I Must Be Lonely

Йен вытянулся на кровати Микки на животе, упираясь подбородком в сложенные руки. - Мне нравится твоя дневная работа. Выглядишь так… брутально. Микки закатывает глаза. - Я новые шкафы устанавливаю. Можно в одном из тех тупых реалити-шоу сниматься. - Пропети Бразерс.- Йен скребет ногтем кончик носа и кидает на соседа пытливый взгляд из под полуопущенных ресниц.- Как думаешь, они трахаются? - Буэ. Гадость, они ебучие братья. - Значит, думаешь, да... - Нет! Не ебущие друг друга братья, просто, ебать их, братья! Рыжий начинает неудержимо дергаться от смеха, видя искреннее возмущение Микки, и показанный ему средний палец только усугубляет мучительные ржачные судороги. - Ну ты и засранец! Йен крепко поджимает губы, вытягиваясь лицом как лошадь, чтобы казаться серьезным. - Так и представляю тебя Бобом Вила. -Ой, да пошел ты… - Микки застегивает ремень. - И нихуя я не брутальный. - Нуу, не знаю…- Йен протягивает руку и пробегается пальцами вниз по бедру Микки. - Вытертые старые джинсы, футболка и фланелевая рубашка поверх. - Осень вообще-то, и отопление еще не дали. И я не тяну на охуенного канадского лесоруба или кого там еще… Йен лениво поднимается на коленях и подползает к краю кровати, обхватывает его за бедра и притягивает поближе к себе, скользя ладонями по заду. Микки приподнимает бровь, когда рыжая детина прижимается к нему, улыбаясь. И гладит мягкий и покалывающий, коротко подбитый затылок. - У тебя, что домашки нет? - Нет. - Врун. Йен фыркает и отклоняется так, чтобы были заметны его надутые губы. - Могу сделать и после того, как ты уйдешь. - Ну да, если не принимать во внимание, что потом ты прилипнешь к телефону, треплясь с Мэнди о кинозвездах и штучках-дрючках для раскраски морды лица. - Эй, я же сказал, она просто рассказывала мне о девчонках, которых ты трахал в старшей школе, пытаясь быть натуралом. - Что ж, это явно не сработало. Йен протягивает руку и проводит большим пальцем по нижней губе Микки, оттягивая ее вниз и слегка приоткрывая его рот, чтобы наклониться и точно скользнуть языком прямо к языку соседа. - И очень хорошо, - бормочет он в поцелуй, параллельно сладко лаская рот брюнета изнутри. - У тебя домашняя работа, - напоминает Микки, отталкивая его. - А у меня работа. - Ты такой жестокосердный. - Варварское, просто из ряда вон наказание, ага, знаю, - Микки целует его макушку и ерошит волосы. - Да! Психологическая травма! - Ты выживешь. Я обещаю, - Микки садится рядом с Йеном и подтягивает свои рабочие ботинки. - Так у нас дела в этот уик-энд? - Какие? - рыжий втыкается носом в его плечо, потом вцепляется в него зубами. - Будем трахаться все время? - Уж как водится. Я про другие. - Секс без перерыва - звучит явно лучше, - Йен прикусывает мочку уха, потом обводит кожу за ним языком, жарко дыша на мурашки. - Вообще не выбираться из постели… оставить дверь открытой, чтобы курьер смог закинуть нам пиццу. - И увидеть твою голую, скачущую задницу? - Почему бы и нет? Микки поворачивается. Кладет одну руку ему на поясницу, двумя пальцами другой крепко хватает за подбородок и разворачивает к себе лицо. Медленно целует. - Потому… - мягко произносит он, почти не отстраняясь от розовых губ, - что это моя задница. Йен смеется, не вырываясь. Голос Микки окутывает теплом и так не хочется его никуда отпускать. - А я-то уверен, что все как раз наоборот. Микки возвращается к поцелую. - Я надеюсь, что у нас это взаимно, - и его язык начинает забираться все глубже и глубже. Когда Йен отстраняется вдохнуть воздуха, то не может выровнять дыхание. С Микки он почти всегда чувствует себя идущим по тонкому льду, можно сказать - живет на спящем вулкане. - Определенно взаимно. - Так мы это делаем? Веснушчатое лицо хмурится, а затем расслабляется в улыбке. - О, эти дела. Ужин с моими домашними. Семейные делишки. Микки закатывает глаза. - Да, идиотина. Эти делишки. - Ты не должен, если не хочешь, - Йен пожимает плечами, потому что уговаривать Микки точно не будет. Галлагер и клан Галлагеров - это тебе не