Полуночное...убийство?

      Караи никогда бы не подумала, что задание хозяина: «Отправиться в прошлое и убить Хамато Йоши», — окажется таким сложным… Казалось бы, всего-то стоит выслушать инструктаж, получить конкретную цель, переместиться со свистом машины в нужное время, найти на улице нужного человека и перерезать ему в переулке глотку, но…       Не все так просто в этой жизни…       Оказавшись в прошлом, на одной из многолюдных улиц Японии, Караи собиралась тут же приступить к поискам Хамато Йоши — того, кто был бельмом на глазу Шреддера с тех пор, как вступился за одного из утромов; того, кто приютил облезлую крысу Сплинтера и привез последнего в Нью-Йорк; того, кто невольно стал отправной точкой семейства черепах… Уничтожив его, Караи обеспечит своему отцу победу во многих еще не произошедших сражениях. Не будет одного из самых сильных Хранителей утромов. Не будет крысы Сплинтера. Не будет Леонардо и его братьев… Не будет никого, кто смог бы противостоять Шреддеру. И плевать хотел последний на возможные побочные эффекты в линии времени…       Караи не привыкла обсуждать приказы. Она привыкла их выполнять.       Даже когда узнала, что в конверте, выданном этим рыжеволосым недоразумением Чаплиным, оказался фоторобот… ребенка… С листка на Караи смотрел еще совсем маленький мальчик с растрепанными темными волосами и острыми чертами лица… Она-то надеялась, что отправляется устранять взрослого, а в результате… Только грустная улыбка и нервный смешок. Придется убить ребенка…       И снова кажется, что миссия будет проще некуда! Что может противопоставить обученной убийце ребенок? Но судьба снова спутала куноити карты. Караи обошла все архивы, все библиотеки, расспросила полицейских о возможном местонахождении Хамато Йоши, но в результате смогла узнать только то, что взрослые с такой фамилией действительно жили когда-то в одном из кварталов, но погибли при взрыве, — страна еще только начинала отходить от последствий Второй Мировой. Что случилось с их сыном Йоши никто сказать не мог. Вот и ищи иголку в стогу сена…       Когда взрослые больше не могли помочь, Караи обратилась к детям, что шныряли по улицам в поисках подачки и еды. Пара мальчишек попытались обокрасть девушку, но были быстро пойманы за руку, и, к счастью, один из них согласился поделиться информацией о Йоши, в обмен на то, что «злая тетя» не отрежет ему за воровство руки. Караи пообещала оставить конечности при мальчике, а также добавила, что купит ему еды, если приведет точно к Хамато.       Мелкому воришке большего и не нужно было. Схватив куноити за край плаща, он потащил ее по кварталам к одному из многочисленных, теряющихся в городе домов. На покосившемся крыльце рассказал, что некоторое время назад Йоши оказался в передряге, убить его беспризорники постарше хотели, после чего какой-то взрослый забрал Хамато сперва в больницу, а после привез сюда. Воришка знал все это потому, что был одним из тех случайных свидетелей, которые из любопытства тянуться за целью до самого конца. Он шел сперва за Йоши, после — за взрослым до больницы, оттуда — к этому дому. Внутрь заходить побоялся. Пошлялся пару деньков рядом с другими ребятами, да ушел восвояси. Даже не думал, что придется при таких интересных обстоятельствах возвращаться.       — А вы ему член семьи? Ну… Йоши, — прежде, чем Караи отдала ему обещанную награду, поинтересовался воришка.       — Что-то вроде того, — был ему ответ, и куноити твердым шагом направилась внутрь дома. Маленький гид, радуясь наживе, поспешил убраться прочь.       Перед лестницей Караи встретила пожилая женщина, которой куноити сразу же показала фоторобот Йоши. Смотрительница активно закивала и с улыбкой произнесла:       — Да… Заселился к нам такой мальчик на днях… С отцом пришел.       При упоминании некого отца, у Караи легкие кульбит в грудной клетке совершили. Очередной неожиданности только ей и не хватало! Тем более… какой отец? Ей же еще в архивах сказали, что родители Йоши мертвы! Куноити лично читала некрологи… Но жаловаться на трудности времени не было. Спросив, в какой именно квартире остановился мальчик со своим «отцом», Караи быстро исчезла на лестничной площадке. Стуча в дверь, куноити перебирала в голове все возможные варианты устранения лишнего свидетеля, а после — Хамато Йоши.       