Imagine dragons «Radioactive»
Тор шел по радужному мосту. Такая привычная для него дорога теперь казалась немного другой. Захотелось свернуть назад и вернуться домой. Но громовержец упорно шел вперед. В черном плаще, Тор вошел в необычное сооружение. Золотой, блестящий Биврест так и притягивал взгляд. Ну, а внутри стоял бессмертный страж Хеймдалль. Именно к нему-то и шел бог молний. Страж стоял у своего поста, в самом центре сооружения, держа большой меч и закрыв глаза. Он смотрит на все девять миров и видит всех. Необычайный дар, используемый для защиты и помощи. — Опаздываешь. Хеймдалль не изменил своего положения. Глаза все так же были закрыты. Его величественный голос эхом разнесся по Бивресту. — Порой веселье - ноша в стократ тяжелее, чем битва. Громовержец и его друзья праздновали победу. Но Тор не настроен был праздновать, так что быстро ушел. — Значит, и в том и в другом ты не силен. Бог усмехнулся. Страж радужного моста не двинулся с места. — Возможно. Как наши звезды? — Все сияют. Отсюда мне видны и все девять миров, и десять триллионов душ. Но вот Хеймдалль вставил свой меч глубже в отверстие, и стены медленно начали двигаться. Благодаря округлой форме сооружения, они могли спокойно крутиться в любые стороны. Страж подошел ближе к Тору. — Ты помнишь, что я говорил тебе о схождении? — Да. Парад миров. Он ведь не за горами. — На моем веку такого чуда пока что не случалось. Его трудно почувствовать, еще труднее увидеть. Явление это опасное. Но красота его непостижима. Взгляд Хеймдалля был устремлен в большое стеклянное окно. Его янтарные глаза светились. Он смотрел на что-то, что действительно завораживало, поражало воображение. Но вот громовержцу не так повезло. — Я ничего не вижу. — Быть может, ты ищешь иной красоты? Тор улыбнулся. Ему даже показалось, что сам Хеймдалль усмехнулся. Конечно, эта чудесная смертная. Джейн Фостер. — Как она? — Твоя смертная умнее многих. Сама того не зная, она изучает схождение. Но… — Что? Страж подошел ближе к стеклу. Он вглядывался в огромное пространство бесконечной вселенной. Он был явно обеспокоен. Тор повторил свой вопрос. — Что-то не так? Что с Джейн? — Твоя смертная в порядке. Диана Эдвардс. — Диана? Это же… — Я прекрасно знаю о ней все. Но я не вижу ее. Громовержец не знал, как ему поступить. С одной стороны, Диана была не так важна. А с другой он был просто обязан сказать брату, она ведь была… А впрочем неважно.***
Я чувствовала это нечто. Оно проникало под кожу, оно меняло меня. Ломало и перестраивало заново. Так, как хотелось ему. На секунду я смогла открыть глаза, но увидела лишь тьму, изредка озаряемую алым свечением. Однако сил держать глаза открытыми не было, и я опять провалилась во мрак. Следующая моя попытка открыть глаза прошла уже намного лучше. Все вокруг плыло, но через минут пять я смогла сфокусировать взгляд на потолке. Обычном фанерном потолке, какой обычно делают в гаражах для огромных машин. Только вот вместо машины в центре помещения лежала я. Кое-как поднявшись, я побрела к выходу. Ну, или по крайней мере, я надеялась найти выход. И мне повезло. Спустя десять минут отчаянных скитаний, я все же выбралась на улицу. Там было куча машин полицейских, а Дарси уже что-то уверенно рассказывала одному из них. Но заметив меня, тут же переключилась на мою скромную персону и с громким выкрикиванием моего имени помчалась ко мне. — Где тебя носило?! — Надеюсь, не ты вызвала полицию? — А какие были варианты? — Не вызывать полицию! — Я испугалась! Джейн до сих пор сидит в машине. Она считает себя виноватой. — Ты звонишь копам, они федералам. А завтра здесь все опечатает Щ.И.Т., и пиши пропало. — Но ты же из Щ.И.Т.