«Две равно уважаемых семьи в Вероне, где и встречают нас событья, Ведут междоусобные бои И не хотят унять кровопролитья. Друг друга любят дети главарей…» Уильям Шекспир
Дилан криво усмехнулся и даже поднял глаза: ему хотелось увидеть реакцию главы Правой руки на такую новость. Томас раскрыл рот, а скулы его матери заметно напряглись. — Теперь я не удивлена… — в привычной манере прошипела женщина. Она метнула на О’Брайена презрительный взгляд, а потом посмотрела на Дженсена, и ее глаза загорелись плохо скрываемой яростью. — Ты столько всего не знаешь, но все ещё пытаешься убить меня… Серьезно? — мужчина сделал два шага к мисс Сангстер, но та стойко выдержала насмешливый, но в то же время угрожающий взгляд, адресованный ей. — Да, серьезно. И, пожалуй, у меня это, наконец, получится, — рука женщины всего на долю секунды метнулась в сторону, и в следующее мгновение в ее ладони уже была зажата рукоять пистолета. Дальше все произошло так быстро, что оглушенные звуком выстрела Томас и Дилан ничего не успели понять, не то что сделать. — Мама! — вскрикнул Сангстер. К счастью, охранники были так же обескуражены внезапностью произошедшего, так что когда Томас дернулся в сторону, к осевшей на пол матери, его никто не остановил. Оружие из рук женщины выпало: выстрелить она не успела, Дженсен оказался быстрее. — Нет, нет, нет… — неверяще бормотал Сангстер, беспомощно наблюдая за отвратительным темным пятном на груди мамы. Несмотря на явную прохладу в отношениях в последнее время, Томасу казалось, что мир вокруг разом рухнул, и на этот раз все не угасало медленно, как после расставания с Диланом, а обрушилось в один момент. Где-то вдалеке начали раздаваться такие привычные одиночные хлопки выстрелов, но блондин не обращал на них внимания, как и на выбежавших из кабинета охранников. В тот самый миг, когда Дженсен выстрелил в мисс Сангстер, бегун, все так же сидящий на столе, резким движением спрыгнул со своего места, зашипев от боли, и схватил пистолет, выпавший из чужой руки, прежде чем отец успел его опередить. Дуло уткнулось мужчине в грудь. — Ты не сможешь убить меня, — насмешливо хмыкнул Дженсен. — С такого-то расстояния? — О’Брайен, преодолевая боль в раненом плече, ухмыльнулся. — Я не про расстояние, Дил-Дил. Психология. Ты не- Мужчине не дал договорить прервавший его громкий хлопок. О’Брайен, рвано выдохнув, с ужасом посмотрел на оружие в своих руках. Усилием воли он заставил себя собраться с мыслями, неловко перезарядил пистолет, дотронулся до плеча, пачкаясь в своей же крови, и повернулся к Сангстеру. — Томас! Собирайся! Уходим, сейчас же! Блондин все ещё прижимал тело матери к себе, не веря в происходящее. Он покачивался из стороны в сторону, будто укачивая женщину. Соображать вообще не представлялось возможным, оставалось только довериться Дилану и бездумно следовать за ним. — Прости, мам… — Томас! — О’Брайен нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Мы придем за тобой позже, — прошептал Сангстер и поднялся на ноги. Голос бы непременно сорвался, если бы Томас сейчас заговорил, поэтому блондин просто кивнул Дилану. Сейчас хотелось просто запереться в какой-нибудь голой бетонной коробке, которых Сангстер повидал уже немало, и кричать, кричать, кричать, пока не закончатся силы. Выпустить прожигающую изнутри боль, а главное непомерную усталость. Глаза слезились, но это легко можно было списать на едкий запах пороха, повисший в кабинете. Соня, мама, невинный мальчишка в спортивном зале… Руки дрожали, ноги стали ватными, но Сангстер по-прежнему держался, старался. Он должен был быть сильным сейчас. — Уходим, — Томас безжизненно кивнул и пошел к двери. О’Брайен покачал головой, забрал пистолет своего отца тоже и так же подошел к выходу. Предстояло думать за двоих, что было не так-то просто, потому что Дилана