Небо багрово-красно перед восходом. Холодно, а все равно — прекрасно!
Вечер. Ясный зимний вечер. Почти скрывшееся за горизонтом солнце на прощание, словно в последний раз, нежно обняло своими тускнеющими лучами землю и растворилось в воздухе. Сумрак постепенно сгущался, но это не заставило город перестать дышать, напротив. На улицах Парижа загорались фонари, в домах зажигались гирлянды. Городские переулки ещё жили и дышали, объятые романтичной пеленой ночи. Слабый морозец ласково покусывал щёки и носы куда-то спешащих прохожих. Ребятишки на улочках и вовсе не заметили, как день сменился вечером. Суетливый гул и говор в переулках не стихал ещё долго. Пошёл снег. Тихо падая, он приглушал звонкие голоса детей, радующихся первому снегу, и нежно обнимал землю своими холодными белоснежными руками. Красиво. Нуар с наслаждением вдохнул морозный воздух. В нос попала пара снежинок, из-за чего Кот чихнул и рассмеялся. Лёгкая дрожь пробежала по телу. Он аккуратно присел на край крыши, подпёр подбородок ладонями и залюбовался завораживающей картиной зимнего вечера. Нужно признать, он всегда любил зиму. Она, будучи такой холодной и белой, завораживала его. Кот вздохнул. Казалось бы, учитывая его положение, крайне неудачные отношения с отцом, друзьями, в каком-то роде, ему нужно больше ценить и любить тепло, но… он слишком привык к холоду. Привык настолько, что теперь холод кажется ему теплее и ближе к сердцу, как бы абсурдно это ни звучало. Нуар нежно улыбнулся своим мыслям.Холодно, а между тем так прекрасно!
— Котик? — Леди подошла к Нуару так тихо, что тот слегка вздрогнул от неожиданности. Он встал и поклонился своей Леди, с его лица ни на секунду не пропадала ласковая улыбка. Глаза нежно блестели теплом и ненавязчивой влюблённостью. Но героиня в красном лишь в очередной раз закатила глаза и хмыкнула, что пора бы уже Коту перестать заниматься подобными глупостями. В конце концов он исполняет роль героя уже больше четырёх лет. Сколько можно кривляться? А Коту нравилось. Нравилось быть собой. Ведь только тут, когда его лицо скрывала чёрная маска, а на голове красовались два кошачьих ушка, он мог чувствовать себя свободно…только тут, только рядом с ней. — Моя Леди, сегодня ты задержалась. Что-то случилось? — Не бери в голову, — лицо героини слегка помрачнело. — Просто нужно было встретиться с одним человеком. — Встретилась? Леди бросила на Кота кроткий, но раздражённый взгляд и не пожелала нужным ответить на его вопрос. Да Нуар и сам знал ответ. Давно уже научился понимать намёки его ненаглядной с первого взгляда… с такого холодного взгляда. А между тем снег всё падал и падал. Медленно, тихо. Ему некуда было спешить. Он изящно исполнял свою работу, на пару с морозом создавая великолепные узоры, украшая город, приводя его в порядок к празднику. Ведь холод способен скрыть недостатки. Снег и лёд закроют собой городскую грязь, уберут, заметут все изъяны. Холод способен скрыть даже чувства. Кот впервые за вечер взглянул на небо. Затянутое мутными тучами. Ни одной звезды не было видно сквозь них. Пасмурно. Нуар попытался отыскать глазами луну, но та, словно робкая девица, умело скрылась за серым занавесом, и лишь слабое её свечение проглядывало через мутную пелену небесных грозных стражей. Сегодня она не в настроении, от того и луна, и небо не желают очаровывать собой. Кот вновь перевёл взгляд на свою Леди. Не было понятно, о чём она думает, но лицо её выражало такую серьёзность, что Нуар почувствовал лёгкий дискомфорт. Немного помешкав, он хотел спросить её об этом, но Леди первая завела разговор. — Кот… могу я спросить тебя кое о чём? — Леди пристально смотрела на свои руки, нервно перебирая пальцами. Кот аккуратно кивнул. Она закусила губу и внезапно посмотрела Нуару в глаза. Холодно. — Чего ты ждёшь от нового года? К-какое ты загадаешь желание? Леди снова опустила глаза, руки её задрожали чуть сильнее, потому она крепко сжала их в кулаки, а после тяжело выдохнула, заметив смятение на лице напарника. — Ты можешь не отвечать на этот вопрос… Я понимаю, что он странный, и