Я. Люблю. Тебя.

— Да почему же снова мы?       Катя плакала на плече у своего лучшего друга Карпена. Она редко давала себе слабину, редко показывала свои слёзы, хотя по натуре своей она ранимая личность. Её трогают и задевают комментарии фанатов и недоброжелателей. Она уже несколько лет является знаменитостью. Её узнают, с ней фотографируются и ей восхищаются. На каждый комментарий она хочет ответить, ей интересна жизнь её фанатов, но времени катастрофически мало. Хотя, это слово «фанат» она очень не любила, да и слово «поклонник» ей тоже очень не нравилось, но пусть будет так... Не отвечать, или просто даже не обращать внимание на гнев, которого становилось слишком много, она уже давно научилась. Некоторых не устраивает её муж, в которого она по уши влюблена уже десять лет, то людям не нравится её одежда, цвет волос тоже устраивал не всех. Конечно, когда настроение совсем приходит в упадок, то последней каплей может стать любая небрежно брошенная критика в интернете. Максим смотрел на Катю с некоторой насмешкой, когда она огорчённо смотрела на экран телефона, читая очередной негатив.       Самым неприятным было то, когда Макс победил. Столько грязи и негатива, единственное, что спасло это столь долгожданный отпуск с любимыми друзьями на Шри-Ланке. Там был плохой интернет, и читать гнев не было возможности и, конечно же, настроения. На пальчике красовалось тоненькое колечко с малюсенькими алмазиками. Сердце начинало биться сильнее при виде её Жули.       Народ только успокоился, умолк и перестал поднимать тему победы Максима из-за Кати, но они перекинулись на тему свадьбы и детей, но это ерунда. В них перестали кидать невидимыми камнями, перестали плевать в душу. Её ждал новый удар… Вечные невесёлые подколы Мигеля, издевательства и насмешки. После серии очередных приколов, Катя приходила домой и плакала, плакала, плакала… Кроме Бульона и трёх ленивых котиков, её никто не видел. Буля, заметив капельки жидкости на щеках любимой хозяйки, подбегал к ней и слизывал солоноватую жидкость. Она отодвигал его, немного улыбаясь от его заботы. Буля был её единственной отдушиной в время битвы…       Теперь уже идёт пятый сезон, похожий больше на битву хореографов. За несколько лет тесной работы, «Мигелевцы» стали одной семьёй. Они даже все живут по-соседству друг с другом. Соревноваться с друзьями было крайне сложно. Каждую неделю ставить только самим себе оказалось тоже ни так уж и просто. Скоро будет финал, остались только самые-самые… Нестеровичам приходилось тяжелее всех. Они уже привыкли жить только под камерами Live-Instagram или под любительскими камерами Ленки. Катя не забывала уже такой породнившийся канал ТНТ, она работала там постоянно. А вот Макс уже забыл всё. И расположение родных залов, и любимой импровизированной «столовой», где и ели, и пили, и спали. Короче, делали всё, что душе угодно.       Зайдя в павильон после долгого отсутствия, Макс полной грудью вдохнул воздух. Для Кати же этот воздух уже осточертел : затхлый запах, душно и шумно. А за стенами этой коробки весна и ручейки. Как же хочется взять кусочек древесной коры, зубочистку и свеженький листочек, как же хочется сделать кораблик и пустить его по быстрому течению ручейка, который приведёт его в большую серую лужу, похожую на океан. Но она же взрослая девушка, ей уже нельзя.       Катя и Макс видятся редко. Слишком редко… Отельная атмосфера пришлась ей не по душе. Жить вместе с Максимом ей не разрешили. Мигель даже отшутился, что они всему отелю будут мешать спать. Катю задела эта шутка, поэтому она старалась больше не поднимать тему совместного жилья. Соседка по комнате была вроде не плохая — Катя Белявская. Но её масочки для лица, ванночки для рук и прочая косметическая бесполезная ерунда просто выносили Решетникову-Нестерович из себя. Катя тоже любила помечтать, лёжа измазанной в каком-нибудь креме, но не делать же этого 24/7. Она давно переросла этот возраст, когда ещё веришь в чудеса этих кремов и масок. А ещё Белявская вечно несла какую-то неурядицу, постоянно вставляя свои пять копеек, если бы она была на месте героя из рассказа. Сначала Катя просто сбегала из гостиницы домой. Мигель не проверял своих подопечных, поэтому сбежать можно было без проблем, но ровно в семь утра надо было быть в гостинице.       