать, и его прорвало. Он разрыдался в голос, держа в одной руке птичку, а кулаком второй руки размазывая слёзы и вытирая нос. Кэт аккуратно прижала его к себе и погладила по голове. — Не плачь, всё закончилось! Как тебя зовут? — Пе… Пети-ир, — сквозь рыдание ответил он. — Идём, Петир, к нам домой, тебе надо умыться. А то твоя мама расстроится, — сказала Кэт уверенным, но ласковым голосом и повела его к выходу. Хлюпая носом и послушно ступая за ней, он думал лишь о том, что Кэт спасла его и вывела на свет из тьмы. В этот момент ему показалось, что она самая красивая девочка во всём мире! И прижимая пересмешника с пушистыми пёрышками к груди, чувствуя тёплую ладонь своей спасительницы, он верил, что теперь всё будет по-другому.

***

Сквозь чуткий сон пробились звуки из внешнего мира. Санса начала просыпаться от них против воли. Схлынули чувство защищённости и спокойствие, что обволакивали её во сне. Пытаясь задержать сладкий миг, Санса потянулась и снова зарылась носом в пуховую подушку. Но увы, сон стремительно ушёл, оставив после себя лишь разочарование от утраты. В сознание стал вторгаться реальный мир с его звуками и запахами. До неё донёсся шум прибоя из открытого окна, а лёгкий ветерок с привкусом соли дарил утреннюю прохладу. Прибой был слышен так отчётливо, будто Санса стояла на берегу и могла всё видеть. Кроткие волны накатывали одна за другой, омывая шуршащую гальку на берегу, кричали чайки… Все эти звуки завораживали, дарили покой. Под них стоило просыпаться каждый день. Санса вдохнула, пытаясь почувствовать запах океана, но в комнате теперь витал холодный аромат мужских духов с нотками лимона. Запоздало пришло смущение — только сейчас она вспомнила, что стала замужней женщиной и провела ночь в кровати с мужчиной. Осторожно приоткрыв глаза, она стала подглядывать из-под ресниц за мистером Тайвином, притворяясь, что спит. Занавески из нежно-голубого тюля скрадывали утренний свет. Левое от настенного зеркала бра было включено, освещая хозяина комнаты и заставляя блестеть лакированный бок гардероба и металлические накладки на нём. Тайвин, почти полностью одетый, стоял спиной к ней, неторопливо застёгивая, судя по характерному движению рук, пуговицы на своей рубашке. Немного непривычно было видеть его без пиджака и галстука, обычно он был словно «запечатан» в броню своих классических костюмов. И было неправильным для неё вот так подглядывать за ним, но… глаз она не отводила. Её интересовало, о чём он думает, стоя вот так перед зеркалом в столь ранний час? И куда он идёт в воскресенье? Неужто в компании какие-то безотлагательные дела? «А ты бы хотела, чтобы вы лежали в кровати и болтали?!» — мысленно съязвила Санса самой себе. Тайвин выдвинул ящик трюмо, стоящего на гнутых ножках с другой стороны от гардероба, и достал запонки, сверкнувшие на свету золотом. Так же неспешно застегнул их и начал выбирать галстук. Если бы он заметил, что Санса подглядывает за ним, что бы он подумал?! Она старалась и дальше притворяться спящей, не шевелясь. Но, как на зло, ноги после вчерашнего дня в новых туфлях нестерпимо ныли, а теперь вдобавок ещё и затекли. Вытянуть их захотелось нестерпимо. Санса аккуратно попыталась поменять положение и тут же услышала: — Завяжешь, жена? Ей показался тихий смешок, когда он развернулся к ней с галстуком в руках. В глазах у него чудились смешинки. Возникшее было смущение тут же сменилось на панику, ведь она никогда раньше не делала этого! Галстуками отца и братьев всегда занималась её мать, а Сансе и в голову не приходило, что ей самой когда-нибудь потребуется подобное умение. Что же делать? Она растерялась. Ведь если она откажет мужу в такой мелочи, то это может задеть его. Но если она попытается завязать, то выставит себя полной неумёхой. Тайвин выжидающе смотрел на неё, пока у Сансы разбегались все мысли. Но спасение пришло, откуда она не ждала, в виде звонка ланнфона. Тайвин ответил звонившему коротким «да», сам завязал галстук, прижимая телефон одним ухом к плечу, схватил пиджак, накинутый на спинку стула, и вышел из спальни, с кем-то переругиваясь на ходу. Будто забыв про свою просьбу и молодую жену. А она так и осталась лежать, думая, что же делать с возникшей проблемой — вдруг он её попросит об этом как-нибудь в другой раз?

