Смерть, не достойная королей.

Легкая пелена начинала то сгущаться, то расступаться, буквально слепя меня ярким светом, и от этого в сознании появлялась возрастающая паника. Она, подобно тискам, сдавливала голову, вызывая невыносимую боль, провоцируя вокруг какие-то голоса шептать невнятные слова, переговариваться между собой и словно пытаться предупредить. Но, к сожалению, из-за сильной боли, мне никак не удавалось разобрать, о чем именно шла речь. Выкрики, шепот… В один момент все сменилось громким выстрелом. Мгновение, и прогремел еще один выстрел, от которого лоб пронзила дикая, нестерпимая боль. Еще выстрел, и я открыла глаза, поднявшись на локтях. Комната все еще была темной - рассвет еще не наступил… Проведя ладонью по волосам и в конец избавившись от отголосков сна - тихо выдохнула. С каждой ночью кошмары становились слабее, но вместе с этим боль, получаемая во время них, становилась все реальнее и реальнее. Этот выстрел, и боль… Не понимаю, что он значат? Это предостережение? Или самый большой страх - отец был убит именно выстрелом: может, я боюсь именно такой смерти? Враги с каждым днем, вне всяких сомнений, подбираются все ближе и ближе, хоть Дрейк и не говорит об этом. Он беспокоится за меня, и от этого становится не по себе: пока я нахожусь с Таргариеном - он не спит и следит за его людьми. Вздохнув, я повернула голову, увидев спокойно спящего рядом Воулдера, одну руку держащего у себя на торсе, а другую - все еще на подушке. Казалось бы, он так уязвим сейчас… К слову об уязвимости - даже в царящем полумраке мне удалось заметить пару не больших, совсем крошечных шрамов на его плече и груди. Машинально вспомнив вечер, когда на меня напал один из наемников в его доме, мне стало понятно, что шрамы оказались от пуль, некогда выпущенных в него. Лорд спас мне жизнь тогда, защищая, а после - оказался прикованным к кровати на некоторое время. Именно в те дни я видела сильного, собранного, с железной выдержкой юношу, который ради прогулки в саду на столько пересилил боль, что все же встал с постели и спустился вниз. Подтянув одеяло выше, я дотронулась кончиками пальцев до одного из пулевых шрамов, сразу услышав тихое: - Ты не спишь? - Из-звини, - сбивчиво произнесла я, сразу убрав от него руку. - Не хотела тебя будить. - Ничего, - вздохнув, он переложил одну руку себе под голову, другую же положив на пояс, словно удобнее располагаясь на кровати. - Если хочешь, я закрою балкон, - после чего открыл глаза, посмотрев на меня. От легкого сквозняка несколько передних прядей его волос слегка покачивались из стороны в сторону. Можно даже сказать, что это были не пряди, а только некоторые волоски, “восприимчивые” к ветру, но, даже в царящем полумраке, заметные. - Нет, не нужно, - снова оказавшись на кровати, я натянула одеяло еще выше, переплетя пальцы рук и, положив их на живот, начала всматриваться в потолок, выложенный из черного дерева. - Тебя что-то тревожит, если не можешь уснуть? - машинально повернув голову, я столкнулась взглядом с его: нахмуренный, внимательный, даже слегка настороженный. - Мне часто снятся кошмары… - но стоит ли ему о них знать? - В конце каждого я слышу выстрелы и чувствую сильную головную боль. Она будит меня посреди ночи… И не дает уснуть потом. - Это просто сны - проекции наших страхов. Большим, чем воспоминанием или мыслями они не станут. - Знаю. Но остановить это не могу. - Можешь. Забудь обо всем. Забудь об отравляющем разум прошлом - будь сейчас здесь… Со мной. - Ты знаешь, что на долго я здесь не задержусь, а значит и от кошмаров избавиться не смогу, - все же, я не могла себе представить мысль продолжительного пребывания в его доме. - Зачем тебе снова сбегать от меня? - По тому что я не вижу… - но я вовремя осеклась, едва не сказав “будущего”, - не вижу иного пути. - Энди, это не разумно… - Не важно, что разумно, а что нет, если все время жить так, как “правильно” или как говорят окружающие. - Хм-м… - парень подтянулся на локтях, откинувшись спиной на подушки и часть деревянного изголовья, тяжело выдохнув. - Если начну задумываться о своем будущем, или чьем-либо еще - все в одночасье рухнет, - так же подтянувшись, я села на кровати рядом с