***
Прошло две недели… Спускаясь по ступеням школы, я достала из сумки толстую тетрадь по высшей математике и наотмашь выбросила ее в большую урну возле порога. Последний экзамен! О, это просто чудо! Больше не нужно сидеть часами над учебниками и лекциями, уча термины и тренируясь в решении примеров! Не нужно нервничать о том, что ты сможешь сдать, а что нет, что выучил, а что просто должен повторить! Невероятно! Облегченно вздохнув, я подошла к машине и, сев в салон, услышала звонок своего телефона, оповещающего о приходе нового сообщения. - Куда едем, миледи? - спросил Клай, заняв место за рулем. - В дом лорда Бейлиша, - ответила я, доставая телефон. - Вы не будете ждать остальных? Не проведете с ними время? - Я не вхожу в круг тех, кто “дружно” проводит время вместе. Едем. - Как прикажете, - машина плавно тронулась с места, а я открыла сообщение, увидев на экране пару строчек. “Мои поздравления”, и фото большого букета алых роз. Переведя взгляд на номер, я прочитала про себя: “Воулдер Таргариен”. Да, он смог найти мой новый номер буквально через два дня после нашего разговора и, первым, что он написал, была не благодарность за молоко, не новое событие или новость, а фото того, как он выливает напиток в раковину, со словами “терпеть его не могу”. Предусмотрительно сделав фото, он нашел телефон и написал мне, в последствии, практически каждый день скидывая какое-то сообщение или что-то спрашивая. Разве это не удивительно? К слову об удивительном: Петир, все время экзаменов, сохранял между нами некоторое расстояние, тонкое равновесие между строгими, чисто приветственными отношениями и обычным уютом, разговорами и поддержкой. Иной раз я просила его остаться в моей комнате на ночь, по тому что чувствовала нарастающую тревогу, от которой окружающая темнота сдавливала голову словно тисками. Бейлиш был довольно обходителен и не раз давал советы, что нужно делать, когда мне было по настоящему плохо… Сложно объяснить, какие я испытывала к нему чувства на самом деле, но точно могу сказать, что это было восхищение и недоверие одновременно. Будет не справедливо не сказать, что у Сансы с Джоном все было нормально: предсудебное дело они выиграли и сейчас оно было направленно в суд, расположенный практически в центре Нью-Йорка. Слушание было назначено на полдень завтрашнего дня, и я не могла на него поехать, хотя бы по той причине, что мне не давали разрешение органы опеки. Сочтя наиболее благоразумным не выпускать меня за пределы Британии до совершеннолетия, они решили прислать одного из своих сотрудников для присмотра. Спорить с ними было бесполезно, а по тому, мне и Петиру пришлось подписать пару бумаг и не думать о близящемся дне, тем временем, как в мою голову не шло ничего, кроме экзаменов. К слову, на время слушания, Петир, как бывший опекун сестры, решил поехать в Нью-Йорк, любезно предоставив услуги своих адвокатов. Они не были лучшими, по сравнению с адвокатами Воуодера, но все же, могли защитить своего клиента.***
Автомобиль плавно припарковался возле дома Бейлиша и, когда Клай открыл передо мной дверцу, ступила на выложенную плиткой улицу. - Миледи, вы уверены, что хотите провести остаток дня в доме? - ему не хотелось говорить слово “дома”, как и мне. - Да. Не хочу никуда ехать. Слабо улыбнувшись, я повесила сумку на плечо и пошла к дому, пиная небольшой камень. Поднявшись по ступеням, я увидела у самого порога большой букет алых роз - тех самых роз, которые мне пару минут назад прислал Таргариен, только на фото они были на фоне какого-то пола, больше напоминающего кафель или даже мрамор. Как он так быстро доставил его сюда? Усмехнувшись и подняв букет, я быстро вошла в дом, поставила его в вазу на кухне и, взяв сок, несколько кексов, которые наскоро приготовила вчера утром, прошла в гостиную. Расположившись на диване и положив в кресло куртку с сумкой, я подтянула еду поближе к себе, включив телевизор, висящий над камином. Большая плазма, серебряное обрамление - роскошь и шик, все во вкусе Петира. Признаться, я не слишком любила этот дом - слишком большой и слишком