Макс жил с Рудником. Они жили душа в душу, им никто не мешал, скорее было наоборот: они мешали всем. Катя не предупреждала Макса о своих секретных визитах домой. Максим не стремился домой, но очень сильно скучал по своей Катюше. Ему было мало мимолётных взглядов в тренировочном зале, мало было быстрых прикосновений в коридорах. О том, что такое поцелуи он давно забыл. Он тоже донимал Мигеля, чтобы жить с Катей дома или хотя бы в одном номере.       В середине проекта Решетникова перестала бояться Мигеля, продюсеров, да и вообще всех. Она жила дома, перестала приезжать к гостинице к семи утра, а приезжала уже к павильону тогда, когда хотела. Максим никак не мог понять, что стало с его Катюшей. Он не мог узнать свою девочку. Она перестала обращать на него внимание, даже когда они сидели рядом в зале перед репетицией или на разборе «полётов». Катя предпочитала передвигать конфетки в новой игре на телефоне. Что стало с Решетниковой, гадали все. Даже Мигель заметил изменения в своём лучшем хореографе. Она смеялась над его приколами, не менее колко отвечая на них. Также он заметил и то, что Катя перестала общаться с Максом. Мига винил себя в том, что именно он остудил чувства Нестеровичей. Обычно, он знал о всех их ссорах, но тут они оба отнекивались, прикрываясь сильной занятостью.       После нескольких бессонных ночей, Мигеля, как он сам решил, осенило. В его голову пришла гениальная мысль: снова соединить эту пару. Им можно дать любовную историю, послушать несколько часов хриплых криков ненависти Решетниковой, и чувства Нестеровичей снова вспыхнут, а ТНТ получит огромные рейтинги.       Всё следующее утро Мигель до мелочей продумывал речь перед Катей и Максом. Красивый номер уже всплывал перед глазами. Спустя пару дней, на очередном разборе после концерта Мигель с гордостью оповестил Нестеровича и Решетникову о совместном танце. Катя сегодня и так была не в духе: сначала проспала, потом Бульон вечно тёрся около ее ног, из-за чего она несколько раз чуть не соприкоснулась с древесиной. Чай был случайно опрокинут на диван, а потом ещё и неподвижные дорожные пробки. Но совместный танец стал последней капелькой в ее озере неприятностей. Услышав, что ближайшую неделю она проведет с любимым мужем, от которого она уже немного отвыкла, Катя просто соскочила с пуфика, швырнула его в сторону наставника и, громко хлопнув дверью, покинула зал, а затем и стены павильона. Слезы непроизвольно стали стекать по щекам. Всхлипы и хрипы от ранней весны, а точнее простуды, смешались в непонятные звуки. Насморк сдавливал дыхание, а она бежала вдоль темных стен, подальше от этого чернокожего. В голове никак не укладывалось то, что им снова придется пережить этот несусветный ужас.       Максим разделял эмоции жены, но сдерживать себя он умел намного лучше, чем Катя. Он негодовал от этих косых взглядов, от ухмылок тех, кого считал друзьями. Рудник легко похлопал его по плечу, и вместе со всеми покинул зал. Нестерович остался один. Теперь ему уже точно не к кому торопиться. Катя в таком настроение на разговоры явно не готова. Она, наоборот, будет обвинять его, что это вновь из-за него ей придется выйти "обнаженной", из-за этих вроде как бы случайных фотографий в Инстаграме, где попадается она. Девочки восхищаются, а она должна вновь вынести интим на весь мир. Спекулировать любовью, своим женским счастьем, ей конечно же приходится из-за него...       Макс так и сидел на полу, не предпринимая попыток подняться и поехать в гостиницу. Он пролистывал галерею в телефоне, смотря на любимую. Сначала те самые фоновые фото, где краешком показывается Катя, а потом пошли в ход и пара закрытых альбомов, где его Катя играет в кошечку.       На следующий день Максим первый заходит в зал. Он достает из кармана джинсов телефон и листает какой-то глупый паблик с умными цитатами. — Здрасьте, — Небрежно и пафосно бросает Решетникова, заходя под руку с Карпеном. Она что-то шепчет на ухо Карпенко и громко наигранно смеётся.       