лордом, понимая, что этот разговор может стать жирной точкой между нами. Но хочу ли я ее?... - Тебя страшит будущее? - но прозвучало, по большей части, как утверждение. Повернув голову, я поняла, что Таргариен отвел взгляд в сторону балкона, явно думая о чем-то своем, сосредоточенно, не спеша, взвешивая все “за” и “против”. - А тебя нет? - сама не поняла, как подобное сорвалось с моих губ. - Я сам его создаю, - медленно, но все же повернув голову, лорд посмотрел на меня взглядом, полным смирения и частицы удивления, которая присуща взрослым, состоявшимся людям, объясняющим что-то слишком простое и слишком понятное кому-то несмышлёному. - Сам решаю, что в нем будет, и кто. - К сожалению, я таким выбором не обладаю, - пожалуй, это прозвучало слегка жестоко. - Прости, но это так. - Считаешь, у тебя нет выбора и все решают окружающие? - Боюсь, что так. Я не могу выбирать собственное окружение и прислушиваться к их словам. В моей власти только слышать, что они говорят и выполнять это - иначе, добиться желаемого будет невозможно, - с его губ едва не сорвалось: “Тогда я готов стать твоим окружением и дать тебе свободу”, но... - А чего ты желаешь? - Ты знаешь, чего. Но сделаю это сама, - разумеется, речь шла о мести Гарсу, за убийство моего отца. - Возможно, добившись желаемого, между многими древними родами Англии удастся стереть тень вражды. - Я подумаю над этим, - серьезно продолжил юноша, снова приобняв меня и притянув к себе. - Постарайся уснуть - не хочу, чтобы у охраны завтра были лишние вопросы. - Охрана задает тебе вопросы? - усмехнувшись, я прикрыла глаза, слыша спокойное, размеренное сердцебиение парня. - Они не посмеют, - с легкой, едва заметной усмешкой в голосе, произнес тот. – Спи, - после чего вздохнул. В который раз удивляясь его сдержанности и уверенности в себе, я постепенно начала все больше расслабляться, чувствуя постепенно отступающую на второй план мышечную усталость и эмоциональное напряжение. Как это ни странно, но сердцебиение парня не только успокаивало, но и служило некоторым метрономом, который не менялся ни на секунду: один удар был похож на другой, превращаясь в единую цепочку звуков. Когда стук стал невыносимо монотонным, я вынужденно открыла глаза, отталкивая от себя парня, как вдруг поняла, что лежу на земле. Зеленый, ровный газон, больше похожий на луг, расстилался буквально повсюду, плавно поднимаясь на холм и одиноко стоящему на нем дереву. Крона, давно покрытая сочной листвой, от сильных порывов ветра гнулась во все стороны, от чего листья, на ярком солнце, переливались всеми оттенками зеленого, создавая неописуемый шум. Поднявшись на ноги и поняв, что одета в привычные брюки с блузкой, я услышала невыносимый гам со стороны холма. Насторожившись, и сделав несколько шагов в его сторону, я почувствовала вибрации, исходящие от земли, которые чувствовались босыми ногами. Странно… Тут же обернувшись, я увидела метрах в ста возвышающийся лес, от которого медленно приближалась ко мне какая-то толпа людей, одетая в черное и белое. Эти два цвета не делились между собой: люди в белом были среди людей в черном, точно так же как черные в белом, при чем их одежда не была похожа на балахоны или бесформенные тряпки - нет. Они были одеты изысканно, со вкусом: пиджаки, брюки, жилетки, виднеющиеся из-за развивающихся на ветру пол пальто, юбки на девушках чуть ниже колена, плащи… Решительно, и неумолимо они прибавляли шаг, в скором времени оказавшись на столько близко, что мне удалось рассмотреть среди идущих Джона, облаченного в черный костюм, такую же рубашку, жилетку и удлиненное пальто, Сансу, одетую в плотное платье длинной до самой земли, Арью, в зауженных, черных джинсах, серой футболке с несколькими ремнями на поясе и пиджаке, но что более странно… Среди них, облаченными во все белое, шли Таргариены: Дайнерис и Воулдер. Последний шел рядом со своей сестрой, одетый в как всегда уточненный костюм, рубашку, серебристый галстук, жилет и серое пальто, которое некоторым образом выделяло изо всей толпы, даже если не говорить о строгом, сосредоточенном на холме взгляде. Девушка же, шла между своим братом и Сноу, который в своей походке хоть и был уверен, но