Фаррагатт

Ким редко появлялся в кабинете Пак Чимина. Все основные планы чаще всего они обсуждали исключительно у директора, но этот вечер стал поистине особым. В комнате царила напряженность. На стене отражались блики пламени, что играл в камине. Мужчина не мог отвести от него глаз. И хотя директор продолжал молчать, Пак знал, что разговор будет трудным и весьма серьезным. Он знал, зачем тот здесь, и ему это не нравилось. — Они еще не готовы, — заговорил куратор, пытаясь подобрать нужные слова. — Боюсь не выйдет. Ким покачал головой, все так же наблюдая за огнем. — Нет, медлить больше нельзя. Пора дать им отпор. — Господин Ким, — едва сохраняя самообладание, ответил Пак, — я не уверен, что это сыграет нам на руку. Потерь не избежать, если мы выйдем на улицу сейчас. «Как он может этого не понимать?! — сверля ему затылок, стиснув зубы, размышлял Чимин. — Мы все подохнем на той земле. Рано, слишком рано». — Что мне до этих потерь? — неожиданно отозвался куратор, уставившись в одну точку. — Я лишь хочу стереть этих выродков с земли нашего города. Я пожертвую всем ради этого. Поначалу Пак решил, что всему вина лишний бокал виски, что дали в причудливую голову директора, однако, когда тот обернулся и совершенно иным тоном продолжил, Чимин понял — он говорил вполне серьезно. — Ты ведь знаешь для чего мы растили этих псов. Это всего лишь собаки, которых мы воспитывали лишь с одной целью. Тебе не стоит переживать о потерях, поверь Пак Чимин. Это гнилое отродье практически ничем не отличается от банды уродов. Кто может дать гарантию, что если бы не эти стены, большинство из них заняли бы сторону этих психопатов? Я сделал с ними лучшее, и они должны быть благодарны за это. — За то, что будут убиты, защищая мирных граждан? Между моими учениками и кучкой этих психов нет ничего общего. — Весьма трогательно, Пак Чимин. Но давай рассуждать трезво. Что будет после того, как все это кончится? Куда они пойдут, когда их миссия завершится? Думаешь после всего того, что они здесь видели, их можно спокойно отпускать на свободу? А что ты будешь делать, когда по новостям объявят их имена, увидишь фото? Узнаешь о том, как один из них ограбил магазин, убил человека? Что тогда? Разве совесть не будет напоминать тебе о том, что именно ты привил им такую жесткость, научил драться и убивать? — Пак Чимин молчал, пытаясь убедить себя, что тот прав. Но не мог. — В моих планах никогда не было место для благополучной развязки. Смерть на поле битвы для них самый благоприятный исход. Поэтому ты лично нажмешь на кнопку. — Директор ожидал увидеть в его взгляде несогласие, которое вмиг мог пресечь. Но Пак словно об этом догадывался, потому продолжал сверлить пол, разве что слегка пошатнувшись. — Из этой школы никто не должен выйти живым. Белые ресницы дрогнули. Луиза медленно прикрыла дверь, делая несколько неуверенных шагов назад, прикрывая рот рукой. Все, что теперь девушка знала — она не должна была находиться здесь в это время, как и не должна была слышать их разговор. *** Внезапный порыв воздуха, с которым блондинка ворвалась, а комнату, перевернул несколько страниц книги Эстер. И только Хендерсон недовольно подняла глаза, уже желая высказаться, как вдруг резко приподнялась с кровати. Луиза села на соседнюю койку, убирая пряди с испуганного лица. Взгляд нервно бегал по комнате, дыхание было рваным и неравномерным. Такое состояние не было свойственно ее подруге. — Что произошло? — Я не могу найти Кайлин, мне нужно с ней поговорить, — не поднимая взора, загадочно ответила Коллинз. — Это важно, Эстер. — только теперь Хендерсон заметила этот неподдельный страх, что отражали ее огромные глаза. В комнату зашла Юми, обеспокоенно глядя на соседку по комнате.