фунт изюму. Он знает точно. Ему приходится с этим всю жизнь мириться. - Правда? - Микки встряхивает головой. - Снова здорово. Я же не отказывался, хотя и понятия не имею, зачем твои хотят меня видеть… - Потому что ты мне нравишься, - Йен притягивает встающего Микки к себе за петли джинсов. Сует руки под футболку, обнимая за талию. - Так что хочу пораньше подвергнуть тебя испытанию ими, чтобы ты сбежал в страхе, прежде чем я фатально к тебе привяжусь. Йен уверен процентов на двести, что уже поздняк метаться, но рассказывать об этом Микки не намерен. - Зачем ты так делаешь? - О чем ты? - Принижаешь себя. - Вовсе нет. - Вовсе да, - Микки садится на корточки и смотрит Йену в глаза. - Делай свои уроки. Увидимся, когда приду переодеться. - Они расскажут тебе, что я чокнутый, - слова срываются с губ прежде, чем Йен осознает, что именно он произносит. И получает еще один поцелуй. - Мне надо на работу. Вечером после, ладно? Зайди в своих шортиках и оботри об меня все блестки. - Непохоже, что тогда мы сможем поговорить. - Ты всегда болтаешь, - улыбается брюнет, и снова чмокает его. - До вечера, окей? - Только без наебок? - из-за сложившейся ситуации Йена охватывает почти паническая спешка и тревога. Ему просто нужно сказать все, что необходимо сказать, потому что мысль, что он может потерять Микки, уже пожирает ему мозг. - Да-а.. правда весьма высоки шансы, что состоится ебля, без наебок. Йен поржакивает и пинает Микки в голень. - Топай на работу, придурок. И не забудь обед на стойке. - Спасибо, мамочка. Йен видит, что Микки уже отвернулся, но все равно уперто выставляет ему фак. И слышит смех, понимая, что брюнет будто шестым чувством знает, чем он занимается. ** У Микки нет желания встречаться с семьей Йена. Судя по тому, как он их описывал - сборище критиков, скептиков и королев драм. Тем не менее, его, кажется, реально волнует то, чего хочет рыжий. И Микки, блять, понятия не имеет, как все так повернулось. Наверное, стоит поискать корни в том, что этим утром сосед валялся на его постели, и это не имело ничего общего с сексом, абсолютно. В обед он звонит Мэнди, прикуривая, пока идут гудки вызова. Но на днях он точно завяжет с этой гадкой привычкой. - Муда-ак. - Шлюшка. - Он прозрел и кинул твою жопу? - Мы ужинаем с его семьей в выхи, - в телефоне виснет мертвая тишина, и он подносит его к глазам - убедиться, что связь не прервалась. - Мэнди? - Что вы делаете? - Его братан о нас знает и распиздел остальным его восьмидесяти родственникам, - он не может не пожать плечами, даже зная, что Мэнди его не видит. - Так что, типа на спагетти званы и все такое. Мэнди снова молчит и Микки раздраженно вздыхает. - Ты, бля, отреагируешь как-нибудь? - Расскажи-ии мне, что такое любо-овь!.. Сделай та-аак, чтоб мне хотелось дыша-аать… - Да иди ты! - И, чисто технически, не могу называть тебя подкаблучником… Но все-таки… Йен на шпильках - так извращенно сексуально… Микки трет рукой лоб. За что? Как он до такого докатился? - Я тебя убью. Мэнди заливается своими безумными хохотушками, но потом на другом конце провода снова воцаряется тишина, правда совсем другая. Когда сестра заговаривает, то звучит это мягко и тепло. - Это нормально - чувствовать себя счастливым, Микки. - Я знаю, - он отвечает слишком быстро, чувствуя, что защищается. - Но ты в это точно веришь? Микки жует свою нижнюю губу, а Мэнди вздыхает. - Ты понимаешь, что ты только что уже ответил на этот вопрос? Пошел Терри и пошли все остальные нахуй. Его больше нет, Микки. Тебе не надо бежать, не надо прятаться. - Мы знакомы-то всего ничего, Мэндс. - Ты такая девчонка-нюня, Микки. Боже, добавь собаку и готова сопливая киношка с Хью Грантом. - Отъебись. Если ты моя сестра, это не значит, что я тебе язык не оборву. - Мне он нравится. - Да, конечно, - Микки нервно трет нижнюю губу. - Но вот в тебе-то он и не заинтересован. - Есть способы это обойти. - Ты сейчас что-то тошнотворное сморозишь? Давай не будешь. Просто остановись. - Ты же на приеме, да, Мик? Я могу. - Хватит, я сейчас трубку кину.