Смерть, не достойная королей.

Спокойствие, поразительное чувство защищенности, которое я не испытывала очень и очень давно, окутывали меня с ног до головы, но в какой-то момент постепенно начинали рассеиваться, заставляя почувствовать легкую боль в теле. Веки не слушались, и лишь спустя какое-то время, приложив большое усилие, мне удалось открыть глаза, увидев перед собой размытые очертания круглого, стеклянного столика практически в самом углу комнаты. На его столешнице стоял поднос с несколькими металлическими крышками, под которыми обычно ставили тарелки с едой. Завтрак? - М-м-м, - тихо простонав, я приподнялась на локте, проведя рукой по лбу и волосам: все мышцы ныли и даже болели - ночь оказалась на много насыщеннее, чем я могла предположить… Ночь! Таргариен! Резко обернувшись и взглянув на вторую часть кровати, я в одно мгновение поняла, что она пуста: Воулдера не было. Угол одеяла был откинут в сторону, остальная же его часть - укрывала меня; простынь скомкана едва ли не у самого изножья, а две подушки, на одной из которых я проснулась, оказались у разных краев широкой кровати. Как давно он ушел? М-м-м, может оно и к лучшему - успею уйти, без неловкостей и вопросов. Я хотела уйти ночью, но что меня остановило? Это был его голос? Или мне это приснилось? Нет-нет, мне приснился другой сон… Трагариен - он был на кладбище… Но что он там делал? И чьи это были дети? Боже, нет, это был просто сон, и ничего более. Снова проведя по лбу тыльной стороной ладони и стерев проступившую испарину, я откинула в сторону свою часть одеяла и, на сколько то было возможно, скоро ступила на пол. На слегка дрожащих и чуть не слушающихся ногах сделав пару шагов, я пригладила волосы и еще раз окинула комнату взглядом. Как того и следовало ожидать - предметы из ночного полумрака никуда не делись, теперь же обретя не просто цвета с более блеклыми тенями благодаря ранним лучам солнца, проникающим в комнату сквозь большие окна, но и больший смысл: аккуратные стопки бумаг и книг на столе, чистый пол из ламината темного дерева, старинный камин, современные кресла и столик с завтраком, массивная кровать, дизайнерские полки и шкафы… И так же, как в кабинете Воулдера, в спальне, было две двери, одна из которых была открыта, и лишь благодаря этому оказалось видно большое зеркало, с несколькими пиджаками, висящими во встроенных шкафах - гардеробная. Другая же, была приоткрыта только на пару сантиметров, словно хлопком ее замка не хотели нарушить легкую тишину раннего утра. Удивительно, как в этой комнате нашли идеальный баланс предметы старинного интерьера и современного времени. Каждая мелочь, каждая вещь была на своем месте, и гармонично дополняла другую, а та третью, и так далее по цепочке. Так...не обычно… Попытавшись найти свое белье и платье, отброшенные в разные стороны ночью, я вдруг поняла, что не могу их нигде найти: ни на полу, ни на кровати, ни на любом другом предмете мебели. И даже больше - одежды Таргариена тоже не было. Лишь сделав несколько шагов и оказавшись возле оттоманки - увидела, что все вещи собраны именно на ней. Вернее, даже просто свалены в некоторое подобие кучи. Как такое…? Но тут до моего слуха донесся легкий шум, похожий на некоторую возню или даже простой шорох. Насторожившись, я прислушалась, и вдруг поняла, что шум раздается из-за той самой двери, которая едва была прикрыта. Осторожно приблизившись и открыв ее шире, я заглянула за порог, увидев достаточно широкий и светлый, благодаря первому солнечному свету, коридор, на другом конце которого также оказалась приоткрытая дверь. Набравшись смелости и еще раз окинув комнату коротким взглядом, убеждаясь, что за мной никто не наблюдает, я переступила порог, начав медленно идти по коридору, небрежно закатывая рукава рубашки на нужную мне длину. С каждым шагом мое сердце начинало биться все чаще и чаще, предвкушая что-то, ведь шум становился более громким, словно кто-то тяжело дышал. Оказавшись возле двери, я осторожно толкнула ее одними кончиками пальцев, и стоило ей распахнуться - увидела просторную, светлую комнату, в которой было множество тренажеров: скамья для пресса, штанги для подкачивания груди, ног, мышц рук, беговая дорожка, элептический тренажер, высокий “козел”, турникет и еще какие-то снаряды, названия которых я и не знала никогда. На специальном, казалось мраморном полу, возле окна, Воулдер, одетый по пояс в черные, спортивные штаны, стоял в планке, раз в несколько секунд делая жим до пола. Его идеальное, точеное тело буквально светилось изнутри бледно-белым, словно в правду изваяние Древней Греции. Каждая мускула, каждая мышца находилась в идеальном напряжении, когда он опускался вниз и когда поднимался, а мелкие капли пота, проступившие от напряжения на коже, придавали ей некоторый блеск. Сосредоточено, ровно и невероятно плавно, парень то поднимался над полом на руках, то опускался, смотря четко перед собой на обделанную деревянной панелью стену. От одного только вида на него внутри меня снова все переворачивалось, пылая новой волной желания, которую стоило скрыть. Перемявшись с ноги на ногу, я прислонилась плечом к притолоке, скрестив руки на груди и, только после очередного жима вверх хотела уйти, как вдруг услышала его голос: -... Верно: сожги его… - вздрогнув, мне показалось, что он почувствовал мое присутствие, однако… - И репродукцию тоже. Она единственная?... Найди ее и тоже уничтожь, - после чего на жиме вверх поднялся и, встав на ноги, выпрямился. Тяжело вздохнув, Таргариен расправил плечи и вдруг замер. Мое сердце замерло вместе с ним, и лишь тихая усмешка, прозвучавшая в воздухе, заставила его снова начать биться. Медленно повернувшись и сразу подняв на меня свой колкий, хищный взгляд, парень снял с уха черную гарнитуру и, начав медленно приближаться ко мне, откинул ее в сторону, заставив упасть на один из разложенных тренажеров. Видя его уверенность и напряженность идеально развитой мускулатуры, я не могла двинуться с места, понимая, что страх будущего внутри возрастает с каждой секундой. Остановившись на расстоянии десятка сантиметров, он внимательно посмотрел мне в глаза, после чего, с неизменно хитрой улыбкой, сказал: - Доброе утро, - в его глазах мелькали искры хищности и любопытства, с которым он наблюдал за мной. - Доброе утро, - тихо ответила я, не пошевелившись. При всем желании развернуться и убежать, мое эго и напускная бравада не позволяли этого сделать, от чего ноги словно приклеились к полу. - Я разбудил тебя? - уперевшись рукой в притолоку, он слегка наклонился, сократив расстояние между нашими лицами до нескольких сантиметров. - Нет, я сама проснулась, - сдерживая легкую дрожь в голосе. - Не знала, что у тебя дома есть и спортивный зал, - после чего коротко кивнула в сторону тренажеров. - Я же говорил, что здесь есть все, что только нужно, - и начал наклоняться, чтобы поцеловать меня, однако я в тот же момент развернулась и, на слегка пошатывающихся ногах, пошла по коридору, возвращаясь в спальню. - Что ж, - глазами смотря то на плинтус, то на рамы окон, то на темную стену напротив них, я неоднократно “отругала” собственное любопытство, из-за которого оказалась на глазах у Воулдера, - галерея у тебя в правду впечатляющая, но… - переступив порог комнаты, я подошла к кровати, сразу обернувшись, - мне пора возвращаться домой. - Это место может стать твоим домом, - парень вальяжно появился в покоях, медленно приближаясь ко мне. Его идеально накаченный торс, от которого невозможно было оторвать взгляда, казался слишком идеальным, но мне все же пришлось собраться и всем видом не показывать, что поражена его телом. Стоило мне опомниться от собственных размышлений, как Таргариен уже оказался в полуметре от меня, в который раз наблюдая за тем, что я скажу, только… Желания отвечать прямо на его слова у меня не было настроения: - Скажите, скольких девушке вы приводили сюда? - при общении на “Вы”, между нами появлялись новые нити “связей” более высокого уровня. - Сотни...