Макс подмечает, что из Решетниковой актриса просто никакая. Нестерович сжимает кулаки, понимая, что нельзя показать свои эмоции — ведь идёт съёмка, а любое не аккуратно сказанное слово может повлечь за собой сплетни и служи. Карпен подмигивает Максу, надменно улыбаясь, всем видом показывая, что он может до сих пор составлять ему конкуренцию. Леша кладет руку Кате на ягодицы и немного вдавливает ладонь внутрь. Решетникова жмуриться и еще громче смеётся, сжимая мышцы.       Они так и стоят в дверях, оба резво играя на нервах Нестеровича, который винит себя в том, что оставил жену с прошлым Карпенко. Он даже и не догадывается, что всё это ещё вчера придумала хитрая лиса Решетникова. Она уже стала считать, что их чувства остыли, и Катя ничего не нашла лучше, чем подговорить Карпенко.       Леха видел, как страдает Катя. Он многократно приезжал к ней и находил ее на полу кухни. Она курила одну сигарету за другой, запивая сигаретный дым пивом. Карпен садился рядом с ней, не предпринимая попыток переместить ее на диван, и успокаивал. Говорил, что Макс усердно тренируется в зале, и всё это ради нее. Но на самом деле все было иначе. Карпен видел как "страдает" Макс. Он вместе с заядлым холостяком Рудником ходит по клубам и барам. Ему не было плохо, он отдыхал ночью, а потом весь день изнемогал от головной боли. Так и спиться недолго... Во всех клубах их уже знали,и заранее готовили виски. — Ну и что это было? — Говорит Нестерович, нежно обнимая Катю и шепча ей на ухо. — Решила поиграть, а ты против? — Не отпуская его, шептала Катя. — Ох, Решетникова... — Нарочито громко говорит Нестерович и отрывается от неё, не скрывая улыбки.       Час, целый час, они играли на нервах друг друга, пока снимали профайл. Катя надменно смотрела на Макса через зеркало, не давая ему возможности вставить и слово. Она колола прямо в сердце, на ухо, рассказывая задумку номера. История про них и Решетникова этого не скрывает.       Полтора часа прошли как будто на самом нудном школьном уроке. Нервы Нестеровича на пределе, он хочет один на один поговорить с этой плутовкой. Она сжигает его душу до тла, пронизывает ножами тело. Ему плохо от того, что она так себя ведёт. Конечно, если бы Решетникова лезла обниматься и целоваться, то тогда стоило бы опасаться такой Кати, но она же всем видом показывает насколько она лучше него. Обидно? Очень...       Как только за оператором хлопнула дверь, то Нестерович сильно сжимает Катино запястье. — Ну и что ты делаешь? — Вновь с насмешкой спрашивает Катя, понимая, что рядом с буковками К и М появятся и отпечатки пальцев. — Может это ты расскажешь, что ты творишь?       Она резко дёргает руку вниз, вырываясь из его крепкой хватки, уходя из зала прочь. Катя смотрит на своё худенькое запястье, где остались белые следы. Слёзы снова заволакивают обзор. Почему мысли только в одностороннем порядке? Она и подумать не могла, что обидит Макса, а хотя стоило бы задуматься и об этом. Ох уж это разное мышление у мужчин и женщин. Лёща, который, в первую очередь подумал о таком раскладе событий, но отмазываться от домашних забот в пользу Решетниковой ему нравилось намного больше. Он воспользовался этим, но Катя приняла это слишком близко к сердцу. Теперь она лишилась не только мужа, но и друга. Слёзы льются неконтролируемым потоком. — Отстань! — Кричит она, как маленькая девочка, когда слышит как дёргается дверная ручка тренерской. — Это Таня, открой. — Слышится тоненький и испуганный голосок Денисовой.       Катя открывает дверь, впуская наставницу в тренерскую, попутно вытирая слёзы. Она понимает, что здесь ей не дадут спокойно подумать о своём постыдном поступке. Она вышла из тренерской и пошла, что называется, куда глаза глядят. Идти особо было некуда: сцена занята, все классы тоже заняты, ключи от машины остались в рюкзаке, который остался в классе. Кроме кофеавтомата ей пойти больше некуда и не к кому. Горячий кофе, прожигающий кожу сквозь тонкий пластмассовый стаканчик, выменянный на четыре монетки: три золотых и одну серебряную. Её душа вновь мыслями о ссоре. Она маленькими глотками отпивает свой американо из стаканчика и тяжело вздыхает. Делать было нечего — только идти к нему в зал.       