Рецепт долголетия

Сезон простуды, сквозняки, легкая футболка, забытые дома шарф и перчатки — все это гарант неминуемой болезни. И, черт побери, Дима знал это. Знал, но все равно надел свою любимую футболку, махнул рукой и не вернулся домой за шарфом и перчатками, потому что опаздывал (да и возвращаться плохая примета), и совсем не пытался укрыться от кашляющих и чихающих людей вокруг. Может быть, это закон подлости или наоборот происки судьбы, но Дима прекрасно понимал, что вечеринка с друзьями откладывается. И костерил себя за это всеми знакомыми и выдуманными на ходу ругательствами пока ехал в такси на снятую посуточно квартиру и кутался в холодную куртку. Нахрена он ее вообще купил? Денег она стоила немерено, а тепла от нее на три рубля. Вообще-то этот ИгроМир должен был быть потрясным. «Потрясным» в смысле веселым и интересным, а не «потрясным» в смысле, что Диму трясло от температуры. Тем более в кои-то веки удалось собраться своей компанией, все ребята выкроили время и прилетели. А сегодня вечером они собирались как следует это отметить. Но какое Диме отмечать? Ему бы парацетамола и в кроватку спать до следующего ИгроМира. Блядские вирусы! Пока Дима в полной темноте на лестничной площадке тыкал ключом в замочную скважину, в кармане зазвонил телефон. — Диман, кружка горячего глинтвейна и ты жив, цел, орел! — без приветствия прокричал в трубку Алекс. Дима чуть телефон не выронил. Тихо матюгнулся и прогнусавил в ответ: — Звучит заманчиво, но боюсь, что если смешаю парацетамол и глинтвейн, моя головная боль улетит на драконе. И я вместе с ней, — Дима хлюпнул носом и, наконец, справился с замком, ввалился в квартиру. — Главное, что улетит! — Нет, пацаны, сегодня без меня. Я спать, — он положил трубку, скинул ботинки, куртку прямо на пол и прошел в комнату. Квартирка была маленькая и неуютная, сразу видно, что не было здесь постоянного хозяина. Но Дима планировал в ней лишь ночевать, так что ориентировался только на ее месторасположение, а не на обстановку. Кстати, кто-то из парней снял квартиру недалеко от него, они вчера это в чате обсуждали, но из-за начинающейся простуды и сонливости, Дима упустил нить разговора, так что кто именно это был, он не помнил. Выпив на кухне таблетки и даже не раздеваясь, он упал на так и не сложенный с утра диван, укутался в одеяло и провалился в горячечный сон со странными сновидениями, в которых он плавает в океане около потерпевшей крушение Авроры, а рядом с ним — Фредбер. И Дима думает, что какого черта механический медведь спокойно плавает в океане и даже не пытается его напугать? Хотя, наверное, он боится Слендера, стоящего на обломках корабля. Дима сам его боится, стремный он какой-то, и костюмчик у него так себе. Тук-тук-тук! Дима задирает голову. Слендер и Фредбер тоже. Источника звука не видно. Тук-тук-тук! Кажется, что отбойным молотком долбят прямо по голове. Звук разбивает перепонки и острыми иглами впивается в мозг. Слендер и Фредбер корчатся от боли. Тук-тук-тук! Дима резко распахнул глаза. Он по-прежнему был в той самой квартире, одетый, мокрый от пота, на неудобном раскладном диване, под смятым покрывалом. На улице уже стояла ночь, в доме напротив ни в одном окне не горел свет, а в дверь к нему кто-то продолжал долбиться. Затолкав ногами одеяло в угол дивана, Дима подскочил. Чувствовал он себя немного легче то ли после таблеток, то ли от подскочившего адреналина из-за того, что кто-то ломился к нему в три часа ночи. А после только что приснившегося мракобесия, стук в дверь как-то по-особенному жутковато звучал. Дима взял с полки часы — они были тяжелыми, раритетными, с боем и шикарным резным корпусом, таким бы стоять в кабинете какого-нибудь секретаря компартии, а не в унылой съемной квартире — и пошел к двери. Если что, орудие самозащиты у него есть, и он не побоится им воспользоваться. Такими часами череп можно на раз-два проломить. Уже около двери он прислушался, снаружи гудели голоса, но