— Они собираются их всех убить. Понимаешь? — неожиданно выдавила Луиза. По щекам стекали крупные капли. — Они отправляют их, зная что никто не вернется. Юми и Эстер переглянулись, словно ожидали получить больше разъяснений друг от друга, нежели от самой Луизы. Вдруг Коллинз выскочила за дверь, также внезапно, как и появилась. Обе ее подруги не могли не последовать за ней, попутно прося подождать. *** Игривый смех Силиции и Глэдис был слышен даже в коридоре — они дурачились, примеряя самые несуразные образы, которые только нашлись в шкафу первой. Дарлен Крам же все это время сидела в стороне, на пушистом черном ковре, пододвинув к груди ноги. Пламя вовсе не грело, и Крам продолжала дрожать, но скорее не от холода, а от внутренней скорби. Губы тронула улыбка, когда нахлынули теплые воспоминания, которые когда-то связывали их с Судзуи Кэмэри, хоть было их совсем немного. Дарлен положила голову на колени, закрывая глаза. Эта светлая улыбка, вечно смеющиеся глаза — именно такой она останется в ее памяти. Еще мгновение и эти самые воспоминания стали до боли царапать душу, заставляя глаза стать влажными. Глэдис обернулась на тихие всхлипы и перестала смеяться. Отложив украшения, она быстрым шагом направилась к Крам, не раздумывая обнимая подругу. Поднеся бокал с вином к губам, Силиция перевела взгляд на двух девушек, недовольно вскинув бровь. — Действительно, без слез не обойтись, — со вздохом вслух высказалась Чон, сев на кровать и уже беря в руки какой-то журнал. Глэдис обернулась на Чон. Она пыталась показать видом, чтобы та постаралась вести себя сдержаннее, даже учитывая всю ненависть блондинки к Кэмэри. — Да какое мне до нее дело? — улавливая намек, вдруг выдала Чон. — Что она есть, что ее нет… — Не говори так, Силиция, — вдруг подала голос Дарлен. Ее глаза полные слез не могли выражать ничего кроме явного презрения. Но блондинка была непоколебима.  — Я в праве говорить все, что думаю, — твердо заявила Силиция. — Судзуи Кэмэри была дешевой подстилкой, такой она и останется в моей памяти. Ее смерть ничего не меняет. Поднявшись с пола, Крам уже была готова нарваться на неприятности, но вдруг, словно вспомнив, кто перед ней сидит, закачала головой, отвечая: — Это уже слишком, даже для тебя. — Не желая оставаться здесь и на секунду, девушка направилась к двери, не беспокоясь о том, чем это может для нее обернутся. Да, она знала, что порой Силиция может быть слишком жесткой, но сейчас она перешла вседозволенности. Открыв дверь, Крам обернулась: — Что насчет твоей репутации? Какой ты будешь в памяти других, если… — Стервой, гадиной, тварью, — как бы задумчиво перечисляла Силиция, словно выбирала подходящее между своими нарядами. Игриво улыбнувшись, блондинка обернулась на Крам. Та должна была понять по ее взгляду — вопрос нисколько не задел самолюбие Чон. Пытаться унизить Чон таким способом тоже самое, что топить в воде рыбу — бесполезно. Мерзость — сфера ее обитания. — Смерть не сделает мне скидку. Никто не будет говорить обо мне хорошее, особенно те, что меня хорошо знают, так почему я должна делать поблажки твоей мертвой подружке? Силиция никогда не скрывала своей настоящей сущности, а даже наоборот, старалась подловить в этом других белых овечек в роде Коллинз, которые лишь притворяются, скрывая себя настоящую. Как гром среди ясного неба, в комнату вбежала та самая Коллинз. — Где Кайлин? Силиция медленно поднялась с кровати и прошла на центр комнаты. Поравнявшись с Луизой, Чон вдруг дотронулась кончиками пальцев до ее подбородка. — Нужно быть полной идиоткой, чтобы появляться здесь. В дефиците извилин в твоей голове я никогда не сомневалась, но чтобы вы… — Чон перевела взгляд на тех, что замерли в дверях — Лонг и Хендерсон. Глупые и наивные сами пришли в логово змей, зная о запрете на территории. — Вы ведь в курсе, что мы вправе теперь с вами сделать? — покачивая ногой, обратилась Глэдис. — Где Кайлин? — игнорируя угрозы, вновь спросила Луиза, за что получила резкую пощечину. Эстер едва ринулась с места, как дорогу преградила Крам. Как не крути — это трио объединялось всякий раз, когда дело доходило до излюбленного всех «черных» — вправке мозгов. Стирая с губ каплю крови, Луиза лишь успела поднять голову, как оказалась прижатой к стене. Что-то во взгляде этой стервы напоминало о Мин Юнги, и это пугало. Эта странная сила. Чон была гораздо сильнее других, многие уже видели ее ярость в действиях. Будь тому причина что-то сверхъестественное — в этой школе никто бы особо