***
Прошло несколько недель… После смерти дяди, которую газеты назвали несчастным случаем, опека рьяно взялась за мою жизнь, начав выяснять, с кем я теперь могу жить, под чьим присмотром и как это отразится на учебе. К слову о присмотре - полиция, как того и следовало ожидать, скрыла от журналистов факты пулевых ранений, на теле Лабелия, даже не позволив им сделать фото с места преступления, и начали искать убийцу. Разумеется, ими быстро были найдены небольшие камеры наблюдения на стройке, под фокус которых могли попасть кадры убийства, и первым, что сделали офицеры - вызвали меня в участок. Опять. Представитель опеки, разумеется, так же оказался рядом, и практически на каждый вопрос заявлял, что мне нет ещё восемнадцати, от чего все вопросы могут быть поставлены под определенного рода букву закона. Но, будет опрометчиво не отметить, что поведение опеки порой казалось мне смехотворным, и даже слишком наигранным, словно то были показные порывы помощи. На самом деле, в полиции мне задавали много вопросов, но главным оставался вопрос камер: запись с них автоматически шла на сервера компании отца, и доступ можно было получить только из его кабинета, обладая определенными правами. К сожалению, или в данной ситуации - счастью, доступ к ним был возможен только после моего совершеннолетия. Подумать только, столько проблем от одной даты… Конечно, не обошлось и без упоминания о Бейлише и Таргариене, которые, как оказалось, давно находились не в лучших отношениях с дядей, и стали первыми подозреваемыми по этому делу. Я же, в свою очередь, на все вопросы комиссаров, отвечала, что Петир и Воулдер во время нападения были у меня на глазах, и исключаю возможность нанимания ими кого-то из убийц. Сейчас, сидя в своей комнате за ноутбуком и учебниками, я пыталась сосредоточиться и перестать думать о том дне. Зачем Бейлиш вмешался? Как он вообще оказался на той стройке? И Таргариен? Что он там забыл? Хотел помочь? Или в который раз присматривал, чтобы вернуть в свой дом? Кстати о присмотре - даже несмотря на то, что я временно жила в доме Петира - Клай постоянно был где-то рядом, будь то школа или небольшая территория поместья. Хотя не думаю, что его внимание в роли охраны доходило до абсурда. Вздохнув, я перевернула страницу учебника и, взглянув на экран своего телефона, поняла, что уже до смешного поздно, а утром придется встать рано и снова отправляться в школу, видя косые взгляды других учеников. Прикрыв глаза и откинувшись на подушки, я попыталась представить, чтобы сейчас сказали мать с отцом, но все фразы, все слова словно вихрем выдувало из головы… Все, что они могли мне сказать - оборачивалось простым финалом: “Разочарование”. Оно эхом отдавалось в моем сознании, а после заставило погрузиться в темноту.***
Тишину дома прервал звук медленно открывшейся двери: порог переступил его владелец. Окинув холл взглядом и поняв, что первый этаж пуст и темен - Петир тихо притворил дверь, после пройдя на кухню. Как того и следовало ожидать, после включения света, он увидел на дверце микроволновки очередную записку: “Ужин”. Усмехнувшись, мужчина оставил сумку на стуле и быстро поднялся на второй этаж. Энди, начиная с того момента, как попала в его дом, каждый вечер оставляла записки, где нужно искать ужин: на холодильнике, столе под специальной крышкой, духовке, подписывая их: “Приятного аппетита”, “Включи на 10-минут”, “Лучше есть холодным” и т.д.. И единственное, о чем жалел мужчина - это время. Они проводили слишком мало времени вдвоем, даже несмотря на то, что жили в одном доме: Бейлиш рано уходил на работу и поздно с нее возвращался, а Андрэа… Андрэа в большинстве случаев была в своей комнате, изредка вставая раньше и видясь с мужчиной лишь за пару минут до его ухода. К слову о работе: Серссея Баратеон, прознав, что девушка снова пребывает в его доме, всячески пыталась вынудить Петира привести ее в компанию, но все было напрасно: мужчина не собирался отдавать Прескот так просто. И в этом, закон был полностью на его стороне. Пройдя по коридору и оказавшись возле двери комнаты девушки, Бейлиш уже хотел постучать, как резко передумал, осторожно дотронувшись до ручки и повернув ее. Толкнув дверь и переступив порог, мужчина увидел в свете прикроватной лампы Энди, как обычно уснувшую среди учебников. Усмехнувшись, Бейлиш приблизился и начал осторожно собирать книги, укладывая их в одну стопку на оттоманке. Один за другим, учебники покидали кровать Андрэа, в тот момент как та - едва заметно бормотала что-то себе под нос. Признаться, Петир часто бывал в ее комнате, особенно