определенно старался обогнать леди, словно пытаясь защитить. Ее длинное до земли платье было белым, однако отливало серебром, выделяя какую-то вышивку в виде росписи. В этой толпе мне так же удалось различить множество знакомых лиц: люди, работающие на Старков, Таргариенов, кто-то из наемников, охрана… Все собрались здесь, но, против кого?... В один момент повернув голову в сторону холма, я увидела поднявшуюся на нее толпу людей, вернее даже, они не были похожи на людей… Худощавые силуэты, одетые в иссиня-белые костюмы, развивающиеся на ветру подобно лохмотьям. Их одежда напоминала бледные брюки, низ партошин которых оказался потрепан, рубашки, в некоторых местах порваны или потрепаны, а пальто, напоминающее скорее накидки - представляло из себя некоторые сшитые между собой лоскуты тряпок, разрезанные широкими полосками. Стоит отметить, что от этого они не выглядели небрежно или нелепо - на оборот, подобный выбор в одежде придавал им стиля и даже большей уверенности в каждом шаге, чего нельзя было сказать про лица. Лица вообще не были похожи ни на что: покрытая оспинами кожа, бледный оттенок которой у каждого из людей наводил на мысли сравнимые с ходячими мертвецами. Один из них, высокий, со слегка длинными, словно поседевшими волосами, стоял чуть впереди остальных, внимательно окидывая взглядом оказавшейся напротив толпы людей. Обе толпы на мгновение замерли, и только я сделала шаг назад, как они сорвались со своих мест, помчавшись друг на друга. Джон и Воулдер первыми достали пистолеты, в беге начав стрелять в приближающихся противников, и следуя их примеру, остальные так же применили свое холодное оружие. Те, кто бежал с холма словно и не знали о пистолетах и пороховом оружии - они держали в руках ржавые топоры, подобие секир, рапиры, клинки, побитые пики копий. При чем все это они по большей части тащили по земле, будто те весили лишком много для их худощавых тел, и ослабевших мышц. Странно, как они с такими силами посмели броситься на моих друзей, но… Не успела я даже усмехнуться абсурдности собственных мыслей, как обе толпы схлестнулись, и в этот миг я увидела, как худощавые люди с затуманенными взглядами, словно воспряли духом, набравшись сил, начали размахивать оружием, раня одного, убивая другого, и отбивая атаку третьего. Нет, они не были столь ловки - они были сильны. Очень сильны, что выглядело крайне странно. Люди с холма в правду напоминали живых мертвецов: медлительных в передвижении, но необычайно сильных в ударах и атаке. Выстрелы, крики людей, странные вопли, чей-то шепот - все смешалось воедино, а пестрота картинок перед глазами сменялась так быстро, что голова пошла кругом. В панике сделав несколько шагов назад, я услышала дикий рев, подняв голову и увидев сцепившихся в небе трех драконов! Просто немыслимо! Два дракона зеленого и бардово-красного цвета, подобно смерчу налетели на третьего дракона, окрашенного в леденящий белый, с тонкими голубыми прожилками на крыльях. Они так скоро сцепились, что мне едва удалось заметить, как “ледяной” дракон поцарапал когтем шею бардовому, после чего сразу вцепился ему в глотку, хищно перегрызя ее. С приглушенным воплем животное упало в лесу, поодаль от основной битвы, от чего землю встряхнуло. Зеленый дракон в прямом смысле схватился с “победителем”, и меньше чем через минуту их стремительного полета и падения в воздухе - оказался с порванным крылом. Громкий рев раненного хищника пронзил воздух, но, казалось, никто не обратил на это внимания. Не в силах пошевелиться, я заметила, как бардовый рухнул по другую сторону холма, вызвав “гриб” пыли и грязи, а тот, который был снежно-белого цвета - приземлился на окраине поляны, начав дико зарычать и выпустив из пасти струю пламени. От увиденного мое дыхание участилось, а сердцебиение стало на столько болезненным, что, казалось, вот-вот проломит грудную клетку и, в один из таких ударов, я увидела еще несколько волн пламени, охвативших всех, кто был на поляне. Последний огонь направился прямиком в мою сторону, и только я успела отвернуться, закрывшись руками и зажмурившись, как неожиданно все смолкло. Тишина… Не слышно ни выстрелов, ни криков… Ничего. Осторожно и машинально