Мы не будем друзьями

      Ыйджин вообще-то не планировал общаться с Сэёном.       Он впервые увидел его на баттле, где Сэён выступал в родном для себя брейкинге и выиграл.       Ыйджин не знает причин этого отторжения и знать не хочет. Просто вот есть Сэён и от него точно следует держаться подальше. Ыйджин хорошо разбирается в людях и сразу видит, когда человек точно не его, а значит и шанса давать не стоит, пустая трата времени.       Это иррационально и глупо - он знает. Но доверяет чутью. Благодаря ему он уже отслужил, благодаря ему он сейчас неплохо зарабатывает, благодаря ему он верит в себя.       Образ Сэёна вылетает из его головы меньше, чем за неделю, а жизнь их сталкивает вновь спустя месяц.       - Ыйджин, это Сэён. Мы с ним давние друзья, ещё со школы. Сэён, это мой хороший друг Ыйджин.       Ыйджин мысленно фыркает, моментально вспоминая ту самодовольность победителя, но дружелюбную улыбку всё равно включает.       Сэён улыбается широко, но так же дежурно и кивает, пожимая прохладную, мягкую ладонь Ыйджина своего сухой и горячей.       - Приятно познакомиться.       Красный и синий свет прожектора отражается на его смуглой коже, и Квансок тянет их обоих на танцпол говоря мол успеем ещё выпить и поговорить.       Изучающие взгляды Сэёна и Ыйджина сталкиваются.       Квансок их не видит.       В улыбке, в глазах, в жестах Сэёна очень много. Его легко читать, эмоции как на ладони - на, бери, разглядывай, трогай.       Ыйджин пока предпочитает наблюдать издалека.       И видит всё - и особое отношение к Квансоку, и недоверие к Ыйджину, и любовь к танцам, и самоуверенность, но невозможность высказать чувства Квансоку.       А ещё усталость, раздражение, напускную весёлость.       - День не задался?       Сэён удивлённо поворачивается к Ыйджину и выпускает трубочку с коктейлем ядовитого цвета из губ.       - Не совсем, я просто устал. У меня с самого утра были классы, в том числе и детские, а это выматывает. Я преподаю танцы. А ты чем занимаешься?       Ыйджин видит, что его испытывают. Сэён ревнует, подсознательно ревнует к Квансоку, опасаясь, что Ыйджин уже стал ближе к Квансоку, чем Сэён был когда-либо.       - Баттлы. Подтанцовка у айдолов. Использую тело по максимуму, пока оно не отказало. Пытался тоже преподавать, но не пошло, не моё. Но это круто.       Ыйджин не знает зачем заводит разговор, зачем строит мосты и находит общий язык.       Красно-синие огни, отражающиеся в серых линзах Сэёна, ответа не дают.       В глазах явно читается недоверие, но Сэён всё равно широко улыбается, поднимает бокал и касается им бокала Ыйджина.       К Сэёну тянет.       Он из тех ярких, шумных, тёплых людей, которых хочется иметь в жизни, чтоб она не была унылой.       Такие могут раздражать поначалу, но потом привыкаешь. К шуму, болтовне, куче сообщений.       Ыйджин помнит, что изначально его интуиция сигналила ему держаться от Сэёна подальше, но Ыйджин не может. Не выходит.       Они обменялись номерами не после клуба, а только спустя пару месяцев, в которые они пересекались несколько раз благодаря Квансоку, что звал их то в клуб, то на выставку свою, то на день рождения, тоже свой.       Сэён, который кажется очень простым для сближения, держит Ыйджина на расстоянии намеренно и это замечают все, кроме, кажется, Квансока.       - Интересно. - пожимает он плечами, - Он обычно легко сходится с людьми, у него бывших больше, чем у меня пальцев на ногах и руках. Он может перейти с человеком из приятеля в лучшего друга за полчаса, сам видел.       Ыйджин криво улыбается.       На Ыйджине статистика ломается.       Но Квансок - близорукий в отношении близких.       