не удивился. Но Хендерсон ровно столько же сколько и Лонг, не хотела, чтобы ее подруга пострадала. Никто не мог ожидать, что произойдет в следующую секунду. Луиза накрыла запястье Чон, даже не замечая, насколько сильно сжимая в своей прочной хватке. — Не смей мне угрожать. Глаза в миг потемнели, на коже проступили странные черные вены. Луиза больше не была похожа на ту, за которую постоянно приходилось заступаться. Схватившись за горло, Силиция вдруг рухнула на пол, внезапно начиная задыхаться. — Луиза, — робко позвала Хендерсон, делая осторожный шаг. — Что с ней за чертовщина? — с изумлением воскликнула Глэдис, при том слегка отходя назад, сама не понимая, чего опасаясь. Крам присела рядом с блондинкой, с опаской поглядывая на Коллинз. И как только та в спешке выбежала за дверь, дыхание Чон нормализовалось. — Как это понимать? — спросила Лонг, преследуя вместе с Эстер подругу, торопливо перебирая ногами. — Сейчас не до этого, — пытаясь ускользнуть, напомнила девушка. — Не переводи тему! — Все же догнав блондинку, Эстер встала у нее на пути, требуя разъяснений. — Что только что было? Понимая, что шанса что-то скрыть у нее больше нет, Луиза остановилась.  — Я не знаю, что со мной происходит. Не знаю… Но чувствую, что это что-то плохое, — со слезами на глазах признала девушка, сжимая руками собственные предплечья. Парень отвел взгляд от ненастья, что разыгралось за окном, неспеша слез с подоконника и обернулся в сторону светлого конца коридора. Три девушки уже скрылись за поворотом, направившись, судя по всему, в главный холл. Чонгук же с минуту стоял неподвижно, а после обратил взор в противоположную сторону — туда, где начиналась их черная территория. Благодаря темной одежде он остался незамеченным, и при том все хорошо слышал. Сжав челюсти, Чонгук направился в ту обитель, кажется, уже готовый убивать. — Ничего не хочешь мне рассказать? — с этими словами он ворвался в комнату своей сестры, тут же найдя бутылку, наполнил бокал наполовину. Силиция молчала, смотря ему в затылок и чувствуя каждой нервной клеткой своей тела, что дело пахнет жареным. — О чем ты? — Хватит играть со мной! — внезапно сорвался парень, сметая все вещи со стойки у камина. Дарлен и Глэдис вздрогнули от грохота. Хватило и одного злостного взгляда, что двое поспешно удалились из комнаты, оставляя разборки с братом лишь на Силиции. Девушка же спокойно подпиливала ногти, с невозмутимым видом поглядывая на брата. Чонгук опустошил бокал, думая, что так сможет сбавить свой пыл, и пока это работало. Облокотившись о каретку ее кровати, он сурово произнес: — Надеюсь, ты готова отвечать за свои проступки, потому что я больше не буду тебя прикрывать… Силиция нахмурилась, отложив все свои принадлежности, наблюдая за тем, как парень уходит. *** Ночь выдалась слишком морозной, при том, что в перерывах между порывами ледяного ветра крапал мелкий дождь. Ослабшая Кайлин сидела возле стены. Она почти перестала чувствовать пальцы. Губы посинели, и слегка дрожали. Всё, что она знала — нельзя засыпать. И вот, когда девушка почувствовала, как сон сломляет ее, а вместе с тем исчезает и последний лучик надежды, сквозь пелену воспоминаний появился свет среди тьмы. Послышались голоса, негромкие шаги, несколько силуэтов, которые, казалось, приближались совсем неспешно. На самом деле Райт действительно заметили не сразу. Луиза направила фонарик влево и замерла, присматриваясь. Эстер, что зашла последней, заметила Кайлин первой. Бросившись к девушке, она накрыла ее плечи свитером, укрывая от дождя. На помощь пришла Юми и вместе они подняли подругу на ноги, но Райт слишком ослабла. Луиза погасила фонарик, продолжая смотреть в темноту. Из тени никто не выходил, но она чувствовала присутствие кого-то еще. К двери подошла Силиция, наблюдая за тем, как Райт неуклюже пытается перебирать ногами. Когда та чуть не свалилась, блондинка прикрыла рот рукой. И все же Кайлин не упала. Появление Чон Чонгука было весьма кстати, кроме того быстро стерло улыбку с лица его сестры. Ей оставалось лишь в немом ступоре наблюдать, как он подхватил обессилевшую Райт и вынес