Она зашла в класс, где сидел Макс. Он слушал музыку, на вид он даже ничего не чувствовал, но внутри целая буря. Он зол, но девочек не бьют, тем более любимых девочек. Катя, при виде Макса, закрывает лицо руками, чтобы он не увидел её слёз. Она села рядом с ним, утыкаясь в его плечо. Теперь уже это ни просто слёзы, а настоящая истерика. — Максим, извини меня, пожалуйста! Я такая дура!       Только это Макс смог разобрать среди её беспорядочных всхлипов и непроизвольных звуков из грудной клетки. Он уронил её к себе на колени, утирая слёзы. Она несколько раз рвано всхлипнула и удивлённо разлепила красные от слёз глаза. Катя не ожидала такой реакции от Максима. Он обычно долго обижался на её слёзы и такие скандалы. Хотя за десять лет отношений таких истерик было только две или три. И то, только в начале отношений. Когда это случилось последний раз, то Катя потеряла сознание, тогда-то они и договорились " за столом переговоров" больше не ссориться. Потому что если дела бы шли так и дальше, то долго они бы вместе не прожили. — Ну и чего ты плачешь, зайка? — Нежно и ласково спросил Макс, приглаживая волосы. Даже слащавое слово "зайка" не казалось таким гипермилым. — Извини меня, пожалуйста. Мне так стыдно. Я тебя дураком выставила. — Почему же меня? Себя ты дурой выставила. Замужняя девушка, а ходит с женатым "напарником". — Ты выглядела, как идиотка, честно.       Катя усмехнулась, вытирая остатки слёз, и встала с его колен. Он смотрел на неё, она смотрела на него. Если бы взгляды умели исторгать пламя, то в середине зала был бы костёр. Они смотрели друг другу прямо в глаза, но долго удерживать взгляд глаза в глаза было трудно. Первой взгляд отвела Катя, ибо стыдно. — Давай-ка хоряжку учить.       Максим поднялся и стал внимательно слушать её. Потом он повторял за ней движения. Всё было бы хорошо и гладко , но они работали как коллеги, хотя идея номера выложена до мельчайших деталей. Номер только про них, только для них... — Максим, нет! Нет! Не так! Ты что, целовать меня нормально разучился? Поцелуй нормально!       Спустя пару дней работы срывалась на крик Катя. Она была не довольна тем, как Максим играет эту историю А что тут играть? Всё как в жизни. Решетникова вложила в эту историю их историю, а Макс никак этого не мог разгадать. Катя пыталась натолкнуть его на правильные мысли, но Максим выглядел очень глупо. Она уже не знала, что сделать, как намекнуть о ком номер. В душе теплилась надежда, что Макс будет сбегать к ней домой, они будут тайком от всех встречаться. В голове была только одна лишь романтика... — А потом мы поднимемся в воздух, как ангелы. — Катя, это плохое сравнение. Мы же не умираем. — С раздражением отвечал Макс. — Может быть, я хочу, чтобы мы умерли в один день... — Катю задели слова Максима. — Что за глупые мысли? — Усмехался Макс. — Ах, глупые, ну тогда увидимся в среду. — Сквозь ком в горле проговорила Катя и спокойно ушла, забрав вещи.       Плакать смысла не было. Последняя реплика Максима была последней каплей. Пока она ехала домой, то уже представляла, как запакует вещи, если бы не одно но... Вся эта излишняя плаксивость, обидчивость и странные пристрастия к запахам и вкусам. Это наталкивало на странные мысли. По пути она заехала в аптеку и супермаркет — мысли о селёдке не оставляли её весь день.       Две маленькие чётки красные полоски на синем тесте. Такая долгожданная беременность, которая наверняка будет удачной. Она кладёт ладошку на низ живота, извиняясь перед малышом, что курила и употребляла. И только сейчас она понимает, что не следила за своим организмом, все симптомы на лицо, а она их не заметила. Она могла потерять этот маленький комочек. Даже если он ещё не очень похож на человечка, то она всё равно слишком любит его. Она снова плачет, набирая номер мамы. Конечно, в Новосибирске уже глубокая ночь, но мама всё равно будет рада слышать просто голос Катюши. Но когда женщина слышит такую новость, то и она вместе с дочерью плачет. Катя предупреждает, что скажет Максу потом, но когда потом не уточняет.       