***

Утро было тихим, не то, что день накануне. На кухне не спеша повар Мэнди готовила завтрак. Вынув багет из только что пропищавшей хлебопечки, она стала нарезать его, отодвинув чуть в сторону от кружка маслёнку и упаковку с сёмгой. Аромат свежего хлеба приятно щекотал ноздри. Женщина давно работала в Кастерли и знала, что любит на завтрак каждый домочадец. Томмен, как большинство детей, любил сладкие завтраки. Мирцелла следила за фигурой, поэтому это преимущественно были натуральные йогурты, фрукты и соки. Мужчины во главе с мистером Тайвином предпочитали нечто более плотное и серьёзное. И, разумеется, кофе. А новоиспечённая миссис Ланнистер предпочитала простую пищу — тосты, бутерброды, а то и просто лёгкий омлет с зеленью. Недавно Мэнди заметила, что она очень любит лимонные пирожные. Надо бы испечь их к обеду, чтобы порадовать новую хозяйку дома. Доставая из серебристого холодильника молоко, Мэнди рассуждала обо всех предстоящих сегодня хлопотах. Надо бы обсудить меню на неделю с миссис Ланнистер, набросать список продуктов и передать его шофёру, попросить садовника нарвать свежих лимонов… От раздумий её отвлекла турка. Вернее, кофе, забурливший в ней по её нерасторопности. Бросившись к нему и поспешно ткнув пальцем по сенсору на индукционной плите, Мэнди чуть не упала из-за ткнувшегося в ноги чёрного пушистого кота. Он смотрел на неё так жалобно, будто не ел неделю. — Я тебя покормила уже, хитрец! — с укором, за которым на деле скрывалась теплота, пожурила она его. Убрав турку с остывающей глянцево-чёрной плиты, она наклонилась к Царапке и почесала его за ухом. В кухню вошла Сьюзен с криво завязанным на ней фартуком, устало потирая глаза. Она попыталась подавить зевок, но у неё это плохо получилось. Женщины поздоровались друг с другом. — Ты проспала, — недовольно сказала Мэнди, моя руки. Не хватало ещё подать бутерброды с красной рыбой, украшенные шерстинками кошачьей шерсти! — Я до трёх ночи помогала официантам убирать посуду и украшения из сада! — возмущённо отозвалась Сьюзен, поправляя на себе фартук. — А Зои вообще себе выходной взяла, хотя моя очередь! — Ну, ты уезжаешь потом на две недели к родителям, — спокойно возразила Мэнди, — а Зои на это время останется одна, так что всё справедливо. В дверях появился Томмен, спустившийся раньше всех. Сьюзен пошла сервировать стол на всю семью, а Мэнди занялась тостами и французской яичницей. Столовая была залита ярким солнечным светом, в лучах его плыли редкие пылинки. Посредине стола, застеленного свежей, хрустящей скатертью, стояла ваза с только что срезанными розами, источающими приятный, чуть сладковатый аромат. На ещё не раскрывшихся бутонах сияли капельки воды, превращаясь на солнце в бриллианты. Вокруг были разложено столовое серебро и стояли пока что пустые фарфоровые тарелки. Выделялось сейчас лишь одно место — глубокая чашка, полная гранолой с ягодами, тосты с арахисовым маслом и апельсиновый сок. Томмен залез на стул и, увидев, что пока что будет завтракать один, подогнул одну ногу под себя, а вторую вытянул. Дедушка бы его непременно отругал, если бы он сел так при нём. Чёлка упала на лоб. Томмен небрежным жестом, старательно копируя дядю Джейме, смахнул её. Ему нравилось многое, что делал дядя, и почему-то очень хотелось походить на него. И чтобы дядя Джейме гордился им. Томмен стал размешивать ложкой гранолу, больше гоняя её по широкой суповой чашке. Ночью он плохо выспался. Ему снилась мама… А проснувшись довольно рано, он так и не смог опять заснуть. Иногда он чувствовал себя виноватым — ведь она одна в больнице, без них. А он весело проводит время, катаясь на велосипеде или купаясь в бассейне. Мальчик тяжело вздохнул, подняв глаза на окно. Сквозь колышущуюся полупрозрачную занавеску с цветочными мотивами было видно, как к крыльцу подъехал дедушкин Rolls-Royce, а через минуту сам он спустился, пожелал Томмену хорошего дня и уехал. — Почему не завтракаешь? — услышал он голос Сьюзен. Девушка принесла ему горячий какао. Как ехидно заметила как-то Мирцелла, все любили и уважали «мистера Тайвина», но в его отсутствие могли себе позволить больше вольностей. — Сейчас буду… Я Царапку высматривал, — вяло произнёс Томмен и в доказательство поднёс ложку ко рту. Он старался не показывать, что иногда грустит. У взрослых и без него дел полно, он это понимал. — Он на кухне, опять клянчит сосиску, — беззаботно сказала Сьюзен, потом пожелала приятного аппетита и ушла на кухню. Томмен почти расправился