по вечерам, после возвращения с работы. Он беспокоился о ней, и испытывал весьма противоречивые чувства: с одной стороны Прескот представала пред ним в образе той самой, маленькой девочки, которую он держал за руку много лет назад, гуляя по парку с ее матерью и младшей сестрой. С другой - выросшая наследница корпорации Бертрана Прескота не переставала удивлять его день ото дня, каждый раз проявляя то любопытство, то упрямство, то покладистость… И все это было в столь юном человеке, который заставлял его сердце биться быстрее, а нутро трепетать от одного только представления, что с ней может что-то случиться. Закончив с книгами и убрав с кровати ноутбук с телефоном, Бейлиш присел рядом с Энди, присмотревшись к ее чертам: нахмуренные брови, частое дыхание и сжатый кулак руки говорили о том, что ей снилось что-то не хорошее. В который раз насторожившись, мужчина протянул руку и дотронулся ладонью до лба девушки, почувствовав, как кожу обедал жар. Из ночи в ночь он то слышал ее тихие вздохи и неразборчивое бормотание, то буквально обжигался о ее кожу, словно то была раскалённая лава. В одну из таких ночей он вызвал врача, но стоило ему приехать, а девушке проснуться - жар постепенно спал и все стало как прежде. Заключением было переутомление и повышенный стресс, которые со временем должны были пройти, но все оставалось прежним… В те короткие встречи, которые им удавалось обменяться лишь парой слов, Энди не говорила, что ей снилось, а лорд Бейлиш не смел спрашивать, тем самым не выдавая своего появления в ее комнате по ночам. Сейчас же, от его прикосновения, Прескот поежилась и тихо прошептала: “Иди…” Усмехнувшись, мужчина поправил одеяло и, медленно поднявшись с кровати, выключил свет, после чего - покинул комнату, не став плотно закрывать дверь. Начиная с самой первой ночи, проведенной Энди в этом доме, Бейлиш плохо спал, прислушиваясь к изредка прерываемой тишине, иной раз проваливаясь в забытие и просыпаясь за пару минут до звонка своего будильника. Редким случаем было, когда он по утрам, прежде чем спуститься на кухню и успеть выпить кофе - заглядывал в комнату леди Прескот, стараясь лишний раз убедиться в том, что все в порядке. Пройдя в свою комнату, Петир привел себя в порядок и, погасив свет, расположился на своей кровати, положив одну руку под голову. Его мысли терзали вопросы о Андрэа и том, сколько еще людей захочет причинить ей вред в ближайшем окружении.***
Сквозь тьму одно единственное слово становилось все громче и четче, буквально сдавливая тисками виски, от чего дышать становилось практически не возможно. Время теряло свою значимость, вынуждая забыться, но в тот момент, когда боль оказалась невыносимой, я с большим усилием открыла глаза, увидев какие-то размытые, разноцветные пятна. Набрав побольше воздуха, я попыталась отдышаться, и только повернула голову, как увидела на больших часах время: 8:02. Ох нет, у меня консультация к экзамену в девять! Наскоро вскочив с кровати, а вернее сказать - свалившись с нее с невероятным грохотом, я забежала в ванную, спешно привела себя в порядок и, надев черный костюм, ботильоны и серую блузку, вернулась в комнату. Схватив небольшой рюкзак, и кое-как найдя сложенные вперемешку блокноты - я сложила их внутрь, искренне не помня, как уложила учебники на оттоманку и, прихватив пальто с телефоном, выскочила из комнаты. Пробежав по коридору и накинув пальто, я сбежала вниз по лестнице, как с кухни до меня донесся обеспокоенный голос Бейлиша: -...вариант. Уверен - это будет не сложно. С вашим желанием достичь большего - возможно все… Не сомневаюсь… До встречи, - насторожившись, я уже хотела как можно незаметнее уйти из дома, как вдруг услышала позади себя… - Андрэа. Тут же остановившись, я обернулась, и увидела Петира, стоявшего в арке кухни, держащего в одной руке чашку с кофе, а во второй - телефон. Всплеснув руками, он окинул меня взглядом и, слабо улыбнувшись, продолжил: - Ты замечательно выглядишь, но… Куда ты так рано…? - У меня сегодня консультация, перед экзаменом… И я уже опаздываю… - едва смогла связно ответить я, понимая, что получилось не слишком правдоподобно. - Тогда - я подвезу тебя, - быстро приблизившись, мужчина отдал чашку одному из слуг и, приняв пальто, накинул его поверх идеально вычищенного костюма темно-оливкового цвета. Галантно открыв передо мной дверь и пропустив вперед, Бейлиш снова улыбнулся, на что я, как можно скорее проскользнула на улицу, подскочив к белому внедорожнику, возле которого неизменно стоял Клай. Хмуро окинув взглядом Петира, охранник, к которому