не все загадывают желание на нов… — Я бы хотел иметь возможность видеть своё небо как можно чаще, — Кот нежно улыбнулся, а после вскинул голову к звёздам. Серые облака постепенно рассеивались, и белоснежная красавица луна скромно выглядывала из-за них, ослепляя своим сиянием. — Оно в последнее время всегда такое пасмурное. Грустно смотреть. А ты, моя Леди? — Это так мило, Котик. А я хочу провести новогодний вечер с дорогим для меня человеком. К сожалению, этому желанию не сбыться. Ведь загадывать надо в новогоднюю ночь… — Леди грустно вздохнула. Небо вновь затянулось облаками. Снег пошёл быстрее и гуще. — Необязательно ждать чуда, чтобы исполнить своё желание, Миледи. Или ты забыла, что и сама являешься чудом? Так твори чудеса, милая ЛедиБаг! — Кот неловко положил руку на красное плечо и посмотрел в глаза возлюбленной. Леди почувствовала, как заполыхали её щёки, а по телу пробежала странная дрожь. Девушка грустно улыбнулась и обняла напарника. — Я так и поступлю. Спасибо за поддержку, это на самом деле много значит для меня. Кот кивнул головой и отстранился от своей Леди. Небо стало совсем ясным, а луна ярко освещала землю. Перестал падать снег. Затих уличный гул, погасли последние фонари, и только луна спускала со своего пьедестала ласковые белые лучи, освещая путь. Затих Париж, погрузился в умиротворённую сонную сказку. Адриан подошёл к окну и провёл ладонью по стеклу. Холодно. Агрест улыбнулся и тихо выдохнул. А всё равно — прекрасно. Сегодня она улыбалась так нежно. Агрест никогда особенно не верил в то, что чья-то фраза или слово могут тронуть его, но в этот вечер… её улыбка была так сладка, прикосновения так робки, а слова… действительно заставили его вздрогнуть. Стоит признать, он на долю секунды хотел поверить в то, что является тем самым особенным для его Леди человеком, но мысли эти быстро покинули голову Адриана. В конце концов, он привык чувствовать холод. Ночь сменилась утром. Солнце поднялось поздно и очень неохотно. Оно лениво выползало из-за горизонта, рассеивая сумрак ночи и ласково целуя землю. Снег игриво поблёскивал от ярких лучей и мороза, весь Париж буквально искрился. Адриан задумчиво смотрел в окно. Да-а, в такую погоду только в лицее гнить. Агрест презрительно скривился. Звонок с урока раздался неожиданно, заставив модельные плечики Адриана вздрогнуть. Тот начал быстро собирать сумку. Последний урок закончился, и Адриану не терпелось наконец вырваться из этих четырёх стен туда, на свободу. К ней. — А-адриан! — За спиной раздался робкий девичий голос. Агрест обернулся, позади него стояла запыхавшаяся Маринетт. Васильковые глазки метались из стороны в сторону от робости, а дыхание сбилось. Она бежала. Адриан и сам не заметил, как быстро рванул из-за парты. Не думалось ему, что кто-то решит окликнуть его. Маринетт нервно теребила краешек своей куртки, по-видимому, пытаясь подобрать подходящие слова. Быстрее. — Что-то случилось, Маринетт? — он изо всех сил пытался скрыть недовольство, но выходило не очень. — Я немного тороплюсь. — Ох, да? И-извини… Просто сегодня у тебя не должно быть никаких дополнительных занятий, и я… То есть! Ох, не подумай, я не слежу за твоим расписанием или вроде того! Просто, — от раздражительного тона возлюбленного Маринетт начала заикаться ещё сильнее. Агрест тихо выдохнул и постарался сделать лицо как можно проще, всем своим видом показывая, что готов слушать. Но девушка никак не могла привести мысли в порядок. От осознания того, что она задерживает его, Маринетт стало дурно.Шлёп
Плечи Адриана слегка дрогнули. Маринетт со звонким шлепком ударила себя ладонями по щекам. Блондин вопросительно, с долей испуга взглянул на одноклассницу. Но, похоже, её странный метод сработал. — Я хотела спросить, свободен ли ты в Новогоднюю ночь? Было бы здорово сходить куда-нибудь вместе, — она сказала. Маринетт действительно сказала это. Казалось, что откуда-то доносился приглушённый писк Альи. — Извини, но у меня с отцом уже есть планы на этот вечер, — Адриан холодно посмотрел на Маринетт. — Может, в другой раз?Лжёт.