и самого потряхивало. Но пока не пришло осознание содеянного надо было двигаться. Всего на секунду бегун позволил себе заглянуть в глаза Сангстера, чтобы понять, может ли тот идти, а потом выглянул из дверного проема в коридор. В глаза сразу бросились несколько человек, лежащих на полу. Их вид оставлял желать лучшего, а запах крови только подтверждал то, что дела плохи. — Это больше не наши проблемы, — бросил брюнет, проследив за взглядом Томаса, который неотрывно смотрел на лежащих на полу людей. — Пошли. Парни выскользнули в коридор, осматриваясь. Бежать через главный выход было далеко и к тому же небезопасно, да и запасные вряд ли оставили свободными для отхода, но О’Брайен не зря провел в этом здании несколько лет. — На крышу, — он оглянулся на Томаса и кивнул в сторону конца коридора. Выход на пожарную лестницу оказался, к счастью, свободен, но внизу сновали люди, что-то выкрикивая. Где-то вдалеке уже выли сирены — операция все же не осталась незамеченной. Дилан устремился наверх, перепрыгивая по несколько ржавых ступеней за раз. Крыша рядом стоящего дома была в метре от той, на которую выскочили парни. — Прыгай, — хрипло приказал бегун. Он задыхался от бега по лестнице. И от боли. Томас молча кивнул и, отступив немного подальше, чтобы взять разбег, резко оттолкнулся от края. Когда под ногами на долю секунды оказалась невесомость, блондин слегка запаниковал, но стоило ему приземлиться, это чувство испарилось. Приземлившись, он обернулся к О’Брайену и коротко кивнул. Тот прыгнул следом, застонав от боли, пронзившей плечо. Он неловко приземлился в нескольких сантиметрах от края, не удержал равновесия, покатился по крыше, сдирая открытые участки кожи о жесткое покрытие. Томас хотел было помочь, но бегун поднялся сам, хрипло выдохнул и указал на очередную пожарную лестницу. Медлить было нельзя. Когда парни были уже почти в самом низу лестницы, пришлось резко шарахнуться в сторону, потому что мимо пробежал человек: непонятно, полицейский, пороковец или кто-то из своих. На этот раз от соприкосновения раненого плеча со старой кирпичной стеной Дилан только поморщился. Незнакомец скрылся так же быстро, как и появился, так что беглецы, наконец, спустились. Бегун повернулся к Сангстеру. — Уходи во дворы. Сделай пару крюков и домой, быстро, — прорычал О’Брайен. — Я пойду другим путем. И только посмей сделать по-своему, больше никогда меня не увидишь, понял? Томас снова не сказал ни слова, только кивнул. Сорвавшись с места, он рванул к соседнему переулку. В последний раз обернувшись на Дилана возле угла дома, блондин собрал последние силы и побежал, петляя по дворам. Он не замечал никаких признаков погони за собой, но все равно еще долго бежал, пока не выдохся окончательно. Остаток пути до дома он прошел пешком, то и дело оглядываясь. Судя по тому, что в подъезде было тихо и пусто, домой Сангстер вернулся первым, что спокойствия не добавляло. Заперев за собой дверь в квартиру, Томас сполз на пол, совершенно обессилевший. Он скорбил по матери, чертовски боялся за своего парня, который сейчас мог быть в опасности, и просто банально устал. Оставалось только ждать, чем все это закончится. Ну или наконец проснуться от кошмара… Дилан вернулся к дому только спустя пару часов. Шатаясь, бегун поднялся на нужный этаж и постучал. Футболка на правом плече намокла от крови, а в других местах — от пота. Брюнет тяжело дышал и, казалось, не совсем соображал, где находится. Он прислонился лбом к двери, закрыв глаза и ожидая, пока ему откроют. Томас, который так и сидел у двери все это время, сразу вскочил на ноги и, открыв дверь, прижался к О’Брайену, но тот никак не отреагировал. Видимо, все было куда хуже, чем можно было представить. — Дилан? — Сангстер испуганно посмотрел на лицо своего парня и ужаснулся. Даже в темноте тот выглядел