Шагов не было слышно, но дверь отворилась с противным громким скрипом. Караи вскинула голову, приветливо улыбнулась и приготовилась вешать «отцу» Йоши лапшу на уши, но осеклась на первом же слове, увидев, кто же перед ней…       Такой же высокий, широкоплечий, в белоснежной застегнутой на все пуговицы рубашке и черных брюках с тяжелым ремнем, с теми же очками-хамелеонами… С порога квартиры на Караи смотрел агент Бишоп собственной персоной. Такой же, каким куноити его помнила с первой встречи… со своего пленения…       Караи тряхнула головой, возвращаясь в реальность… Все это произошло более недели назад, а девушку до сих пор трясло от смешанного с гневом шока, когда она вспоминала свою неудачную попытку убедить Бишопа — черт знает вообще как тут оказавшегося, — что является Йоши близким родственником и хочет забрать мальчика под свою опеку.       Окно поддалось легко, и куноити скользнула внутрь маленькой спальни. Бесшумно двинулась к кровати, на которой безмятежно спал Хамато Йоши. Загипсованная нога ребенка торчала из-под колючего одеяла. На его худом лице прыгали тени. Караи остановилась в шаге от изголовья и скрипнула зубами. Бишоп не поверил ей в тот раз. Более того, он даже за порог ее не пустил. Мягко выражаясь, он ее просто отослал прочь, заявив, что сам позаботится о мальчике, а после сделает так, что Йоши не будет нуждаться в подачках. Почему Бишоп вообще возится с ребенком Караи знать не хотела. Больше заботил вопрос, что Бишоп забыл в этом времени. Неужели за ней пошел, чтоб предотвратить убийство?       Тогда почему выглядел так, будто встретились они впервые в жизни?..       Звякнуло лезвие клинка. Караи сжала рукоять ножа и сделала шаг к ребенку. Неделя… всю чертову неделю куноити пытается добраться до этого мальчишки, чтобы, наконец, выполнить свое задание, и каждое ее покушение предотвращает этот проклятый агент! Вырастает как из-под земли, ухмыляется, чувствуя свое превосходство — по глазам Караи видно, что она боится вступать с ним в бой один на один, еще свежа в памяти стычка в поезде, — а после смотрит вслед сбегающей девчонке… Он никогда не вызывал полицию, никогда не рассказывал посторонним о Караи. Уходя по работе, всегда брал мальчишку с собой и не спускал с него глаз. Возвращаясь, сидел в соседней комнате… Наблюдал за неудачливой убийцей и, играючи, постепенно выводил куноити из равновесия. Чем больше она пыталась добраться до Йоши, тем ближе Бишоп к ней становился. Он двигался бесшумно, словно призрак, и даже чутье ниндзя не помогало Караи вовремя уйти незаметной. В предыдущую ночь Бишоп стоял за спиной девушки в шаге от нее, прежде чем дал о себе знать. Сегодня куноити не пришлось ждать тихого покашливания. Чужое дыхание обдало шею, и Караи резко развернулась, молниеносно выбрасывая руку с клинком вперед и наивно полагая, что ее выходка застанет мужчину врасплох.       Бишоп лишь улыбнулся, сжав запястье противницы и вывернув его так, что пальцы Караи выпустили клинок. Тот упал на пол, а звон поглотил старый ковер под ногами.       — И так… — протянул тихо, чтобы не разбудить мальчика, Бишоп. — Эта игра становится слишком однообразной и слишком… скучной.       Караи исподлобья взглянула на агента. Он все еще сжимал ее запястье, и любая попытка сбежать может обернуться сломанной рукой или того хуже — свернутой шеей.       — Ты очень упорная женщина, — продолжил Бишоп, краем глаза поглядывая на спящего Йоши. — Поговорим? Полагаю, я заслужил право знать, по какой же причине опытная убийца так жаждет смерти маленького сироты, у которого ни семьи, что может выкуп предоставить, ни особых данных, что могут кому-то помешать… Не так ли?       Куноити нервно сглотнула. Окно было далеко. Бежать равносильно самоубийству — рука в тисках, а в черных глазах противника холодная решимость получить ответы. Остается только… врать… Но как врать убедительно, если Бишоп читает тебя как открытую книгу?       