со своим завтраком, как в столовую зашла Санса. Она всегда напоминала ему принцессу из его любимых книг про рыцарей, несмотря на то, что девушка сейчас была не в платье, а в белых брюках. Она улыбнулась Томмену и села напротив него. Когда Санса поинтересовалась, как он спал, Томмен соврал, что нормально. Не хотел, чтобы она переживала, да и ей как раз подали завтрак. Позже Санса очень весело рассказывала про свою семью, про проделки младшей сестры и братьев. Хотя иногда в её взгляде было что-то знакомое… Такой же взгляд был у Мирцеллы, когда она говорила о маме. Томмен хохотал над историей, когда Санса вместе с Арьей решили устроить дома снег. — Было лето, а нам очень хотелось Рождества и подарков. Пока никто не видел, мы с Арьей проникли в кладовку, где лежали продукты. И всё, что там было — мука, сахар и соль — рассыпали по полу. И даже пытались играть в снежки! — поведала Санса с улыбкой на губах. — А что сказала твоя мама на это? — спросил Томмен отсмеявшись. — Она покачала головой, а потом строго отчитала нас и заставила всё это убирать. — Санса попыталась последнее предложение произнести серьёзным голосом. — Мы тогда до вечера провозились. И нас лишили сладкого на целый месяц. — Целый месяц?! Санса кивнула. Томмен хотел спросить кое-что ещё, но увидел, что она начала собираться. — Ты уходишь? — с грустью в голосе спросил он. — Да, мне кое-что надо сделать… А потом мне надо будет увидеть своего брата Джона — спокойно ответила Санса, поднимаясь из-за стола. — А что ты будешь делать? Санса на секунду замешкалась, а потом подошла к нему и присела, чтобы их лица были на одном уровне, и шёпотом поинтересовалась: — Томмен, ты умеешь хранить тайны? — Конечно! Она явно задумалась, будто решая, можно ли доверить ему тайну. Томмен аж на стуле заёрзал от нетерпения. — Хорошо, я расскажу. Только никому больше не говори! — Дождавшись его кивка, она продолжила: — Я не умею завязывать галстуки, и мне надо научиться это делать. — Давай я тебе помогу! — предложил он. — Ты умеешь завязывать их? — Нет, — помотал головой Томмен, — но ты можешь завязывать их на мне. — А мне нравится идея, — улыбнулась Санса и протянула ему руку. Томмен был счастлив помочь ей. Санса всегда по-доброму относилась к нему и разговаривала как с равным. Большинство взрослых обращались к нему вообще только если им что-нибудь было нужно… Ему не хватало матери. А в ней он видел не замену, но что-то близкое.

***

В спальне Тайвина, теперь их общей, Санса решила немного похозяйничать. Включив ланнбук, она установила его на маленький дымчато-синий пуфик — ровно на выемку посередине, а на диван вывалила целый ящик с галстуками новоиспечённого супруга. Напротив неё на полу устроился Томмен, подогнув ноги по-турецки. Рядом он усадил Царапку и стал наглаживать его лоснящийся чёрный бочок. Пушистый в благодарность громко урчал. Из-за довольного тарахтения в комнате стало настолько уютно, что Санса невольно улыбнулась. Она присела на колени около ноутбука и стала пытаться разобраться во вроде бы несложной схеме виндзорского узла. Взяла первый попавшийся галстук, провела по нему в нерешительности пальцами. Серо-графитовая ткань холодила ладонь, материал был на удивление приятным на ощупь, тонкие синие и красные линии переливались на шёлке. Качественная и дорогая вещь, как, впрочем, всё у Тайвина Ланнистера. — Томмен, готов к роли дедушки? — поинтересовалась она шутливо. Томмен отсадил кота в сторону. Мордочка у того выражала возмущение из-за того, что прервали ласку. — Готов! — весело ответил Томмен и сел как по линейке, вытянув подборок вперёд. Санса принялась завязывать, поглядывая в монитор. Первый раз получился из рук вон плохо. Оценив после результат своего труда, она наморщила лоб от недовольства. Взяв бордовый галстук, она принялась тренироваться дальше. Через полчаса на Томмене и Царапке было по несколько галстуков, а результат всё не устраивал Сансу. Томмен хихикал, ему весело, что Санса ворчала себе под нос о том, почему не выпускают уже завязанные изделия. Кот же всё пытался лапкой стряхнуть с себя новые украшения, и Санса шикала на него, боясь, что пушистый что-нибудь испортит. В дверь постучали, и после разрешение Сансы в комнату с подносом вошла Сьюзен. — Миссис Ланнистер, я вам сок принесла — вежливо сообщила горничная, чуть приподнимая в подтверждении слов поднос со стеклянным графином и пару бокалов. — Спасибо Сьюзен, — вежливо ответила Санса, отметив, что теперь к ней обращаются