Вечеринка

Твой мир — это мой мир, И моя борьба — твоя борьба, Мое дыхание — твоё дыхание.

POV Луна Я слышу голоса. Но я не могу понять, откуда они. Вижу только тьму, будто я в темной комнате, а за дверью о чем-то говорят, но я не могу понять, чьи эти голоса, и что они обсуждают. Голоса становятся громче, но ничего не понятно. Ужасно болит голова. Будто по ней бьют молотком. — По снимкам видно, что она может потерять память, но ты не беспокойся, это маловероятно, но стоит приготовиться, — мужской голос. — Понятно, но Фернандес, она уже несколько часов без сознания. Долго это ещё будет? — такой знакомый голос. — Вообщем, все анализы хорошие, поэтому надеюсь, в ближайшее время она придет в себя. Маттео, пойми, удар был сильным, но она у тебя смелая, — с каждым словом голос становится слышно всё отчетливей. — Хорошо, я ещё тут посижу, — такой знакомый и грустный голос. — Ты сидишь тут долго, может тебе стоит съездить домой и отдохнуть, тебе нужны силы, — я всё ещё не могу открыть глаза. Темнота, она пугает. — Я не могу оставить её. Что если она придет в себя, а меня не будет рядом? Прости, но я не могу так, — кажется, у меня получается, я вижу некие блики. Открываю глаза и вижу две размытые фигуры перед собой. — Как знаешь, это твоё право, Маттео. Если что, зови, — одна фигура удаляется, я снова закрываю глаза и ничего не вижу. Только тьма. Но я чувствую, на своей руке что-то теплое, чья-то рука. — Девочка-доставка, ну чего ты? Я же знаю — ты сильная, ты справишься, я рядом, мы рядом. К тебе заходили Симон и Амбар, они сильно переживают. Ты должна очнуться, любимая, — голос становится всё хуже слышен. Я опять за дверью. Ничего не слышно. Тишина. — Луна, — крикнул парень, когда я открыла глаза. Вокруг все белое, я в больнице. Такой приятный запах, да мне нравится запах больницы, странно. Но это я. — Луна, наконец, ты пришла в себя, я так переживал, — он обнял меня, и я, наконец-то, почувствовала тепло, кажется, я давно его не чувствовала. — Что случилось? Почему я в больнице? — прохрипела я. Так трудно говорить, ещё и голова ужасно болит. — Луна, ты помнишь меня? — в его глазах видится, боль и… отчаяние. Кажется, я вспоминаю то, что я слышала до этого. Он боится, что я не помню его. — Эй, клубничный мальчик, ты серьёзно думаешь, что я забуду тебя? Прости, но ты так быстро от меня не отделаешься, — мой голос приходил в норму, но голова по-прежнему сильно болела. Маттео тепло улыбнулся мне и ещё крепче прижал моё тело к себе. — Луна, я так испугался. Ты упала в обморок, когда увидела фотографию и ударилась головой об пол. Я не успел тебя поймать, потому что смотрел на содержимое своего конверта. Я виноват в этом, прости меня, — Маттео прижимал меня всё сильнее, его голос дрожал. Но сейчас я думала совсем о другом, я надеялась, что мне это приснилось. — Маттео, хватит винить себя. Ты не виноват, ты не должен был следить за мной, это всего лишь несчастный случай, — я говорила и смотрела в его глаза. Как же я скучала. Кажется, что прошла вечность. — Луна, тебе наверно надо отдохнуть, — Маттео отстранился от меня. — Потом мы поговорим об анониме. — Нет, нет, ты не понимаешь… Он… Там была фотография, — когда я вспомнила, слезы сами наворачивались, стало опять плохо. — Луна, спокойно, слышишь? Всё будет хорошо, я рядом. Успокойся малышка и расскажи мне всё, — его голос звучал спокойно и уверенно, может, поэтому мне стало лучше. — На фотографии была Мартина. Мы... — было сложно вспоминать и говорить об этом. Я сделала глубокий вдох. — Короче, слушай. Я тебе говорила, что я не пью из-за одного случая и не хотела говорить об этом, потому что это был трагический случай. Тогда умерла моя лучшая подруга. Ну... как умерла. На самой фотографии было видно, как она уже выросла и сидит в каком-то кафе. Так вот, в моей жизни был момент, когда мы с Тини связались не с лучшей компанией, ну ты понимаешь, две детдомовские девочки и компания парней и девчонок, старше нас на три года, нам было тогда по тринадцать. И в тот день мы сбежали из детдома и пошли гулять на пляж, и конечно все выпили, парни из компании были даже под наркотиками. И вот, в один момент, Тини захотелось искупаться, я тогда сидела, целовалась с одним из парнем, — я скривила гримасу и продолжила. — И тогда я услышала крики Тини, но не обратила внимания. Я знала, что она отлично плавает, ведь была профессионалом. Вот проходит немного времени, и я уже слышу крик парня из компании, потом поворачиваюсь и вижу, как она уходит на дно. Тогда я просто потеряла сознание и ударилась головой о дерево, которое стояло рядом со мной. Я пролежала без сознания несколько дней. Когда я пришла в себя, мне сказали, что она утонула. После этого случая я не хожу на пляж, не плаваю где-либо, кроме ванной, и не пью алкоголь. Ещё меня привезла в больницу какая-то женщина. Она не говорила своё имя, какую-то личную информацию. Но я лежала в самой лучшей больнице города, а за лечение, обследование ещё и санаторий в Америки, заплатила эта незнакомка, — я старалась говорить спокойно. Но у меня выходило не важно, иногда я всхлипывала, но держалась, чтобы не разрыдаться. — Значит, человек, который нам угрожает, положил тебе в конверт фотографию твоей мертвой подруги, которая, кажется, жива? — Маттео меня обнимал и был в шоке от всего моего рассказа. — Получается так. А что было в твоём конверте? — поинтересовалась я. — Там была фотография моего отца с датой прошлого месяца. Где он сидит в каком-то офисе и разговаривает с какой-то женщиной, — говорил Маттео и я видела, что его взгляд начал бегать по всей комнате.