- Микки аж передергивает. - Серьезно, меня уже блевать тянет. - Если взять страпон… - Мэнди начинает ржать над тем, как он возмущенно давится слюной и это последнее, что он слышит, когда кидает трубку. Микки прислоняется спиной к стене, вздрагивая и растирая кинутую сигарету ботинком. Проводит пальцем по экрану и открывает СМС приложение. Фото Йена на контакте, в бини, и показывающего фак на камеру. Он послал его с работы, и Микки посрался бы со всеми в этом блядском клубе за одну эту улыбку. Блять. Он реально, бля, попал. - Ты уже выучил уроки, как примерный мальчик? - А если да, я получу приз? - Хорошую оценку? - Твои навыки мотивирования нуждаются в улучшении. - Чего ты тогда хочешь? - Ты знаешь. - Вечером? - А ты не слишком устанешь? - А ты прямо продолжишь, если я в процессе задрыхну? - Так мы поговорим? - Да, возьми пива. Может мне лучше слегка надраться. - Не стоит. - Хочется, такого я еще не делал. - Правда? - Да, и мне надо работать. Шкафы сами не установятся. - Увидимся вечером. - Не перевозбудись там, танцуя для жаждущих хуестрадальцев. - Типа тебя? - Я - не эти, типа крутые хрены с горы. - Сказал парень с тату на костяшках. - Не блядский клубный мачо. - Блаженны верующие. - Иди на занятия, мелкий засранец. - <3 Микки пялится на последнее сообщение. Он понимает, что это особо ничего не значит, но все еще не верит своим глазам. Уголок его рта непроизвольно задирается вверх, и он прячет телефон в карман. Остаток дня тянется как резина, хоть Микки и занят. И, кажется, это все от обещания данного Йену. Ожидание. Нервяк. По-любому надо ждать какой-то развязки. Когда рабочий день наконец-то подходит к концу, Микки спешит домой, по дороге стукнув в дверь Йену, давая знать, что он вернулся. У них не так много времени между его сменами, так что вообще не стоит его беспокоить, но сейчас это его не останавливает. Йен высовывает голову, когда Микки открывает свой замок. Его ухмылка, в ответ на улыбку Микки, сшибает с ног, и он залетает в дверь за соседом. - Как на работе, дорогой? Микки швыряет куртку на диван и поворачивается, оттесняя придуривающегося соседа к двери. - Мне нужно в душ. - Хочешь, чтобы я потер тебе спинку? - Нет, - Микки качает головой и проводит взглядом по парню напротив. - Хочу предложить минет. И я охуеть как круто справляюсь с многозадачностью. Йен смеется и отодвигает Микки, направляясь в спальню. Стаскивает футболку, но полюбоваться на свою четко расчерченную мышцами спину не дает, швыряя ее прямо на голову брюнета. - Докажи. ** Обнаженный Микки быстро стал самым любимым лакомством Йена, затмив и шоколадный торт и ванильное мороженое с крошкой печенья. Это случилось с самого первого раза, как только он скользнул языком вниз по его позвоночнику, погружая пальцы в ямочки над поясницей. Брюнету еще надо стащить ботинки и все свои слои одежды - это занимает время, и Йен просто смотрит, как он раздевается, включив воду. И чувствует, как все сильнее твердеет от приливающей крови член, пока глаза облизывают стремительно появляющиеся участки обнаженной кожи. - Да на что ты пялишься? - Брови у Микки поднимаются вместе с голосом и так же выразительно, смешивая смущение и смешливость. - На тебя, - Йен пожимает плечами, для него это - ответ на все. - В душ зайди, раздолбай. Йен ухмыляется и сдвигает дверь душа, заходя внутрь и постанывая под горячими струями воды. Микки вваливается следом и шипит. - Боже, ты что, холоднокровный, как все змеюки? Убавь нафиг горячую. - А ты не любишь погорячее, Мик? Микки только проникновенно смотрит прямо в зеленые глаза, когда опускается на колени и упирается в стену рукой для равновесия. - Не уверен, что ты там внизу хорошенько отмоешься, наобо-… Йен затыкается, когда горячий рот вбирает его в себя почти целиком. Просто смотрит, не отрываясь, как Микки обхватывает пальцами основание члена, потом медленно снимается с него, оставляя внутри только головку и слегка ее посасывая. Он идеально сжимает губы и скользит кончиком языка в щель, достаточно глубоко, чтобы