Сакура, Шаоран и опрокинутая корона

Лошадь с трудом преодолела каменистый подъем, а всадница зажмурилась от боли в спине и в сведенных судорогой пальцах. Она слишком крепко стискивала поводья, и это не шло на пользу ни ей, ни бедному животному. Сейчас даже краткая конная прогулка приносит мучения отвыкшему телу. Сложно представить, что прежде Сакура была одной из лучших наездниц королевства. До того, как скончался от болезни отец. До того, как принцесса стала узницей в собственном доме. На вершине холма дул сильный ветер, и ее несчастная кобыла сама остановилась. Почти сразу раздался теплый, дружеский голос: - Здесь мы можем идти пешком, Сакура. - Благодарю, Юкито, - счастливо прошептала принцесса и позволила осторожно снять себя с седла. Вечер выдался на удивление холодным для их благодатного края, но Сакура дрожала не только от ветра. Быстро сгущающиеся сумерки не позволяли хорошо рассмотреть окрестности… Или вовремя заметить подкрадывающегося врага. Навязчиво преследовали ужасные мысли: их перестреляют просто из кустов, не разобравшись, а сопровождавшие ее стражники и Юкито погибнут напрасно. И все из-за проклятой задержки, которая не позволила им засветло добраться до лагеря принца Шаорана! - М-мы еще не приехали? - слегка заикаясь от холода, спросила Сакура. - Нет, это было бы слишком рискованно, - терпеливо пояснил Юкито. – Мы не должны выказывать какой-либо агрессии, ведь вокруг лагеря, вероятно, расставлены дозорные. Мы зажжем фонари и спокойно продолжим путь. В желтом свете его лицо выглядело немного усталым, а ласковый взгляд, обращенный на нее, еще больше смягчали огоньки, пляшущие в больших очках. Сакуре хотелось закричать ему: «Забери меня отсюда, Юкито!» и оттолкнуть, приказать уйти и не сопровождать на это заклание. Тяжело и больно было покинуть родной дом, и, возможно, никогда больше не увидеть брата. Но во сто раз горше, что в добровольную ссылку ее сопровождает любимый человек, который принял ее решение и готов передать ее жизнь, свободу и тело чужаку. И до сих пор не знает, как сильно он любим. Сакура отвернулась и промолчала. Она не могла сейчас признаться в своем чувстве, готовая, быть может, еще до рассвета обвенчаться с другим. Долг повелевал ею, довлел и наказывал за долгое бездействие. Два солдата, выступившие вперед, освещали путь, другие взяли лошадей под уздцы. Юкито любезно предложил ей руку, и Сакура благодарно прильнула, быть может, в последний раз к теплому плечу любимого. Они пересекли тракт, изрытый колесами, и фонари неожиданно осветили почерневшие остовы сожженных телег, небрежно брошенные у обочины. Воображение принцессы тут же нарисовало страшную картину: захватчики отнимают у крестьян последнее, сжигают дома, убивают беззащитных осиротевших людей. В душе поднимались чувства, сходные по своей природе, но направленные на двух совершенно разных людей. С одинаково сильным негодованием она думала и о генерале вражеской армии, и о собственном брате, короле. И одинаково чувствовала свою вину, за то, что они оба натворили. О, Тойя… Она любила брата, полностью доверившись его суждениям и приказам. Пока не стало слишком поздно. Пока заботливый брат не превратился в тирана. И тиран этот настроил против себя всех соседей, а позже втянул королевство в войну, в которой не имеет союзников. Сакура очень боялась, что его противник имеет огромную поддержку. Юкито не говорил об этом, но она догадалась сама. Королевская армия терпела одно поражение за другим и отступала, народ начал роптать, а король в упрямстве своем не видел ни всеобщего возмущения, ни собственного шаткого положения. О, Тойя, разве ты не знал, разве не предвидел, почему не сдержался?.. Во имя чего превратил жизнь единственной сестры в бесполезное пребывание в золотой клетке?.. На самом деле это началось довольно давно. Тойя был заботливым братом, свою любовь он с детства маскировал за колкими замечаниями и обидными насмешками, доводившими его маленькую сестрёнку до ярости. Но во дворце родителей Сакура росла вольготно и радостно. Она была счастливой, жизнерадостной девочкой с самой милой улыбкой на свете. Королевскую семью любили и почитали, они были открыты народу, и потому с детства Сакура привыкла видеть рядом радостные лица самых разных сословий. Смерть матери глубоко ранила любящую семью, но не сломала их. Тойя постигал искусство управления королевством и обрел огромную поддержку народа, а Сакура с позволения отца проводила время, как ей заблагорассудится, гуляя в саду или по городу, общалась с подругами или устраивала скачки наперегонки с самим ветром, объезжая любимую лошадь. Она получила соответствующее образование и воспитание, но даже не задумывалась, что большинство ее подруг уже не только невесты, но и жены, а некоторые уже познали радость материнства. Отец же не собирался настаивать. Однако в один ужасный день неожиданная болезнь совершенно подкосила короля. Он сгорел меньше, чем за месяц, и доктора были бессильны. Тойя был вынужден поспешно взять на себя бразды правления, а отец на смертном одре завещал ему заботиться о сестре, найти ей подходящего жениха и счастливо выдать замуж. - Я знаю, как сильно ты любишь Сакуру, сын. Я