пустой для меня. Не такой большой, как у Воулдера, но все же… В одиночестве переключая канал за каналом, я пыталась расслабиться и забыть все, что произошло за последний месяц, но это оказалось не так просто. За две недели экзаменов мне пришлось много чего увидеть и услышать тоже… Одноклассники и тем более преподаватели - постоянно говорили о моей семье и том, что фирма отца обанкрочена, по тому и были заморожены многие стройки, что не было финансирования и, если мне все же удастся получить ее в наследство, все сгорит в болоте долгов, и что права на компанию может получить предполагаемый бастард отца... К тому же, хоть синяки и ссадины затягивались - тональный крем мог скрыть не все последствия квартала с одичалыми. Все это давило на меня, и безусловно не давало покоя и, единственное, что утешало - это скорый день рождения. К сожалению, он был как утешителен, так и волнующ - что будет потом? Что будет, если все слухи правдивы? Нет-нет, не могу думать об этом… Наступил вечер… Слуги зажгли в доме свет, а я практически не вставала с дивана. Не было ни желания, ни настроения. Мои глаза постепенно смыкались, и вдруг я услышала тихий дверной хлопок, за которым последовал взволнованный голос служанки: - Лорд Бейлиш, добрый вечер. Леди Прескот уже здесь. - Дома, - раздался голос Петира. - Она дома, - словно поправляя ее, настаивал мужчина. - Да, милорд. - Прекрасно. Меня не беспокоить, - телевизор снова заглушил все звуки, и вдруг рядом со мной… - Энди. Открыв глаза, я увидела стоящего возле дивана Бейлиша, одетого в черную рубашку, строгие брюки, туфли и переливающийся серебром галстук в тон костюму. В его руках был пакет и бутылка вина, завернутая в плотную бумагу. - Прости, что разбудил, - с улыбкой произнес он, внимательно смотря на меня. - Нет… Нет, не разбудил, - сбивчиво ответила я, протерев глаза и, подтянувшись на руках, села ровно. - Сегодня твой последний экзамен, - мужчина присел на край дивана, - поздравляю, - и, поставив на стол пакет, снял с бутыли бумагу. - Предлагаю это отметить. - Что ж… - пожалуй, алкоголь в правду мог помочь мне отвлечься от дурных мыслей. - Надеюсь, сегодняшний день действительно будет началом чего-то хорошего, - и, улыбнувшись, опустила ноги на пол, придвинувшись к краю. Достав из минибара два фужера и штопор, Петир вернулся к дивану, начав открывать вино, а я, вытащив из пакета несколько коробок с суши, продолжила: - Признаюсь, это весьма неожиданный жест, с твоей стороны. - Когда-то, когда все только началось, - мужчина с характерным звуком вытащил пробку из бутылки, - я предложил тебе вечер, в котором не будет ни телефонных звонков, - и показательно достал телефон из кармана, положив его на столик, - ни чужих. “Только ты, я, и возможно фильмы”, - тут я вспомнила эту фразу! Да, он говорил мне ее. Давно, практически когда я только переехала в его дом. Кто бы мог подумать, что это было так давно?! Если бы мне сказали, что будет потом, я бы посмеялась и решила, что это просто угроза, но… Никогда не знаешь, как обернется тот или иной поступок и или даже брошенный с неосторожностью жест. - Мне кажется, его стоит провести именно сейчас, - продолжил тот. - Я...помню, как ты сказал это, - наши взгляды встретились. - Значит, фильмы? - он снова улыбнулся. - Значит фильмы, - подтвердила я, убирая со стола все лишнее. Не прошло и получаса, как в гостиной воцарился полумрак, рассеиваемый сменяющими друг друга кадрами из фильма “Тарзан: легенда”. Потирая ладони, я присела на край дивана, рядом с Петиром, видя, как он разливает красное вино по бокалам. Протянув один из них мне, он улыбнулся и произнес: - Предлагаю, поднять бокалы, за твой успех. - За успех, - тихо вторила я, одновременно с мужчиной сделав несколько глотков напитка. Кисло-сладкий вкус слегка обжег горло, от чего я поспешила заесть его одним из роллов. В Швейцарии, я с подругой с параллельного курса как-то пробовала вино, но оно не было таким крепким и не ударяло в голову. Наверное, я просто не умею пить… Прожевав ролл и усмехнувшись, я подняла взгляд на телевизор, поверх музыки услышав: - Что смешного? - Я не часто пью алкоголь, - ответила я, беря еще один ролл. - Но повод стоящий, верно? - Согласна, - мы одновременно удобнее расположились на диване, откинувшись на его спинку. Бутылка вина постепенно пустела, роллы заканчивались, и вот, мы с Бейлишем допивали последние бокалы, сидя практически рядом друг с другом. Стоит признать, что мои мысли начинали путаться, сознание затуманивалось и уже все проблемы, все вопросы казались такими незначительными, такими никчемными, что желания отвечать на них само собой пропадало. Боком прислонившись к спинке живана, забравшись на него с ногами, я уже только слушала фильм, смотря, как по кругу “болтается” остаток вина в бокале. Красная жидкость “ходила” из стороны в сторону, не оставляя после себя следа, но за то дурманя рассудок и оставляя позади тревоги. Возможно, это не плохое средство, чтобы забыться, но рано или поздно придется вернуться в реальность, и если сделаешь это слишком поздно - все будет кончено. Но иногда так хочется закончить все и больше не возвращаться, забыть обо всем, как о страшном сне. - Иногда даже самые светлые мысли могут стать мрачными, - тихо сказал Петир. - Я всё ещё не верю, что экзамены закончились. И теперь всех увижу только на вручении. - Ты боишься его? - Да, - наши взгляды встретились. - Не хочу никого из них видеть. - Иногда наши враги оказываются полезнее друзей. - К примеру? - Их злость, ненависть и зависть порой бывают сильнее всего остального. И стоит убедить врагов в своей “преданности”, - последнее слово он особенно выделил, - как их гнев обратится не на тебя, а на тех, кто некогда был другом. - Притвориться, что предан и подговорить уничтожить друзей? - Лучшая месть: оставить без друзей, не применяя усилий, а потом – уничтожить, - на его лице появилась хищная улыбка, а в глазах - дикий огонек. - Все это так сложно… - вздохнула я. - Отношения между людьми… - и посмотрела на свой бокал. - Либо ты делаешь больно, либо тебе… - Это закон выживания: кто хитрее - тот остаётся цел. - И как же стать хитрее? - Думай на три шага вперёд. Предугадывай реакцию соперника и думай, как на нее ответить. - Как в шахматах, - я снова тяжело вздохнула. По сути, в его словах была доля правды: с каждым человеком приходится играть в свои игры. Для кого-то это притворство, для кого-то лесть, кому-то приходится врать, кому-то улыбаться и кивать, соглашаясь со всем, но так или иначе - это правила игры. Чтобы занять свое место и не быть растоптанной, мне придется быть одной из них. Одной из тех лицемерных тварей, что всю жизнь были мне противны. Подняв бокал, я тихо произнесла: - За то, чтобы не становиться лицемерными монстрами, - и посмотрела на Петира. Широко и вместе с этим скупо улыбнувшись, мужчина слабо ударил своим бокалом о мой, и, после характерного звона, залпом допил свое вино, как и я. В тот момент, когда наши бокалы соприкоснулись, я поняла, в его улыбке было больше фальши, чем искренности, и это объяснялось его присутствием в этом доме и положением, которое он занимал в обществе. Даже без его советов было понятно, что люди для него были просто средством достижения цели, только… Только вхожу ли Я в их число? - Уверен, ты не станешь такой, - так же тихо, как я, сказал Бейлиш. - Ты всегда остаёшься собой, за это и нравишься мне, - он осторожно дотронулся запястья моей руки, перевернув ее ладонью к верху и посмотрев на небольшой шрам, оставшийся со дня в лагере ворон. Осторожно проведя большим пальцем по шраму, мужчина едва заметно нахмурился, словно задумавшись о том, как он появился, и мне стоило перевести тему, даже не смотря на большое количество алкоголя в крови. По моим меркам, разумеется. - Это напоминание. О том где я была, и что было, - наши взгляды встретились. - Иногда...