different kisses

Зима в Киркволе была отвратительная. Хоук старалась не выходить на улицу, а если и приходилось, то закутывалась по самые уши. Больше всего она ненавидела этот отвратительный снегодождь, когда толком не можешь понять брать ли с собой лыжи или все-таки зонтик. На счет лыж Хоук преувеличивала; в Киркволе никогда не лежали сугробы. Сегодня им с Себастьяном пришлось постоять под противными каплями с серого неба сполна. Часа два они уже ждали какого-то неизвестного гонца, который должен был принести какую-то неизвестную повестку откуда-то неизвестно откуда. Хоук не рассчитывала на столько долгое прибывание на улице в зимнюю пору. Она переминалась с ноги на ногу, терлась и держалась ближе к Себастьяну, который краснел то ли от того, что мороз щипал его за щеки, то ли от стеснения такой пустяковой близости. Лучник казалось и вовсе не замечал, что погода поменялась с лета на, собственно, зиму. Да, его броня сменилась на более теплую, голову закрывал капюшон, выделанный мехом, но его взгляд, то как он держался — казалось, что особого дискомфорта холод ему не причиняет. Хоук выдохнула облако пара, которое тут же расплылось. Она продолжала тереть руки о бока, прятать их в складки и карманы на одежде, дышать на них, но холод доставал везде, а на смену разлившемуся на минуту теплу приходил еще более суровый холод. Себастьян со скрываемой жалостью посмотрел на красные руки Хоук, которые она прижимала к груди. Он сгреб руки Хоук в свои ладони, сжал, по тонким пальцам Защитницы прошлись колючки. Руки Себастьяна были теплые, будто он не мерз вовсе. Ваэль коснулся губами тыльной стороны ладони, неслышно что-то прошептал, а может просто выдохнул теплое облако. «Готова поспорить, что его греет милость Создателя.»