выпрямившись, я убрала руки от лица, и только открыла глаза, как увидела не зеленый газон, а некую белую, можно даже сказать молочную дымку, в которой уже полукругом стояли чьи-то силуэты. Присмотревшись, мне стало ясно, что это Воулдер, одетый в белый костюм и нежно-голубого цвета рубашку, Арья, в привычной для нее гольф-одежде из брюк, поло и олимпийки, Джон, облаченный в на удивление похожий костюм с Таргариеном и черную рубашку, Серсея, в длинном, серебряном платье и неизменной усмешкой превосходства на лице, лорд Джейме Ланнистер, печально, но вместе с этим обеспокоенно смотрящий на меня, преданные им люди и еще чьи-то тени, лица которых мне никак не удавалось различить. Что это за место?! Печально улыбнувшись, Воулдер, стоя ко мне ближе, чем все остальные, протянул руку, сказав: - Андрэа, - его голос был на удивление тих, - идем, - глубокие, проницательные глаза словно пытались сказать больше, но я уже ничего не понимала. - Не покидай меня больше, никогда. Не понимая, какому порыву подчинившись, я все же вложила свою руку в его, сразу почувствовав обжигающее тепло, от которого едва не закричала. Открыв глаза и сделав глубокий вдох, я услышала собственный хрип и, слегка проморгавшись, увидела потолок комнаты из темного дерева. Я все еще в доме Таргариена… Приподнявшись на локтях и более-менее сев, я посмотрела на другую сторону кровати - лорда не было...опять. Возможно, оно и к лучшему - не придется в который раз объясняться и думать над тем разговором, что был ночью. Ах да, ночь…! Удивительно, днем Воулдер был строг, суров, даже жесток, но со мной, ночью… Он становился словно собой - любящим власть, контроль, однако так же думая и обо мне, не причиняя боли, которую мог бы… Наверное, мне никогда не удастся понять его. Да это и ни к чему: стоит начать копаться в чем-то, как оно с треском рушится под гнетом новых мыслей, появляющихся домыслов и подозрений. Лучше все оставить как есть. Подтянув плед, которым оказалась укрыта, повыше, я окинула комнату взглядом, увидев в стене напротив небольшой камин, в котором не был разожжен огонь, большую шкуру какого-то медведя на полу, оттоманку у изножья кровати, которая, к слову, была сделана из массивных бревен и сплетения веток, к одной из которых несколько часов назад хозяин дома привязал мои руки, пара современных шкафов под цвет хрома, открытые настежь двери балкона и, еще одна дверь, ведущая в ванную комнату. Стоило мне пододвинуться к другому краю кровати и поставить ноги на пол, как по коже сразу прошелся легкий, бодрящий сквозняк, заставивший ощутить некоторую тяжесть в мышцах. О-ох, опять все заново. Хотя, стоит признать, что эта усталость мне нравилась. Закутавшись в плед как можно плотнее, я провела рукой по волосам и, медленно подойдя к открытым дверям балкона, ступила на его порог, отодвинув часть легкой занавески в сторону. Первые, ранние лучи солнца медленно поднимались из-за высоких гор по другую сторону бурной реки, озаряя конек крыши и постепенно приближаясь к перилам с верхней частью больших окон. Тихое пение птиц, журчание реки, шелест листвы деревьев, кроны которых равномерно покачивались из стороны в сторону от сравнительно не больших порывов ветра - удивительное утро. Казалось, природа не просто проживает этот день, а наслаждается его началом, всеми силами показывая мне на сколько оно может быть удивительным, красивым и теплым. И в правду - в Лондоне подобное никогда не увидишь. Слегка поморщившись от постепенно становящегося ярче света, я осторожно выглянула из-за перил и увидела аккуратный настил из дерева в виде пластин и некоторых ступеней, ведущий прямиком к реке: вероятно, там была пристань или что-то тому подобное, но, из-за солнца, мне не удалось увидеть большего. Вернувшись в комнату и быстро приняв душ в довольно уютной, оформленной в стиле Хай-Тек ванной комнате, я надела плотный халат и, снова оказавшись в комнате поняла, что снова не могу найти своей одежды. Приблизившись к оттоманке и взглянув на нее, я поняла, что ни моей одежды, ни одежды Таргариена нет, но… Вместо нее стояла пара бумажных пакетов с надписями Burberry, Alexander McQueen, SWEAR, GUIA LA BRUNA и VICTORIA’S SECRET, в которых