мне сложно понять, где реальность, а где сон, - градус вина давал о себе знать, “развязывая” язык, - и я нажимаю на порез. Если боль есть - это реальность. Если нет - это сон. - Я реален. И сейчас с тобой, - не глядя он поставил фужер на столик и завел мне за ухо выбившуюся прядь волос. - Для меня важно, чтобы ты был рядом. Его глаза, удивительного карего оттенка, не могли не вскружить голову: они были одновременно нежны и лукавы, дурманя рассудок. За все то время, что мы были вместе, я могла три сотни раз изменить свое мнение к нему, но в глубине души испытывала искренние, смешанные чувства. Благодаря матери и органами опеки, я видела в нем от части наставника, но, вместе с этим, кого-то большего. В те редкие моменты, когда мы могли поговорить на единения о том, что волновало больше всего, я чувствовала себя в безопасности, понимая, что могу довериться ему. И сейчас, в окружении полумрака и удивительной близости между нами, я начала чувствовать, как сердце постепенно учащало свой ход. - Андрэа, - голос Петира стал ещё тише, - я буду рядом, когда ты пожелаешь. Расстояние между нашими лицами резко сократилось и я почувствовала его губы на своих. Этот не настойчивый, но вместе с этим горячий поцелуй, заставил пробежать по спине мурашки, зародив внутри постепенно возрастающее чувство тепла, разливающееся по всему телу. Машинально выпустив из руки фужер, я дотронулась кончиками пальцев до его лица, почувствовав лёгкое покалывание на коже. Близость лорда и его горячее дыхание кружило мне голову, от чего я, поддавшись порыву, обхватила его шею руками, почувствовав, как тот взял меня за талию, притянув к себе. Не разрывая поцелуя, я сделала глубокий вдох подтянувшись на руках, и Бейлиш начал медленно наклоняться, оказавшись надо мной. Резко появившееся чувство желания и дурманящее разум вино - призывали расслабиться и довериться, оставив все, как есть, даже не обращая внимания на призывы логики остановиться. Отбросив пару подушек на пол, Петир дотронулся до воротника моей блузки, мягко проведя по шее кончиками пальцев. - Ты очень красива, - шепотом произнес он, разорвав поцелуй и посмотрев мне в глаза. - Но что-то останавливает? - Только твои глаза. Мгновение, и наши губы снова слились в поцелуе. Внизу живота появилось легкое, распространяющееся по всему телу ощущение легкости, поддавшись которому, я стала расстегивать пуговицы рубашки мужчины. Усмехнувшись, он начал целовать меня, опускаясь ниже и доходя до ключицы. Едва ли не задыхаясь от подступившего волнения, я рывком стянула с него галстук, отбросив в сторону, и в тот же миг почувствовала, как он подтянул меня ближе к себе за талию, снова коснувшись губами моих. Разливающееся внутри желание становилось все сильнее, а руки мужчины опускались все ниже, касаясь моей кожи и обнажая ее все больше и больше, расстегивая одну пуговицу за другой. Опустившись к узкому ремню брюк, он ловко расстегнул его, дотронувшись до моего белья рукой и начав скользить ниже по бедру. - Не торопись, - тихо произнесла я, прервав поцелуй и приподнявшись на руках. - Хорошо, - он усмехнулся, сев и притянув меня к себе. - Я буду осторожен с тобой. - Будь тем, кто ты есть. Не успев отдышаться, я снова поцеловала его, почувствовав, как руки Петира начали стягивать с меня блузку. Не прошло и минуты, как его рубашка так же упала на пол, а я, слегка надавив на его плечи - оказалась сверху, почувствовав его напряженные мышцы груди. Поддавшись желанию, я прижалась к нему, ощутив на своей пояснице руки Бейлиша, постепенно скользящие вниз. Медленно и осторожно его руки проникли под пояс брюк, приподняв тонкую ткань трусиков и проведя ладонями по мягкой коже. Мое тело пронзило легкой нитью тока, от которой внутри разлилось невероятное чувство наслаждения - мне нравились его прикосновения и то, что он делал со мной. Со стоном выдохнув, я дотянулась до его ремня, расстегнув брюки и снова уперлась руками в грудь мужчины. Резко перевернувшись, он снова оказался сверху, и я буквально сразу стянула с него рубашку, отбросив ее в сторону. Его руки, горячее дыхание, обжигающее кожу, заставляло меня буквально впиваться ногтями в спину Петира, чувствуя на ключицах и груди его поцелуи. Сознание постепенно ускользало от меня, уступая элементарному желанию, и не успела я перевести дыхание, как брюки нас обоих оказались на полу. Мое сердцебиение участилось и мужчина, словно