совсем белым. Перекинув одну руку бегуна через свое плечо, Томас потащил его в ванную. Стоило светловолосому посадить его на край ванны, Дилан соскользнул на дно и, с трудом подняв руку, резко выкрутил оба вентиля. Вода хлынула сверху. О’Брайен обхватил себя руками, рвано дыша: истерика все-таки накрыла его оглушающей волной. Парень согнулся пополам, уткнулся лицом в колени, тело мелко дрожало от беззвучных рыданий, рвущихся наружу. Казалось, Дилан даже не замечал, что Томас тоже здесь; в голове крутилась только одна мысль: «Множество людей погибло из-за тебя. Одного из них убил ты сам». Сангстер присел на корточки перед ванной и беспомощно посмотрел на брюнета. Тот еще никогда не выглядел таким подавленным, и Томас даже испугался, потому что не знал, что делать. Он положил руку Дилану на спину и погладил, укоряя себя за то, насколько это нелепо. — Все хорошо, мы пережили это… — голос Томаса был хриплым после долгого молчания. — Давай я обработаю твое плечо, а потом ты просто поспишь, хорошо? — Ты не понимаешь, — О’Брайен поднял голову. По его лицу текли слёзы, вперемешку с водой, льющейся из душа. Он уже не просто дрожал, его колотило, мокрая футболка облепила тело как вторая кожа. — Я убил… Я-я… Убил… — Брюнет испуганно посмотрел на свои руки, как будто все еще держал в них оружие, хотя выронил пистолет, еще петляя по городу. Томас, выключив воду, залез к Дилану в ванную и заключил его в крепкие объятия. — Тебе нужно отдохнуть. — Сангстер вздохнул. Ему трудно было соображать от усталости и потрясения. Бегун вцепился в Томаса, как будто только он удерживал его в сознательном состоянии. Уткнувшись носом в изгиб чужой шеи, О’Брайен всхлипнул. — Это все моя вина. Теперь это точно так. Я… Я убил его. Своими руками, — лихорадочно шептал Дилан, прижимаясь к блондину. Острой боли в раненом плече он будто не чувствовал. — Я никогда никого не убивал… Тот парень, это был не я, не я… — Эй, Дилан, — светловолосый отстранился и взял лицо О’Брайена в свои ладони. — Успокойся. Ты справился, теперь тебе просто нужен отдых. А потом мы обо всем поговорим, ладно? Брюнет кивнул и судорожно выдохнул, восстанавливая сбившееся от истерики дыхание. Томас по-прежнему аккуратно держал его лицо в своих ладонях, поглаживая чужие скулы большими пальцами и не отводя взгляда от глаз напротив. Сам же блондин выглядел… разбитым. Он просто хотел помочь О’Брайену, чтобы тот успокоился, думать о себе не было сил, да и не хотелось. — Все позади… — прошептал Томас, прижавшись лбом ко лбу Дилана. — Прости… Может быть, если бы я не… Прости, Томас. Надо позвонить Ки. Спросить, чем все закончилось. Надо приготовить поесть. Ты не ранен? Надо накормить собаку, надо сделать кофе, хотя нет, лучше пойти спать. Но сначала позвонить… Бегун прикусил губу. Его мозг лихорадочно пытался не дать впасть в истерику окончательно, поэтому одну за одной генерировал идеи. Так всегда было раньше, до того как в его жизни появился Томас. О’Брайен машинально посмотрел на руку, где обычно записывал такие вот цели, приходящие в голову после каждого задания, когда он несколько дней «отходил». Запястье было чистым. Тогда Дилан решил выполнить все задачи, приходящие в голову, разом. Видимо, он все-таки был еще в шоковом состоянии, потому что дернулся, пытаясь вылезти из ванной, но тут же повалился обратно, зашипев от боли. Она немного отрезвила, но О’Брайен все равно продолжал бессвязно шепотом повторять то, что «должен был» сделать. — Дилан, успокойся и дай мне обработать твою рану. Тебе нужно отдохнуть, понял? Потом со всем разберемся. Томас вылез из ванной. Внимательно оглядев О’Брайена, он понял, что тот самостоятельно ничего не сделает, определенно, поэтому Сангстер достал ножницы, прихватив с собой антисептик, и уселся обратно в ванную. Сейчас Томасу не давала впасть в