по спине рыжего прошлась крупная дрожь. Йен хватается за верхний край дверки, когда ощущения начинают накрывать, но Микки отстраняется, и по контрасту горячая вода уже кажется прохладной. Он почти срывается позвать своего соседа, но потом чувствует руку, начинающую двигаться. Только недостаточно быстро и крепко, так что рыжий издает звук, который он ни капли не согласен признать разочарованным хныканьем, и старается жестче толкнуться, притеревшись к ладони Микки. Он смотрит на него с коварной ухмылкой, облизывая губу, и снова берет в рот. Йен с ахающим вздохом толкается бедрами вперед. Микки полузадушено постанывает вокруг него, и рот, и рука начинают скользить вместе, в противоположных направлениях - насаживаясь глубже к паху и сдвигаясь вперед с основания - встречаясь в середине ритмичных движений. Голова Йена падает на вцепившуюся в дверцу руку, на побелевшие от напряжения костяшки, которые мельком проплывают перед его полузакрытыми глазами. Вокруг клубится пар, все кружится, и не хватает дыхания. Пальцы свободной кисти, что повисла вдоль тела, сами собой сжимаются и разжимаются, а бедра покачиваются в ритм с каждым сглатывающим движением горла Микки. - О-о,- вырывается стон,- Микки, Бо -же… Так. Не-… не останавливайся. Йен едва фиксирует сознанием другую руку Микки на своем бедре, грубоватую от работы ладонь, которая ползет вверх, оставляя следы мурашек на чувствительной коже. - Только не останавливайся…- Йен сдается, хватает в кулак пряди волос на затылке, придерживая голову Микки, глубоко толкается и кончает, закрыв глаза. Микки продолжает его посасывать, снова сглатывая, когда рыжего передергивает еще одна послеоргазменная судорога. Наконец, Йен запускает пальцы в его волосы и отодвигает от себя. Отпускает дверцу душа и опускается на колени, прежде чем они сами его подведут первыми. Губы у Микки горячие и опухшие под его поцелуем - глубоким и жестким, когда он слизывает свой собственный вкус с его языка. Отстранившись спустя несколько минут, он, слегка сгорбившись, плюхается прямо на пол душа, ноги еще слегка подергиваются. Микки толкает кран вниз, чтобы вырубить воду, затем кладет голову Йену на плечо. Рыжий гладит его волосы, и слегка повернувшись, целует макушку. - Ты экстремально хорош в многозадачности. Микки смеется прямо в мокрое плечо, грея его дыханием, хотя последующий поцелуй уже обжигает огнем. - Останешься сегодня у меня? - Не знаю, во сколько приду, но - да. Нам же надо поговорить. - Точно, - Микки поднимается на ноги и Йену предстает вид эрекции во все еще полной красе. - Ты не… - Можешь вернуть должок потом,- улыбка Микки много обещает, что конкретно - Йену непонятно, но он уже это хочет. - Я собираюсь подождать. - Мик…- выдыхает рыжий. - Хочешь, чтобы я ждал? - голос у него еще более многообещающий. Йен глупо кивает, ну или как можно кивнуть на такой тупой вопрос. - А что насчет моей награды… за домашку? - Мм, да? - Только не сегодня. После ужина. Если ты тогда еще будешь хотеть…- Йен проводит кончиками пальцев вниз по бокам Микки, прежде чем дать ему выйти из кабинки и взять полотенце. - Ты так убежден, что твоя семейка испугает меня до усрачки? - Это случалось раньше. Микки наклоняется к нему и смотрит в глаза. - Ну что ж, раньше - это было не со мной. Йен следит, как Микки выходит из ванной, и, отдуваясь, пытается встать на ноги, для начала подняв тело на четвереньки. Прислоняется к стене, когда голова начинает кружиться, и он спотыкается. Микки возвращается, полностью одетый, и чмокает его на прощанье. - До вечера. Йен кивает и тяжело выдыхает, глядя на стремительно удаляющийся идеальный зад. Он ждет, когда хлопнет входная дверь и вытаскивает из джинсов телефон. Падает в кровать Микки и звонит в клуб. Он едва передвигается, черта с два он сможет танцевать сегодня. Наконец-то он заставляет себя доделывать домашку, хоть сосредоточиться ближе к трем ночи становится все труднее. Слышит поворот ключа в замке и быстро сбрасывает учебники на пол. - Йен? - Я здесь. - В моей кровати? - Микки