за дверь, проходя мимо Силиции. Суетливо следуя за ним, Юми позвала Коллинз: — Ты идешь? Луиза еще раз включила фонарик, с трепетом сердца ожидая увидеть там ЕГО, но в углу никого не оказалось. Не оборачиваясь, она опустила голову, делая глубокий вдох. «Она так надеялась…» На выходе Коллинз столкнулась с Силицией, которая поджав губы, обеспокоенно смотрела вслед парню. Но вряд ли ее переживания были как-то связаны с Кайлин. «Эта блондинка, — в мыслях подметила Коллинз — не могла беспокоится о ком-то кроме себя…» — Ты наверняка довольна собой, — заговорила Луиза, сложив руки на груди. — Думаешь, он простит тебя после этого? — Заткнись, — сквозь зубы, прорычала Чон, опустив глаза. Так или иначе, а слышать это от Коллинз она не хотела. Девушка и сама понимала, что этот поступок сильно задел ее брата. — Это тебя не касается. Еще несколько секунд Луиза просто молчала, наблюдая за тем, как к Силиции медленно приходит осознание всей ситуации. — И как ты еще сама себе не противна… *** Ближе к полудню Райт полностью оклемалась и уже не собиралась задерживаться в лечебном крыле. Она пришла в обеденный зал раньше всех остальных, заняла свое место и просто сидела, не сводя глаз со стола «Скевринкоу», за которым когда-то сидела и она сама. Со звонком за дверями начался шум и гам, и вскоре столовая наполнилась учениками в красной форме. Когда к столу подошли Эстер, Луиза и Юми, Кайлин даже как-то оживилась, но тут же постаралась уткнуться в тарелку. И хотя она была просто обязана их поблагодарить, Кайлин боялась, что просто не достойна с ними заговорить, что они все еще злятся, воспринимая ее как незнакомую девчонку с враждебного подразделения, с которой они не хотят иметь ничего общего. Что если она ошиблась, посчитав, что вновь сможет с ними наладить отношения? Пересилив себя, Райт все-таки подняла глаза и тут же застыла, встретившись взглядом с Эстер. Почему-то большую вину девушка чувствовала именно перед ней. «Спасибо» — одними губами произнесла Кайлин, пытаясь вложить в это слово больше, чем просто извинения. Но как же она боялась, что ее чувства останутся неразделенными. На душе мгновенно полегчало, когда Эстер с теплотой улыбнулась, качнув головой. Это странно, но хотелось плакать от радости. Она слишком долго была без поддержки и теперь одним лишь жестом получила ее сполна. *** — Чонгук! — окликнул куратор. Парень нехотя обернулся у самых дверей в обеденный зал. По выражению лица Пак Чимина было видно — он также не горел желанием вести диалог, и все-таки заговорил: — Я обязан предотвратить подобное тому, что произошло сегодня ночью, поэтому предупреждаю… — Едва сдерживаясь, Чонгук отвел взгляд, заметно раздражаясь, но Пак придержал его за локоть. — Держись подальше от Райт. Ваше общение вредит вам обоим. — Знаешь, я многое понял. Ты настоял на том, чтобы я вколол в себя его кровь не просто так, а из-за Кайлин, ведь так? Ты хотел, чтобы она стала меня ненавидеть, увидев такого монстра. — Твои чувства могли помешать нашей основной цели. — Тогда какого черта ты противоречишь своим словам? Обо всех этих чувствах… Долго ты продержался? — Просто не приближайся к ней, — строго предупредил куратор. Чонгук поначалу с хитростью вглядывался в глаза Пак Чимина, прежде чем ответить: — Как скажете, куратор Пак. Поклонившись, Чонгук распахнул двери. Чимина весьма не устраивало такое его поведение. Как ходячая бомба замедленного действия, которая так и норовит взорваться в самое неподходящее время. Чонгук зашел в столовую, не спеша проходя мимо столов, словно оглядывал свои владения. Затем остановился возле своего стола, но не спешил садиться. — Чонгук? Присаживайся рядышком, — с теплотой пролепетала одна из «черных», подвинувшись. — Нужно кое-что завершить, — задумчиво произнес он, рыская взглядом по залу. Силиция вдруг подняла голову — она знала этот голос ее брата. Такая интонация могла говорить лишь о том, что он замышляет какую-то новую гадость. Уставшая Райт отодвинула поднос и, повесив мантию на руку, направилась к выходу. Едва она хотела одарить злобным взглядом все подразделение, как в глаза бросился