отчаяние только забота о Дилане, которому помощь явно была нужнее. Хотя им обоим не помешал бы отдых. Поэтому Сангстер постарался сделать все как можно быстрее: разрезал футболку уже привычным движением, откинул лоскуты на пол, пачкая его, и внимательно оглядел рану на предплечье О’Брайена. Повезло, что пуля прошла насквозь, иначе пришлось бы ехать к врачу, чтобы вытащить ее. А тогда появилось бы слишком много лишних вопросов. Первым делом Томас снова включил воду и осторожно промыл ранение, а потом обработал и достал хирургическую иглу, которыми запасся пару месяцев назад. — Потерпи еще немного… Следующие минут десять Сангстер зашивал рану, после чего перевязал ее и наконец выдохнул с облегчением. — Теперь тебе надо поспать. Давай, поднимайся, — блондин опять встал на ноги и протянул Дилану полотенце, которое тот прижал к себе, но даже и не думал вытираться. — А ты сам? Тебя не задело? — голос О’Брайена был хриплым, но уже не дрожал. Томас покачал головой. — Я в порядке. Давай помогу добраться до кровати, — Сангстер протянул бегуну руку. Влажная одежда неприятно прилипала к телу, но сейчас это волновало в последнюю очередь. Надо было поскорее уложить Дилана спать, чтобы тот отдохнул и пришел в себя после всего, что случилось за последние сутки. О’Брайен схватился за руку блондина и кое-как выбрался из ванной, но на слова Сангстера покачал головой. — Не смогу сейчас уснуть все равно. Я лучше… кофе. Ложись сам. А завтра мне придется с тобой серьезно поговорить, не думай, что я не злюсь… — Хватит с тебя кофе, иди и отоспись, иначе ты меня сейчас разозлишь, — Томас бесцеремонно схватил брюнета за здоровую руку и потащил в свою комнату. — Ложись спать, а завтра можешь орать на меня, сколько душе угодно, — бросил Сангстер и вышел, громко захлопнул за собой дверь. Вздохнув, светловолосый пошел на кухню. Теперь, когда Дилан немного успокоился и был в кровати, на Сангстера навалились эмоции прошедшего дня. Смерть матери, переживания за своего парня, адреналин — все это накатило одной сплошной волной, смешиваясь в ту еще парализующую смесь. Хотелось просто посидеть в одиночестве и не думать ни о ком и ни о чем. О’Брайен хотел пойти за Томасом, но что-то его остановило. Он даже попробовал уснуть, но перед глазами то и дело всплывали яркие образы, заставляющие содрогнуться. После получаса бесплодных попыток уснуть Дилан поднялся с кровати, подошел к подоконнику, забрался на него, открыл окно и, подогнув ноги, взял лежащую тут же пачку с сигаретами. Вытянув одну, он зажег ее, благо зажигалка была тут же, и затянулся, выдыхая дым на улицу. Рана неприятно пульсировала, но ему повезло: пуля прошла насквозь и не задела кость. Через неделю заживет, как на собаке. О’Брайен задумался и не заметил, как поджег уже третью сигарету подряд. Надо было позвонить Хонгу, но не было сил слезать с подоконника и искать телефон. Томас сидел на кухне, бездумно пялясь на поверхность стола, пока тело не начало мелко дрожать из-за влажной одежды. Пришлось вернуться в свою комнату, чтобы переодеться. Не хватало еще банально заболеть после всего. Аккуратно отворив дверь, Сангстер увидел на подоконнике Дилана, курящего сигареты, и покачал головой. Ничего не сказав, блондин стянул с себя все еще влажную кофту, отшвырнул ее в сторону и начал небрежно рыться в шкафу в поисках чистого комплекта, который, обнаружив, сразу надел, прежде чем О’Брайен успел заметить ссадины, которые каким-то неведомым образом появились на худощавой спине. Наверное, Томас получил их, когда их скрутили или когда он быстро спускался по пожарной лестнице. Переодевшись, Сангстер вышел из комнаты. Разговаривать с Диланом не было ни сил, не желания. Блондин не злился, не обижался, не винил О’Брайена в случившемся, просто не знал, о чем сейчас говорить. Ему не хотелось, чтобы его