тысячи… - блеск озорства и хищности не исчезал из его взгляда, словно играя со мной. - И что, вы любили каждую из них? - Нет. - Скажите мне правду, - мой голос машинально стал тише. - Вас одну… Тебя одну, - он наклонился и, приподняв мой подбородок кончиками пальцев своей руки, поцеловал. Его губы обжигали холодом, который вскоре превратился в жар: такому нельзя было не ответить взаимностью. Горячее дыхание лорда обдало мне щеки, и сразу после него я почувствовала, как он обхватил мое лицо ладонями, притягивая к себе сильнее. Вынужденно вытянувшись и поднявшись на мысочки, я вспомнила прошедшую ночь - его движения, страсть, с которой мы даже не думали о пуговицах на одежде, власть, с которой он нежно и вместе с этим самолюбиво то ускорял, то замедлял темп… Нет… Положив руку ему на грудь, я вынужденно отстранилась, понимая, что ни о какой любви и лирике здесь говорить не стоит. Выдохнув и подняв взгляд на слегка нахмурившегося, но вместе с этим, от части удивленно смотрящего парня, я произнесла: - Если я не ошибаюсь - это был поцелуй? - Да, технически. - Технически? - Мне нужно было убедиться, что ты все еще ты. - И как? Убедился? - Я...все еще думаю. - Отлично, тогда не буду тебе мешать, - слабо усмехнувшись, я развернулась, и как можно скорее вошла в коридор с ванной комнатой. Пара шагов, и я переступила порог светлой, и весьма просторной комнаты, по середине которой стояла мраморная ванная на изысканных, металлических ножках, выполненных в форме драконьих лап, по всей правой стороне располагалась современная душевая кабина хромо-белого цвета, несколько серых, мягких халатов, висящих на крючках, открытые шкафы с разными колбами и банками шампуней, полотенцами и предметами по уходу за собой. Все крайне аккуратно, в идеальном порядке и чистоте. К слову о чистоте: по стене напротив, чуть левее, на высоких стойках стояли две раковины-чаши, оформленные в стиле Хай-Тек. Именно к этим раковинам вела вторая дверь коридора - весьма странное расположение, однако, ему нельзя было не удивиться. Обернувшись, и еще раз окинув комнату взглядом, я увидела, как в дверном проеме появился Воулдер, следующий за мной, будто заботливый родитель за несмышленым ребенком. Он набрал воздуха, чтобы что-то сказать, переступив через порог, как оказался перебит мной: - Что ты тут делаешь? - Ты в моей ванной, - размеренно ответил парень, после чего я решила...как можно более тактично попросить его уйти. - Да, и хотела бы принять душ, - он набрал воздуха, чтобы продолжить, но снова не получил этой возможности. – Одна, - и на выдохе улыбнулся, словно его мысли в правду оказались прочитаны. - Время идет, и мне бы хотелось… - Верно, время идет, и будет быстрее, если мы примем… - Я привыкла принимать душ в одиночестве, - и начала медленно приближаться к нему, понимая, что от следующей наглости с моей стороны, в крови появлялось еще больше адреналина. - И хотела бы, чтобы ты на несколько минут вышел. - Что? - усмехнулся он, машинально начав пятиться назад, замерев у самого порога. - Да, по-этому - я попрошу тебя… - и, оказавшись рядом, дотронулась ладонью до его груди, слегка надавив, тем самым заставив сделать шаг назад и выйти из комнаты. - Ауч, как можно выгнать меня из моей же ванной? - Смотри… - с улыбкой протянула я, убрав от него руку и быстро захлопнув буквально перед его носом дверь. О-о-о, как же это было приятно! Я словно почувствовала невероятный прилив сил, от которого на душе становилось невероятно тепло! Уверена, такого обращения Таргариен еще ни от кого не получал! И теперь это было маленькой местью, за его колкость, невыносимую хищность во взгляде и высокомерие, с которым он добивался всего, что только хотел, применяя силу и самоуверенность. Что ж, такое пойдет ему только на пользу. Весьма довольная своим поступком, я взяла с полки полотенце и, повесив его на край ванной, сняла рубашку, откинув ее в сторону. Быстро зайдя в кабину и включив горячую воду, я сразу почувствовала, как ее струи едва ли не болью начали касаться кожи, смывая всю усталость и легкое недомогание. Намокшие волосы сразу прилипли к спине, от чего по коже разошлась новая “волна” мурашек, заставившая меня поежиться. Проведя рукой по мокрым волосам в попытке собраться, я уже хотела повернуться и взять один из шампуней, как сзади меня кто-то резко прижал к стене душевой, выложенной из плитки. Машинально выдохнув, я едва смогла устоять на ногах, уперевшись грудью в плитку и почувствовав, как кто-то сзади всем телом придавливал меня к ней. - Нет, утро без тебя теперь не возможно начать, - раздался прямо у моего уха бархатистый голос Воулдера, заставивший мои колени подкоситься, но, благодаря парню и его жесткому напору, мне удалось не упасть.