улыбается с порога. - Второе любимое место в моем списке твоих локаций. Йен поднимает бровь. - А первое? Микки раздевается до боксеров и забирается в постель. Усаживается прямо на Йена и наклоняется для поцелуя. - Гмм, все-таки третье… После моего зада и рта. Йен ведет рукой по обратной стороне его шеи и медленно целует. Так, как будто он ни разу этого не делал, и должен выучить наизусть каждую мельчайшую деталь Микки. Когда они отрываются друг от друга, то долго пытаются отдышаться. - Сейчас поговорим? - шепчет Микки прямо в губы, с легкими поцелуями. Он спускается пониже и трется прямо о член рыжего. - Или давай попозже? Йен прихватывает его за шею, царапнув ногтями. - Сейчас, - он ждет, когда Микки с него слезет и усядется рядом на постели, скрестив ноги. Глаза у брюнета вмиг становятся серьезными. - Хорошо. Я слушаю. - Я… ладно…мм… у меня биполярка. Микки кивает. - Я знаю. - Это маниакально-депрессивный психоз. У меня все нормально. Стабильно. Я… что ты?! - Я знаю. - Ты знаешь? Откуда? - Ты исчезаешь каждое утро на пятнадцать минут. Когда возвращаешься, всегда дожевываешь тост, даже если мы готовим вместе завтрак. Ты должен принимать колеса с едой. - От того, что кто-то пьет таблетки, нельзя сделать вывод о биполярке. - Нет. Это из-за лития, оланзапина, прозака и еще того, что я не могу выговорить. Злость и стыд горячей волной крови захлестывают голову, и Йен знает, что лицо у него сейчас просто полыхает. - Ты, блять, у меня в квартире порылся? - Ты порылся в моей, когда я болел. - Я не лазил в твою гребаную аптечку! Микки пожимает плечами и это бесит Йена еще больше. - Первое правило взлома и поиска наркоты. Люди держат лекарства в аптечках. Логично. - Ты искал у меня наркоту?! - Нет, Боже, Йен, - Микки нервно проводит руками по волосам и затем протягивает их вперед и вниз ладонью. - Как ты думаешь, где я это сделал? - Не знаю. Тату-салон? - Нет, Йен. Ни один салон так бы не сделал, так дерьмовенько. Памятка с малолетки. Я был в колонии для несовершеннолетних. - Я, блять, знаю, что такое малолетка. - Я рассказывал, что отец умер в тюрьме, а братья при ограблении. И я должен был в этом участвовать. Старые привычки умирают с трудом. - Ты…- Йен шумно вдыхает и трясет головой. - Я… Микки медленно выдыхает ставший вязким воздух. - Да, точно, - он кивает и встает с постели. - Мне отлить надо. Увидимся, когда вернусь, если, конечно, ты останешься. Дверь ванной захлопывается за ним. Йен смотрит вслед, потом собирает свои учебники и тихо прикрывает за собой входную. ** - Какого хера ты ему сказал, что уже знаешь? - Мэнди лупит Микки прямо по макушке. - Ты почему не дал человеку просто признаться? - Потому что ему было так тяжело это делать, и я думал, что он, блять, поймет, что мне совершенно пофиг и ничего не изменится, - Микки вздыхает и прихлебывает кофе. - Потому что я - идиот. Что за ересь, вообще, думать, что у меня может что-то получиться. - Ну-ка быстренько завязал с этой хренью. Сидеть и жалеть себя. - Да…- Микки сжимает челюсти. Он понимает, что плачется Мэнди в жилетку, но сил прокручивать все снова и снова в своей голове больше нет. - Я развел сопли. - Потому что он мне нравится, Мэнди. Потому что этот тупой засранец как-то влез мне под кожу. Потому что… - Микки крепко прижимает основания ладоней к глазам, впиваясь пальцами в лоб. - Потому что я думал… - Микки, - сестра накрывает его руку своей, но он отмахивается. - Потому что я думал, что у меня был шанс. Ну, вдруг… Вдруг я заработал. Заслужил. Может, я отличаюсь от папани, и Игги, и Колина, и Тони. - Ты ни капли не похож на них. - Все, хватит, - он трет глаза сильнее, пока перед ними не начинают летать белые мушки. - Что думаешь об Индиане? - Нет, нет. Ты не переезжаешь снова, и уж точно не сьебываешься из штата. - Он живет в соседней квартире, - Микки выкидывает почти полный стаканчик кофе в мусорный бак.