утешали, чтобы перед ним извинялись или чтобы пытались подбодрить. Хотелось немного побыть одному, переварить все эмоции, погрузиться в свою боль с головой, чтобы не утонуть в ней совсем. Дилан разрывался между двумя желаниями: остаться сидеть на подоконнике, бездумно выкуривая сигарету за сигаретой, или все-таки пойти за своим парнем. Наконец, дав себе мысленный подзатыльник, бегун сполз с подоконника и, шатаясь, побрел на кухню. Надо было быть сильным. Ради Томаса. Между прочим, им обоим досталось, и О’Брайен помнил об этом. Он подошел к Сангстеру, стоящему у окна, сзади и обнял его со спины, положив подбородок на плечо. — Томас, ты дурак, знаешь? Сделаешь кофе, пока я схожу за перекисью? — Сделаю, если ты меня отпустишь, — резко отозвался светловолосый. Наверное, даже чересчур резко, потому что Дилан отступил на шаг, опустив взгляд в пол и поджав губы. Сейчас бегун выглядел как провинившийся щенок, и это неожиданно раздражало. Сангстер фыркнул, отвернулся и потянулся за чашками. О’Брайен, подождав еще какой-то реакции, но так ее и не дождавшись, побрел в ванную за всем необходимым. Смотреть на себя в зеркало не хотелось, так что брюнет намеренно отвел глаза и вернулся в кухню. Поставив бутылек на стол, Дилан сел на стул, наблюдая за каждым движением Сангстера, который, как будто не замечая бегуна, делал кофе. Как-то на автомате он добавил корицу, хотя сейчас этого совсем не хотелось: мысль о пряном привкусе вызывала отвращение. Поставив кружку перед О’Брайеном, блондин сел спиной к нему и задрал футболку, предоставляя возможность обработать его ссадины, чем Дилан и занялся. Бегло осмотрев спину Томаса, бегун нервно сглотнул и осторожно провел кончиками пальцев по коже, стараясь не задевать ссадины. Наверное, так чувствует себя сам Сангстер каждый раз, когда обрабатывает его царапины: немного сердится, а еще боится сделать больно. Темноволосый смочил ватный диск в перекиси и аккуратно приложил его к первой ссадине. Томас не вытерпел до конца, резко встал и одернул ткань футболки. — Спасибо. — Пожалуйста, — тихо отозвался О’Брайен. Такой Томас ему не нравился. Вроде бы ничего необычного в нем не было, но все равно брюнет чувствовал какую-то холодность и отстраненность в его движениях и словах. Естественно, первой мыслью Дилана было то, что Сангстер все-таки злится на него. Темноволосый на пару секунд закрыл глаза. А чего он хотел? Бегун сделал глоток, не обращая внимания на то, что кофе обжёг язык. Пить расхотелось. Хотелось лечь на пол, свернуться клубком и не видеть никого и ничего несколько дней. В который раз за последнее время. — Прости, Томас. — Снова извинился брюнет. — Не хочешь поговорить? — О чем? — Томас повернул голову к своему парню. Глаза блондина казались совсем пустыми, в них не сверкал больше огонёк радости и счастья, как первого сентября. Сейчас был даже трудно понять, что с ним действительно происходит. — Хочешь поругать меня за то, что я пошёл за вами? Что опять не послушался? Или на сей раз будет что-то новенькое? Валяй, я слушаю. Давай. — Прости… — сарказм в голосе блондина заставил что-то внутри неприятно екнуть. Дилан и правда хотел накричать на Томаса за его безрассудство, но не было сил. Темноволосый устало вздохнул и, отставив кружку, потёр лицо ладонями. — Постарайся заснуть, — тоскливо сказал О’Брайен и поднялся из-за стола. Он видел, что теряет Томаса, но не знал, что делать. Боялся снова сделать хуже. Поэтому, все еще покачиваясь, пошел в прихожую, вспоминая дела, которые собирался сделать. Сангстер нахмурился и вышел следом за Диланом. — Ты куда-то собрался? — Томас сложил руки на груди, прислонившись плечом к дверному косяку, и внимательно следил за брюнетом. Спать он, конечно, хотел, но сначала ему нужно было узнать, что в очередной раз задумал О’Брайен. — Не знаю, — тихо отозвался