я, признаться, успела изрядно привыкнуть, открыл заднюю дверцу, словно став негласной няней для подростка. - Едем на моей машине, Андрэа, - произнес Бейлиш, стоило мне дотронуться до корпуса машины. - Так удобнее, - и снова на его лице появилась скупая улыбка. Ничего не отвечая, я едва заметно кивнула, покинув автомобиль охранника и подойдя к машине Петира. Тот, в свою очередь, щелкнул пальцами, и передо мной открыли дверцу, и так же галантно ее захлопнули, как-только я оказалась в салоне. Не прошло и минуты, как Бейлиш сел рядом со мной, и машина плавно тронулась с места. Стоит признать, что по кончикам моих пальцев начала пробегать легкая дрожь, спровоцированная не волнением перед школой, а присутствием рядом лорда, который изначально не отрывал взгляда от своего телефона. Отвернувшись к окну, я стала замечать, как деревья мелькали друг за другом - один и тот же пейзаж практически каждое утро… Единственное, что менялось - это погода, которая с каждой проеханной сотней метров становилась все хуже и хуже. Вздохнув, я провела рукой по волосам и вдруг услышала: - Ты волнуешься не из-за экзамена, верно? - медленно повернув голову, я увидела все так же спокойно сидящего мужчину, быстро набирающего что-то в своем телефоне. - Что случилось? - Ничего, - буквально шепотом ответила я. - Энди, - вздохнул он, - прошла уже не одна неделя с… - Не нужно… - Мы почти не разговариваем, - Петир опустил телефон, посмотрев на меня. - Я не хочу, чтобы ты… - но тут машина резко притормозила и продолжила ехать дальше. - Простите, сэр, - приглушено извинился водитель. - Черт! - выругался лорд Бейлиш, одернув на себе пальто: он хотел что-то сказать, но резкое торможение заставило его остановиться, а сейчас - было слишком поздно. - Андрэа, я не...не доверяю твоему охраннику и хочу, чтобы ты… - Мне спокойнее, когда он рядом. - Он работает на Таргариена. - Который не причинял мне вреда. - ПОКА - не причинял, - мы одновременно вздохнули, и я увидела уже знакомые дома - машина приближалась к школе. - Я хочу поговорить не об этом, - тут по моему телу пробежала дрожь. - На следующий день ты могла… - кажется, он хотел поговорить о участке и комиссарах, задающих вопросы о смерти моего дяди. - Кхм… - крайне не тактично перебила его я, заметив как автомобиль медленно притормозил возле самых ворот школы. - Я… Мне нужно идти - мы приехали… - но в горле словно ком появился. – Спасибо, - не дожидаясь, когда водитель откроет дверь, я сделала это сама и выскочила на улицу, сама толком не до конца понимая, как обращаться к Петиру: “на ты” или “на вы”. Пройдя по тротуару и шагнув на газон, я практически сразу оказалась под пристальными взглядами других учеников, сидящих на короткой траве, начавших перешептываться. Закинув на плечо рюкзак, я пошла к ступеням школы и, когда оказалась на самом пороге, почувствовала, как кто-то сильно толкнул меня плечом, заставив посторониться. Со всех сторон начал раздаваться злорадный смех - мое обычное утро в школе… Благодаря множеству слухов и сплетен в газетах, моя жизнь постепенно превращалась в самый настоящий пепел: каждый, кто был в школе, напоминал мне о положении дел и отсутствии семьи, насмехаясь и твердя, что дядя растратил все состояние семьи Прескот, прежде чем его скинули на арматуру. Разве что самый ленивый не пытался мне об этом напомнить, перешептываясь за спиной и все больше обсуждая приближение моего дня рождения, в который, по их словам, я должна была потерять все. Учитывая последние события, их слова начинали становиться для меня некоторой правдой, от которой, казалось, негде было спрятаться. Даже ночью… Даже под присмотром Клая… Тяжело вздохнув, я обернулась, и увидела, как машина Бейлиша тронулась с парковки, медленно поехав дальше по улице - Петир все видел… На его место сразу встал автомобиль Клая и на тротуаре появился владелец машины, готовый вступиться за меня. Да, однажды так и было - он вступился, когда парни из группы регби и девушки класса не давали мне пройти к машине, в красках расписывая мое ближайшее будущее. В тот момент я была ему искренне благодарна. И благодарна Воулдеру, за то, что заставил поехать в его окружении, но сейчас - это было бы лишним. Переступив через порог, я постаралась как можно скорее пройти в аудиторию и сесть на самый последний ряд, с которого будет сложнее меня достать.***