- Что там Терри парил? Не гадь там, где ешь? - Ну, не такой уж папаша эксперт был. Верняк, ничего не знал про римминг. - У-у, бля, Мэнди…- Микки чуть не выдает обратно недавний глоток кофе. - Еб твою налево. Сестра заливается хихиканьем и стукается об него своим плечом. - Не сваливай в гребаную Индиану, придурок. - В принципе, можем поменяться квартирами. Ты ему нравишься, а он - тебе. Решение. - Не учитывает тот факт, что твоя квартирешка - дырка от жопы. Микки вздыхает. - Разберу книги. Легче будет переехать. - Или ты мог бы с ним поговорить. - И что я скажу? «Ой, я предал твое доверие, но может мы того… продолжим совать друг в дружку хуи?» - Может сработать. - А какая часть «Он мне нравится» означает, что я, блять, хочу, чтобы он был тупо дружком по траху? И что, типа, это норм? И мне завались, как хватит? -О-у. Черт, - У Мэнди округляются глаза. - О, черт, Микки. - Что? Она начинает истерично смеяться и не останавливается, когда он, чуть не с ножом у горла, требует выложить, что тут смешного, и даже тогда, когда потекшие слезы начинают размывать ее макияж. Микки раздраженно фыркает, злой, как собака. - Ну и иди в жопу. - Ты…- Мэнди, икая, старательно вдыхает воздух. - Ты любишь его. - Нахуй иди, - выплевывает он. - С хера ли. Да что ты, блять, понимаешь? - О-у, Ми-ик, - она наклоняется и обнимает его, голос теряет всю свою колкость. - Мик. Мне так жаль. И это последний гвоздь в крышку гроба. Мэнди вечно неунывающий романтик, несмотря на все дерьмо в их жизни. Она это, конечно, скрывает, но ее розово -сопливое шило вечно выскакивает из мешка, и только что она косвенно признала, что все, что было у них с Йеном, скорее всего накрылось. Микки с трудом сглатывает огромный ком в горле. Втягивает воздух, хлюпая носом, и трет его кулаком. - Может, Огайо. Мэнди кивает. - Я слышала, что там круто осенью. Они ничего не говорят остаток пути до его квартиры, и когда она слишком крепко обнимает его на прощанье перед зданием. Грудь Микки болит так, будто ему сломали ребра и осколки воткнулись во все внутренние органы. А мозг буксует, как раздолбанная легковушка в грязной выбоине, только колеса бесконечно месят одну и ту же грязь. Уволиться с обеих работ. Забрать коробки с алкоголем из клуба. Список книг, которые он не может оставить. Этажерки не брать. Все оставит. Даже этот хренов новый диван. Возможно, он выставит его Йену прямо под дверь. - Хэй. Микки дергает головой налево. Йен стоит прямо на пороге, одетый в узкие темные брюки и бежевую рубашку. - Хэй. Прекрасно выглядишь, - у него даже голос не дрожит. У него с детства отлично работает этот защитный механизм - скрывать эмоции, ничего не показывать. - Свидание? - Да. Типа того. - О, - кажется, что из воздуха в коридоре внезапно выкачали весь кислород, и вдохнуть Микки нечего. - С тобой. Если еще хочешь пойти. - Пойти?..- Микки хмурится, но потом понимает. - Встретиться с твоей семьей? - Да. Я не… да никогда не говорил им насчет. Ну, нас, - Йен безрадостно усмехается. - Не в настроении был выслушивать все эти - «тебе же сколько раз говорили». - Так если я пойду, ты смог бы свалить потом все на них? - Микки наклоняет голову. - Ты что, не можешь просто сказать, что я облажался? И ты тут не причем. - Ты просто их не знаешь,- Йен пожимает плечами. - Ничего, я, реально, не рассчитывал, что ты согласишься. - Я пойду, - Микки кусает нижнюю губу. - Дашь пару минут переодеться? - Ага, - Йен возвращается в свою квартиру. - Просто стукни, когда будешь готов. Микки кивает и влетает к себе, чтобы попытаться найти что-то приличное случаю. Чудом выкапывает брюки цвета хаки, которые не помнит, как и когда купил, и захватывает темно-синюю рубашку из шкафа. Он расчесывает влажные волосы пальцами и подрывается к соседней двери. Когда Йен открывает дверь, он застегивает последние пуговицы у воротника. - Ну и скорость. - Подумал, что ты не хочешь опаздывать. Йен кивает, закрывает и запирает дверь. Они молчат в поезде и во время короткого пути через Канаривилл. Микки накрывает волной чего-то вроде ностальгии. Это не его район, но он достаточно близко. И кстати, чертовски хорошо, потому что, если бы Микки с Йеном были соседями тогда, он