Иногда мы не властны над тем, что с нами происходит, но мы властны над своим отношением к происходящему. Именно это отношение и определяет, кто кого контролирует: сoбытия нас или мы эти самые события.
Порой, в жизни Томаса наступал такой момент, когда на него обрушивались тягостные размышления насчёт того, сколько же всё-таки глупостей он совершил за столь короткий промежуток времени. Скольким он успел сломать судьбу? Не сказать, чтобы терзания собственной души случались практически всё время, когда парень оставался наедине, но, тем не менее, можно было прийти к заключению, что такое всегда происходило с ним в крайне неподходящее время. А когда это ему ещё могло предоставиться время для размышлений, если не во время блужданий по пустыне? Казалось бы, что может быть хуже, чем выживать в той местности, где вокруг один песок, без припасов и надежды на спасение? Хуже может быть только наблюдение за медленно погибающими друзьями, которые, наверное, уже и пожалели о том, что пошли за ним. Могло ли всё сложиться по-другому, если бы не слепая вера в победу над смертью, которая вынудила его друзей последовать за ним? Что, если бы он оставил всё как есть? Брюнет задавался этим вопросом каждый раз, когда видел усталые лица приятелей. И не раз в его голову закрадывалась мысль: может, лучше было бы всем глейдерам остаться там, в Лабиринте? Если бы они и остались там, за стенами, тогда они бы по-прежнему не знали о Вспышке, не видели бы, как их верный товарищ готов расстаться с жизнью, вдавливая дуло пистолета в челюсть. Возможно, в Глейде и у Винстона был бы шанс на жизнь. Смотря на этих ребят, которые успели стать для Томаса настоящей семьёй, парень видел в лицах каждого из них смертельную усталость от постоянной беготни с места на место. Кажется, они никогда не смогут найти безопасного убежища, где смогут спрятаться от ПОРОКа навсегда. Хоть Дженсен и был из ПОРОКа, но он дал им всё, начиная от чистого белья и заканчивая горячей водой; помог разобраться во всех тонкостях, но... Томас вновь всё испортил. Людям, идущим за ним, он вновь причинил страдания. "Зачем? Для какой цели я вообще существую на этой вымирающей планете, если я не имею возможности дать дорогим мне людям то, чего они желают? Ведь я даже не в состоянии обеспечить своих друзей банальным ощущением защиты." Именно поэтому, каждую ночь Томас, не смыкая глаз, старался как можно дольше охранять сон людей. Он был обязан им за их силу духа, за их веру в него. Должен. Парень уже давно не заглядывал в зеркало, стараясь избегать своего собственного отражения, но вполне мог предположить, что из-за его ночных "пробелов", начинает выглядеть всё хуже с каждым днём. Впрочем, он выглядел так же, как и чувствовал себя. А чувствовал он себя отвратительно, но старался подавлять в себе это ощущение безвыходности и постоянного беспокойства. Но, несмотря на собственное самочувствие, Томас продолжал наблюдать за физическим и моральным состоянием каждого человека, находящегося в его группе. Только благодаря своей проницательности, он вовремя заметил, что с Ньютом стало происходить что-то плохое. Блондин стал частенько отставать от всех, теряясь где-то позади, сливаясь с песком, чуть ли не падая от изнеможения каждые пять минут. Никто не решался поговорить с Ньютом насчёт его состояния здоровья, а сам Томас, хоть и понимал, что рано или поздно придётся вызвать парня на разговор, всё равно оттягивал момент до последнего. А ещё ему было больно смотреть на страдания любимого человека. Однажды, когда Ньют оступился и растянулся на песке, Томас даже не придал этому значения, сославшись на ужасную усталость своего друга, но, спустя некоторое время, блондин не смог подняться. И тогда-то брюнет и решился поговорить с ним тем же вечером. Наедине.***
