Double ERROR

— Тебе точно ничего не сделают на работе? Я всё-таки понимаю, что она для тебя крайне важна, — хмурит брови Сокджин, помешивая овощи на сковороде. Он уже второй день околачивается у своего парня в квартире, расхаживая в вещах альфы. Хотя Намджун и не против, только улыбается нежно и обнимает омегу, носом утыкаясь в изгиб шеи, где красуются множество засосов, а после целует метку. — Шихёк мой хороший друг, у него у самого есть омега, так что он вошёл в моё положение, да и трек мы почти закончили, тебе не о чем беспокоиться, — Намджун не прекращает ласкать губами шею любимого, чем заметно мешает тому готовить. Течка всё ещё продолжается, а значит любое действие, любая ласка, даже наименьший скачок в аромате может возбудить омегу. — Овощи сгорят, — затаив дыхание, произносит Сокджин, уже чувствуя слабость в ногах.       В итоге овощи недожарены, а пара оказывается на постели, которая совсем недавно была аккуратно заправлена. Но аккуратность сейчас никому и даром не сдалась. Намджун благополучно избавляет Джина от лишней одежды, в виде единственной рубашки, что уже дня три назад должна была отправиться в стирку. Но "она пахнет тобой, оставь", разве альфа в силе перечить старшему? Да и не хочется, всё-таки они почти семья, Намджун коротко улыбается, когда целует ладонь, постепенно переходя на безымянный палец, где красуется кольцо. Сокджин всё ещё ломает комедию, но не отказывает, просто каждый раз уводит вопрос в другую степь и просто верёвки из альфы вьёт и совсем не догадывается, что задумал младший.       В сексе Джун всегда был нежен, ласкал постоянно, не позволял себе лишнего, действовал действительно, как взрослый человек, а не подросток со спермотоксикозом. Даже туманящий аромат не мешал ему действовать сосредоточено, когда же у Сокджина слетали все тормоза, и омега даже просто не мог стона сдержать, что уж говорить о потоке мыслей и желании. Вот и сейчас старший протяжно стонет, когда головка члена проезжается по простате, бьёт прямо в точку. Но в какой-то момент что-то идёт не так. Джин уже кончил, так что может спокойно вдохнуть и помочь альфе кончить, но тот не выходит. Раньше Намджун всегда выскальзывал из тела любимого, позволяя тому рукой довести себя до оргазма, но сейчас он настырно бьётся в простату, довольно сильно, сильнее, чем обычно, так ещё и без презерватива. — Джун-и, — хрипит старший, хватаясь за мускулистую спину. — Только попробуй принять противозачаточные, — рычит альфа, зубами вгрызаясь в шею любимого и кончая глубоко внутрь, ожидая начала сцепки. А после оказывается снизу, укладывая на себя уставшего Джина, и усмехается. — Тэхён хочет племяшку, у меня не было выбора. — Так это только ради твоего брата, — старший игриво бьёт Намджуна в грудь, понимая, что Тэхён играет в этом не главную роль. — Тебе скоро 26, мне 24, я хочу этого малыша, хочу, чтобы ты вышел за меня. Я хочу увидеть наше будущее, — шепчет Джун, поглаживая мокрые волосы на голове старшего. — Зачем ты соврал, что к тебе приехала мама с братом? — Как будто ты сам не знаешь, — усмехается Сокджин и почти невесомо целует альфу в губы, но тому мало, так что лёгкий чмок вскоре перерастает в чувственный поцелуй. — Если у нас действительно будет девочка, то я выйду за тебя, — ласково улыбается Джин. — А если мальчик? — То ты от меня уже не отвяжешься. Намджун, я согласен,— может сейчас не совсем подходящее время, не тот момент, но для них чертовски важный.       Сцепка кончилась через час, а овощи давно позабыты и непригодны для еды, так что пришлось заказать китайскую еду в ближайшем ресторанчике. Сокджин ещё долго причитал, что от такого образа жизни Намджун себе точно гастрит заработает, но сам счастливо поедал острую лапшу и смущался, когда в очередной раз взгляд падал на кольцо. Теперь это не просто украшение, это их доказательство любви. Им не известно, что будет дальше, как всё устроить, как всё пройдёт, но это не сейчас, самое главное они уже сделали. А дальше вся жизнь впереди, вместе уж точно легче исправлять ошибки, чем идти порознь и кидать печальные взгляды.       А на следующий день течка действительно отступила, хотя должна была идти ещё как минимум день. Сейчас бесполезно радоваться и бежать за тестом, всё-таки прошло мало времени, так что Сокджин просто нежится в объятиях любимого и наслаждается последними спокойными деньками, ведь если у них всё получилось, начнётся токсикоз, боли в спине, а после и бессонные ночи с малышом. Или малышкой. Но Намджун уже собственнически поглаживает животик любимого и представляет их будущее. Короткий поцелуй прилетает в висок старшего, от чего тот только улыбается шире.       