лежали зауженные джинсы, пара легких, шелковых блузок, пара кед, ботильоны на невысоком каблуке, элегантное, приталенное платье нежно-голубого цвета, из кружева и хлопковой ткани, кожаная куртка темно-зеленого цвета, и пара комплектов белья. Окинув комнату еще одним, более внимательным взглядом и лишний раз убедившись, что моей прежней одежды нет, я надела черное белье с кружевом, джинсы, легкую блузку цвета индиго с парой пуговиц и широкими манжетами, и белые кеды с золотистыми мысками. Вспомнив, что оставила свою сумочку на первом этаже, я медленно приоткрыла дверь и, убедившись, что никого нет ни на балконе второго этажа, ни в зале первого, вышла из комнаты. Спустившись по лестнице и так же тихо зайдя на кухню, которая оказалась пуста, я заметила, что повсюду порядок: стол в зале убран, стойка чистая, даже бокалы на своем месте вымытые и протертые. Кто мог это сделать? Возможно, те самые слуги, о которых Воулдер говорил вчера, но как же они тихо работают, раз меня не разбудили. Хотя, я могла крепко спать... Особенно учитывая прошедшую ночь и кошмар, который приснился. Только я налила в чашку кофе, как из зала раздался приглушенный звонок моего телефона. Быстро вернувшись в зал и достав телефон из сумочки, которая оказалась на одном из стульев вместе с переданным вчера пистолетом, приняла вызов, сразу услышав: - Доброе утро, леди Прескот! - голос ШанТи казался слегка взволнованным. - Доброе утро, - снова оказавшись на кухне, я взяла чашку и сделала небольшой глоток ароматного напитка, прислонившись поясницей к краю стойки и повернув голову в сторону большого окна, выходящего на реку. - Что-то случилось? - Ох, миледи, вы видели новости? - Новости? - насторожилась я. - Эм… Миледи… - Минуту, - схватив лежащий в стороне пульт, я нажала на кнопку включения и, телевизор, висящий прямо напротив меня, показал видео какого-то фильма. Тут же начав переключать каналы, я в скором времени “попала” на канал новостей, по которому светловолосый мужчина говорил… -...приводят в шок, однако, многие говорят, что ожидали подобного исхода. Сама леди Баратеон не дает пока комментариев, но, можно с уверенностью сказать, что ее возвращение в общество стоило ей дорогого. В частности - здоровья. - экран на долю секунды погас и появилась новая картинка: Серсея медленно, в окружении своих людей, и какого-то коренастого, высокого мужчины, лицо которого скрывала темно-бордовая маска, закуталась в какой-то длинный темный плащ, не смотря на окружившую ее толпу журналистов. Волосы женщиныбыли коротко подстрижены, лицо стало более заостренным от явно похудевшего состояния, но вместе с этим, они стали жестче, хищнее и расточительнее. Теперь ее взгляд, даже не обращенный в камеру, источал не просто жажду крови, а невероятной мести, о которой Ланнистер, должно быть, мечтала все это время, пребывая в клинике для умалишенных. Как… Как такое могло произойти? Почему ее выпустили? Дрейк говорил, что присматривает за ней и она оттуда не выйдет! Боже… Чувствуя, как руки начали трястись, я попыталась унять дрожь в голосе, продолжив, не отрывая взгляда от телевизора: - Что происходит? - и проглотила появившийся в горле ком. - Миледи, я… Кхм… Леди Баратеон выпустили из клиники сегодня утром. - Да, я вижу. Как это произошло? - В Клинике сказали, что она прошла курс лечения, а юристы подали в суд на то, чтобы ее выпустить в кратчайшие сроки. - Лечение? О каком лечении идет речь? - я едва не сорвалась на крик, весьма выразительно возмутившись, чувствуя возрастающий страх. - Она не должна была оттуда выйти никогда, - стоит признать, что паника начинала становиться все сильнее и сильнее. - Ваша Светлость, Дрейк послал туда своих людей, чтобы они следили за всеми передвижениями леди Баратеон. - Он должен был следить за тем, чтобы она не вышла из лечебницы! - Миледи, я боюсь, что вам угрожает опасность, даже не смотря на то, что мистер Дрейк рядом. - Да, теперь угрожает… - проглотив очередной ком, я увидела на экране последний взгляд Серсеи, брошенный в камеру в последний миг, когда та садилась в бронированный Роллс Ройс: хищный, жестокий, мстящий. - Я позже с ним поговорю. Спасибо, - после чего скинула вызов, тяжело вздохнув.