разобрать что-то внятное было сложно. — … я говорил, что он спит! — … нет, не умею вскрывать замки! «Воры!» — подумал Дима и крепче сжал часы. — А ну пошли нахер! Не связывайтесь со мной, я дурак! — он перехватил поудобнее часы и добавил: — И вооружен! — Дима-а-ан, открывай, это мы пришли! Судя по звуку, кричали прямо в замочную скважину. Дима распахнул дверь. — Ну вы и долбоебы, — покачал головой он. — Заходите уже, а то своими криками всех соседей перебудили, потом скажут, что тут наркоман поселился. Компания из трех парней вкатилась внутрь и кое-как разместилась в узкой прихожей, толкаясь, шипя и хихикая. Дима поставил часы на полку, включил свет в коридоре — парни зажмурились и простонали, как упыри на солнце, — и сложил руки на груди, рассматривал друзей. Он, конечно, догадывался, что они придурки и способны на многое, но все еще надеялся на их здравый смысл. Видимо, зря. Припереться пьяными в незнакомый район и долбиться в чужую квартиру в три часа ночи — явный показатель отсутствия логики, здравого смысла и, скорее всего, мозгов вообще. — А теперь рассказывайте, какого, блять, хрена вы сюда приперлись? — Мы были тут рядом, у Джеса, а теперь пришли тебя лечить, — заговорщицки улыбаясь, сказал Алекс, поднимая указательный палец вверх. — Джес сказал, что знает чудойственный… Нет. Чудодевственный… Чувственный… Короче! Волшебный рецепт его бабки. Тебе поможет! Стоящий позади, подпирающий стенку и мило улыбающийся Джес активно закивал головой. Дима закатил глаза. — Ну, Колян, ну ты-то нормальный, тебя-то они как уговорили? — простонал он. Вот только недолекарей тут не хватало. И так хреново, а тут еще они со своими рецептами бабушки Агафьи. Колян молча пожал плечами, мол, ну а что я мог сделать, будто бы ты Алекса не знаешь, и протянул Диме полный пакет. Внутри были продукты: картошка, лук, замороженные куриные крылышки, лапша, какие-то пакетики, еще что-то завернутое в бумагу и минералка. Позаботились, заразы, об утреннем похмелье. — Это еще что такое? Я думал, вы мне хоть таблеток принесли, — вздохнул Дима. — Это лучше, — икнув, ответил Алекс, вывалился из куртки, скинул ботинки и пошел, пошатываясь, в сторону спальни. — Главное! Секретный ингредиент! — важно сказал Джес и, забрав пакет у Димы, двинулся вслед за Алексом, даже не сняв куртку. Дима посмотрел им вслед — интересно, как скоро они поймут, что там не кухня? — Пойдем, я тебе хоть чаю налью, пока эти долбоебы не опомнились, — повернулся он к медленно развязывающему шнурки Коляну. — Кухня, кстати, там, — показал Дима в противоположную от той, куда ушли парни, сторону. Старенький, видавший виды чайник уже стоял на плите, а на столе было четыре кружки, когда Алекс и Джес все же нашли кухню. — Мы думали вас уже можно не ждать, — ехидно улыбнулся Дима и бросил пакетики чая в две кружки. — Один пакетик на двоих, нет здесь больше. — Заблудились в текстурах квартиры, — Алекс плюхнулся на стул, притянул себе кружку с пакетиком и подпер голову рукой, медленно, сонно захлопал глазами. — Вообще-то мог сразу сказать, что мы пошли не туда, — обиженно сказал Джес. Он все еще стоял в дверном проеме кухни с пакетом в руках и спущенной на одно плечо курткой. Ну, бедный родственник, ей-богу, ни дать ни взять. Мамочка из «Республики ШКИД», сейчас запоет жалобно про кошку. Дима прыснул, подошел к нему и, улыбаясь, подтянул ему куртку обратно на плечо. — Валили бы вы отсюда нахер, а то заразитесь, — ласково сказал он, смотря в глаза Джесу. Чайник на плите засвистел. Пакет упал на пол с громким звуком, и картошка покатилась по полу. Джес матюгнулся и начал все собирать, ползая в ногах у Димы. — Нет, пацаны, хорош, я серьезно, вы заразитесь. Я заразный, я чихаю, я переносчик вирусов, — обернулся он к засыпающему Алексу и Коляну. Колян только пожал плечами и забрал себе кружку с пакетиком. Дима высморкался в платочек и махнул на них рукой — он предупредил, а если у некоторых отсутствует инстинкт