Случай побеседовать выпал Томасу как раз в тот вечер, когда они нашли небольшое укрытие для ночлега. Дождавшись, когда все уснут, он, усевшись на песок, принялся сторожить сон всех глейдеров. — Томми, тебе нужно больше отдыхать, — услышал Томас приглушённый голос. — Ложись поспи, а то выглядишь ты похуже шизов. Оборачивается. Замечает на губах Ньюта усталую улыбку. — Я не могу, — тихо отвечает брюнет, подсаживаясь к Ньюту. — Как подумаю, что эти твари могут напасть на нас во сне и убить ещё кого-то так же, как убили Винстона… — Томас нервно передернул плечами. — Не волнуйся, — отвечает блондин. — Я посторожу за тебя. Всё равно никак уснуть не получается; а так хоть ты выспишься. — Эта реплика заставила Томаса в удивлении обернуться к товарищу. — Что же не даёт тебе спать? — брюнет готов был поклясться, что даже в темноте увидел, как Ньют нахмурился, будто раздумывая, что бы соврать. — Ты можешь доверять мне. Пожалуйста, не нужно придумывать ложь. Это как-то связано с твоим самочувствием, я прав? — Ты слишком внимателен, Томми, — блондин резко повернулся лицом к своему собеседнику, продолжая раздумывать, подбирая подходящие слова. — Нога, — Томас непонимающе наклонил голову набок. — Из-за того, что в последнее время мы вынуждены каждый день преодолевать несколько тяжёлых миль, моя некогда сломанная нога начинает дико болеть, — делает короткую паузу. —Особенно лодыжка. К ночи боли становятся настолько адскими, что я подолгу не могу уснуть. Думаю, скоро вам придётся продолжить путь без меня, дабы выжить в этом стебанутом мире… — Этого не будет, — Томас оборвал повествование блондина на полуслове, заставив того удивлённо замолчать. — Мы никого бросать не будем. Если куда-то и идём, то только все вместе. Возможно, тебе и не понравится то, что я скажу, но черт, Ньют, ты — часть моей жизни. Даже если это будет нужно, я тебя ни за что не брошу. Если надо, я потащу тебя на себе, защищая до последнего вздоха. Просто верь мне. Ведь только так мы сможем выбраться из этого ада живыми. Вместе. — Хорошо, Томми, — Ньют облегчённо вздыхает. — Ты тоже являешься для меня тем, ради которого стоит жить. Я полностью доверяю тебе, — Ньют тихо выдохнул, пытаясь поудобнее устроить свою левую ногу как можно удобнее. — Давай сюда, я посмотрю, что можно сделать с этим, — Томас приглашающе похлопал по своему колену раскрытой ладонью правой руки. — Не стоит, — блондин отрицательно мотнул головой, пряча взгляд за воротником рваной куртки. — В этом нет необходимости. — Ньют! — стальные нотки в голосе брюнета заставили в конце концов ему подчиниться. Томас помог уложить многострадальную конечность друга к себе на колени. — Я ничего подобного никогда не делал, но я где-то вычитал, что массаж может помочь. — Только пожалуйста, Томми, не дави слишком сильно. Эта нога отзывается катастрофой на элементарные прикосновения, и я не знаю, как на неё повлияет то, что ты собрался делать. — Ньют опёрся руками на землю, принимая положение полулёжа, чтобы удобнее было переносить боль. Томас аккуратно снял ботинок с ноги товарища, но даже такое элементарное действие заставило Ньюта зашипеть и попытаться отдернуть свою конечность, но Томас не дал ему этого сделать. — Может, все же не надо? — вопрос блондина остался без ответа. Точнее, ответом стало нежное прикосновение к ноге в районе свода стопы. И если до этого момента Ньют думал, что проблема исключительно в голени, то сейчас он понял, что болит у него практически все, что ниже неё. Томас тем временем стал массировать стопу аккуратными круговыми движениями, медленно поднимаясь вверх до более повреждённого места. Блондин ощущал себя крайне странно. Ему одновременно было больно, но при этом приятно от лёгких массирующих движений. Ну и конечно от