Квансок не замечал симпатии Ыйджина, которую Ыйджин быстро перерос, не замечает симпатии Сэёна, которая выглядит привычной и присохшей к нему намертво. У Квансока словно стоит фильтр на мир и Ыйджин иногда подозревает, что вполне осознанный.       Так что ему очень повезло с Борой - она и этот фильтр знала как обойти, и как из загонов вытащить, и дедлайны не давала пропустить.       Ыйджин и Сэён молча (ну последний не всегда молча) очень одобряли Бору и надеялись, что Квансок сумеет её удержать.       Ыйджин в принципе ровно относился ко всему, что не касалось его конкретно, разве что не одобрял эти до сих пор влюбленные глаза Сэёна по отношению к Квансоку, но думать почему это его волнует, не хотелось.       Первым пишет Ыйджин.       Шлёт фото заснеженных полей Саппоро, сияющих в лучах яркого, уже весеннего солнца.       Ыйджин днями ранее как подтанцовка уехал в японский тур с группой на которую работает и в Корею вернётся в лучшем случае через месяц.       "Классно!!!!!! Всегда мечтал побывать в Саппоро хахах Привезёшь мне снега оттуда? В Сеуле уже растаял тт" - вскоре приходит от Сэёна. А спустя полминуты ещё и ответное фото - селка с кучей взмокших, уставших, но всё равно довольно улыбающихся полубеззубыми ртами детей, обступивших Сэёна.       "Пока я мёрзну в Японии, ты купаешься в любви детей... тт"       "Каждый делает свой выбор сам хехехехехе"       За время тура их общение перерастает в очень активное, ну, насколько это возможно для двух работающих танцоров.       Сэён в месседжере похож на Сэёна в жизни - эмоциональностью и говорливостью.       Он пишет по семь сообщений за раз, фотографирует едва ли не всё что видит, при этом мало говорит лично про себя.       Ыйджин шлёт не меньше фото, но сразу пачками, необработанные и простые.       Сэён говорит, что фото без фильтров унылые и шлёт в ответ своё фото, где контраст и чёрно-белый фильтр на максимуме, а к голове приделан стикер рожек, как у демона.       "Я в Токио." - и фото сделанное Мункю, другим танцором, на фоне ночного города.       "Супер!!!!! Это же последний город в туре?"       "Да. Встретимся, после моего возвращения?"       Сэён читает, но отвечает только через три часа. Извиняется, говорит, что не успел ответить до начала занятия. И соглашается на встречу.       Ыйджин подозревает, что не в этом было дело, но молчит.       - Ты мне не доверяешь? - рушит неловкую тишину, в которой они сидят в небольшой забегаловке недалеко от дома Ыйджина. Сэён на удивление спокойно реагирует - словно ждал вопроса. Спокойно жуёт кусочек мяса, изучающе глядя на Ыйджина, а потом, выпив соджу, остававшееся в стопке, отвечает.       - Ну как сказать. Доверяю. Но не до конца.       - Почему?       - Я не знаю, что у тебя на уме. Я смотрю на тебя и вижу целое ничего, прикрытие базовым набором эмоций, чтоб не выглядеть жутким безэмоциональным роботом.       - Ну спасибо.       - Обращайся.       После они смотрят друг на друга мгновение и одновременно начинают ржать. Сэён едва не переворачивает свой суп с водорослями, но его чудом спасает Ыйджин.       - Осторожнее руками размахивай то.       - Моя бабушка, хён, так же говорила. О, а вы даже похожи, знаешь ли. Ну лицом. - и хитрая улыбка его вновь ломается от громкого смеха.       Сэён переименовывает Ыйджина в "бабулю" на телефоне игнорируя кусочки еды, что летят в него в процессе, а потом начинает кидать в Ыйджина зелень, лежащую рядом сам.       То, что их не выгоняют из забегаловки - тоже чудо, как и отсутствие других посетителей в данный момент.       Спальный район Сеула, в котором они находились, горит мягкими ночными огнями жёлто-оранжевого цвета, когда они оказываются на улице.       