самосохранения, то кто виноват. Хозяйский чай был дешевый и горький, Дима не успел купить новый. Но зато в холодильнике нашлась засохшая половинка лимона, с ней как-то повкуснее стало. Алекс вырубился прямо за столом, уронив голову на локоть, так и не притронувшись к чаю. Дима с Коляном перенесли его на диван. Колян сказал, что тоже хочет спать и остался с ним, устроившись на раскладном кресле. Джес из всей этой троицы оказался самым стойким оловянным солдатиком: молча выпил чай, порыскал по шкафам, нашел какую-то черную от нагара кастрюльку и поставил ее на плиту. По ходу сна у него не было ни в одном глазу. Как и алкоголя. Притворялся что ли? — Ты время видел? — зевнул Дима. Простуда и усталость снова начали подавать признаки жизни: его клонило в сон и немного знобило. Но теперь спать ему придется в лучшем случае на стуле, потому что врачи, блять, недоделанные заняли все спальные места. — Я привык работать по ночам, и вообще я сова, — ответил Джес, посмотрев на него через плечо. — Ну и мы так-то тебя сюда лечить пришли. — Будто бы я вас просил об этом. Джес закатил глаза, мол, кто тебя вообще спрашивать будет, больной, и достал продукты из пакета. За окном уже начинал вырисовываться рассвет. — Скоро рассвет, — тихо пропел Дима, глядя в окно. — Выхода нет, — протянул в ответ Джес — получилось у него, кстати, неплохо, — не отрываясь от распаковки курицы. — Ключ поверни — и полетели, — допели они дуэтом. — Эх, романтика какая, — засмеялся Дима и подошел к Джесу со спины, заглядывая тому через плечо. — Ты там чего вообще делаешь? Тот дернулся от неожиданности и уронил в кипящую воду целый кусок курицы. Вода, конечно, плюхнула ему на пальцы и на штаны. Он шикнул и принялся скакать по кухне, тряся рукой и тихо матерясь. Дима открыл кран с холодной водой и подтащил к нему Джеса, сунул его руку под струю. — Ты точно не убьешься? Может следующим этапом будет отрубание себе пальцев или что-нибудь в этом роде? Я потом как следователю буду объяснять, что ты просто криворукий? — глумился Дима, все еще держа руку Джеса в раковине. Тот в ответ цыкнул и насупился. — А ты не подкрадывайся ко мне со спины, как ниндзя. — Меньше в хорроры надо играть раз такой впечатлительный. Нормально? Жить будешь? — Дима притянул руку Джеса к лицу, аккуратно потрогал обожженные пальцы. — Нормально, — пробурчал тот в ответ. — Маслом помажу и все. — Странная штука получается, — сказал Дима, садясь на стул и рассматривая Джеса у плиты, — пришли меня лечить, а вас самих спасать приходится. — Не жалуйся. Скажи спасибо, что вообще пришли, — Джес нагнулся над мусорным ведром, чтобы почистить картошку. — Ой, благодарю великодушно! — Дима проследил, как сползли джинсы Джеса, чуть оголяя резинку трусов. — За то, что заняли все мои спальные места, не дали выспаться и даже таблеток не принесли! — Не нужны никакие таблетки, бабушкин бульон тебя на ноги мигом поставит, — Джес поднялся, подтянул джинсы двумя пальцами и начал резать картошку. — Береги пальцы! — не удержался от подкола Дима. — А у тебя в роду случайно не было ведьм или колдунов? Не опасно мне будет этот бульончик пробовать? Может, это приворотное зелье какое. — Кто знает. Джес повернулся к нему, долго и пристально смотрел, чуть прищурив глаза. Потом медленно отвернулся к кастрюле, проделал над ней невнятные пассы руками, шепча себе под нос что-то типа «колдуй, баба, колдуй, дед», сыпанул туда щепотку какой-то приправы (Дима все же надеялся, что это приправа) и тихо, зловеще засмеялся. Вот же зараза! — Я это есть не буду! — предупредил Дима. — Испугался? Приворотного зелья? — Джес посматривал на него через плечо, мешая бульон. — Мне ль судьбе покориться. Мне ль зачахнуть в тоске. Приворотное зелье я варю в котелке, — с ухмылкой пропел Дима. Он что только что заигрывал с Джесом? С кем? С Джесом! Видимо, болезнь совсем разжижила ему мозги, раз он вел себя так. Болезнь и убойная доза парацетамола — это все они, собаки некрещеные, не