а. — Да, но мне казалось: Джейн может закончить свои исследования исключительно в моем присутствии. Ей ни к чему лишняя дюжина агентов, путающихся под ногами! — Диана… — Да ты хоть понимаешь… — Диана, тебя не было пять часов. — Сколько? Меня как током шарахнуло. По ощущениям, прошло от силы минут тридцать. Но никак не пять часов. Это странное красное нечто еще и вне времени! Отлично! Я заметила, как Льюис странно осматривается вокруг. Не сразу сообразив что к чему, я лишь слышала шум дождя. Так, стоп, какой дождь? Здесь же сухо. Вокруг нас с Дарси сухо. А там мокро. — Что за прикол? Но я уже не обращала на нее никакого внимания. Мой взгляд был прикован к высокому блондину, с развевающимся на ветру красным плащом. Тор, боже это же Тор! Я всучила Дарси рацию, которую все это время тащила с собой и побежала к громовержцу. Тот, видимо, хотел улыбнуться мне. Но его прервала моя пощечина. — За что? — За все. Я бы тебя еще и пнула, но не хочу такой красивый плащ портить. Куда ты пропал? — Ты куда пропала? Хеймдалль тебя не видит. — Да я вот здесь, как видишь. А вот что ты тут делаешь, мне не ясно. И как агент… — Да забудь ты! Моя задача — узнать, почему тебя не видел Хеймдалль. И почему на нас не льет дождь? — Я сама не знаю, где я была. Последние… Пять часов. Тор уставился на меня, как на умалишенную. А что? Неужели человек не может просто так забыть пять часов своей жизни? Видимо, не может. — Расскажи мне все. — Ну… Эээ… Меня унесло ветром в какую-то пещеру, где я коснулась какой-то красной штуковины, и вот очнулась я здесь. И мы все еще сухие. Громовержец задумчиво посмотрел на меня. Интересно, о чем он думает? Моя рука дернулась. Я поднесла ее ближе к лицу, и различила нечто красное, виднеющееся сквозь кожу. Тор тоже заметил это самое нечто, и его лицо сразу приобрело невероятно серьезный и даже немного угрюмый вид. Он знает что это? — Это похоже на… Впрочем, это невозможно. Но проверить стоит. Хеймдалль! Я даже слова вставить не успела, как бог подхватил меня, и в землю ударила огромная молния. Я зажмурилась от слишком яркого света. Опора под ногами пропала, и мне пришлось сильнее прижаться к громовержцу. Жутко хотелось треснуть его чему-нибудь и поскорее! Наконец, я почувствовала, что могу стоять. Тут же отпрянув от Тора, я бы точно его стукнула, если бы не заметила третьего присутствующего. Высокий, в странном шлеме, его янтарные глаза смотрели на меня. — Тор, зачем она здесь? Ты знаешь, что смертным не место здесь. — Это всего лишь проверка. И я очень надеюсь, что я ошибся.***
Локи Здесь так невыносимо скучно. Четыре стены, благодаря которым я могу следить за тем, что происходит вокруг, уже порядком поднадоели. Изредка появляется Фригга. Она пытается сделать мое пребывание здесь максимально комфортным, но даже ей не под силу создать пленнику королевские условия. Здесь все по другому. Хоть у меня и существуют определенные привилегии. Моя клетка неплохо обставлена, опять же заслуга Фригги. У меня всегда есть книга, чтобы скоротать время. Но зачем же коротать бесконечность? Я до сих пор помню наш последний разговор. Вчера она приходила. — Твой отец… — Он мне не отец! — А я тебе не мать. — Верно. У меня есть странный талант. Я умею профессионально заставлять людей меня ненавидеть, бояться, отстраняться. Я расцениваю вещи по степени доступности, и возможно, это и есть моя ошибка. Я не знаю, придет ли Фригга завтра. Но я уже давно ни на что не надеюсь. Хеймдалль иногда связывается со мной. Но он отвечает всего на один вопрос. — Как она? — Как всегда. Работает, пьет и иногда плачет. Приятно осознавать, что хоть я уже не в силах управлять своей жизнью, я могу следить за чужой. Но сегодня необычный день. Хеймдалль не ответил мне. Он молчал. Долго. И произнес всего одну фразу. — Я не вижу ее. По камере летала мебель. Хеймдалль был засыпан вопросами, которые проигнорировал. Все внутри меня бурлило и требовало крушить. Был бы я обычным буйным заключенным, стража бы просто стукнула меня. Но они боялись даже на миллиметр приоткрыть камеру. И правильно делали. Я готов был убивать. — Подружка умерла? Да хоть красивая была? Я помню этот взгляд. Нахальный, абсолютно не заинтересованный в происходящем. Эльф из соседней камеры наблюдал за мной, в ожидании ответной реакции. Он думал, я не могу ничего сделать. Но кто же знал, что моя магия работает во всех камерах. Упс, еще секунда, и эльф лежит на полу, истекая кровью. Он корчится, ему больно. Стража требует прекратить это. Ну что ж, ладно. Эльф в последний раз дергается, и его довольно длинная нить жизни обрывается. Теперь они боятся меня. Они боятся, так как не понимают. Я чувствую их страх. И мне это нравится.