Первый поцелуй

-Ты уверен, что сильно хочешь этого? — молодой низкий парень с розовыми волосами стоит напротив старшего шатена. Его руки были расположены по обе стороны от головы Чимина. Да, именно Чимин — был тем самым низким и даже милым пареньком с пухленькими щечками. Многие считали, что младшенькому розового оттенка волосы — к лицу, однако он сам так не считал, от чего и решил в следующий раз перекраситься в блондина. -Уверен, — проговорил старший шатен, которого звали Джином. Джин — самый старший из всех их группы, и он был для многих мемберов единственным примером, за которым они повторяли. -Я ведь не против этого, — еле слышно прошептав, розоволосый мальчишка прильнул к пухлым, красноватого оттенка губам, кажающимися настолько сладкими и настолько родными. Их языки сплелись в диком и неописуемом танце, что запомниться надолго для них обоих. А как же Юнги? — отстранившись, вновь заладил Чимин, будто боясь того, что совсем скоро произойдет то самое, что было у него лишь в мечтах. — Да забудь ты про Юнги. Он не узнает об этом, если ты будешь об этом умалчивать, — парень улыбнулся, приподняв указательным и средним пальцами подбородок младшего, —договорились, пупс? — вновь та самая улыбка, от которой Чимин буквально таял, как маленький кубик льда, находящийся в горячем чае или же в теплой газированной воде. — Д-д-договорились.. — тихое дыхание со стороны младшего, маленькие искорки в глазах, что показывали всю искренность, исходившую от Пака. И горячие губы напротив, которые не только давали о себе знать, но и просили... Просили вновь к ним прилипнуть, словно в последний раз. Невозможно. Невозможно устоять перед красотой хена, невозможно разлюбить, уже давно полюбившиеся фигуру: черты лица, накаченные руки, накаченный торс и накаченные бедра. Чимин поддался вперед, вновь соприкасаясь с Джином губами и целуя так, словно это в последний раз. Последний раз, когда он может почувствовать себя рядом с хеном настолько близко. Руки, как ни странно, тоже поддались вперед, обвивая шею шатена в крепких объятьях. Пухлые пальчики проникали между волосами старшего то массируя, чтобы доставить большего удовольствия и вправду… Сделать так, чтобы этот поцелуй, особенный для Чимина запомнился не только ему, но и напротив стоявшему парню, то надавливая, проникая языком глубже в ротовую полость старшего, изучая абсолютно все, что только возможно, то оттягивая от себя за мягкие волосы, втягивая как можно больше воздуха носом, продолжая изучать хена. Шанса ведь потом не будет. Джин отстранился. Чимин боится открыть глаза, боится насмешки и боится того, что этот поцелуй... Искренний с его стороны поцелуй... Это всего лишь ошибка. Маленькая такая ошибочка, в которую он поверил. Хен прижал к себе младшего, обвивая его талию руками и сцепляя пальцы в замок, целуя в висок и чувствуя приятное покалывание и разливавшеюся теплоту во всей области грудной клетки. Младший осмеливается приподнять веки. Он не верит. Не верит тому, что сейчас происходит и не верит реакции хена. Он... Прижал к себе и поцеловал в висок? Почему же? Почему он не оттолкнул? Почему не унизил его, как в прошлый раз? Столько ненужных вопросов лезут в голову паренька. Чимин успевает прекратить этот хаос, прижимаясь сильнее к грудной клетке старшего своей пухленькой с самого детства щечкой, чувствуя частые удары сердца и теплоту. Теплоту от Джина, которую он, к сожалению, заметил только сейчас. Кладя руку на свое сердце в области левой груди, розоволосый сравнивал частоту ударов. Одинаково. И Чимин вдруг осознал, что Джин — его самый близкий друг, его надежда и просто предмет восхищения, которым он кстати и восхищался. Джин — это не просто человек, это особенный человек. Для Чимина. Тогда-то Чимин и прекратил сомневаться в том, что он для Джин-хена — всего лишь мягкая игрушка, с которой можно играться.