Маринетт сразу поняла, что он лжёт. Кому, как не ей, знать, что Габриель Агрест в этот вечер уезжает из Парижа, и, соответственно, его сын должен быть совершенно свободен. Сердце словно разрывалось на части, а от его взгляда, его пристального, выжидающего ответа взгляда, становилось вдвойне не по себе. Щёки горели от боли и стыда, ей хотелось провалиться под землю и больше никогда не возвращаться. Но будоражило кровь не столько чувство неловкости или смущения сколько осознание того, что Маринетт никогда и не была нужна ему. Она всегда видела в этом белокуром мальчике своё солнце, которое слепило своей красотой и было так горячо! И в то же время находилось в недосягаемой дали. Но он никогда не был её солнцем и даже не старался светить ей. Она сама согревала себя мнимыми надеждами и глупыми мечтами. Только в момент, когда он пусть и вежливо, но однозначно отверг её, она наконец поняла, что никогда и не чувствовала тепла. Холод уже стал настолько близок, что она принимала его, как должное. Девушка кивнула головой. — Надеюсь, что ты не расстроилась. — Не переживай, всё в порядке До скорого, Адриан, — сухо бросила Маринетт и направилась к выходу.Я привыкла чувствовать холод.
Адриан поморщился. Видимо, для неё этот вечер должен был многое значить. Но почему Агреста должно волновать это? У него тоже есть чувства, и есть та, с кем он хотел бы провести тот волшебный вечер наедине. С его небом. На улице стало теплее. Моросил дождь. Грязно-серые лужи скользили и брызгали под ногами прохожих, смешиваясь и превращаясь в мерзкую серую реку, что хотела смыть всё со своего пути. Небо было затянуто грязными облаками, солнце едва ли могло пропустить через них хоть пару своих лучей на землю. На улице витал запах сырости, отовсюду доносилась ругань. Новогодним настроением даже не пахло. Подумать только, а ведь ещё утром вовсю шёл белый пушистый снег, было морозно и холодно. Адриан грустно выдохнул. И как погода может так быстро меняться? Видимо она не в настроении. От мысли об этом Агресту стало неприятно. В очередной раз эта глупышка Маринетт появилась не в том месте и не в то время. Ну вот нужно ей было прийти и испортить ему настроение? Вроде и не сказала, и не сделала ничего плохого, и он не должен был ничем обидеть её, но что-то тянуло душу. «Ладно, потом нормально извинюсь перед ней. Куплю что-нибудь, и она сразу успокоится. Со всеми работает» — пронеслось в голове у Адриана. От этой мысли ему стало немного легче, и он наконец покинул лицей. Сгущались краски ночи. Ещё быстрее, чем в прошлый раз, затихал гул на лицах Парижа, не пахло больше мандаринами и свежей выпечкой, не шёл нежный снег. Только холодная противная морось. Грязь. И сырость. Небо пасмурное и тусклое. Сегодня она не пришла. С патруля в этот раз Кот возвращался в гордом одиночестве. Его Леди не посчитала нужным составить ему компанию. Сказать, что Нуар был расстроен, — значит ничего не сказать. Он был чуть ли не в бешенстве. Словно весь мир настроился против него. И погода, и настроение…и Леди. Маринетт уткнулась носом в подушку, тихо всхлипывая. Навязчивые SMS от Альи буквально разрывали телефон девушки, а ей самой хотелось бросить его куда-нибудь подальше, лишь бы только не видеть и не слышать ничего. Но она просто выключила телефон. Плакаты и фотографии Адриана были в порыве сорваны со стен. Разбита рамка с, как ей казалось, лучшей и единственной фотографией, где они только вдвоём. Три года уже этому снимку. Но не желает Маринетт больше видеть этого человека. Столько времени она в кровь стирала пальцы, делая для него подарки, столько лишних часов дожидалась его у порога сначала коллежа, а затем и лицея, когда он оставался на дополнительные занятия, чтобы хотя бы пару минут пройтись вместе. Столько слёз она выплакала, видя его с другими девушками. Ведь он всегда был сердцеедом… но противно Маринетт было вовсе не из-за этого. Она присела на край кровати, утирая заплаканные глаза. Ей была мерзка она сама. Противны были те чувства, которые она испытывала к Адриану. Её тошнило от своих надежд и глупых мечтаний, от того, сколько нерв она потратила, пока любила его. Она привыкла чувствовать холод. И теперь ей хотелось тепла. Дорогостоящие плакаты и фотографии, на которые Маринетт в своё время потратила много карманных денег, полетели в огонь. Теплее. На следующий день в