темноволосый. Он попытался мысленно восстановить список дел. — Наверное, надо пойти узнать, как там все… И найти наших… Потом в лабиринт, а там… Я не знаю, — Дилан прикусил губу. Скорее всего, покинув квартиру, он пошел бы в ближайший круглосуточный магазин и напился бы. Но Томасу это было знать необязательно. У Сангстера заметно напряглись скулы, но он молча кивнул. — Возьми мои ключи на всякий случай, если я засну, — бросил Томас и хлопнул дверью в спальню. Дилан вздохнул. Было глупо надеяться на то, что Сангстер попросит его остаться. Но остатки гордости не позволили вдруг изменить свое решение и не уходить. Взяв ключи, брюнет вышел из квартиры, абсолютно не зная, куда идти. Круглосуточный магазин, стеллаж с алкоголем, небольшая взятка и ночная прохлада. Давно забытые ощущения. О’Брайен сделал глоток дешевого вина и задумчиво осмотрелся. Было довольно опасно шастать вот так по улицам после всего, что случилось, но Дилану было похуй. Он снова приложился к бутылке и пошел по улицам, не особо задумываясь о том, куда идет. Когда ноги на автомате принесли его к квартире друга, бегун был уже порядком пьян. — Все очень плохо, — привычно простонал Дилан, вваливаясь в квартиру. Ки, казалось, не был удивлен. Далеко не в первый раз темноволосый приперся к нему посреди ночи, вот только на этот раз дело было, вроде, не в задании. — Рад, что ты живой, — азиат ухмыльнулся, сонно зевая. — Что опять? — Томас, — вздохнул О’Брайен, как будто это все объясняло. Но друг и так все понял, покачал головой и достал телефон, краем глаза наблюдая за пьяным О’Брайеном, который развалился прямо в коридоре. Естественно, Хонг не мог знать о том, что на самом деле случилось и что это была не просто глупая семейная перепалка, а нечто более глубокое и серьезное.05:06 Ки Хонг: Этот придурок у меня 05:06 Ки Хонг: Жалуется на сложную семейную жизнь 05:07 Ки Хонг: Пьяный в зюзю
Азиат ухмыльнулся и, убрав мобильник, пнул Дилана. — Иди на свое место, придурок. О’Брайен послушно поднялся и поплелся в гостиную, где завалился на диван, на котором провел уже бесчисленное количество ночей. Томас, который так и не смог заснуть, услышав звук уведомления, перевернулся на другой бок и взял телефон с тумбочки. На экране высветились сообщения, которые вынудили парня подняться с кровати и начать одеваться. Все-таки оставлять Дилана одного было нельзя, мало ли, что могло случиться с ним в таком состоянии. Схватив кожанку, Сангстер запер квартиру и пешком отправился к дому Ки. Утренняя прогулка бодрила, прогоняя остатки сонливости. Как только Томас постучал, дверь широко распахнулась, и на пороге появился Хонг, улыбающийся во все тридцать два. — Пятнадцать минут, я засек, — азиат показал таймер на телефоне. — На диване в гостиной твой принц. Получите, распишитесь. Что у вас такое случилось, что он ко мне приперся в ночи? Ванную не поделили? Томас гневно посмотрел на Ки и, ничего не ответив, прошел в квартиру. Небрежно скинув с себя кеды, он зашел в гостиную, предварительно захлопнув за собой дверь, чтобы Хонг ненароком не зашел, и рвано выдохнул. — И как это понимать? — Сангстер сложил руки на груди, холодно глядя на Дилана, лежащего на диване. — Ки, ты чертов предатель, — крикнул брюнет, не открывая глаз. Откуда-то из глубин квартиры послышался смех. — Ты же должен спать, — О’Брайен наконец посмотрел на блондина, невольно съежившись под его взглядом. — Мне повторить свой вопрос? — голос Томаса дрожал не то от злобы, не то от непонятной обиды. — Как это понимать? — Что понимать? — брюнет нервно сглотнул. — Дай угадаю, ты о том, что я напился? Ну так получилось… как-то само, — Дилан задумчиво нахмурился, вспоминая, как вообще оказался в магазине. Видимо, все-таки вспомнил, потому что моментально посерьезнел и сник. — Ты был таким… отстраненным. Я думал, ты