этот надоедливый Чон. Девушка твердо решила его проигнорировать, как вдруг… Рука парня вцепилась в ее предплечье, резко разворачивая к себе. Кайлин не успела опомниться, как Чонгук оказался так близко. Не легкое прикосновение, а страстный увлеченный поцелуй взорвал внутренний фейерверк из самых разных и противоречивых чувств. Кайлин не знала, в какой именно момент она отключила свой разум, поддаваясь лишь желанием, что росло с каждой секундой. Чонгук сделал шаг назад, и в тот же миг лицо Райт вдруг залилась краской. Поначалу она даже не заметила, как потянулась за ним, но парень в мгновение оказался уже в полуметре от нее. Как же глупо она теперь выглядела. Окружающие словно позабыв о своих делах с удивлением пялились, при чем абсолютно все. Чонгук незамедлительно покинул зал, оставляя Райт разгребать последствия его опрометчивого поступка. Но черт возьми, Кайлин была готова поклясться, он сделал это специально! Неужели он был настолько уверен, что она ответит взаимностью? Что не оттолкнет? Девушка с досадой поджала губы, мысленно признавая, что тот не ошибся. Нет, она точно не собиралась перед кем-то оправдываться. Потому, когда Райт вдруг сорвалась с места, никто этому особо не удивился. — Он ее лишь провоцирует, — тихим голосом обратилась Луиза к Юми, которая своим видом напоминала серую тучу, что вот-вот пустит слезы. — Но кто-то на это явно купился, — таинство подметила Эстер наблюдая за реакциями с враждебного подразделения. Коллинз подняла глаза на Силицию. Если эта особа и была сравнима с непогодой, то ей был скорее присущ ураган, гром и молния — торнадо из самых ненавистных чувств и эмоций, который вот-вот обрушится на проблему по имени Кайлин Райт. Не одна Луиза наблюдала за Чон. Идэн давно пытался убедить блондинку в правоте своих слов, но та лишь отмахивалась.  — Бывает так, что парень с девушкой не встречаются, — вдруг заговорил он с Чон, но слушали и остальные. — Но как не крути, они все равно принадлежат друг другу. В случае твоего брата и Кайлин дело обстоит именно так. И хотя они не признают своей симпатии друг к другу, это уже не исправить. Момент, когда они это оба признают…это лишь вопрос времени. — И ты думаешь, я просто буду сидеть сложа руки? — сквозь зубы прорычала Чон. — Посмотрим, кто сильнее: я или Райт. Блондинка вдруг встала, аккуратно спрятав в рукав столовый нож. Это почти осталось незамеченным, лишь Луиза, что не сводила с нее пристального взгляда, смогла разглядеть, как та что-то спрятала в мантию. Недолго думая, она оставила подруг, направившись вслед за блондинкой. У самого выхода Силиция столкнулась лицом к лицу с Пак Чимином. Куратор был потрясен не меньше остальных, об этом свидетельствовало его слишком бледное лицо и непривычно пустые глаза. «И ты еще думаешь встать у меня на пути?» — едва промелькнуло в мыслях у Чон, и она вот-вот была готова произнести это вслух, как парень вдруг отошел в сторону, даже не желая смотреть в ее сторону, а может быть делая вид. Да, именно делая вид. Луиза подумала об этом, когда почти с ним сравнялась. Кажется, Пак так расстроен, что готов был закрыть глаза, зная, какая оплошность произойдет в следующее мгновение. Он так был зол на Чонгука, что тот посмел его ослушаться? Или на Кайлин, потому как она не сопротивлялась? Скорее всего, сейчас он ненавидел обоих. Как бы то не было, Луиза не могла медлить, ведь равно как куратор, предчувствовала что-то дурное. *** — Чон Чонгук! Эй, чертов Чонгук! Кайлин ускорила шаг, понимая, что тот вот-вот скроется за поворотом. И только она свернула, как остановилась. Коридор был пуст, словно парень провалился под землю. Райт озадаченно осматривалась по сторонам, пытаясь понять, как тот смог так быстро смыться. — Давно ли ты научилась правильно произносить мое имя? — за спиной раздался знакомый голос. Райт резко изменилась в лице, нахмурившись, а затем резко обернулась. Тусклый свет падал неровно, потому Чонгук наполовину оставался в тени. Но этот высокомерный и при том хитрый взгляд Райт видела ясно. Признаться, она не ожидала увидеть парня в таком приятном расположении духа. По ее