Агент сжал запястье куноити еще раз, как бы предупреждая, что попытка избежать разговора выйдет ей же боком, и только после этого отошел к двери. Распахнул ее и кивком указал на соседнюю комнату. Караи двинулась на кухню на негнущихся ногах так, словно ступала на эшафот. Куноити перешагнула через порог и окуналась в тусклый мягкий свет верхней лампы, спрятанный за простым белым абажуром из тонкой рисовой бумаги, а за спиной тихо прикрылась дверь спальни, где мирно спала ее цель.       Кухня оказалась довольно маленькой, ее можно было измерить буквально парой шагов, обставленной очень скромно, без всяких излишеств. Пара шкафчиков, холодильник, плита, да небольшой прямоугольный стол, окруженный разномастными стульями с жестким сидением.       Бишоп, можно сказать, галантно выдвинул стул, предлагая даме сесть. Караи сделала шаг и замерла на мгновение. Это было равносильно признать проигрыш, пути к отступлению отрезаны. Но можно проиграв битву, попробовать выиграть войну. Она пробежалась пальцами по деревянной спинке, стараясь отодвинуть как можно дальше неприятный разговор и судорожно перебирая мысли, пытаясь сложить их хоть в какое-то подобие плана действий. Но агенту видимо надоело ждать, когда же девушка, наконец, решиться и сильные руки опустились на ее плечи, надавливая и заставляя сесть.       — Может быть, чаю? — мужчина отошел к плите, зажег конфорку и, погремев металлическим чайником, устроил его на огне. — За приятным напитком и беседа складывается приятнее. Не находишь?       Караи не ответила, сложила руки на груди и отвернулась, уставившись в небольшое, пока недосягаемое, окно, за которым в темноте глубокой ночи маячило спасение.       Бишоп хмыкнул и, опершись о разделочный стол бедром, стал пристально разглядывать девушку. Даже через темные стекла очков куноити чувствовала этот уж больно изучающий взгляд, будто сканером проходящийся по ее телу от макушки до пят, считывающий все малейшие движения и проникающий все глубже, чтоб добраться до эмоций. Казалось, он видит ее насквозь, все замыслы и планы. Читает мысли, мерзавец.       Караи почувствовала, как по позвоночнику поползли мелкие холодные мурашки, с каждой секундой все больше хотелось избавиться от этого липкого взгляда. А невыносимо долгие минуты все тянулись и тянулись в полном молчании. Караи даже обрадовалась начавшему, наконец, булькать и дребезжать крышкой чайнику, прорвавшему ночную тишину.       Перед девушкой как по волшебству возникла глиняная пиала со светло-зеленым дымящимся напитком, а на противоположном конце стола устроился агент. Он поставил локти на столешницу, сцепил пальцы в замок и, глянув поверх рук, уперся своим цепким взглядом прямо в лицо невольной собеседнице.       — Итак?.. — ровным, не выдающим никаких эмоций тоном протянул он.       Куноити обняла замерзшими ладонями горячую посудину и вдохнула довольно приятный аромат зеленого чая, который подействовал слегка успокаивающе, но сделать хоть глоток все же не решилась.       — Итак?.. — в тон агенту сказала она, приложив все усилия, чтоб голос не дрогнул и звучал так же спокойно.       — Быть может, начнешь с того, что скажешь, как тебя зовут? Что-то не верится, что названное тобой имя при нашей первой встрече дано тебе при рождении, — ухмыльнулся Бишоп и слегка прищурился. Караи такой взгляд только больше насторожил. Издалека начал заходить, сволочь.       — Какое тебе дело до моего имени? — не желая просто так сдаваться, буркнула куноити и поднесла пиалу к губам. Сделала вид, что пьет, хотя на самом деле побоялась пробовать этот напиток исключительно из опасений быть отравленной. Мало ли что Бишоп подмешал.       — В общем, никакого… Убийц в мире полно, у каждого свое имя, всех не упомнишь. Однако, в нашем случае, было бы куда удобней разговаривать, если бы не пришлось каждый раз обращаться друг к другу «мисс» или «мистер».       — Будь у меня возможность, вообще бы с тобой не говорила, — рыкнула Караи, прекрасно понимая, что своей агрессией только глубже роет могилу, но не могла удержать свой нрав в узде. Слишком самоуверенным был этот чертов агент.       — Охотно верю, — Бишоп усмехнулся. — Однако… в таком случае позволь узнать, откуда ты меня знаешь?       