В день концерта Катя безумно переживает, понимая, что волноваться ей нельзя, но руки сами по себе дрожат. С Максом они после того дня ни разу не репетировали. Выйти и опозориться на всю страну она не может, но и отменить номер нельзя. Бежевое платье, как назло, подчёркивает выпячивающийся живот. Срок вроде бы ещё совсем небольшой, но живот будто бы уже увидели все. Уже каждый окинул её неодобрительным взглядом, мол "Что пришла-то? Всю неделю рыдала, ничего не делала, а сейчас вывалилась...". Она стояла и заламывала пальцы, ища взглядом Макса. И тут она увидела его... Он тоже был в бежевом костюме, но цвет кожи было намного белее. Под глазами синяки, кажется, он не спал несколько дней.       Да, так и есть. Макс не спал несколько дней. Он разрывался между качалкой и танцевальным залом. Только кофе и вода с лимоном, ничего больше в его желудок не попадало. Когда он видит её, такую хрупкую, беззащитную и одинокое, то сердце сжимается, но он проходит мимо. Катя держится, не плачет. Нельзя показывать свою слабость. Она стоит по середине коридора, словно девочка на тротуаре в час пик в людном месте. Её все толкают, кричат, но она стоит и терпеливо ждёт. Ей некуда торопиться. Извиниться перед Максом, у неё нет сил.       Из динамиков раздаётся непонятные звуки , отдалённо напоминающие объявление о начале концерта.       Нестерович и Решетникова видятся только на сцене. Они выступают последними. Ляйсан объявляет их, и они выходят. Они идут параллельно, держат дистанцию. Снова тот дурацкий профайл: руки Карпена, которые никак не мог не заметить оператор, и надменный взгляд Кати. Теперь на душе у неё скребут кошки, а Макс абсолютно ничего не чувствует и не хочет чувствовать. Потом короткое интервью Макса, где он говорит о прошлом концерте. Ни слова о Кате. Свет погас и зал затих. Музыка стала пронизывать их тела, а они показывать свою историю. Шаг за шагом они приближаются друг к другу. Их тела совсем-совсем близко. Они танцуют, завораживая зал.       Шаг Максим, за ним шаг Кати, ещё один шаг и он опускается на колени, её шаг и она опускается на колени. Их ладони сжимаются, и пальцы сплетаются воедино. Самый страшный момент, которого так боялась, но в то же время и ждала Катя. Клятвы. Они никогда не клялись, когда-то надо начинать. — Я клянусь тебе, быть с тобой в печали и в радости, болезни и здравии богатстве и бедности. — Тихо шепчет Макс, чётко попадая в слова из динамиков. Катя снова не может сдерживать слёз. Она закрывает одной рукой глаза и плачет, плачет... — Я клянусь тебе, — Тихо говорит Катя. — Любить тебя. — Снова произносит Макс. — Любить тебя. — Сквозь слёзы произносит Катя. — Оберегать тебя. — Оберегать тебя. — Словно мантру она повторяет за ним. — Пока смерть не разлучит нас. — Пока смерть не разлучит нас... — Здесь она говорит очень медленно, будто задумываясь над сказанными словами. — Я люблю тебя. — Шепчет Макс, сам прикрывая глаза, и сдерживает слёзы. Он понимает свои ошибки. Он их не повторит. — Я. Люблю. Тебя. — Членораздельно говорит Решетникова, роняя капли слёз на сцену.       Маленькие страховочные канатики поднимают их наверх. Макс переживает за свою Катюшу, она безумно боится высоты. Но его смелая девочка думает не о высоте. В животике растёт ребёнок, это опасно. Они поднимаются на значительную высоту и встают на подиумы, танцуя последнюю связку.       Музыка останавливается, свет вновь потухает, зал взрывается, а Катя просто срывается на истерику. — Не плачь, малышка, не плачь. Я люблю тебя! — Макс обнимает её, будучи уже внизу на сцене.       Повторяется старый сценарий Внеорбитных. Плачут все: и друзья, и враги. Мигель только и делает, что трёт глаза, а Катя тихо шепчет Максу на ухо такие заветные слова: " Я беременна. Я - мама, ты - папа". — Мига, — Почти вырывает Максим микрофон у Ляйсан. — Я ухожу с проекта. То, что я хотел получить уже получил давно. Но я чуть не потерял самое дорогое, что у меня есть. Свою семью. Кать, прости меня. Я люблю тебя. — И я тебя! — Почти кричит Катя.       Они, не дожидаясь комментариев наставников, убегают. За сценой их все хотят обнять и поздравить с новым хитом, но они быстро покидают павильон, едва успевая забрать вещи. Уже на улице они как дикие будут кричать, что они счастливы, и теперь-то их счастью ничего не помешает. Их окна навеки закрыты от чужих взглядов...