предположениям, Чонгук должен быть как минимум смущен, но даже намека на это в его внешнем виде не наблюдалось. Чертов Чонгук был слишком самоуверен, и это не могло не бесить. — Ты… — наконец, смогла выдавить Райт, — что ты там устроил? — Показательный урок. Не благодари. — Ты спятил? — опешила девушка, хотя, пожалуй, даже не понимала, что именно он имеет ввиду. — А ты просишься на повторную ночевку на крыше? Или хочешь ощущений поострее? Так Силиция тебе это организует, стоит лишь мне сказать. — А что теперь ты поменял? Думаешь, после этого она оставит меня в покое? Ты в курсе, что жизнь до этого покажется теперь мне сказкой по сравнению с той, что они для меня устроят? — Разве это не твои проблемы? — иным тоном напомнил парень. — Ты ведь приняла это решение, хорошо обдумав, верно? И ты не нуждаешься в чьей либо помощи… Посмотрим, как ты справишься теперь… — Так вот в чем дело. Ты хочешь, чтобы я умоляла тебя на коленях, чтобы ты помог мне? Всемогущий Чонгук решил, что какая-то Кайлин Райт не справится без его помощи. Поэтому решил натравить своих псин… — Кайлин не требовала ответа. Она подошла к парню практически вплотную, грубо заявив: — Иди ты к черту! — А ты скажи, что этого не хочешь. Давай, попробуй соврать, что не хочешь получить мою помощь, — бросил он в спину. Внутри вдруг все содрогнулось, словно перед ней вдруг бесцеремонно обнажили правду. — Ты сама мне сказала об этом. Бедная Кайлин Райт устала быть сильной. — размеренные шаги приближались. — Пак Чимин так старался, делая из тебя бесчувственную машину, но ты теперь не такая. — Он обогнул Райт, встав перед ней. — Я смог это изменить, ведь очень сильно этого хотел, — парень слегка наклонил голову так, чтобы видеть ее лицо. — Вот только…я к тебе ничего не чувствую. И что теперь с тобой будет мне наплевать. Он погладил указательным пальцем по щеке, а затем перевел взгляд на того, кто стоял все это время позади. Суровый взор сестры внимательно изучал хитрые глаза брата и был готов уловить любое изменение. Сейчас Силиция как никогда раньше пыталась понять истинные мотивы Чонгука, зачем он произносит те слова, в искренность которых ей очень хочется верить. В какой промежуток времени они так отдалились друг от друга? Как она могла такое допустить? Даже не удивившись появлению Силиции, Кайлин направилась в противоположную сторону. И хотя Чонгук надеялся, что теперь она просто уйдет, его сестра отпускать ее не собиралась. — Вы с братом наверное были так же близки? Бывало ли такое, что ты могла предугадать тот или иной его поступок? — Не смей говорить о Рэме… — вдруг пригрозила Райт, остановившись. Эти двое явно друг друга стоили. Однако Силиция в чем-то все же превосходила парня. Не успела Кайлин сделать и шага, как рука блондинки уже твердо сжимала ее шею, а другая прижимала нож к горлу. Он мог обмануть кого угодно, но не ее. — Я слишком хорошо тебя знаю, — улыбнулась Силиция. — Я же сказал, что ничего к ней не чувствую… — О, как бы мне хотелось, чтобы это было правдой. Но к сожалению, к огромному сожалению эта идиотка успела полностью завладеть тобой. Это только осложняет ситуацию и доставляет нам много проблем. — Ты не сделаешь этого, — как можно тверже убеждал парень, хотя Райт видела, как дрожала его вытянутая рука. Это был первый раз, когда она увидела его напуганным. — Не повторяй ту ошибку. Блондинка бледнела на глазах. — Думаю, это удача — решить все проблемы одним движением. Кайлин приподнялась на носочки, чувствуя как острие почти вонзилось ей в шею, и все еще смотрела на Чон Чонгука, который молниеносно сорвался с места. Успел бы он или нет — этого никто не узнал. Еще секунда и нож пролетел мимо лица парня, наполовину вонзаясь в стену. Оставшись обезоруженной, Силиция вдруг отступила оглядываясь по сторонам. Райт отпрянула назад, навстречу Чонгуку, совсем позабыв об их разговоре. Парень приподнял ее подбородок, чтобы убедиться в отсутствии серьезных порезов, На щеке Гука появилась тонкая бордовая полоса, но он не мог что-то чувствовать помимо страха. Он действительно верил и знал, что его сестра на это способна. Одно