более официально после свадьбы. Томмен с радостью выпил стакан сока, но Царапке, видимо, не понравилось, что всем принесли угощение, а ему нет. Вскочив на все четыре лапы, он бросился в открытую дверь. Санса выбежала за ним в коридор и увидела, как пушистый стремительно несётся в сторону лестницы, волоча за собой горемычные галстуки. Она помчалась за ним, зовя по дороге Томмена. Подбежав к лестнице, она услышала, как мальчик её догоняет. Кот же скрылся из виду. Томмен первый кинулся вниз, указывая в сторону столовой рукой и крикнув: — Вон он! Санса, наконец, тоже заметила негодника и побежала вниз. Оступившись почти в самом низу, она упала на коленки и больно их ушибла. Ойкнув от боли, она ухватилась за перила, неловко поднялась и продолжила погоню. В столовой Томмен стоял на четвереньках напротив низкого журнального столика и упрашивал своего любимца выйти. Оценив ситуацию, Санса подскочила к противоположной стороне стола и наклонилась. Кот, разлёгшийся на измятых Ланнистерских галстуках, как на vip-подстилке, немигающим взглядом наблюдал за своим хозяином, всем своим видом говоря: «Тебе надо — ты и лезь под стол». Томмен посмотрел на Сансу с несчастным выражением. Она кивком головы дала понять — надо лезть. И оба полезли. Сансе при её росте было непросто под столом, она попробовала склониться ниже, чтобы не задеть макушкой столешницу. Ушибленные коленки дали о себе знать, Санса чуть не зашипела от боли. И, пытаясь не спугнуть, потянула руку к коту. Царапка инициативу не оценил. Дождавшись, пока они будут совсем близко от него, он молниеносно рванул от них, напоследок издевательски махнув хвостом перед их носами. Санса громко выдохнула от досады с зависшей в воздухе рукой. В мыслях она себя ругала на все лады. Вот зачем она решила потренироваться на коте? Теперь носится по дому будто фурия, а если кто увидит?! Томмен же попытался подняться и ударился головой об стол. Ну вот теперь, они ещё по очереди калечатся! — Ты как? — сочувственно поинтересовалась Санса у Томмена. — Мне не больно, — успокоил он её. — Царапка, кажется, теперь в гостиной. Они поднялись из-под стола и чуть ли не на носочках пошли в сторону гостиной, стараясь не создавать шума. Санса заглянула в комнату и увидела, как Царапка силился снять с себя украшение передней лапкой. Томмен буквально подлетел было к коту, но тот снова подскочил и начал убегать. Мальчик попытался наступить на край одного из галстука, промахнулся и чуть было не упал, но Санса успела поймать его. — Если мы его не поймаем, дедушка будет недоволен. — Томмен расстроенно провёл рукой по своим волосам. — Он не любит, когда берут его вещи. Санса не стала сомневаться в правдивости его слов. Страшно представить, что скажет Тайвин на то, что в первый же день после их свадьбы она берёт без спросу и портит его вещи. Дурацкие галстуки! Что же за жена она такая, если не может ни завязать их, ни кота поймать. Настроение всё больше портилось, а время до встречи с Джоном неумолимо текло. Не может же она уехать и оставить всё вот так! Услышав хохот со стороны кухни, она поняла, что кота уже увидел кто-то из персонала. Всё, теперь, стыда не оберёшься. Она закатила глаза, выдохнула и, схватив Томмена за руку, стремительно пошла на кухню. Мэнди стояла около стола, держа в руках сито, и смеялась. На глазах уже выступили слёзы, небольшая грудь сотрясалась, а поварской колпак на голове съехал набок. Увидев хозяйку дома, она сразу собралась. — Миссис Ланнистер, — поприветствовала она Сансу и учтиво спросила — Вы что-то хотели? — Вы не видели, случайно, кота? — вежливо поинтересовалась Санса, сгорая со стыда. Мэнди улыбнулась и указала на пол, украшенный теперь белыми следами от лап Царапки. — Он залетел сюда почти только что, — начала объяснять повариха. — А я здесь тестом занимаюсь, пирожные готовлю. Стала отгонять его не глядя, вот и не увидела, что на нём галстуки, и наступила. Так кот рванул, я на него муку и высыпала нечаянно… Он обиделся и в сад убежал. Выслушав Мэнди, они с Томменом выбежали из кухни. На улице уже во всю припекало, после прохладного дома казалось будто они попали в духовку. Из глубины сада, где проводилась свадьба, доносилось недовольное ворчание. Санса интуитивно направилась туда. Под сенью деревьев с граблями и прочей утварью стоял худой мужчина за сорок, в синем комбинезоне, с натруженными руками и усами-щёткой под носом. Увидев Сансу и Томмена, он приветственно кивнул, держа что-то грязное и измусоленное