бы и не вырос - быстро бы закончил бы свой земной путь, спалившись самым тупым образом. - Две сестры, три брата. Голос Йена врывается в мысли. - Что? - У меня две сестры. Фиона самая старшая, а Дебби из средних. - Фиона и Дэбби. - Потом Лип. Ну, он, конечно, Филлип, но все его так зовут. Просто Лип. Он второй по старшинству, я младше его на год. Он гений. Тесты не проходил, но IQ у него реально пугающее. - Лип. Понял. - Карл. Тридцать три несчастья. Наверное, он социопат, но семью любит и для нас все сделает, так что… ну, скажем, что у него склонность к социопатии. Толкает наркоту. Тырит мелочь. Но ничего особо страшного. - Знакомый типчик. Сам был таким же. - И Лиам. Он совсем малыш. Черный. Ну, просто он темнокожий. Не знаю, как он у нас еще самоидентифицируется. - Фиона, Лип, Йен, Дэбби, Карл, Лиам, - Микки останавливается. - Эй, Йен? Тот настороженно оборачивается. - Что? - Я не знаю твою фамилию. Йен расплывается в улыбке, а потом разражается смехом. - Мы, кажется, пропустили эту часть, - он протягивает руку. - Йен Галлагер. - Микки Милкович. - Приятно с тобой познакомиться. То есть, в менее половом смысле этого слова. Микки тоже хочет его поддеть в ответ, но их прерывают трое детей, сбежавших с крыльца через пару домов вниз по улице. Йен кидается вперед и встречает их на полпути, шумно подхватив всю кучу малу в одно большое объятие. - Скучал по вам, сморчки. - Сморчок - это китовый пенис. Карл - Микки определяет пацана, как Карла, отвешивает Лиаму легкий подзатыльник. - Йен - гей, он и так все про пенисы знает. - Только про человеческие, Карл,- Йен оглядывается назад и протягивает руку Микки. Дэбби, рыжая, одной породы с Йеном, тоже смотрит на него. - Кстати, говоря о пе-.. - Дэбс! Микки поднимает брови и пожимает плечами. - Наверное, это наименее травмирующий мое достоинство случай, когда я был обозван хуем. - Давайте, - Дэбби поднимает руками настоящий ветер, подгоняя Микки. - Ужин почти готов. А Йен пропускает братьев и сестру вперед, поджидая, пока сосед сделает пару шагов. И Микки протягивает свою ладонь к его, все еще вытянутой, руке. Рыжий крепко сплетает их пальцы. - Точно видел в кино как-то раз. Притвориться бойфрендами. Ну, нет, конечно. Там были парень и девушка, как обычно. Просто парочкой, - Микки не добавляет, что такие сюжеты обычно всегда заканчиваются хэппи-эндом, но это повисает в воздухе. - Ага, - соглашается Йен. - Только вот жизнь на него не похожа. Он отпускает его руку и поднимается по ступенькам. Микки чуть отстает, глубоко вдыхая, прежде чем зайти за Йеном внутрь. На романтическую киношку определенно не тянет. Возможно на какой-то ужастик. Постоянный жуткий шум и Фиона просто чемпионка по обнимашкам. Вперемешку шуточки-прибауточки и разговоры, которые обрываются и продолжаются просто взглядом. Соседи, заглядывающие на огонек, с близняшками-девочками и двумя бутылками «Джека». Микки чувствует, как его щупают взглядами и чуть не наизнанку готовы вывернуть. Лиам срывается, и, притворяясь, что показывает, где туалет, допрашивает о его намерениях по отношению к Йену. Микки нужно выпить, покурить и пистолет - вышибить себе мозги. Лип, спустя пару часов, подходит с предложением первых двух опций, и они выходят из кухни на заднее крыльцо. Покурить - оказывается косяком и это еще лучше. Микки затягивается так глубоко, как только легкие позволяют, затем немного выдыхает и закидывает остаток дымка хорошей дозой виски, потом отдает самокрутку Липу. - Так вы с Йеном - соседи. - Да. И графики у нас похожие, но как-то не встречались до пожарной тревоги. Лип кивает. - Йен - хороший парень. - Он прекрасный парень, - Микки делает еще глоток.