лицей она не пришла. И через день. И через два дня. Никто не знал, почему Маринетт отсутствует. Даже Алья. И она выглядела особенно подавленной, поскольку лучшая подруга не отвечала ни на звонки, ни на SMS, не пускала к себе домой. Даже Агрест начал немного волноваться за одноклассницу, чувствуя на себе возможную вину за происходящее. Дни летели с такой скоростью, что казалось, будто пролетали не часы, а минуты. Незаметно прошли предновогодние деньки, снова успел выпасть снег. Двадцать девятое декабря. Париж вновь наполнился ароматом праздника, повсюду торговали маленькими опрятными ёлочками, пытались распродать последние мандарины, пели предновогодние песни. Кто-то ходил молиться. А сам город горел ещё большими красками. Впервые за пару недель небо снова было чистым и ясным. Впервые за пару недель она вернулась в лицей. Маринетт, сияя уверенностью и беззаботностью, аккуратно прошла в кабинет. Преподавателя ещё не было на месте, тем лучше. Алья крепко обняла девушку, чуть не сбив её с ног, и уже хотела было дать Маринетт хорошую затрещину за то, что та потрепала лучшей подруге нервы, но девушка ловко поймала руку Альи и сжала её в мёртвой хватке. Маринет прижала подругу к себе и что-то прошептала ей на ухо. Лицо Альи помрачнело, она покорно кивнула головой и быстро отстранилась. Маринетт же, довольно хихикнув, самоуверенно направилась к своему обычному месту. — Доброе утро. Тебя давно не было, — Агрест улыбнулся проходящей девушке. — Доброе, Адриан, — Маринетт улыбнулась ему и присела за парту. Блондин едва заметно поморщился. Чего это она сегодня такая счастливая и уверенная? Он слишком привык к тому, что Маринетт и двух слов связать не могла в разговоре с ним, влюблённая глупышка. Но сейчас она вела себя иначе. Совершенно иначе. Больше не веяло от Маринетт приятным теплом, а её обворожительная улыбка теперь не принадлежала Агресту. Сейчас она даже холод не дарила ему. Не игнорировала, не кричала, а просто… была мила и обходительна с ним не более, чем с другими. Странное чувство. Адриан достал из кармана небольшую коробочку и приоткрыл её, внутри ярко поблёскивало дорогое ожерелье. «Ну, ничего. На большой перемене извинюсь перед ней» — подумал про себя Агрест. Это ведь всегда работало. А с ней и подавно всё должно было получиться. — Маринет, можно тебя на минутку? — Адриан мило улыбнулся синеволосой девушке, пытаясь отвлечь её от разговора с Альей. — Конечно. Я тебя слушаю, — Маринет внимательно посмотрела в глаза Адриану. Тот тонко намекнул, что этот разговор не для посторонних ушей. — Я не хочу оставлять Алью в одиночестве ради тебя. Не думаю, что ты хочешь сказать что-то настолько важное, чтобы иметь наглость разлучить нас. — Ладно, мне не принципиально, — наконец сдался Адриан и достал из кармана небольшую коробочку, которую сразу же протянул Маринет. — Я хотел бы извиниться за то, что отказал тебе. Я на самом деле буду занят в тот вечер, поэтому прими в знак моих извинений этот небольшой подарок. Пусть меня и не будет рядом с тобой, но он будет напоминать тебе обо мне, принцесса. — Спасибо, конечно, но я ведь уже сказала, что совершенно не обижена. Поэтому в твоём подарке нет смысла. — Тогда считай, что это просто мой подарок тебе на Новый год, — Адриан улыбнулся. — Мне не нужны дорогие подарки, — Маринетт усмехнулась. В её тоне Адриан ясно услышал «особенно от тебя». — Подари это одной из своих подружек. А если хочешь сделать что-то для меня, то просто оставь в покое, пожалуйста. Маринетт холодно взглянула на Адриана и не менее холодно улыбнулась ему. Ей стало ещё теплее. Она взяла под руку совершенно опешившую от всего происходящего Алью и направилась на занятия, оставив Агреста один на один с мыслями. Оставшаяся часть дня прошла без происшествий. Адриан краем глаза наблюдал за Маринетт, но та не делала и не говорила ничего странного. И даже ни разу не взглянула на него, хотя совсем недавно взгляда оторвать не могла. Агрест вспомнил, как она застенчиво смотрела в сторону, когда он наконец тоже обращал на неё своё внимание… даже обидно немного. Но, видимо, тем лучше. Больше не будет его за душу тянуть чувство, что он отвергает девушку, которая на самом деле была пылко влюблена в него. Была… Адриан грустно улыбнулся и пожал плечами. Оковы спали. Теперь ничто не держало Агреста на пути к его небу. Холодному, но