Караи вздрогнула. Агент снова ее удивил. Куноити ожидала, что он вот-вот начнет заваливать ее вопросами касательно спящего в соседней комнате мальчика, а он начал рыть под саму гостью.       — Тебя выдают глаза, а также… наверняка неосознанное брошенное в мою сторону проклятие пару дней назад… В нем ты назвала меня Бишоп… Откуда знаешь? Лично я уверен, что никогда с тобой прежде не пересекался.       — Я следила за тобой.       — Врешь, — тут же отозвался агент и облокотился о спинку, сложив на груди руки. — Если бы следила, то при встрече не выглядела бы так, словно призрака увидела. Твоя цель не я, а Йоши.       — Да что ты…       — Чем больше будешь ходить вокруг да около, тем длиннее окажется наш разговор. Поверь, я могу хоть целую неделю тут сидеть, — черные, четко очерченные брови слегка дернулись над тонкой оправой очков. — К тому же, несколько не честно, что ты знаешь мое имя, а я твое — нет.       — С чего ты взял, что я убийца? — Караи напрочь проигнорировала это заявление и вернулась к предыдущему вопросу.       — А кто же ты тогда, дорогая? — растянув уголок губ в ехидной улыбке, чуть ли не промурлыкал мужчина.       — Сестра милосердия, — вернув обратно такую же улыбку, пропела девушка.       Агент коротко хохотнул, снова подался вперед, облокачиваясь на стол и, пробежавшись снисходительным взглядом по женскому лицу, остановился на зеленых глазах.       — Сарказм не способ построить хорошие отношения со Мной, милая.       Караи вопросительно подняла бровь, отказываясь говорить что-либо ещё и давая собеседнику самому продолжить своеобразный допрос.       Бишоп вздохнул и переплел пальцы рук. Он впился взглядом в собеседницу и пару минут молча рассматривал куноити, прежде чем вновь заговорил:       — Я все-таки надеюсь, что разговор пойдет своим чередом, а не окончательно превратиться в «Угадай правильный ответ в тесте».       — Святая наивность…       — Ты не сделала ни глотка чая.       — Неужели…       — Будь уверена, там ничего не подмешано.       — Врешь.       Агент хмыкнул, протянул руку, от чего Караи было дернулась в сторону и потянула руку к спрятанному в рукаве клинку, и взял пиалу из-под носа девушки. Демонстративно поднес к лицу и сделал один большой глоток. Стер большим пальцем свободной руки с губ каплю чая и вернул пиалу собеседнице. Караи напряженно уставилась в осушенную почти наполовину пиалу.       — Как видишь, — продолжил Бишоп. — Из нас двоих аллергии на честность нет только у меня.       Куноити схватила пиалу и допила чай, после чего со стуком опустила пустую посудину на стол и зло сверкнула зелеными глазами. Агент довольно ухмылялся.       — Умница… Видишь, ничего не случилось. А теперь давай попробуем начать с начала. Как тебя зовут?       — Караи… — сквозь зубы процедила девушка, и мужчина снова протянул руку. Наследница клана Фут удивленно смотрела то на раскрытую ладонь, то на ее хозяина.       — Джон.       Караи дернула плечом, но руку приняла, несильно сжав холодные пальцы агента.       — А теперь, скажешь, откуда ты такая взялась?       — Из Осаки, — эту часть своей биографии можно не скрывать и легко представить правдой, пусть это только ее малая часть. Именно там, в рыдающий проливным дождем день, в одном из самых нищих районов на окраине этого большого города и нашел тогда еще маленькую девчонку Ороку Саки. Голодную, напуганную и одинокую, никому не нужную и брошенную всеми на свете. Но попала туда Караи случайно, заснув в товарном вагоне в своем родном городе, а проснулась уже неизвестно где. И сколько бы не копал потом Бишоп, ни грамма сведений о ней он там не найдет, пусть хоть всю землю носом изроет.       — Опять врешь? Ты непохожа на местную.       — Отнюдь, — Караи презрительным взглядом окинула агента. — Наичистейшая правда.       Бишоп прищурился, поджал губы, но спорить не стал. Пожал плечами, когда понял, что в зеленых глазах собеседницы в этот раз ни толики лжи. Пока агент разминал плечо, Караи, решив не отсиживаться попросту, начала задавать собственные вопросы:       — А откуда ты такой вылез?       Агент усмехнулся:       — Какой такой?       — Самоуверенный, наглый, раздражающий… мне продолжить список? — загибая пальцы, перечисляла Караи, и вздрогнула как от удара, когда мужчина тихо и коротко хохотнул. В черных глазах появились веселые искорки, и агент прикрыл рот кулаком. Куноити напряженно вжалась в свой стул. Она не ожидала подобной реакции.       — Новый Орлеан. Штат Луизиана.       — Далековато, — небрежно бросила Караи и уставилась на пустую пиалу. — И какой черт тебя так далеко от дома-то унес?       — Начальство не спрашивает. Начальство приказывает, — небрежно пожал плечами мужчина и встал. — Еще чаю?       — Нет.       — Твой выбор. А я выпью.       Агент наполнил свою пиалу ароматным напитком, вновь уселся за стол, сложив на груди руки, и требовательно глянул на собеседницу.       — Ну, что продолжим? Так и зачем тебе дался этот мальчишка? — Джон вновь вернулся к волнующей его теме, внимательно следя за реакцией девушки.       — Это вовсе не твое дело, — Караи вертела в тонких пальцах пустую посуду, стараясь не смотреть на мужчину и делая вид, что ее очень заинтересовали иероглифы, выведенные аккуратными столбиками на глиняных стенках.       — Ошибаешься. Всё, что так или иначе касается моих интересов становится «моим делом». Так что мне хотелось бы узнать…       — И какой же тебе прок от этого никчемного беспризорника? — куноити не дослушав, перебила агента, сама весьма заинтересовавшись с чего это вдруг такой человек как Бишоп пригрел под боком никому не нужного мальчика.       Последовавшей реакции Караи не ожидала. Пальцы Бишопа дрогнули, посудина в его руке жалобно заскрипела, норовя вот-вот превратиться в пыль, но агент быстро вернул себе самообладание, оставив пиале ее «жизнь». Нервно заходил на горле кадык, глаза опасно блеснули, и куноити вжалась в стул, когда мужчина вернул на нее взгляд.       — Следи за языком… Малец не виноват в том, что остался без родителей и дома. И уж ты точно не тот человек, что может его осуждать за то, что ребенку приходится побираться на улицах. Не Йоши первый, не он последний.       Бишоп замолчал, уткнувшись в пиалу, а Караи несколько минут, пораженная словами и выражением лица агента, не могла вымолвить и слова. Хотелось извиниться перед ним, перед самим Йоши. В груди все сжалось от давних, казалось, почти выведенных из памяти образов, когда саму Караи оставили… бросили на произвол судьбы в грязной холодной подворотне, в которой она наверняка погибла бы, не появись в ее жизни Ороку Саки…       — Я… я перегнула палку, — не ожидая от самой себя, выдавила Караи, и Бишоп невесело усмехнулся.       — Знакома с такой ситуацией, угадал? — куноити кивнула, и агент, покрутив в руках пиалу, сказал: — Что ж… В этом мы втроем похожи… Можешь это и считать той причиной, по которой мне есть дело до мальца.       Караи удивленно хлопнула глазами, обескураженная такой откровенностью этого скрытного загадочного человека. Она ничего не знала о его прошлом, да и видела-то один раз, когда попалась в его расставленную ловушку и оказалась в плену. Она тогда очень злилась на себя за не осмотрительность и на него, за… да за все! За кривую надменную улыбку, за строгий вид, за сарказм и черные непроницаемые глаза, спрятанные за такими же черными очками и за всю его самоуверенность и силу. Впрочем, злость никуда не пропала, лишь слегка притупилась, а сейчас очень захотелось узнать побольше о нем, выяснить какие еще скелеты прячутся в его шкафу.       Девушка осторожно поскребла ногтем иероглифы на посудине в руках…       — Хоть называют участь нашу горькой… За то, что жизнь — как пена на воде, за то, что все непрочно на земле, — и все же, продолжая жить на свете, Надеждой вновь и вновь исполнен я!..       Бишоп поднял одновременно удивленный и заинтересованный взгляд на собеседницу, а та улыбнулась, продолжая поглаживать иероглифы на пиале.       — Ки-Но Томонори… — агент прищурился, а куноити, глубоко вздохнув, наконец, сказала:       — Ничего личного к этому мальчишке… Просто бизнес. Меня наняли, а мое дело — выполнить работу чисто и без следов. Только вот… уже не получится без грязи обойтись.       — Даже если понимаешь, что смерть ребенка просто бессмысленна? Пустая потеря? Это ничего не изменит…       — Боюсь, что в этом ты ошибаешься, — Караи вовремя прикусила губу, понимая, что едва не проговорилась. Радуясь, что Бишоп сразу не ухватился за ее слова и не стал копать глубже, куноити опередила его, заговорив вновь: — Нам не дано узнать, как чья-то жизнь может повлиять на ход истории. Ты говорил, что мы похожи… Быть может, если бы это было не так, тебя бы здесь не оказалось. За мальца никто бы не заступился, он погиб бы в подворотне от той же кровопотери после избиения, и меня бы тут не было…       — Быть может, — согласился агент. — Но это не значит, что я позволю тебе убить его. Сколько тебе заплатили?       — Достаточно.       — Кто?       — Не знаю. Все было устроено через третьих лиц. Так проще… — врать вдруг стало очень легко, а Бишоп не докапывался, хотя наверняка чувствовал, что ему вешают лапшу на уши.       — Боишься взглянуть в глаза тому, кто нанимает убить ребенка?       — Нет… Просто не хочу. У каждого свои грехи за душой, и собственных не сосчитать. Чего ради лезть за чужими.       Караи подняла печальный взгляд на мужчину и, выдохнув, медленно встала опираясь ладонями на столешницу. Она отметила, что агент сразу напрягся всем телом и принял более удобную позу чуть отодвинувшись вместе со стулом от стола, но пока останавливать не стал только с интересом наблюдал за ее действиями, в любую минуту готовый сорваться с места и перехватить куноити. Девушка не стала делать резких движений, чтоб не провоцировать еще больше, а направилась к окну. Она положила руки на подоконник и уставилась в черное бархатное небо, усыпанное мелким крошевом далеких холодных звезд, незаметно для агента осматривая раму и прикидывая возможность по-быстрому смыться из этой проклятой комнаты, растаяв в непроглядной ночной мгле.       — Знаешь, Джон, — тихо заговорила Караи, печально выдохнув и прислонившись лбом к прохладному стеклу. — Я свою судьбу сама не выбирала, но приняла ее и благодарна ей за все. Для меня все могло сложиться гораздо хуже и это не самый плохой вариант. И чтобы ты там не думал обо мне, я тоже имею свои принципы и знаю, что такое честь. Я не могу нарушить свое слово. И ты же знаешь, в этом бизнесе репутация очень много значит, я не могу подвести своего нанимателя и не отступлюсь.       — В таком случае, боюсь, это не последняя наша встреча. Если понадобится, я всю жизнь буду этого мальчишку опекать, лишь бы тебе не дать покоя, — Бишоп тоже встал, принял весьма небрежную позу и, сложив на груди руки, стал ждать дальнейших действий Караи. Куноити медленно открыла окно, впустив на кухню холодный ночной воздух, и снова замерла подобно изваянию. Агент оказался уже за спиной, и Караи понимала, что двинься она чуть быстрее, то вероятнее всего ей выбили бы плечо.       — Ты, вопреки моим представлениям, оказался неплохим собеседником. Кто знает, быть может, после пары-тройки таких вечеров за чашечкой чая, и мне удаться убедить тебя отступиться от ребенка?       — А ты упертая женщина.       Караи обернулась. Бишоп и правда стоял за ее спиной, и, поворачиваясь, куноити слегка задела его плечом. Чтобы встретиться с противником глазами, ей пришлось задрать голову. Какой же он все-таки высокий ублюдок.       — Вот и проверим, кто из нас более упертый.       Секунда… Бишоп закрыл руками грудь, а Караи, вместо того, чтобы ударить его, использовала мужчину как опору, оттолкнувшись, и в следующее мгновение уже вылетела через окно на улицу. Несколько сальто, мягкое приземление, последний взгляд на ухмыляющегося собеседника в окне, и куноити исчезала из виду, растворившись в тенях ночи. Бишоп еще долго вглядывался в пустоту, до тех пор, пока не убедился, что этим вечером убийца уже не вернется за добычей. Он плотно закрыл окно, возвратился к столу, убрал пустые пиалы, тихо прошел в комнату, где спал Йоши. Устроился с кипой бумаг у небольшого ночника в кресле и приступил к работе.       В комнате было тепло, тихо. Скрипела едва слышно лампа и ручка по бумаге. Сопел на кровати маленький Хамато Йоши, так и не узнавший, что в очередной раз избежал бесславной кончины…