Персики и сливы

— Персики и сливы. — Словно заклинание прошептали они одновременно. — Я был таким старым. — Едва связывая слова, произнес Элиот. — Ты умер. — Воспоминания накатывали на Квентина. Это чувство дежавю, эта забытая жизнь. — Ты был женат. — Это не было вопросом, лишь произнесенный вслух факт из прошлой жизни. Это было не самым необычным фактом. — У нас была семья. — Элиот вспомнил сына Квентина. Нет — их сына. Они вырастили его вместе. «Жив ли он ещё? Или исчез во временной петле?» — эти вопросы мучили их обоих. — Почему мы помним это? — Колдуотер был ошарашен, он всего лишь прочел письмо, прошли секунды, но прошла жизнь. — Я не знаю. — Элиот сейчас многого не знал и не мог понять. Но он прекрасно помнил тот поцелуй в их первую годовщину. Были ли те чувства, те годы, что они прожили вместе, просто странным воспоминанием? Ответ на этот вопрос он нашел в глазах Квентина. Они оба чувствовали это. Квентин, как в тот первый раз, с надеждой потянулся к губам Элиота. Он знал, что в этой жизни их отношения возможно были неправильными, сложными и даже ненужными, но пожалуй, они могут позволить себе ещё часок во «временной петле». Вог ответил на поцелуй, их накрыло пламенем желания, любви. Это было не обжигающей страстью любовников, это было согревающим теплом влюбленных, что прожили долгие годы вместе. Его руки так привычно снимали одежду с Квентина, а он не мог оторваться от губ мужчины. Казалось, прекрати они контакт и все разрушится, все тут же забудется. — Я так любил тебя. — Прошептал Колдуотер, утыкаясь в плечо мага, вдыхая запах такого родного тела. — Я знаю. — ответил Элиот. Они знали друг друга так много лет, видели насквозь, знали, где нужно прикоснуться, чтобы максимально раскрыться, отдаться друг другу. Элиот растягивает волшебное удовольствие момента, двигаясь то невозможно медленно, то ускоряясь, почти вбиваясь в Квентина. Они смотрят в глаза друг другу и каждый видит что-то своё, чего так не хватает в этом мире. Их губы вновь соединяются в страстной борьбе за ведущую роль. Ещё пара приятных до исступления движений и они одновременно заканчивают, опускаясь на прохладный мрамор лестницы. Элиот кладет голову на колени Квентина, наслаждаясь минутами спокойствия и умиротворения, пока вновь не начался весь этот цирк с феями и поисками ключей. Колдоутер так привычно запутывается пальцами в мягкие кудряшки короля. Впервые за долгое время он чувствует, что всё на своих местах, сломанный мир стал идеальным хотя бы здесь и сейчас. — Знаешь, о чем я думаю? — С таким непривычно серьезным выражением лица, спрашивает Элиот. — О чем же? — Квентин взволнован серьёзностью вопроса, возможно, он даже не хочет слышать ответа. — Секс на мозаике куда удобнее, чем на лестнице. — Так же серьёзно продолжает Вог. Квентин лишь улыбается, он не может злиться на Элиота за глупые шутки в прекрасный момент. В этом был весь Элиот. Его Элиот.