***

Оказавшись в своей спальне, четко за спиной Андрэа, Таргариен увидел не просто девочку, а человека, с которым произошло столько плохого, но, несмотря на это, в ней оставалась детская наивность и нескрываемая доля любопытства, с которой она отправилась следом за ним в Северное Крыло поместья. Один осторожный вопрос с новой силой взбудоражил кровь, а после того, как она робко поцеловала его - заставил ощутить новый прилив адреналина. Мысли с неимоверной скоростью начали путаться и уже в следующее мгновение они оба оказались на кровати. Разумеется, он не мог допустить того, чтобы Прескот оказалась над ним, а по тому, в привычной для себя манере, контроль за всем, что только могло происходить - оставлял за собой. Ее дыхание, короткие слова, изгибы тела и те движения, с которыми она буквально сорвала с него жилетку - дико заводило. Понимая, что не желает причинить девушке боль или страх, юноша пытался быть деликатен, но после того, как Энди буквально заставила его перевернуться на спину, решив взять все в свои руки - понял: она будет собой, и он может себе позволить то же. Методично покрывая ее тело поцелуями и чувствуя, как возрастает их общее желание продолжить, Воулдер специально медлил, опуская руку ниже к бедрам и лаская девушку все напористей и напористей. В один момент он не выдержал и, чувствуя ее страстные поцелуи, вошел в нее, едва сдерживая стон. Строит признать, что он держал свое слово и, после того, как избавился от девушек в подвале, не прикасался ни к одной представительнице прекрасного пола. Пожалуй, именно по этой причине ему сейчас крайне непросто удавалось сдерживать себя, но, понимая, что все наслаждение только впереди - постепенно наращивал темп, не давая Прескот “расслабиться”. Ее тело напряглось, выгнувшись в спине, а с губ сорвался стон, заводящий еще больше. Лишь после того, как он позволил ей привыкнуть к себе - стал более эгоистичным, понимая, что каждое движение приносит леди не меньшее удовольствие. На пике эмоций и желаний, парень замер, но, крепко держа себя в руках - не кончил, почувствовав привычную усталость в мышцах, обычно после которой отбрасывал то себя девушек, не желая даже думать о каких-то разговорах, однако с НЕЙ все было иначе. На глубоком выдохе Таргариен опустился на кровать рядом с Энди, повернув в ее сторону голову: сейчас она выглядела не как растерявшаяся девочка, а как девушка, которая остановила свой выбор и была уверена, что сейчас ничего плохо не произойдет. А если произойдет, вспоминая ее попытку быть сверху - сможет с этим разобраться, если не дав пощечину, так показав свой характер в ином русле. Легкие нотки заинтересованности, и даже может счастья, мелькали в ее взгляде, сразу, как ему показалось, сменившись вопросом. О чем она думала? Может о его сдержанности? - Я умею держать себя в руках, - и снова его попытка предугадать мысли, только теперь - не самая удачная. - Нет, на этот раз ты не угадал мои мысли. Мне нужно ехать… - но тут что-то щелкнуло у него в душе: девочка, для которой, казалось, подобного рода связь должна очень и очень много значить, сейчас сама желала уехать от него. Она не была похожа ни на одну из всех его девушек ни внешне, ни внутренне, и безо всяких мук совести - готова была покинуть это место. Странно, но от такого он вдруг почувствовал уважение и еще большее желание обладать Прескот, ведь она не повела себя как настоящая “игрушка” и не стала строить в своей голове иллюзий, что они теперь будут до конца жизни вместе. Девушка словно сама получила от него все, что хотела и не желала больше задерживаться в доме ни на минуту. - Мы могли бы… То есть ты могла бы...остаться...сегодня...