в одной руке. Сердце Сансы ухнуло, когда она узнала в замызганных кусочках ткани галстуки мужа. Дорогая ткань, которая ещё час назад благородно блестела, сейчас выглядела довольно жалко. — Что с ними?.. — глухим голосом спросила Санса. — Работал я тут, удобрял деревья компостом, всё чинно-спокойно, — послушно стал рассказывать садовник. — Тут из неоткуда кот бежит, как будто ужаленный! А сзади что-то тащится. Попытался я его поймать, чтобы снять, как я думал, верёвки. Так он царапаться стал, брыкаться. Вот я его и выронил ненароком в компост. — Царапка…он утонул? — Томмен с ужасом уставился на смердящую бочку, пытаясь разглядеть своего питомца. — Да нет, убёг он! Только лапы сверкали. Оставил мне свои галстуки. Только они… того, — он развёл руками, а потом поднял галстуки повыше, демонстрируя, — испортились. Садовник протянул их Сансе, и она забрала их дрожащими руками. Тут и оценивать было нечего, они действительно пришли в негодность. Сначала пыль, мука, а потом земля и компост… В носу предательски защипало. Поблагодарив садовника, она направилась в дом. Томмен, было обрадовавшийся, что его кот не утонул, быстро догнал её. — Почему ты расстроена? — Они испорчены! — сдерживая слёзы, ответила Санса. — А ты сам говорил, что дедушка не любит, когда трогают его вещи. Надо от них избавиться, чтобы Тайвин их не увидел… Но он всё равно заметит, что несколько его галстуков пропали. Что же делать? Санса была напугана и огорчена сложившейся ситуацией. Они с Томменом прошли в пристройки, где стояли баки с мусором, и выбросили злополучные цветные удавки. — А может, мы новые купим? Точно такие же, — предложил Томмен, — пока деда не вернулся. — А ты знаешь, в каком магазине он их покупал? — Нет, но Мирцелла знает. — Томмен обрадовался, что проблему можно решить. — Сейчас напишу ей. — Санса достала свой ланнфон, но не успела даже разблокировать экран, как тут же приуныла. — У меня нет денег… Она расстроено пнула маленький камушек. Томмен вдруг озарился улыбкой и побежал в сторону дома, по дороге крикнув, чтобы Санса никуда не уходила. Через несколько минут он вернулся, запыхавшийся, но очень довольный. — Возьми мою карточку! — Он протянул пластиковый прямоугольник. Санса даже растерялась, и он, заметив это, заверил её: — Не бойся, у меня много денег! Я на виар с мувами коплю! [1] — Это же твои деньги, — тихо возразила она. — Ничего, — пожал плечами Томмен и добавил: — Ещё накоплю! Санса взяла карточку и сердечно поблагодарила его. Даже обняла и поцеловала в пухленькую щёчку. Томмен немного покраснел, но довольно улыбнулся. Она написала сообщение Мирцелле с вопросом о магазине, а когда получила ответ, набрала Питеру и сказала, что через пять минут они выезжают. — Поедешь со мной? — предложила Санса Томмену. — Нет, сейчас придёт репетитор, — со вздохом ответил он. Пожелав ей удачи и сообщив пин-код, Томмен убежал готовиться к занятию, а Санса с волнением поехала в магазин, а потом уже и на встречу с братом. [1] Шлем виртуальной реальности и контроллеры для рук. Таким образом можно, например, своими руками в играх лепить снежки или проводить операцию.

***

Срочное собрание, которое Тайвин назначил накануне, подходило к концу. На нём присутствовали все члены высшего совета директоров холдинга «Ланнистер». Скоро должна была вступить в силу доверенность на имущество Старков, а значит, нужно было обсудить и распланировать политику действий компании Ланнистеров с учётом того, что он задумал слияние компаний. Когда Киван расписывал наиболее выгодную, по его мнению, стратегию и оценки рисков, Тайвин почувствовал вибрацию в нагрудном кармане пиджака. Достав ланнфон, он увидел смс-уведомление. Томмен только что совершил покупку на семьсот пятьдесят долларов. Хм, надо будет проверить после, что произошло. Киван завершил свою речь под скупые, но одобрительные хлопки коллег. Тайвин же про себя недовольно отметил, что некоторые из присутствующих были больше обрадованы возможностью слинять. Акционеры нынче не те. После слияния у него были планы проредить их ряды. Покинув зал собрания, Тайвин на ходу разблокировал телефон и открыл смс полностью. Семьсот пятьдесят долларов в магазине, где он обычно покупает сам себе аксессуары. Интересно, что могло там понадобиться внуку? Открыв приложение Всеведомый, Тайвин стал листать сегодняшние переписки и смс своих домочадцев. Переписка Мирцеллы с подругами… и вопрос к ней от Сансы об этом самом магазине. Неужто жена подарок сделать решила? Приехав