того, что это делал Томми, да ещё и по своей инициативе. И, хоть боль в ноге не собиралась утихать, руки Томаса легко от неё отвлекали. — Я думаю, достаточно, — с этими словами Ньют резко отстранился, разворачиваясь всем корпусом к брюнету, который не сводил с того глаз. Затем, парень завалил Томаса на землю, устраивая свою светлую голову на его плече. Томас, очевидно, сначала хотел было возмутиться, но потом передумал, ощутив такое родное тепло, исходящее от лежащего на нем парня. "Ты ведь мечтал о том, чтобы Ньют так сделал." - подумав об этом, брюнет окончательно успокоился, устроившись поудобнее. Насколько это было возможно сделать на песке — И чем же в таком положении я тебе смогу помочь? — в голосе Томаса был слышен смешок. Его рассмешило игривое поведение лучшего друга. Ньют приподнялся с такого удобного для него плеча, приближая свое лицо к лицу брюнета. — Ты же у меня профессиональный массажист, Томми. Вот и заставь меня забыть о моей чертовой ноге, — эту фразу Ньют прошептал буквально в губы брюнету. "Слишком близко." - несмотря на свои мысли, Томас даже не пытался отстраниться. Их носы стукнулись, и губы слились в жарком поцелуе. Углублять поцелуй Ньют не собирался, так как ему вполне хватало этого лёгкого, но такого приятного соприкосновения своих губ с губами Томаса. Впрочем, брюнету тоже этого было вполне достаточно. Поэтому он просто запустил свои пальцы в волосы Ньюта, массируя кожу головы, заставляя того уткнуться носом в шею парня под ним и чуть ли не мурчать от удовольствия. — Спасибо за все, Томми, — тихо выдохнул Ньют в шею брюнета, заставив того невольно поежиться. — Если ты каждый раз меня так будешь благодарить, я готов посвящать тебе все свои ночи. И не только их впрочем, — Томас довольно прикрыл глаза. Ньют обнял его одной рукой за талию, притягивая к себе. На удивление, брюнета это успокоило. Он, будто после недели скитаний, вернулся домой. Тело начало расслабляться, а мозг требовал немедленного отхода ко сну. — Я ведь знал, что ты питаешь ко мне чувства, Томми, — блондин загадочно улыбнулся. — И я могу это делать не только в качестве благодарности, если ты этого захочешь. А теперь отдыхай. У нас есть ещё несколько часов на сон до рассвета… — это было последним, что услышал Томас до того, как провалиться в сон.***
На утро глейдеры сначала запаниковали, не обнаружив на своих местах ни Томаса, ни Ньюта. Однако, их вовремя заметила Тереза, решив лично разбудить этих двоих. И каково же было её удивление, когда после пробуждения, Томас первым делом нежно поцеловал Ньюта, не обращая внимания на то, что все на них смотрят. Впрочем, самого блондина внимание окружающих тоже совершенно не волновало. Он был сосредоточен только на своём Томми. После этого они быстро собрали свои вещи и двинулись в путь. А Томас обнял Ньюта за талию, частично беря вес блондина на себя, чтобы давать меньше нагрузки на его больную ногу. За этот день Ньют не сделал ни одной спонтанной остановки, не отставая ото всех остальных. При этом Томас бодро шёл, поддерживая блондина, периодически улыбаясь над его очередной шуткой, не проявляя ни единого признака нервозности в отличие от остальных дней в Жаровне. Тереза, как и все остальные глейдеры, с удивлением наблюдала за изменениями, произошедшими с этими двумя всего за одну ночь. Кажется, эта близость между ними, окончательно сформировавшаяся ночью, была той самой недостающей частью, которая всё это время была нужна этим двоим как воздух. И кто знает, к чему приведёт настолько тесная связь между ними в будущем, но сейчас эти двое выглядели настолько счастливо, насколько могут выглядеть люди, идущие по пустыне вот уже которые сутки во время грёбаного апокалипсиса. И это радовало. Давало силы идти дальше, преодолевая препятствия.