- Так сейчас будет речь «обидишь моего брата, и я убью тебя, козлина»? - Я думал, это подразумевалось. Сауссайд правила и все такое. Микки кивает и берет у Липа косяк, чтобы еще раз затянуться. - Я им уже не следую. - Йен болен, - Лип поднимает плечи. - Не смертельная болезнь, но он болен. - Ясно. - Психически болен. - Вау. Теперь я торчу ему полтос. Лип открывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на берег. Через пару секунд, он все-таки выдает звуки. - Что?! Микки отдает ему косяк и осушает свой стакан до конца. - Да я просто не верил ему, когда он сказал, что ты попытаешься рассказать мне, что он чокнутый. Вроде, он поставил на кон квартиру, - пиздится Микки чрезвычайно гладко, и он не уверен, то ли потому что он Йена защищает, то ли потому что Лип его, в принципе, просто выбешивает. - Я не говорил, что он чокнутый. - Да? А что же значит «психически болен»? - У него просто расстройство. - Ладно. А как тогда сказать «чокнутый», чтобы не было особо обидно? Лип щурит глаза, а Микки облизывает губы и вздергивает брови, ожидая ответа. - У него биполярка. Микки пожимает плечами. - Я знаю. Он говорил. Лип зависает на еще одну нехилую паузу и Микки может сказать, что такого брат Йена точно не ожидал. - Йен склонен все это преуменьшать. Он на таблетках, но это не значит, что у него не будет… эпизодов. Привыкания к новым лекарствам. И когда это случается, он может… - Да. Я знаю, я читал. - Чтение - это нифига не жизнь. - Так что ты этим хочешь сказать? Йену, вообще, лучше ни с кем не встречаться? Или надо кастинг пройти с условием: а у вас есть опыт с биполяркой? Типа, обязательное требование? - Я этого не говорил. - Сказал, только другими словами, - Микки раздосадовано хмыкает, потому что начистить морду лупоглазому брату Йена не самая лучшая мысль. - Йен мне нравится. Очень. И мне, правда, жаль, что я обычный рабочий, а не ебучий мозгоправ, и ты считаешь, что я, блять, не могу с этим справиться. - Да ты понятия не имеешь об этом, долбоеб, - сжимает челюсти Лип. - Впадение в полный ступор. Трах с незнакомцами направо и налево. Склонность к суициду. - Если ты так, заебись, как беспокоишься о нем, почему позволил жить одному? Почему он не под присмотром? А у тебя нет права опеки? - Микки сжимает кулаки, подавляя желание начать драку. - У него есть врач. Будут признаки, просто отведу к нему. - Ты собрался следить за признаками? - Да, - Микки ни секунды не колеблется с ответом, и пожимает плечами. - Ты ж каждую гребаную неделю с ним встречаешься. И каждое гребаное утро он разговаривает с Фионой. Голос у Микки становится тише и мягче, и по сравнению с повышенным тоном Липа, звучит опаснее. - Я не собираюсь его запирать в комнате и не выпускать никуда, Боже, - он шумно выдыхает. - Слушай, я понимаю желание защищать семью. Это ясно, но Йен же не инвалид или имбецил. Почему бы, хоть немного, блять, в него не поверить? - Потому что я был при прошлом разе. - А Йену это, в принципе, и не надо, потому что он сильнее и умнее, чем ты думаешь. И намного храбрее, чем ты считаешь, так что нахуй иди. Лип сжимает пальцы на балясинах крыльца. - Ты лучше надейся, что мне не придется говорить ебучее - «я же тебя предупреждал». - А ты не переживай. Я еще первым свое ебучее «я же говорил» тебе в глотку затолкаю, - Микки поднимает брови в немом вызове. А ладони у него уже жжет от впившихся в мякоть ногтей. - Мы закончили? - Да, - Лип не то, чтобы фыркает, но в голосе насмешку ни капли не скрывает. - Хорошо, - Микки поворачивается кругом и застывает. Дверь открыта и Йен, прислонившись к кухонной стойке, смотрит на них. И Микки смутно подозревает, что с Липа сталось провернуть все намеренно, зная, что брат сможет услышать. И думая, что услышит он нечто другое, а не то, что должен был сказать Микки. - Хэй, Йен. Йен кивает и отталкивается от стола. Он стремительно приближается, и Микки напрягается, не зная чего ожидать. Рыжий останавливается прямо перед ним и наклоняется, заглядывая в глаза, мягкие ладони обхватывают лицо. И шепот у него такой же мягкий и теплый. - Хэй. - Вот я и был тем самым хуем и разбесил твоего братца. Йен смеется, и Микки чувствует его дыхание на своих губах. - Он сам - то еще хуйло и разбесил тебя, так что поделом ему. А вот я тебя не заслуживаю. - Что я тебе говорил о том, что ты себя принижаешь, придурок? - Поцелуешь меня? Микки не надо спрашивать дважды. - Да.