домой, он вошёл в холл, но никто его не встретил. Пройдя в гостиную, он обнаружил там Томмена и Санса. Оба чинно, тихо и напряжённо сидели на диване. Внук подошёл и приобнял деда, а молодая жена, хоть и встала, но держалась неловко. Тайвин поинтересовался, как у неё дела, ожидая вручения презента. Но она опустила глаза и тихо ответила: — Всё хорошо, сэр. Подарков никто не дарил. Атмосфера в гостиной была подозрительной. Тогда Тайвин поднялся в спальню. Может, решили сделать сюрприз, и он ожидает его на кровати? Хотя он предпочёл бы, чтобы Санса сама вручила ему подарок. Но и в спальне ничего не было. Решив принять после долгого и жаркого дня в городе душ, Тайвин снял пиджак. Открыл ящик в трюмо и замер. Два из его галстуков были сложены не так, как раньше. А на соседнем от них был ценник. Тайвин выгнул бровь. Даже если предположить, что в его вещах кто-то копался, а потом попытался аккуратно всё убрать, то как объяснить ценник на галстуке, который он надевал буквально на прошлой неделе? Да и выглядел он чуть ярче, чем был. Тайвин закрыл ящик и решительно направился к себе в кабинет. Включил компьютер, открыл видео с камер наблюдения. Нашёл за сегодняшнее число и стал просматривать события сегодняшнего утра. Вот Тирион прячет порножурналы под кровать, как маленький, будто дважды в неделю горничная не убирает там полы и не видит ничего, а домой не приходит счёт за подписку на них. Вот Мирцелла перебирает наряды в шкафу, чтобы уехать на встречу с подругами. И это в такой короткой юбке она сегодня выходила из дома?! Вот он сам спускается по лестнице и, пока никто не видит, опускается на пару мгновений рядом с Царапкой и трепет его за уши, а потом выходит во двор и уезжает. Вот Санса вынула ящик из трюмо, а потом пришёл Томмен. Сначала его галстуки были надеты на внука, а потом и на его питомца. Тайвин ухмыльнулся: «Кажется, перед львом, девочка решила потренироваться на котах». Внезапно Царапка сбежал с его галстуками. Тайвин удивлённо смотрел, как его новоиспечённая супруга и внук гоняются за котом по всему дому. Кабинет Тайвина Ланнистера уже давно не знал такого смеха хозяина.

***

Сьюзен вышла из дома рано утром, ей надо было успеть приехать к ночи домой к родителям. Этот отпуск она ждала с нетерпением. Она месяц не видела своего сына Джорджа, на следующей неделе ему уже исполнится пять лет. Она вдохнула утренний воздух полной грудью и блаженно улыбнулась. Подойдя к серому седану, она открыла багажник и сложила туда небольшой чемодан на колёсиках и пакеты с подарками для всей семьи. Для Джорджи она купила поезд с радиоуправляемым пультом, который умел гудеть и издавал стук колёс. Она уже представила, как сынишка будет радоваться такому подарку. С предвкушением она села за руль и направилась в сторону трассы I-10. Солнце уже было в зените, воздух на улице раскалился, и стало тяжело дышать. Тогда она подняла стёкла и включила кондиционер. Под звуки радио она уверенно вела свою серую старушку по автобану. В уме она прикидывала, как и где проведёт отдых; в планы входило позагорать на пляже и поездка с сыном в Диснейленд. Сьюзен хотела приехать к ужину, она знала, что мама приготовит свою фирменную курочку с картофелем. При воспоминании рот наполнился слюной, и разыгрался аппетит. Но остановку она планировала сделать только через несколько часов. Мимо проносились дома, супермаркеты, позже сменившиеся на деревья. А вскоре и они пропали из виду, открывая вид на поля. Где-то через час голос радиоведущего сообщил, что скоро начнётся гроза. Сьюзен лишь ухмыльнулась и достала из бардачка солнцезащитные очки — на небе не было ни одного облачка. Спустя пару часов небо затянуло свинцовыми тучами, меж которых мелькали первые всполохи молний. Вдоль трассы снова показались деревья, которые опасно раскачивались от порыва ветра, словно огромные великаны пытались их выкорчевать. Пыль поднялась с земли, ознаменовав начало бури. Стремительно стемнело, и Сьюзен сняла очки и включила фары, сбавляя скорость. Впереди образовался затор, и она перестроилась в правый ряд, чтобы съехать позже с трассы в сторону просёлка. Ряды автомобилей двигались очень медленно, а позже движение практически парализовало. Поняв, что в срок доехать не удастся, она позвонила матери и сообщила, что приедет позже. На заднем фоне раздавался смех сына. Где-то в отдалении прогремел гром — Сьюзен даже вздрогнула от неожиданности, — молнии продолжали сверкать то тут, то там. Крупные капли застучали