Не прошло и двух уроков, как мой телефон начал разрываться от вибрации и стандартной мелодии звонка. Под пристальным взглядом преподавателя и пары десятков глаз, я выскочила в коридор, взглянув на экран: номер не определился… Может, это Джон, с новостями о Сансе? Спешно приняв вызов, в начале я не услышала ничего, и лишь после нескольких “алло”, смогла различить чьи-то отдаленные всхлипы, словно кто-то плакал, не желая показывать этого в телефонном разговоре. Не понимая, что это за звонок, я скинула его, и окинув просторный коридор взглядом - поняла, что охранник, на другом его конце - внимательно смотрит на меня. Нервно проведя рукой по волосам, я подскочила к двери и только открыла ее, переступив через порог, как телефон снова зазвонил. Все, кто был в аудитории, под звуки мелодии, перевели на меня свои взгляды: и снова это презрение, перемешивающееся с насмешкой… По коже пробежала дрожь, а сердце больно кольнуло - очередной повод для насмешек. Вовремя опомнившись, я отпрянула назад, и дверь, буквально перед моим носом захлопнулась - должно быть от сквозняка. Из-за нее сразу раздался всеобщий смех, от которого мне стало еще хуже, ведь возвращаться мне так или иначе придется… Гневно посмотрев на экран и снова не увидев номера, я приняла вызов, громко сказав в трубку: - Алло! - но в ответ тишина. - Если вы собираетесь…! - Т-ты...! - перебил меня женский голос, за которым снова послышалось всхлипывание. От одного такого слова я ощутила невероятный испуг, заставивший меня вздрогнуть и резко скинуть вызов. Кто это был? Зачем звонили? И почему у говорящей был такой голос? Может, что-то случилось…? Нет-нет, не могу об этом думать. Выключив телефон, я снова переступила порог аудитории и, сразу оказавшись в гуле смеха, как можно быстрее прошла на свое место, желая поскорее “раствориться” в обсуждаемой теме. Большие стрелки часов близились к семи, и это я поняла только переступив порог дома лорда Белиша. Все эти ужимки, насмешки, оговорки и упреки доводили мои нервы до состояния натянутой струны, но высказать это кому-то я не смела. Прикрыв дверь и оставив вещи в гостиной, я наскоро приготовила нечто напоминающее печеный пирог с почками - одно из традиционных блюд Британии и, не в силах подняться даже на второй этаж, опустилась в кресло. Теплый свет массивной, но элегантной лампы, висящей под высоким потолком, озарял все, что только было в гостиной, придавая даже самым обычным мелочам что-то свое, уникальное. Статуэтки, скромные фигурки над камином, вазы - это все часть индивидуальности этого дома, которую я раньше не замечала. Вернее - не могла заметить, по тому что избегала комнат первого этажа и сразу поднималась к себе, на что сейчас просто не было сил. Кое-как сползя на пол, я достала из рюкзака блокноты с новым учебником по истории и, придвинувшись к журнальному столику, расположила на нем все свои записи. Время неумолимо бежало вперед, заставляя торопиться и все больше нервничать перед приближением экзаменов. Собравшись и взяв в руку карандаш, я начала читать одну страницу за другой, все больше и больше погружаясь в тайны строк.***
Черный автомобиль припарковался возле дома, и из него, не дожидаясь кого-то из слуг, вышел мужчина, как всегда одетый в расстегнутое нараспашку пальто. Окинув дом взглядом, он заметил, что в гостиной зажжен свет, от чего насторожился - часы твердили, что уже давно за полночь, а значит - Энди должна спать в своей комнате. Словно прочитав мысли своего хозяина, один из охранников дернулся в сторону дома, как вдруг Петир махнул ему рукой, заставив остановиться. Он сам решил все выяснить. Поднявшись на порог дома и открыв дверь - мужчина зашел внутрь: все было как прежде: кухня, на которой была накрыта крышкой какая-то тарелка, с приклеенной сверху бумажкой, холл, гостиная, из которой лился мягкий свет… Осторожно приблизившись к арке последнего зала, лорд Бейлиш увидел Андрэа, сидящую на полу за журнальным столиком, на котором было разложено множество блокнотов и каких-то бумаг. Признаться, где-то в глубине души он переживал за нее, думал, чем все в конечном итоге может закончиться: тем, чего хочет он, или тем, чем за благоволит судьба? От одних этих вопросов голова могла пойти кругом и, вместе с этим, заставить его сердце биться быстрее. Даже сейчас, видя перед собой девушку, которая безо всяких сомнений могла с умом высказать кому угодно, что думает, а после отправиться в место, в котором ее ждет самое настоящее унижение - испытывал нечто большее, чем сострадание. Кажется, последняя, к кому он испытывал такие чувства - была ее тетя, но… Это все слишком туманно и размыто. Он ее дядя, и всегда найдутся те, кто постоянно будет напоминать им об этом, даже не имея на руках больше никаких козырей. Тяжело вздохнув, мужчина слабо улыбнулся, произнеся: - Энди.