предположение, что все могло закончится, если б не чужое вмешательство, и он уже себя ненавидел. Силиция же стояла неподвижно, с замиранием сердца вглядываясь в темноту на два небольших красных огонька, что медленно приближались. Но самым ужасным было осознание того, что помимо этих двух отблесков в тени прячется нечто ужаснее. И когда Чон увидела, когда смогла разглядеть… в ту же секунду ее легкие расширились, глубже впуская воздух, а сама девушка замертво упала на пол. Внезапный крик принадлежал Чон Чонгуку, который первый заметил, что сестра неподвижно лежит на полу. Кайлин испуганно вздрогнула, когда нож, воткнутый в стену вдруг упал на пол. — Что с тобой? — сквозь неприятный треск доносилось до Райт, когда она смотрела в темноту, наблюдая как два крохотных огонька медленно гаснут. — Сил?! — взволнованный голос брата сотрясал ее сознание еще несколько секунд после чего она отключилась. *** Кайлин ступила на лестницу, поднимаясь наверх, как вдруг услышала скрип главных дверей и обернулась. На пороге стоял Ким Сокджин, не изменивший себе в цветовой гамме одежды. Заметив Райт парень улыбнулся лишь на секунду. Этот черный цвет и броская нашивка в виде буквы быстро дали понять, что к чему. Сокджин конечно мог ожидать любые перемены, которые могли произойти в его отсутствие, однако такая Райт не смогла оставить его равнодушным. Кроме того вернулся он в школу не в самом лучшем расположении духа, так теперь еще и это… Кайлин же смирно оставалась на месте, ожидая, когда тот заговорит. Наверняка у него появилось немало вопросов. Райт молча ждала, когда он начнет поочередно их выбрасывать. Да, сейчас ей было это нужно. «Давай, спрашивай, как я докатилась до такого. Можешь даже накричать. Напомни мне кем я была до всего этого. Ну почему ты молчишь?» Жестокая тишина терзала слух. Ни такой реакции ожидала Райт. Неужели все так в ней разочарованы? Сокджин лишь молча разглядывал ее с ног до головы, а после просто ушел, так ничего и не сказав. *** Внимательный взгляд настороженно изучал бумаги, изредка поглядывая на парня в красной мантии. — Все погибшие принадлежат к Мэрии города. Неоднократно обвинялись в коррупции, но все обвинения были сняты понятно каким образом. Народу они не нравились. — Не имеет значения. Это не просто массовое убийство. Это провокация. Они пытаются бросить нам вызов, — мужчина бросил бумаги на стол и, поддавшись вперед, хитро заявил: — И мы на него ответим. — Ты сам сказал, что это провокация, — вмешался Сокджин. — Хорошо подумай, стоит ли на нее отвечать? Директор поднялся, надевая пиджак. — В эту ночь они показали, что в следующий раз жертв будет больше. Сегодня они вновь нападут, — а затем обратился к Пак Чимину. — Подготовь своих, выдвигаемся вечером. *** Двое преподавателей шли в сторону больничного крыла. — Ты точно уверен, что ввел его кровь правильно? Раздражаясь, Чимин ответил: — Я делал это столько раз, что не мог ошибиться. — Все рано или поздно ошибаются… — как бы между делом напомнила Гьюхэ, ехидно усмехаясь. Ей нравилось задевать его слабые места. Сама мысль об их наличии уже заставляла ее улыбаться. Пак остановился и резким движением расстегнул пуговицы на рукаве, задрав ткань до локтя: — Это выглядит так, — Гьюхэ приложила пальцы к губам, нервно сглотнув. На коже руки неестественно пульсировали черная «паутина» из тонких многочисленных венок. — Боже, как ты… — только девушка захотела прикоснуться, как парень задернул рукав обратно и направился дальше, не желая менять тему разговора. — У нее тоже самое? Гьюхэ, словно мысленно поругавшись, отрицательно закачала головой и остановилась возле большого окна в стене, устремляя взгляд на ученицу, что лежала в палате за стеклом. Пак отвернулся, отчего-то не желая смотреть в ту сторону. — Тогда на что это похоже? — не унимался куратор. В такие моменты он начинал ей даже нравится. Взволнованный и поглощенный заботой к своим собачонкам. Таким он нравился всем. Зачем ему приходилось играть мрачного и бесчувственного злодея — для всех останется тайной под черной мантией. Но сейчас он неравнодушен, а это уже что-то. — Это похоже на