по капоту и над головой, а потом дождь и вовсе хлынул стеной. Сьюзен включила дворники и достала газировку. Сделав пару глотков шипучего напитка и сетуя на непогоду и пробки, она пожалела, что оставила книги в чемодане. Дотащившись до нужного поворота, она свернула на небольшую дорогу, проходящей через густой лес. По обе стороны от неё возвышались вековые каштаны и вязы — во вспышках молний они напоминали грозных исполинов и внушали беспокойство. Сьюзен проехала так ещё около часа по абсолютно пустой дороге. Дождь продолжал лить, видимость была почти нулевая. Сьюзен прищурилась, чтобы лучше видеть сквозь пелену дождя, которую свет от фар тщетно пытался пробить. Толку от этого было мало, оставалось лишь медленно ехать. Вдруг вспышка молнии осветило что-то впереди, перегородившее дорогу. Первой мыслью было, что это упавшее дерево. А может, кто-то сбил оленя? Его хотя бы можно объехать. Нервно сжав на руле пальцы, она подъехала чуть ближе к преграде. Даже с близкого расстояния она не смогла рассмотреть из салона, что же это. Однако стало понятно, что объехать не представлялось возможным. И с дороги не съедешь — машина просто не пройдёт между могучими деревьями. Сьюзен стала соображать, что же делать. Барабаня пальцами по рулю, она прикидывала варианты: если это упавший сук дерева, сможет ли она его подвинуть? Ждать, пока другая машина будет проезжать, и ей кто-нибудь поможет? Или вернуться на трассу и сделать круг, но доехать только к утру? Ехать ещё ночь не очень-то хотелось, а ждать неизвестно сколько попутную машину посреди леса представлялось делом безрадостным и долгим. Тогда она решила попытаться сама сдвинуть преграду. Не получится — тогда сделает круг. Заглушив мотор, Сьюзен взяла с заднего сидения куртку, а порывшись в бардачке, вытащила оттуда фонарик. Проверив его работоспособность, нацепила куртку и вышла в ночь. И в тот же миг пожалела, что не взяла в поездку зонт. Хотя при таком-то ветре он вряд ли бы её спас. За шиворот полила вода. Сьюзен торопливо подняла воротник и быстрым шагом направилась вперёд. Ноги промокли, её начало колотить от холода. Гром гремел так, что впору уши было зажать. Ливень рассеивал свет фонарика, делая его бесполезным — подойдя к препятствию, она так и не смогла понять, что это. Наклонилась. В нос ударил тошнотворно-сладкий запах. Сьюзен испуганно дёрнулась вверх и зажала нос рукой. Вспышка молнии, и она увидела, что именно лежит на мокром асфальте — два трупа огромных свиней. Туши их были исполосованы, глаза выколоты, а из пасти текла какая-то вязкая жидкость. Её передёрнуло от отвращения. Откуда они здесь?! Как их сдвинуть? Мысли лихорадочно заметались в её голове. Опять вспышка света, и она увидела, что на боку одной была вырезана какая-то надпись. Пересилив себя и приблизив фонарь, Сьюзен смогла прочесть: «Беги, тварь!». Разум бил тревогу и велел бежать. Ноги словно налились свинцом, всё тело окаменело. Обернувшись к машине, она вскрикнула от ужаса — в свете фонаря и вспышек молнии, она увидела девушку в длинной белой сорочке. Ткань безнадёжно промокла и прилипла к телу, бесстыдно обрисовывая её грудь и просвечивая. Ворот был разорван. С правой стороны, чуть ниже ключицы, виднелся шрам, равный и безобразный, но давно заживший. Красные пятна украшали подол. «Кровь» — подумалось Сьюзен. Тёмные распущенные волосы тяжёлой от воды волной липли к плечам и спине, а бледное лицо было обращено к ней. Она ласково смотрела прямо на Сьюзен и улыбалась, и от этого облика веяло жутью. Уж очень напоминала она призраков из историй и ужастиков, которые так не любила Сьюзен. Руки «призрак» держала за спиной и покачивалась на пятках. Она вселяла какой-то суеверный страх. — Я тебя напугала? — сквозь дождь и завывание ветра донеслись слова. Кто это девушка и что она здесь делает в таком виде? — Кто вы? — попыталась узнать у неё Сьюзен. Незнакомка лишь расплылась в улыбке, но в глазах было что-то такое, от чего хотелось бежать без оглядки. — Твоя смерть, — спокойно ответила девушка в сорочке. — Вы шутите?.. — Только задав свой вопрос, Сьюзен поняла, что не хочет услышать ответ. Сердце ухнуло и стало ещё быстрее стучать. Она понимала, что надо бежать, но ноги не хотели её слушать. Девушка-призрак сделала шаг к ней и из-за спины вытащила огромный тесак. От ужаса Сьюзен выронила фонарик, осветивший тяжёлые ботинки призрака толстой, наверняка противоскользящей подошвой. Поднимать его не было времени, и она рванула к машине. Лужи