Strings

Томас не был девственником. И уж точно не был невинной девицей. Он знал, как работает человеческое тело. Знал, как сердце перегоняет кровь и почему разум затуманен, когда он возбужден. Знал, как сложно остановиться и восстановить рациональный ход мыслей. Особенно когда девушка нравится очень сильно. Но сейчас все было по-другому. Ньют был другим. Томас никогда не терялся в ощущениях настолько сильно, настолько глубоко. Колебания смылись в тот момент, когда Ньют получил зеленый свет. Неожиданно не осталось места такому понятию, как «неуверенность». Его снесло лавиной прожигающих сквозь одежду прикосновений Ньюта, словно оставляющих ожоги на обнаженной коже. И Томас позволял ему. Он позволял толкнуть себя на кровать, позволял этому дьяволу во плоти нависнуть над ним, прижимая к кровати. Без вопросов. Томас даже был удивлен, как легко оказалось выйти из зоны комфорта. Он не сказал ни слова против, когда Ньют стянул с него майку, принимаясь оглаживать тело, только поощрял своими стонами. - Мы все еще играем? – на выдохе спросил он, когда Ньют сорвал с себя футболку. Его ладони прошлись по плечам, спустились вниз, останавливаясь на бедрах. Он смотрел с заботой, словно проверяя реакцию. - В игру приятно/нет? – ответил Ньют вопросом на вопрос и наклонился, широко лизнув живот Томаса, который даже не попытался приглушить свой стон. - Ага, - прошептал Томас, подавившись воздухом. Ньют усмехнулся. - Конечно, - Ньют потянулся к расстегнутому ремню, одним длинным движением вытягивая его из шлевок, и остановился, когда ладони Томаса легли ему на бедра, выводя круговые движения по коже. - Приятно? – с придыханием спросил Томас, тем самым заставляя Ньюта улыбнуться. - Приятно, Томми, - заверил он и вернулся к своему занятию, заключающемуся в снятии с Томаса джинсов, - приподнимись. Томас немного запаниковал, но тело действовало само, подчиняясь без колебаний. Джинсы были спущены вместе с боксерами, и Томас почувствовал, будто оказался под сотней прожекторов, пока взгляд Ньюта ласкал его. - Ты уверен, что это твой первый раз с парнем? – вопрос без предупреждения загнал Томаса в тупик, - потому что… Ого, ты… Так реагируешь. - Пожалуйста, прекрати, - отчаянно выдавил Томас. Болезненный стояк не давал думать, он ощущал невероятное возбуждение и не в силах был сбавить обороты, - я просто… - В этом нет ничего такого. Я польщен, - потемневший взгляд Ньюта встретился с глазами Томаса, - просто удивлен. Мне казалось, ты будешь… Как бы поделикатнее выразиться… - Зажатым? – предположил Томас. - Ты совершенно не зажат, - ухмылка заиграла на губах Ньюта, и он обхватил ладонью его член. Томас выгнулся на постели, чувствуя электрический разряд. Будто молния разорвала чистое небо. - Вау, - голос Ньюта звучал немного восхищенно, - предвкушаю столько веселья. Томас в этом не сомневался.

***

Веселье – не совсем то слово. Оно не отображало всей картины. Томас мог поклясться, что забыл собственное имя. Он был на таком пике наслаждения, что забыл, кто он и как его зовут. Если бы кто-то сказал ему, что он будет получать удовольствие от прикосновений к парню, он бы ни за что не поверил. Возможно, даже разозлился бы, из-за простого предположения, что может захотеть мужчину. И вот где он сейчас. Прижимается к незнакомцу, пальцами сжимает его волосы, запоминая каждый изгиб, впитывая каждый стон. Ощущает солоноватый вкус кожи, пока выцеловывает все тело, а Ньют кричит под ним так сладко, умоляет двигаться быстрее, доводя до самого края. Томас забыл, кто он. Забыл, что все это не в его стиле. Он не хотел знать старого Томаса. Он тонул в потоке удовольствия и отсутствия ответственности. Брал, что хотел, как и его партнер. Он потерялся во времени, не знал, сколько все это длилось. Имели значение лишь смятые простыни и комната, пропахшая терпким запахом секса. Единственное, что знал Томас наверняка – он не хочет, чтобы все закончилось. Ньют легко руководил им, при этом давая свободу действий. Стыду здесь не место, быстро осознал Томас. Вся эта ерунда, что он не знает, как вести себя с другим парнем, была забыта, когда горячий и нуждающийся Ньют прошептал ему на ухо простую истину: - Мы оба парни. Что ты можешь не знать? Что приносит удовольствие тебе, принесет его и мне. И он оказался прав. Не было ничего незнакомого для Томаса. Ну, за исключением простаты.