Ыйджин, кутаясь в ярко-синие пальто, наблюдает за тем как Сэён достаёт из карманов пачку сигарет с зажигалкой.       - И давно?       - Курю? А что? - прикуривает и кладёт всё обратно в карман светлого пальто. Ыйджин молча ждёт ответа, пока Сэён закатывает глаза и таки отвечает. - Года полтора.       - Дыхалка не подводит ещё?       - Сойдёт.       Ыйджин криво улыбается и смотрит на курящего Сэёна в свете фонаря.       - Нравлюсь что ли? Пялишься так. Ыйджин не знает дело в алкоголе ли, но его язык развязывается, и он идёт ва-банк.       - И что если так?       Сэён смотрит на него спокойно, устало, а в заметно пьяных глазах сияет тёмный, уютный жёлтый, словно отражение света масляной лампы.       - Тогда я б предложил пойти к тебе прям сейчас, что время терять.       - Вот так сразу?       - Вот так сразу.       Ыйджин мешкает.       Сэён подходит в два шага к нему, приближается близко, словно поцеловать хочет, но вместо этого неожиданно опускает голову и впивается зубами в шею.       Ыйджин отталкивает Сэёна и смотрит на него как на конкретного такого идиота.       Сэён же ржёт на всю улицу.       - Видел бы ты сейчас своё лицо!       И, игнорируя сопротивление Ыйджина, крепко хватается за лацканы чужого пальто, чтоб вновь коснуться того места, но сначала языком, аккуратно, как-то даже нежно, а после мягко губами.       - Если я бабка, то ты собака. Зализываешь раны.       Сэён фыркает и утыкается холодным носом в основание шеи.       - Если между нами что-то будет и это испортит атмосферу в компании, Квансок расстроится.       Ыйджин напрягается.       - Ты меня так отшиваешь?       - Может быть.       Сэён ведёт носом по шее вверх и касается зубами мочки уха.       - А может и нет.       Сэён забирается руками под пальто и под рубашку заодно.       - Мы всё ещё стоим у этой забегаловки, напоминаю.       - Всё в твоих руках, знаешь ли.       Ыйджин мешкает.       Он планировал поговорить касаемо Квансока, но начинать разговор сейчас - терять шанс на что-то не только сейчас, но и вообще.       - Ну пошли.       Сэён надолго в квартире Ыйджина не задерживается.       Идти куда-то ночью ему лень, поэтому заняв большую половину кровати, а под утро ещё и оккупировав тело Ыйджина, он остаётся пока не звенит будильник.       Ыйджин, щурясь, смотрит на настенные часы.       5:30       Сэён звонит некому Гону, который забирает его то ли через пять минут то ли через полтора часа.       Ыйджин слишком хочет спать и даже чужой громкий голос, возня, шаги и стук двери, особо не мешают находиться в состоянии дрёмы.       Поснувшись ближе к 11 он находит немытую кружку, фантики от конфет, надоеденный рамён и записку "извиняюсь, надо было бежать, даже рамён не доел. удачного дня ~~" .       Ыйджин на удивление не злится.       - Кто такой Гону?       Квансок, поправляющий макияж, медленно поворачивает голову к Ыйджину, уже готовому к выступлению. У группы Боры сломал ногу танцор и Квансок попросил Ыйджина подменить его в последние дни промо.       - Гону? Бывший Сэёна. Они вроде бы теперь просто друзья, не знаю. У Сэёна все просто друзья с его слов, слепым меня считает. Да и ты этим грешишь. - Квансок улыбается и, взяв тональник, начинает замазывать старательно замаскированное, но всё же заметное пятно на шее Ыйджина двухдневной давности, - никогда не понимал его тягу к таким отметинам. Выглядит как кровоподтёк, а не как засос.       Ыйджин хочет спросить что за херня, почему Квансок всё знает и понимает, но вместо этого легко улыбается.       - Не думал, что это так очевидно.       - А я не думал, что ты тоже клюнешь на него. Я эти отметины его видел несколько раз в жизни, запомнил. Сэён такие ставит только тем, кто действительно нравится ему, а не проиграться и бросить.       Ыйджин смотрит на какую-то особенно нежную улыбку Квансока, появишуюся от разговоров про Сэёна, и не может не воспользоваться возможностью.       - А ты и Сэён?...       - Никогда. Мне не нравятся парни. Как и отношения с друзьями. Сэён это знает, конец. Я никогда не давал ему никаких знаков и надежд.       Их зовут за кулисы и Ыйджин просто пытается уложить всё это в своей голове и понять, что делать с Сэёном дальше. Вспоминать, что когда-то считал, что с ним вообще не будет связываться, даже смешно.       У жизни и Сэёна словно свои планы на него.       Сэён практически вламывается к нему в квартиру на следующий вечер. В руках пакет с закусками, пивом, конфетами и рамёном.       - Восстанавливаю справедливость, - поясняет он касаемо двух последних продуктов.       И, оставив пакет, сразу тащится в душ, схватив по пути полотенце, висевшее на стуле в кухне.       - Всё потом, больше, чем выпить, я хочу только в душ.       Ыйджин наблюдает за тем, как он скрывается за дверями, с улыбкой и задумывается, что дальше-то делать.       Они с Сэёном так и не поговорили нормально после той ночи - Ыйджин экстренно учил хореографию и подменял танцора, Сэён готовился к важному выступлению с занимающимися у него. Не до того было.       А теперь надо расставить всё по местам.       - О чём задумался?       Сэён с мокрой головой вскрывает пакет с конфетами и, быстро распечатав, закидывает одну их них в рот.       - Надеюсь, ты не думал, что я не собираюсь есть конфеты, что купил для тебя.       Ыйджин давит смешок и поднимает руки, мол без проблем, ешь. И наблюдает за процессом уничтожения конфет.       Неожиданно Сэён поднимает непривычные без линз, тёмные и тёплые, глаза и начинает говорить.       - Давай напрямую. Ты мне нравишься. И я тебе тоже. Из бабки я тебя, конечно, в телефоне, не переименую, но сердечко около поставлю и даже готов заплатить за пиццу, что мы сейчас закажем, ибо я всё же проголодался, пока был в душе.       - Квансок знает. - Ыйджин прикусывает себе язык ровно в тот момент, когда говорит это в невпопад.       Сэён мрачнеет и медленно разворачивает конфету, прежде чем засунуть её в рот и, даже не прожевав, сказать:       - Если ты таким образом пытаешься сказать мне "нет", то выбрал самый неудачный путь.       - Я не пытаюсь сказать "нет". Я вообще не знаю, зачем сказал, но, думаю, тебе стоит это знать.       Сэён пожимает плечами и открывает пиво.       - Его проблемы.       - А у тебя разве никаких чувств к нему нет?       - Только дружеские. Слово скаута.       Ыйджин не выдерживает и начинает смеяться.       Просто потому что его хвалёное понимание людей и разгадывание эмоций летит под хвост, когда рядом Ким Сэён и О Квансок.       - А Гону?       - А Гону мой хороший друг, когда-то давно что-то было по-пьяне, да, но мы давно уже просто друзья. И ты тоже уже метишь со своими бесящими расспросами в эту категорию.       - Мы не будем друзьями, - и шёпотом, подойдя в два шага совсем близко, - в общепринятом смысле.       Сэён с полуулыбкой прижимается к чужим губам, а потом неожиданно кусает нижнюю и, смеясь, складывает руки на плечах Ыйджина.       - Это тебе за то, что спалился перед Квансоком. Ты сломал мне всё веселье в ожидании того, когда он уже бомбанет и попросит меня перестать врать.       Может, эмоции Сэёна можно прочесть как открытую книгу, но кто сказал Ыйджину, что это книга на корейском.       Как минимум на смеси японского языка с пусанским диалектом.       Но Ыйджин выучит их, в языках он тоже всегда был хорош.