злишься. Тебе надо было побыть одному, и я мешался, поэтому ушел… — И решил напиться? Определенно, не лучшее решение, которое возможно было принять в этой ситуации. Отстраненным… — повторил он слова О’Брайена, горько хмыкнув. — Что ж, отлично. Как протрезвеешь, вернешься. Если соизволишь, конечно. — Томас быстрым шагом вышел из гостиной, оставив дверь открытой. Ки прищурился, провожая взглядом блондина, который буквально выбежал из квартиры, хлопнув дверью. Азиат покачал головой и пошел в гостиную, где все еще сидел Дилан. — У вас что не день, то драма… Пиздец… — пробурчал себе под нос Хонг. — Ну и что мне делать с тобой? Я рассчитывал, что Томас поднимет твою задницу, а в итоге он чуть не избил меня. Что у него случилось, что он такой агрессивный? — Иди нахуй, блять, просто иди нахуй. — О’Брайен покачал головой. — Я опять проебался, Ки, по всем фронтам. Не парься, я сам уйду. Спокойной ночи. О’Брайен вышел из квартиры, оставив недоумевающего азиата теряться в догадках. Сам бегун решил подняться на крышу, ведомый смутным ощущением внутри, которое не на шутку его пугало, но не могло не заинтересовать. Открытое пространство на высоте последнего этажа встретило темноволосого холодным ветром и тишиной. Он подошел к краю и заглянул вниз, не испытывая никакого страха. Солнце уже поднималось над городом, освещая его первыми лучами. Дилан сел, свесив ноги с крыши и достал телефон, который каким-то чудом умудрился не проебать. Все проебал, а телефон нет. Брюнет криво усмехнулся, покачав головой. На этой крыше все начиналось…05:51 Дилан: Прости, Томас 05:51 Дилан: Я слабый 05:52 Дилан: Я умею только делать ошибки и напиваться 05:52 Дилан: Прости, что я такой плохой парень 05:52 Дилан: Надеюсь, в следующий раз тебе повезет больше
Томас остановился в какой-то подворотне, прислонившись спиной к стене. Недовольное пиликанье телефона чуть не вывело Сангстера из себя, парень резко вытащил гаджет из кармана штанов, едва сдерживаясь, чтобы не кинуть в стену напротив. Блондин перевел дыхание и, разблокировав телефон, открыл диалог. Сначала до него не доходил смысл сообщений, но когда дошел, все внутри похолодело.05:54 Томми: В следующий раз? 05:54 Томми: Дилан? 05:55 Томми: Дилан, что это значит? 05:55 Томми: Блять, ты все еще у Ки? 05:55 Томми: Я возвращаюсь.
Томас засунул телефон обратно в карман и побежал туда, откуда, собственно, убегал пару минут назад. Точнее, пытался убежать. Он несколько раз сбивался с пути, судорожно вспоминая дорогу до дома Хонга, и, наконец, увидев знакомый дом, пулей влетел в подъезд. Добравшись до нужной квартиры, Сангстер громко постучал в дверь. — Томас? — Ки непонимающе уставился на блондина, который до сих пор пытался отдышаться. — Где Дилан? — Ушел. Не так давно, — Хонг пожал плечами. — Что-то случилось? — Нет, спасибо, — пробормотал Томас и кинулся обратно на улицу. Дилан вздохнул и посмотрел на город, раскинувшийся внизу. Еще было слишком рано, и на улицах почти не было людей. О’Брайен болтал ногами в воздухе, лишь слегка придерживаясь руками за край. Темноволосый не мог разобраться в своих ощущениях. Казалось бы, несколько минут назад он был готов сигануть вниз, а сейчас просто наслаждался весенним утром. Сангстер же принялся на бегу печатать сообщение, пытаясь одновременно с этим оглядываться по сторонам. 