иначе. Но с другой стороны это было даже мило. Русская романтика: сидеть в съемной хрущевской квартире, на маленькой кухне, встречать рассвет, петь песни и смотреть, как для тебя варят куриный бульон. Пусть очень неловко и, возможно, даже первый раз, но зато специально для тебя. Дима потряс головой. Кажется, температура снова поднимается — лезет всякое в голову. — Мне нравится, как ты поешь. Еще бы не гнусавил, — прервал Джес размышления Димы и поставил перед ним железную тарелку, наполненную до краев, от души просто, с торчащим из нее куриным крылом, застывшим как будто в мольбе о помощи. Сам сел напротив. — Ешь! — настойчиво сказал он. Дима проглотил вязкую слюну, взял ложку и поковырялся в тарелке. Сероватая жижа в ней больше походила на холодец с огромными кусками картошки, тонной вермишели и жалобно дергающимся крылышком посередине. Не особо вызывало аппетит. — Ты туда весь пакет вермишели что ли бухнул? — подцепив кусок бульона, спросил Дима. — Да какая разница? — пожал плечами Джес. — Главное секретный ингредиент! Моя бабушка варит такой бульон и не болеет уже знаешь сколько лет? Это рецепт долголетия! — В твоем исполнении это выглядит, как рецепт быстрой смерти, — Дима подергал крыло. — Надеюсь, она недолго мучилась? — Попробуй и узнаешь, — ухмыльнулся Джес. — О, нет, спасибо, теперь я это точно есть не буду, — Дима отодвинул от себя тарелку. — Вообще-то я для тебя старался. Солнце показалось из-за крыш высоток, наполняя маленькую кухню розоватым светом. Дима и Джес одновременно посмотрели в окно. — Давай, может, покурим что ли? — спросил Дима, поднимаясь из-за стола, и с неприкрытым ужасом посмотрел на тарелку с якобы рецептом долголетия. — Завтрак все равно отменяется. — Какой же ты все-таки, а! — насупился Джес и сложил руки на груди. — Какой? — Неблагодарный! Вот какой. Я пытался поставить тебя на ноги, душу вложил в готовку, понимаешь ли. — Да ты просто мой рыцарь в золотых доспехах, — хохотнул Дима. — Просто жалко, что тебя с нами нет. Мы и так только по скайпу видимся, а теперь ты еще и заболел, — отвел глаза Джес. — Я хотел, чтобы ты быстрее поправился. Дима замер на месте с протянутой к форточке рукой, обернулся посмотреть на Джеса. Тот смотрел куда-то в стену, в стол, в пол, в тарелку с убийственной жижей — куда угодно, только не на Диму. — Ну, может, я и попробую это варево. Только во имя твоей бабушки, уверен она святая женщина, — Дима открыл, наконец, форточку. Джес тихо хмыкнул и встал рядом, слегка касаясь плечом плеча Димы. — Последняя, — сказал тот, тряся пустой пачкой. — Одну на двоих? — Заразишься ведь. Джес лишь пожал плечами, не отрываясь от занимающегося рассвета. Первая затяжка, как всегда, приятно обожгла горло. Дима выдохнул дым в форточку и протянул сигарету Джесу. Тот перехватил ее и медленно затянулся, прикрывая глаза. Дима смотрел, как он выпускает тонкую струйку дыма сквозь слегка приоткрытые губы, держит своими неестественно длинными пальцами сигарету, чуть катая ее между ними, и пытался оправдать то, что ему это нравится, высокой температурой. — Заразишься, — зачем-то повторил он еще раз. — А ты тогда будешь готовить мне куриный бульон? — Джес смотрел на него пристально. В свете восходящего солнца его глаза приобретали неестественный оттенок. — Придется. Покажу тебе свой рецепт долголетия. — Тогда это того стоит, — Джес снова вернулся к созерцанию рассвета и сделал еще одну затяжку. Дима хмыкнул и оперся на плечо Джеса. Как хорошо, что сейчас это можно списать на температуру, слабость и недосып. Через пару дней Дима стоял на кухне квартиры, что снял Джес. Когда он принес ему в комнату дымящийся, вкусно пахнущий, прозрачный идеально приготовленный бульон, Джес только шмыгнул носом. — А я предупреждал, что ты заболеешь, — назидательно сказал Дима и подал ему салфетку, поставил тарелку на раскладной столик рядом с кроватью. Джес поудобнее уселся, шмыгнул носом еще раз и посмотрел на Диму. — Ты того стоил.