затрудняли бег в темноте. Почти врезавшись в свой седан, она лихорадочно стала доставать из кармана промокших джинсов ключи. Руки дрожали, и она едва не выронила ключи, достав их. Молния разрезала небо, выхватив девушку в белом прямо перед ней. Сьюзен вскрикнула от страха, а убийца замахнулась ножом. Нож пропорол рукав толстой куртки, ключи полетели в лужу. Понимая, что искать их сейчас нет времени, она бросилась в сторону леса. Её трясло от страха и холода, раскисшая земля осложняла бег, ветки цеплялись и хлестали по лицу мокрой листвой. Поскользнувшись, она потеряла равновесие и упала, больно ударившись коленями. Руками упёрлась в жёсткие корни. Сьюзен пыталась встать, но пальцы скользили по мху и грязи. Страх душил, но в то же время давал силы для движения. Очередная вспышка выхватила фигуру в белом. Ужас пронзил сознание Сьюзен, и она попыталась ещё раз встать. Выставив руку вперёд, нащупала мокрую шершавую кору. Ухватившись за выступы дерева, с трудом поднялась. Она шла как слепая, ничего не видя. Ей надо было как-то выбраться отсюда. Надо спастись. Она наткнулась на какие-то кусты и стала продираться сквозь них. Колючие, холодные, будто водоросли, царапающие руки и лицо. Сьюзен не чувствовала этой боли. Ей хотелось жить, а мелкие царапины — небольшая цена за спасение. Выбравшись из кустов, она пыталась понять, куда двигаться дальше. Вспышка озарила пространство вокруг, и рядом оказалась убийца. Сьюзен попятилась назад, девушка направила тесак в её сторону. Но Сьюзен не хотела сегодня умирать. Спиной она почувствовала колючие кусты, они не дадут ей двигаться быстро. Тогда она рванулась вперёд, пытаясь оттолкнуть незнакомку. Та выронила тесак, но тут же схватила её за руки и стала их выкручивать. Сюзен пыталась выдернуть руки, но освободила только одну. Тогда она пнула коленкой противницу, которая, не ожидав этого, ослабила хватку на мгновение. Этого вполне хватило. Сьюзен кинулась прочь, сквозь ещё какие-то кусты и ветки, превратившиеся сейчас в единый смертельно опасный лабиринт. Они хлестали, царапали, впивались и жалили, но главное было не останавливаться. В какой-то миг её нога соскользнула, и она кубарем полетела куда-то вниз. Камни и встречные корни врезались в её тело, пока она катилась по склону. Наконец, её падение завершилось. Ударилась обо что-то в последний раз, и её ногу пронзила адская боль. Она завыла от неё, но все звуки заглушил гром. Оставалось лишь надеяться, что за ним её никто не услышал. Слёзы застилали глаза. Сьюзен в страхе опустила руку и стала пытаться ощупать свою голень. Что-то держало её. Пальцами она нащупала нечто холодное. Металлическое. Словно какие-то зубы глубоко впились в ногу, принося невыносимую боль. Слепо шаря ладонью, она нашла ещё пружины и ровную пластину, покрытую ржавчиной. «Капкан», — осознала Сьюзен и чуть не разрыдалась в голос. Она зажала себе рот рукой и попыталась сесть, но при движении испытала ещё большее мучение. Зубами она схватила ладонь, чтобы не закричать от боли. Вновь молния развеяла темноту, осветив девушку в сорочке, начавшую медленно спускаться. Сьюзен надеялась, что её не увидели, отчаяние охватило её полностью. Пересилив себя, она поползла к ближайшему дереву, чтобы спрятаться за ним. Слёзы текли сами, она из последних сил сдерживала рыдания. Ей казалось, что дыра образовалась в груди. Зачем, зачем она вышла из машины?! Почему она не поехала другой дорогой?! Её всю трясло, колотило. Боль и ужас сковывали, понимание скорой, неотвратимой смерти обжигал сознание. Ливень постепенно стихал, превращаясь в кроткий дождик, и она услышала, как незнакомка зовёт её по имени. Откуда она знает её? Неужели её специально поджидали здесь, зная, что она поедет этой дорогой? Её поразила мысль, что с ней словно играли, загоняя в ловушку… Хотя это уже было неважно. Голос приближался. Гроза закончилась. Кто-то вцепился остервенело в её волосы и оттянул голову назад, до ломоты в шее. На лоб падали, разбиваясь, капли с веток. И они будут падать и после, когда она их не сможет почувствовать… Последняя молния осветила склонившуюся над ней убийцу. Странно. что она мысленно называла её «убийцей» с самого начала, даже когда надеялась убежать. Жгучая боль пронзила горло. Сьюзен стала захлёбываться кровью, а перед глазами встали лица родных. В голове пронеслось: «Джорджи…». Вдохнуть никак не удавалось. Всё стремительно темнело, хоть она упорно не опускала век. Всё чернело и исчезало. Исчезла и боль. Ушла навсегда.