По лезвию неба

Ты знаешь как летают драконы? А знаешь, что полёт их недолгий? Ведь каждый раз, об скалы разбиваясь, Кричат они неистово долго.

      Пустыня. Огромная безводная белая пустыня. Там никогда нет и не будет ни намека на спасение. Безликая песчаная пустошь. Она растянулась до самого горизонта, давая понять, что выйти из неё нельзя. Она как огромная железная клетка. А колючий песок — как противные мысли, которые не дают уснуть ночью.       Громкий рёв промчался эхом по песчаным рельефам дюн. Расплывчатые тени появились на желтоватом песке, с каждой секундой они становились четче, как будто кто-то парил в бездонном небе — как в фантазиях. Истощенные, обессиленные огненные звери упали с голубых небес на горячий песок, который прожигал им кожу до самых костей. У них не было надежды на спасение, ведь тысячу лет они блуждают как Моисей по бесконечному песку, в надежде найти земной Рай. Они лишились всего: и луски, которая раньше защищала их палящего солнца. И крыльев, которыми они свободно резали тучи, а сейчас они походили на тонкую ткань. И надежды, которая правила ими, заставляя искать путь к земному раю.       Сколько драконов скончалось за эту бесполезную надежду на спасение. Сколько драконов лишившись крыльев, падало с бездонных небес на жаркий песок. Сколько надежд было потеряно в этом жестоком месте. Но драконы перестали считать их давно. А смысл ведь какой? Каждый день терять частичку себя. Частичку друзей. Частичку своей семьи… Ведь намного больнее, когда знаешь, кто умер. Ведь боль от потери намного сильнее, чем колючий, противный песок, который проедает до костей.       Но драконы взревели, собрались с силами и верой, расправили тонкую кожу на костлявых крыльях. И взлетели. Цветные худые звери парили в бездонном небе. В их сердце появилась надежда. Они снова начали мечтать.       Пробирающий холодный ветер поднял их до самого неба. Он был как бальзам, который исцелял ожоги. Он трепал кожу на костлявых крыльях, не давая драконам упасть в раскаленное море. Но чем выше ты поднимаешься, тем дольше и больнее падать. А противное горькое Солнце, которое правило всем живым миром, палило в спину, в и без того тонкие крылья.       На горизонте начала появляться синяя полоска. Мираж? Обман? Но неужели это вода? Такая желанная… А за ней зеленоватая земля и, наверное, деревья?! Но до этого еще так далеко, а жаркое Солнце склонялось за горизонт, давая бледной Луне занять трон. Вместе с Луной прибыл ледяной сильный ветер и розовые полоски стали темно-синими. Огромные серые тучи прорезали небо, что отвечало им рёвом грома. Дождь вперемешку со стрелами молний пронзал песчаные рельефы. Тяжелые капли скатывались по размякшей луске огненных зверей, стекая с острых когтей и шипов. Но блаженство продолжалось недолго: молнии, будто играя в «догонялки», пронзали драконов, и те падали на извилистый, холодный, безликий песок. Они не кричали, они пели о счастливом будущем. Их истошный крик перемешивался с громом и долетал до синего моря, до буйных трав, до высоких деревьев…       Драконы умирали от усталости, но не сдавались. Они смогут. Пусть умрёт их немало, но долететь они должны. Ведь всё имеет свой конец, как счастье и мучение, и как сплошная безликая пустошь.