со мной, - каждое слово давалось ему с необычайной сложностью, ведь раньше он никому не говорил ничего подобного, предлагая остаться. - Нам не нужно… - В квартале “Алой Розы” я часто видела девушек, которые отдаются парням, а потом с ними происходит… - Я никому не позволю сделать подобное с тобой, - и это было искренней правдой - в глубине души лорд не хотел, чтобы Энди постигла та же участь, что и девиц из квартала. Она была выше этого... Между ними повисло молчание, превращающееся в невероятную энергетику, которая притягивала их друг к другу. Прескот не выдержала первой и спешно поцеловала его в губы, тем самым вызывая новую волну желания, разлившуюся по всему его телу. Снова взяв все в свои руки, властолюбивый парень перевернул девушку на живот, закрепив ее руки над головой. Каждый вдох, изгибы, движения и нарастающий темп - безумно заводили его, вызывая все большее желаний. Девушка, которая была идеальна во всем - позволяла ему быть главным, растворяясь в объятиях и мягких поцелуях, становящихся жестче и жестче. Строгая, способная управлять компанией, сейчас превращалась в истинную аристократку и девушку, знающую себе цену и не желающую прерывать движения парня, получая удовольствие и предоставляя его ему. Долгие, томительные минуты, и наслаждение обоих достигло пика, позволив им обессиленно опуститься на кровать, испытывая истому внизу живота и спазм в мышцах. Слегка отдышавшись, Воулдер приподнялся на локтях, и только хотел сказать Энди, что был серьезен в своих словах, как, взглянув на нее, понял - спит. Не желая будить девушку, но все еще пребывая в состоянии легкой эйфории, парень поднялся с кровати, надел длинные спортивные штаны, взятые из гардеробной и, подхватив с полки небольшой плед, укрыл им Энди, так же оказавшись рядом, под его не большим краем. Стоит признать, что спать он не хотел - все мысли были только о Прескот: о чем она думала, отдаваясь ему? Зачем пошла на это? Уехала бы, если бы не продолжение их вечера?... Подложив руку под одну из подушек, которые оставил у изголовья, и предусмотрительно положил на нее голову, парень отвернулся к окну, понимая, что до рассвета еще очень много времени. И он не хотел его торопить, ведь с рассветом все прекратится - они оба вернутся к своим делам, оставив произошедшее сегодня позади. Так или иначе - стрелки часов неумолимо бежали вперед, а сон все не приходил… Прикрыв глаза и пытаясь не думать ни о чем, юный лорд едва успел успокоиться, как рядом раздался шорох и тихий, болезненный стон. Насторожившись, он решил прислушаться и, лишь спустя несколько минут, открыл глаза, увидев сидящую на кровати Андрэа, надевшую его собственную рубашку. Девушка тяжело дышала, словно испугавшись чего-то, но уже через несколько мгновений откинула край одеяла в сторону, поставив ноги на пол, желая уйти. Этого он допустить не мог: - Сегодня спи здесь, - и осторожно взял Прескот за запястье, почувствовав жар ее тела на кончиках пальцев. - Сколько еще мне проводить ночи одному? - он был настойчив, зная, какой смысл вкладывает с эти слова на самом деле. От каждого сказанного ей слова, внутри Таргариена с новой силой все сжималось и возрождалось вновь - кто бы мог подумать, что она начнет столь рассудительно говорить, особенно после того, как не стала отталкивать его от себя, проведя рядом фактически всю ночь? -...рано утром я уеду… - продолжала она. - Я отвезу тебя, куда скажешь, - он не мог не предложить, лишний раз убедившись, что с ней все в порядке. - Не нужно… - Тогда Фанн будет в твоем распоряжении, - кто, как не его начальник охраны, сможет обеспечить ей достойную безопасность? - Мне не переубедить тебя? - кажется, силы Энди начали постепенно покидать ее, заставляя опуститься на кровать, подложив руку под подушку. - Нет, - едва усмехнувшись, юноша поддался желанию прикоснуться к ней, от чего кончиками пальцев провел по ее щеке, стоило Прескот закрыть глаза. - И все же, у тебя есть сердце, - пробормотала она. - Пытаться проникнуть в мое сердце совсем не безопасно, - и это была чистая правда: путь к его сердцу был давно и напрочь закрыт, с чем определенно и безвозвратно, много лет назад смирилась даже Дайнерис, видя жестокость и непоколебимость брата. - Что ж… - но она так и не договорила, уснув. Сейчас на ее лице было спокойствие и безмятежность, нарушить которые было бы сродни кощунству. Опять укрыв девушку пледом и вернувшись на кровать, Воулдер закрыл глаза, вздохнув и снова начав слушать тишину, вскоре услышав легкий шум плеска воды и увидев молочного цвета дымку.