***

- Гордон Рамзи. - Да лаааадно. - Что? Он крутой. Смех Ньюта заполнил комнату, а Томас улыбнулся сам себе. Удобно расположившись на круглой кровати, он смотрел на балкон через закрытую стеклянную дверь. Ньют лежал рядом, точнее растянулся на нем, вырисовывая абстрактные фигуры на плече. - Поверить не могу, что тебе нравится Гордон Рамзи, ты такой зануда, - посмеивался над ним Ньют. Он оставил плечо Томаса в покое и зарылся пальцами в волосы, легонько царапнув кожу головы. Томас почувствовал, как вдоль позвоночника пробежалась толпа мурашек. Ему было тепло и уютно. Если бы он не устал до изнеможения, то подмял бы под себя Ньюта, доказав, что и зануды способны на многое. Но ему было слишком хорошо и совершенно не хотелось двигаться, поэтому он только хмыкнул. - Приятно? – услышал он шепот Ньюта и улыбнулся сквозь сон. - Идеально. - Ты отлично справился, - Ньют потянул прядь волос, - было весело. - Ммм. - Для натурала, - поддел его Ньют, ожидая реакции. И это было оно. То, что заставило собрать остатки сил и прижать Ньюта к матрасу. Удивленный вдох блондина превратился в хохот. Томас никогда не отступал. По крайней мере, новый Томас никогда не отступал.

***

Будильник не звенел. Никаких громких звуков. Никаких голосов. Лишь блаженная тишина. Что и разбудило Томаса, который даже не сразу понял, где находится. Он поморгал, оглядывая незнакомую обстановку. Где он? Это не его квартира. Не квартира Минхо. И даже не Терезы. Тяжелый запах секса окутывал номер, что и заставило проснуться Томаса в ту же секунду. Отель. Он, обнаженный, прикрытый лишь простынями. Тишина оглушала его. - Ньют? – вырвалось из горла имя и заставило поежиться, когда он не услышал ответа. Он был один. Конечно же. Часы на стене показывали десять утра. Томас тяжело вздохнул. Он провел ночь в отеле, занимаясь любовью с дьявольским блондином, а в его голове билась лишь одна мысль: «Хотелось бы, чтобы это длилось дольше». Он зарычал сам на себя, бросаясь обратно на постель, и принялся рассматривать потолок. В одном он был уверен – Минхо оказался прав. Это был потрясающий секс. Он выпустил весь свой пар, расслабился и однозначно забыл о своей бывшей девушке. Она даже соревноваться не могла с Ньютом. Такое ощущение, что весь секс до этого был всего лишь неловким обменом биологических жидкостей. Это потому, что он был с парнем? Секс с парнем содержит какие-то секреты, что делает его лучше секса с девушкой? Его мозг кричал «простата!», но дело было далеко не в этом. А в дерзком блеске глаз Ньюта. Он сомневался. Ньют? Томас вообще ничего о нем не знал. Только то, что ему не очень нравится Гордон Рамзи. Или нравится? Он вообще-то не сказал о нем ничего плохого, просто посмеялся. Так же как он завуалированно сказал, что Терминатор – ужасный фильм и что он любит папайю. Он лишь намекал и ничего не говорил прямо. Он втянул Томаса в странную игру слов и ощущений, нового опыта и расширенных горизонтов. Они ни разу не поцеловались. За всю ночь они не целовались, хотя все тело Томаса было покрыто красными отметками. Какое-то правило? С поцелуями все бы было… Интимно? Как будто их ночь была не интимной. - Надеюсь, я Эдвард, а он Вивьен, - пробормотал Томас, наконец выбираясь из постели. Он отчаянно нуждался в душе. А затем он отправится домой. Ему казалось, что, переступив порог номера, он закроет не только эту дверь. Томас чуть ли не упал, споткнувшись о свои джинсы, валяющиеся на полу. Но благодаря своей неловкости он заметил небольшую записку на прикроватном столике. Он схватил ее, прочитал в уме несколько раз, а затем громко вслух. Просто потому, что мог себе позволить. Хорошая работа, новичок. Поздравляю с твоим дебютом! Н. Почерк был на удивление аккуратным. Томас прочитал еще раз пять, прежде чем почувствовал удовлетворение. Он не мог перестать думать о том, кем был этот парень. Странная боль в груди разозлила его. Ночь была восхитительной и открыла глаза Томасу. Он чувствовал, что изменился, стал лучше, расширил границы. Но нет. Вообще-то ничего в нем не изменилось, так ведь? Он только привязался к чужому человеку, незнакомцу, который развлекался таким образом слишком часто, чтобы запомнить его. К человеку, чье имя было не Ньют. Но у которого была очаровательная улыбка и который был ненасытен в сексе. И которого Томас, скорее всего, больше никогда не увидит.