Остаток дня они провели в обсуждении всяких мелочей, например таких, как рассказать всё родителям, где они будут жить и как они будут работать. Сошлись на том, что родители уж точно против не будут, особенно Сокджина, ведь мама давно ездила по мозгам, что она не молодеет, а пугать внуков морщинками не хочет, да и сам Сокджин уже не так молод, а вдруг Намджун себе найдёт кого помоложе. На это альфа только рассмеялся и пообещал, что если Джин поседеет и покроется бородавками, всё равно будет любить. Только за такое смелое высказывание получил тычок под рёбра, ибо где это видано, чтобы на прекрасном личике омеги красовались бородавки. А на работе они могут меняться. Тем более декрет Джина будет длиться год, а после он просто не будет оставаться на ночные и перейдёт из отделения экстренной помощи в педиатрию. Джун же может брать больше работы на дом, музыкальная установка у него всё-таки имеется. Да и жить они договорились у Сокджина, может тот и живёт дальше от университета, зато ближе к больнице и работе Джуна, младшему всё-таки только последний курс остался отучиться. В общем, успели распланировать чуть ли не всю жизнь наперёд. Только... — Я сказал Сохён! — надулся Джин, прижимая к себе коленки. — А я Чеён, — возмутился Джун. — Ты хочешь назвать нашу дочь именем своей бывшей? Ты издеваешься? — кидая первую попавшуюся под руку подушку, негодует старший. — Да не встречались мы! Она была моей подругой. И чем тебе не нравится имя Чеён? — мастерски увернувшись от подушки, парировал альфа. — Потому что она будет напоминать тебе о твоей ненаглядной. А тебе чем имя Сохён не нравится? — Да потому что я не позволю тебе всему движемому и не движемому давать имена твоей любимой Сохён. У тебя и так уже есть чайник Сохён, хомяк Сохён, который погиб, если ты не помнишь, и был мальчиком. Как только мы начнём жить вместе, обещаю, я выкину все плакаты с SNSD. — Тогда я отказываюсь выходить за тебя! — кричит Джин и пытается снять кольцо, но оно почему-то не поддаётся. — Только попробуй! — Намджун пальцем показывает точно на кольцо, а на его лбу появились желваки. — Вот возьму, сбегу, сам рожу и буду сам растить нашу дочь Сохён! А тебе и не покажу! — сказанное поздно доходит до Сокджина, так что когда он поднимает взгляд, то пугается. У Намджуна глаза пустые и руки немного трясутся.       Всё началось с какой-то ерунды, просто имя, но стоило только раз не подумать... Старший быстро подлетает к альфе и обнимает его. Он правда не хотел этого говорить, он любит Намджуна и готов самолично прямо сейчас сжечь все свои плакаты, лишь бы не терять свою любовь. Омега шепчет, что любит, что сглупил и чуть ли не рыдает и начинает слабеть из-за страха. Он не хотел обидеть, задеть, он просто не подумал. Благо Намджуну уже 24, он не такой глупый, так что всё понимает, хоть и больно. Младший обхватывает талию омеги и прижимает к себе, позволяя расслабиться и просто упасть в объятия. Он понимает, что и сам виноват, эта женская группа для Сокджина, словно богини, он и переехал из дома, чтобы спокойно вешать плакаты на стену, ведь ему запрещала мать. Да и снова они умудрились вплести Тэхёна в их отношения. — Кажется, пока Тэхён не будет счастлив, нам действительно не быть счастливыми вместе, — шепчет Джин, крепко сжимая плечи альфы. — Прости. Я не прошу понять меня, просто подожди. Для меня ты важнее, а за Тэхёна я чувствую ответственность.       Им действительно хочется верить, что всё действительно будет хорошо, даже если это не так, даже если мечты Тэхёна снова разобьются в прах. Только Сокджин уверен, что в этом случае, Намджун кинется успокаивать своего братишку, закроет дверь перед его носом и будет утирать сопли младшему омеге. Иногда Джину хочется, чтобы у Джуна и вовсе не было брата, чтобы тот целиком и полностью принадлежал ему. Понимает, что так думать неправильно, но проклятые мысли всё равно лезут в голову, всё-таки он любит и хочет быть любимым. Но и отдирать Намджуна от его привычной жизни не хочет, так что давно смирился с той мыслью, что когда-нибудь он всё равно останется один, ведь если не Тэхён, то миссис Ким. — Не плачь, — шепчет альфа, стирая с лица слезинки. — Не могу, мне страшно, — еле выговаривает омега. — Не бросай, умоляю, не бросай нас. Пожалуйста, даже если не можешь пообещать, хотя бы соври, скажи, что вечно будешь рядом, даже если завтра же бросишь меня. — Обещаю...