прекрасному небу. Тридцать первое декабря. Воздух вовсю был пропитан праздником, повсюду витал аромат мандаринов и еловых веточек, кружили свои хороводы маленькие белые феечки, маскировавшиеся под снежинки. Огоньки гирлянд сплетались в радужном танце, весело играя на лицах прохожих, дорогах, деревьях… Всё было прекрасно в этот вечер. Спокойно, тихо. Только радостные голоса и смех детей слышались иногда там, внизу. Кот сидел на своём привычном месте, когда Леди слегка коснулась его плеча ладонью, улыбнулась и присела рядом. Она не появлялась почти две недели. Нуар озадаченно посмотрел на Ледибаг, но та молчала. — Я скучал, моя Леди, — Кот ненавязчиво улыбнулся. — Я тоже, Котик. Но никак не было времени заскочить. Нуар грустно выдохнул и вновь посмотрел на небо. Холодно. — Разве моя Леди не хотела провести этот вечер с особенным для неё человеком? — К горлу Кота подступил ком. Ему едва ли удалось выдавить из себя эти слова, но любопытство тянуло душу. Почему она пришла? Почему сейчас? Почему её не было так долго? Но сейчас у него хватило сил задать только один вопрос. Плечи Ледибаг вздрогнули. Она отвела взгляд в сторону. Прогадал с вопросом. Но Кот продолжал смотреть на нее, дожидаясь ответа. — Хотела, — наконец выдавила из себя Леди. — Но больше это не важно. Я считала этого человека своим солнцем. Думала, что он светил для меня. Но моё солнце было так далеко. А когда я наконец смогла дотянуться до него, превзойдя все преграды, оно больно обожгло меня. С другой стороны… на что я вообще надеялась? Леди усмехнулась и нежно посмотрела на Кота. Тот ожидал увидеть грусть на лице возлюбленной, но нет. Она выглядела вполне счастливой. — Сначала было тяжело, но теперь я поняла, что просто избавилась от лишних оков. Мне стало гораздо легче, Котик. — Может, тогда ты согласишься провести эту ночь со мной? — не подумав, выпалил Кот. Ледибаг вопросительно взглянула на него, и он уже успел сотню раз пожалеть о том, что ляпнул. Но ничего, ничего. Ведь он привык чувствовать холод. — Конечно, Котик. Почему нет? — его Леди нежно улыбнулась и положила руку на плечо напарника. — Ведь ты особенный для меня человек. Сердце Нуара забилось чаще, во рту пересохло. Он даже не надеялся на то, что она, Леди, его милая Леди согласится. Глаза Кота заблестели, и он с восторгом взглянул на своё небо. И только в тот момент он наконец в полной мере осознал, что зря всегда считал её холодными, бесчувственными небесами. Нет. Она никогда не была холодна к нему. Просто её тепло было чем-то особенным, незаметным, лёгким, но окутывающим со всех сторон и изнутри. Он всегда видел только её внешний холод, а теперь понял, почувствовал на себе её внутреннее тепло. Всё это время она грела не его самого, она грела его душу. Леди слегка озадаченно посмотрела на смущённое и даже в некотором роде испуганное лицо Кота. Его глаза блестели, а щёки полыхали красным огнём. Он неловко улыбнулся и опустил вниз голову, смущённо смеясь. Леди вздрогнула. По телу пробежала странная дрожь, пульс слегка участился, и она почувствовала такое непривычное, жгучее чувство внутри. Впервые за последние несколько лет. Тепло. Обворожительный, смущённый смех Кота заставил рассмеяться и её тоже. Давно она уже не чувствовала себя так хорошо. Леди окончательно поняла, что ей больше нет смысла тянуться к далёкому, обжигающему солнцу. Ведь ближе, почти перед самым её носом, была не менее прекрасная луна, которая всегда была готова озарить сиянием своих глаз, обнять своими серебряными руками и заставить её смеяться. Они провели вместе всю ночь. Вместе играли в снежки, пели новогодние песни, ели мандарины. Отсчитывали двенадцать до боя курантов. Загадывали свои заветные желания, а после, крепко держась за руки, любовались салютом. Новый год. Новая жизнь. Новые чувства. Так и просидели они, обнявшись, до самого восхода.Багрово-красно небо перед восходом.
Кот с нежностью смотрел на небо, не прекращая ни на секунду видеть в нём свою Леди. Оно было так красиво, так нежно. В этих цветах он ясно видел робость своей возлюбленной и багровость её прекрасных пухленьких губок, создававших контраст с её василькового цвета волосами и небесными глазами. Она сейчас сидит тут, рядом с ним, горячо обнимая его… а больше ничего и не надо. Не нужно слов, не нужно открытых действий, всё понятно и так. Наконец им стало тепло.