уверен, ты не позволишь ей страдать, и не станешь ее неволить. Слушай ее, доверяй ей и ограждай ее. Тойя согласно кивал и крепко держал руку отца. А потом держал и плачущую сестру. Осиротевшие дети похоронили родителя, подданные скорбели наравне с ними по доброму владыке, и королевство надолго погрузилось в траур. Прошел, по меньшей мере, год, прежде чем послы из соседнего королевства рискнули появиться перед новым королем и просить руки его сестры для наследника престола. Им пришлось уехать очень скоро, прихватив с собой весьма резкий отказ. Сама Сакура узнала об этом много позже и изумилась: брат не счел нужным сказать ей! Тойя шутил и дразнил ее, как в былые времена, отказался поговорить об этом, а потом Сакура узнала: он отказывал и другим претендентам на ее руку. Однажды брат не досмотрел, и она стала свидетельницей его оскорбительного поведения. Об иных случаях ей рассказывали. Многие соседние государства разорвали всякие отношения с их королевством, другие сохраняли прохладные дипломатические связи, которые фактически сводились к бесполезной переписке. Тойя продолжал шутить, что за границей нет принца, достойного нашей принцессы, и Сакура, уже предчувствуя неладное, улыбалась и говорила о своей готовности искать достойного мужа среди иных сословий. Реакция Тойи была совершенно неожиданна: он запретил ей покидать дворец! Запретил видеться с людьми, которые, по его мнению, не были подходящей для нее компанией. Она пробовала говорить с ним, она кричала, она, в конце концов, плакала и продолжала плакать, когда в ответ слышала изрядно опостылевшие шутки. Тойя видел в ней лишь несмышленую младшую сестренку и совершенно извел своей заботой. Жизнь Сакуры была бы совершенно невозможной, если бы не появление Юкито, которому король полностью доверял. Она и сама не заметила, как влюбилась в нового советника, и он отвечал ей самым нежным дружеским чувством. Этого, как будто, было достаточно. Женихи более не докучали королю, видимо обратив свое внимание на невест помоложе. Время для принцессы тянулось бесконечно, ей казалось, что совершенно неважно, сколько ей лет, двадцать пять или сто двадцать пять, сама судьба ее - быть вечно крошкой для брата и провести так всю жизнь. Пока не приехали послы из-за моря… Тойя был отъезде, на другом краю королевства, и несколько дней Сакура исполняла роль хозяйки, часто встречаясь с ними. Ей очень понравился господин Эриол, безукоризненно воспитанный и весьма учтивый дипломат. Они много говорили о его родной стране, о королеве Йелан и ее большой семье, шутили о царившем там матриархате и вместе сочувствовали единственному мужчине, наследном принцу, которому посчастливилось родиться самым младшим после четырех сестер. За легкими и непринужденными беседами Сакура и сама не заметила, как быстро пролетело время, и Тойя вернулся. Он весьма насторожено отнесся к послам, но Эриол был предупредителен и сдержан. Дипломат удачно отвлек внимание и лишь позже, в самый неожиданный для короля и принцессы момент раскрыл истинную цель своей миссии. Принц Шаоран сватался к ней по всем правилам. Пока Сакура, изумленная и смущенная, молчала, Тойя разозлился и, не стесняясь в выражениях, прилюдно высказал послу в лицо все, что он думает по поводу столь незавидной партии для своей сестры. Сакуре хотелось заткнуть уши, настолько она не верила себе и представить не могла, что брат способен оскорбить совершенно неизвестного человека и выставить того полным ничтожеством. Когда же король начал говорить еще и о матери, воспитавшей бесхребетного слизняка, Сакура в ужасе схватила его за руку, надеясь прервать поток этих ужасных оскорблений. Что касается Эриола, то он, как истинный дипломат, спокойно выслушал короля и сказал: - Я не услышал ответа. - О! – Тойя сверкнул глазами и прорычал: - Я дам ответ в письменном виде. Накормите им вашего принца. - Письмо располагает к раздумьям и трезвым мыслям, - заговорил Эриол. – Благоприятный исход дела напрямую повлияет на дальнейшие действия его высочества. Будущего родственника он великодушно постарается простить, тогда как… - Да как вы осмеливаетесь угрожать мне! – взревел Тойя, но Эриол безмятежно улыбнулся: - Ни в коем случае, - и посмотрел на Сакуру: - А вы, моя прекрасная принцесса? Что скажите? - Я… - в смятении Сакура не находила слов. - Она отказывает! – жестко сказал брат и не терпящим возражений тоном добавил: - Покиньте дворец немедленно. Завтра получите письменное подтверждение моих слов - и убирайтесь прочь! Больше Эриола она не видела. Тойя делал вид, что ничего не произошло, хотя, как она знала, Юкито неоднократно говорил с ним. Она уже даже не злилась на брата, словно предчувствовала, как над их домом сгущаются тучи. Первое нападение было громом с ясного неба. Королевство слишком долго жило в мире и процветании, заставы не успели понять и передать дальше тревожные вести. Настоящее осознание прибыло вместе с едва живым человеком на загнанной лошади. Беднягу привели в чувство, доставили к королю, и он дрожащей рукой передал смятую гербовую бумагу. Это было то самое послание с отказом, которое адресат полностью вычеркнул. На обратной стороне без лишних слов объявлялась война.