почувствовав это - сильнее прижался ко мне, начав покрывать поцелуями руки, опускаясь все ниже. Его затвердевшая плоть уперлась мне в пах, от чего сердце на несколько секунд замерло, но, почувствовав, как руки спустили чашечки лифчика вниз, дотронувшись до мягкого ореола - снова часто забилось. Тихий стон сорвался с моих губ, когда он коснулся губами соска, мягко проведя рукой по моему животу и опустившись к ухоженной киске. Вздрогнув, я дотронулась до его руки, почувствовав, как она напряглась, и в тот же момент, губы Бейлиша коснулись моих. Он целовал меня так страстно и так настойчиво, что просто дыхания не хватало, даже на то, чтобы хоть немного перевести дух. Желание стало настолько сильным, что я тихо застонала, поняв, что мужчина, в короткий миг прервав поцелуй, снял с меня трусики, снова оказавшись сверху. Его рука проскользила по моему бедру, снова оказавшись между ног, а другая - крепко прижала к себе, приподнимая над диваном. Белье нас обоих вскоре оказалось где-то на полу, или предмете мебели, и только я набрала воздуха, сделав полноценный вдох, как пальцы Петира мягко вошли в меня. Вздругнув, я слегка отстранилась назад, но в тот же момент почувствовала, как его плоть уперлась в меня, а прерывистое дыхание начало опускаться по шее к груди. - Я хочу тебя, - приглушенно произнес Бейлиш, на секунду прервав поцелуй. - Не останавливайся, - сорвалось с моих губ. Мгновение, и мужчина резко вошел в меня. Боль пронзила практически все тело, заставив меня замерев и его остановиться, но, стоило мне слегка привыкнуть, как тот продолжил медленно двигаться. Руки Бейлиша крепко прижимали меня к нему, в тот момент как губы не отрывались от моих. Его дыхание, мягкие движения, осторожность и чувственные прикосновения губами заставляли меня забыть обо всем, слыша только свое дыхание и его. Движения Петира постепенно становились быстрее, от чего я начала покачивать бедрами, чувствуя все возрастающее желание, разливающееся внизу живота. Боль практически прошла, и ей на смену пришло наслаждение, от которого невозможно было сдерживать стоны. Потеряв чувство реальности, я ощущала лишь его движения, дыхание и участившийся пульс. Казалось, мы оба стали чем-то большим и в один момент я поняла, что оба достигаем того наслаждения, которое все получают от секса. Вот чем все так восхищаются! Еще каких-то пара минут, и он замер, а я почувствовала, как таз сковал легкий спазм, от которого по телу, подобно электротоку, распространилась легкость, заставившая меня опуститься на диван. Оказавшись рядом с Бейлишем под пледом, поднятым им с пола, я почувствовала, как он обнял меня, поцеловав в лоб. Подтянув плед как можно выше, я устроилась на диване поудобнее, положив голову на плечо лорда. Его ровное дыхание, плюс усталость и некоторая доля спокойствия заставляли мои глаза постепенно закрываться. Как ни странно - фильм подходил к концу, а я, борясь с сонливостью, пыталась собраться с мыслями, даже не задумываясь о том, что будет завтра. - Завтра будет слушание леди Сансы и Джона, - словно прочитав мои мысли, произнес Бейлиш. - Я должен буду уехать. - Знаю. - Общество не знакомых людей может не быть для тебя полезным, - он пытался так сказать, что не хочет, чтобы я проводила много времени с вскоре приставленным из опеки человеком. - После завтра вокруг меня станет много незнакомых людей. - Ты знаешь, кого я имею в виду, - но я решила сменить тему. - Говорят, у отца есть бастард, и он будет претендовать на компанию отца, - глаза предательски закрывались, и сопротивляться этому практически не было сил. - Глупые слухи иногда опаснее глупых людей. - Ты слышал об этом что-нибудь? - Ты, любовь моя, будущее дома Прескотов. Кого должна поддержать компания с советом директоров: родную дочь Бертрама и Ингрид Прескот, рожденную здесь, в Лондоне, или бастарда, без рода и положения? - Значит, слышал? - Спи, - ушел от ответа он, снова поцеловав меня в голову и прижав к себе крепче. Поддавшись усталости, я вздохнула и провалилась в темную пелену. Никакого шума, никаких тревог… Ничего. Удивительное чувство покоя…