некую мутацию. Температура ее тела постоянно варьируется — то возрастает, то резко падает. Если бы ее вовремя не доставили, — девушка посмотрела на парня, — все могло кончится хуже. Сейчас мне удалось кое-как облегчить ее страдания, но проблему этим не устранить. Нужно искать эпицентр и искоренять с него. Честно говоря, я понятия не имею, как с этим бороться. И хотя Пак Чимин ожидал подобного ответа, услышать ему этого не хотелось. — Хочешь сказать ты с этим раньше не сталкивалась? — Лишь однажды. И чтобы ты знал, в прошлый раз жертва не выжила. — Чья жертва? — вдруг оживился Чимин, хотя догадывался прежде? чем Гьюхэ об этом заговорила. — Ты знаешь его имя. Чимин впервые поднял глаза на стекло, за которым стояла кровать. Он не хотел видеть ее такой беспомощной. По ту сторону находилась его слабость. Как и все его ученики. Потерять еще одного — нет, он просто не имеет права на это. — Так или иначе, а с вами она отправляться не может, — подытожила Гьюхэ, направляясь в палату. — Это я уже понял, — обернувшись к окну спиной, заключил Пак. — Весьма затрудняет наше положение. Мы и так немногочисленны, а теперь… Гьюхэ ничего не оставалось как с липовым сожалением пожать плечами и скрыться за дверью. Чимин шумно выдохнул, прислоняясь затылком к стеклу и устало потирая глаза. Как некстати неприятная боль в руке решила о себе напомнить пронзительной дрожью. Резко ослабив рукав, Пак Чимин слегка приподнял рукав. «Это расплата? — губы растянулись в ухмылке и куратор невольно обернулся, рассматривая бледное лицо Силиции. — За то, что не смог о тебе позаботиться…» — Куратор Пак, —позвал тонкий женский голос, отчего Чимин рефлекторно спрятал руку и оглянулся. Из тени вышла миловидная блондинка с чудными большими глазами. — Я могу вам помочь с этим… Я пойду вместо Силиции. *** Теплый, но слабый свет из большого окна в стене освещал лишь малую часть темного коридора. Гьюхэ все еще возилась с анализами, старательно что-то выписывая на листе бумаги. Случай Силиции Чон не слабо разжег ее любопытство, и ей не терпелось установить связь между ней и прошлой жертвой, которую так безуспешно ищет директор. — А что если, — прикусывая большой палец, задумчиво произнесла девушка. Затем вдруг вскочила, направляясь к шкафчику. Перед тем, как взять бутылек, Гьюхэ немного помешкалась. Она боялась, что окажется права. Добавив несколько капель особого препарата в крохотную баночку с алой жидкостью, Гьюхэ пододвинула микроскоп к себе. Настроив, она еще немного приподнялась, после чего вновь взглянула в микроскоп. — Не может быть, — голос почти стал пропадать. Девушка даже не знала радоваться ей или с воплями бежать к кабинету директора. — Нет, — откинувшись на спинку стула, протянула она. — Не мог же он вернуться… На фоне всей информации и этой жуткой напряженной атмосферы в больничном крыле, ледяная рука, что коснулась плеча Гьюхэ, могла вполне довезти ее до сумасшедшего дома. Но Гьюхэ была почти привыкшей к подобному, поэтому сонная бледная Чон напугала ее лишь на мгновение. И вслед за не протяжным визгом начались расспросы. — Кто напал на тебя? Ты помнишь? Что произошло? — Что? — блондинка почти ничего не могла понять, кроме того надоедливая преподавательница в параллель этому старалась вновь уложить ученицу в постель. — Кто это был, Силиция, скажи, кто это был?! — голос в очередной раз собирался сорваться на крик. И только благодаря этому к Силиции пришло осознание того, что произошло. Ее глаза вдруг округлились в испуге. *** — Где Луиза-Энн Коллинз? — энергично ворвавшись в кабинет, воскликнула преподавательница. Прежде чем ответить, директор Ким потушил сигарету, а затем неспешно поднялся с кресла. — Она в городе вместе с «черными»… — ответил Намджун, появившийся в кабине с какими-то бумагами. А затем твердо заверил, что об знает лишь он один. Директор, решив, что на этом резкий порыв девушки удовлетворен, забрал бумаги у старосты, направился на выход. Но Гьюхэ вдруг преградила ему путь. — Вижу, дело действительно серьезное, раз вы на такое осмелились. В противном же случае… — У нас большие проблемы. Продолжение следует…