06:01 Томми: Где ты? 06:01 Дилан: Я точно не там, где ты сейчас смотрел Томас остановился и задумался. Откуда О’Брайен?.. Задрав голову, блондин прищурился, пытаясь рассмотреть темный силуэт на краю крыши. Выглядело зрелище довольно опасно, даже с такого расстояния. Дилан прикусил губу, снова заглянув вниз. Из-за алкоголя и стресса его настроение менялось каждые несколько минут; бегун слегка наклонился вперед. Из-за неудачной позы больную руку свело, и О’Брайен опасно покачнулся, тут же дернувшись назад. Хорошо, что он был высоко, и Сангстер вряд ли рассмотрел это движение. Вдруг Дилан с удивлением понял, что не испытал страха. Крепко сжав телефон в руке, Томас, в который раз, забежал в подъезд. Чтобы добраться до крыши, у него ушла едва ли минута. Вблизи то, как сидел О’Брайен, выглядело еще страшнее. — Пошли отсюда, — запыхавшись, сказал, даже скорее попросил Сангстер. В его взгляде явно читалось беспокойство. — Ты сказал не возвращаться, пока я не протрезвею. А я пока… — темноволосый обернулся к Томасу и развел руками. Сангстер инстинктивно испуганно дернулся навстречу — Дилан… Пожалуйста, отойди от края. — Ты боишься? Да ладно, Томас, мне семнадцать, меня уже бесчисленное количество раз били, пырнули ножом, даже, вон, пулю отхватил. Но каким-то чудом я еще жив, так что не думаю, что это убьет меня… Смотри, — парень снова резко оторвал руки от края и нарочно качнулся вперед. — Дилан! — Томас заметно задрожал. После всего, что он уже пережил, это стало последней каплей, и по лицу блондина потекли слезы. — От-тойди от края. Пожалуйста. О’Брайен повернулся. — Эй, ты чего, я же шучу. Все нормально, я держусь, — бегун отодвинулся от края на несколько шагов, поднялся на ноги и улыбнулся. — Видишь? Все в порядке. Томас поджал и опустил взгляд, шумно выдохнув. Вытерев ладонью дорожки от слез, которые все появлялись и появлялись, Сангстер посмотрел на бегуна. — Вижу… — просипел он и развернулся к О’Брайену спиной. Его тело заметно дрожало, а иногда можно было услышать всхлипы. Блондин, наконец, позволил вырваться слезам, которые копились ещё с момента смерти его матери. — Эй, Томас, ну ты чего, — Дилан подошел к блондину сзади и, приобняв, застегнул его куртку, после чего оставил руки на талии светловолосого и уткнулся носом в шею над воротником. — Прости, я не хотел тебя напугать… — Угу… Пошли домой, пожалуйста. — Ты не злишься? — О’Брайен ощущал себя полнейшим дураком, каким и являлся. У него остался только Томас, а он так себя вел. — Нет… — тихо отозвался блондин. Он действительно не злился, просто был чертовски напуган. — Пошли? — Пошли, — Дилан обошел светловолосого и приглашающе протянул руку, смотря на заплаканное лицо Томаса, который все равно был красивым, даже в таком виде. Особенно глаза в обрамлении влажных ресниц и подсвеченные солнцем. Осознав, что уже несколько секунд просто пялится на Сангстера, ни на что не реагируя, темноволосый вымученно, но тепло улыбнулся. — Глаза у тебя красивые, принцесса. — Я тебе не принцесса, — буркнул Томас и взялся за протянутую руку. — А что, накажешь меня? — Накажу. Пошли уже домой. Дорогу до дома оба помнили плохо. Сразу по приходу парни завалились в кровать, надеясь проспать несколько суток подряд, но Дилан вдруг почувствовал, что его футболка в районе плеча неприятно прилипает к телу. Бросив взгляд на расползающееся по ткани бурое пятно, О’Брайен вздохнул, встал и пошел в ванную. Томас только проводил его взглядом, потому что уже не мог двигаться от усталости. В ванной Дилан стянул испорченную вещь и кинул на пол. Когда уже его вещи перестанут приходить в негодность из-за пятен крови на них? Бегун усмехнулся и, раздевшись, забрался в душ. Горячая вода приятно расслабляла, смывая навязчивые мысли вместе с пылью. События прошедшей ночи казались какими-то нереальными, как будто они просто сходили в кино на глупый фильм. Но темноволосый знал, что это, увы, далеко не так, и им предстоит еще много времени бороться с воспоминаниями. Выключив воду, О’Брайен натянул домашние штаны, одной рукой кое-как перевязал раненое плечо и вернулся в спальню. Солнце уже вовсю освещало комнату, заливая ее теплым светом, но это не мешало блондину спать, развалившись на кровати. Дилан лег рядом, чмокнул Томаса в макушку и блаженно закрыл глаза, позволив себе наконец расслабиться.