Оборотень

До сих пор мне никогда не приходилось уничтожать миры. Нет, я понимал, что спасти этот Мир уже невозможно. Я пытался, но другой Вершитель, придумавший его, хотел, чтобы тот исчез. И его желание оказалось сильнее моего – по праву Создателя. Единственное, что я смог – уничтожить Мир быстро и безболезненно для его обитателей. Так пристреливают сломавшую ногу лошадь – чтобы не мучилась. Я убивал его, а Мир смотрел… да, я знаю, что у Мира, теоретически, нет глаз. Но, тем не менее, я кожей чувствовал его взгляд, доверчивый и печальный. Мир, преданный своим Создателем, понимал что происходит и не сопротивлялся. После возвращения из Хумгата я так ни с кем и не заговорил, просто ушёл в свою спальню и свернулся калачиком под грудой меховых одеял. Мне было паскудно. Конечно, я мог бы сейчас поехать к Джуффину или к Сотофе, выпить камры, выслушать поток сладких речей этих сильных и, конечно же, куда более мудрых существ. О том, что так бывает, и что я не виноват, и что моя хандра – не более, как дань тому, что я считаю, что должен хандрить, а на самом деле я уж в полном порядке, и ещё что-нибудь, такое же туманящее и расслабляющее. И я, конечно же, им поверю и успокоюсь… Возможно, я так и сделаю, позже, но сейчас мне было так пакостно, что разговаривать ни с кем не хотелось, хотелось просто лежать и смотреть в стенку. И ни о чём не думать. Не помнить последний благодарный взгляд угасающего Мира. Просто не помнить. Дверь в спальню чуть-чуть приоткрылась. Я хотел было сказать незваному гостю, чтобы он ушёл и дал мне побыть одному, но понял, что ко мне зашёл не человек. Небольшой серебристый лис неслышно втёк в комнату и остановился у края одеял, принюхиваясь. Сначала мне показалось, что это лис Шурфа, но я почти сразу понял, что ошибся. Это был другой, не знакомый мне чиффа. – Лучше уходи отсюда, – пробормотал я. – Здесь нет ничего интересного, только я, и мне паршиво. Не знаю, откуда ты взялся в моём доме, но поверь, в нём есть много куда более интересных вещей. Иди лучше на кухню, там, возможно, даже осталась еда. Конечно, и я не думал, что лис поймёт меня, хотя кто знает этих чифф. Тот недовольно дёрнул ухом и осторожно подошёл ко мне. Ткнулся мокрым носом в ладонь. – Нет, правда, откуда ты тут взялся? На самом деле, сейчас мне даже это было неинтересно. Я всё ещё был там, в Хумгате, я чувствовал на лице последнее дыхание умирающего Мира, пока я добивал его. Чёрт. Лис не уходил, так и сидел рядом, и я не удержался и осторожно провёл ладонью по мягкой шёрстке. Почесал за ухом. Лис не сопротивлялся, он совершенно безбоязненно лёг рядом, позволяя себя гладить и чесать. Такой тёплый. Такой живой. Я притянул лиса к себе, уткнулся лицом в мягкий бок. Меня затрясло. Все события, что происходили со мной недавно, рвались откуда-то из груди. Пальцы мои дрожали, глаза повлажнели. Кажется, я даже всхлипнул, раз или два. Я лежал так, не знаю сколько, ощущая под щекой тёплую шерсть, прижимая к себе лиса, как ребёнок – мягкую игрушку. И вдруг понял, что меня отпустило. Смерть Мира всё ещё была для меня тяжелым событием, но она больше не давила камнем, я мог хотя бы легко и свободно дышать. Лис вывернулся из-под моей руки, ткнулся носом куда-то под подбородок. И вдруг лизнул меня маленьким розовым языком. – Эй! – возмутился я, а лис вылизывал мне мокрые щёки, и так и норовил лизнуть ещё и в нос. – Эй-эй, щекотно! – я рассмеялся. Надо же, а я думал, ещё неделю после произошедшего улыбаться не смогу. Надолго же хватило моей хандры! Лис посмотрел на меня по-человечески глубокими светлыми глазами. Этот взгляд показался мне смутно знакомым, но я так и не сделал усилия для того, чтобы осознать это. Между тем лис нагло улёгся прямо у меня на груди. – Ну вот, теперь ты меня поймал! – я снова рассмеялся. Я не двигался, позволяя лису устроиться поудобнее, и сам не заметил, как уснул. Когда я проснулся, день давно перевалил за полдень. Вчерашнего незваного гостя – неизвестно как объявившейся в моей спальне чиффы – нигде не было, но о его присутствии определенно говорили серебристые шерстинки, тут и там оставшиеся на моём тёмном лоохи. И откуда, интересно, в Ехо взялся живой чиффа? Приехал, что ли, с очередным караваном из Кеттари? Или сбежал от какого-нибудь местного любителя экзотики? Я приехал в Управление Полного Порядка аж за два часа до заката. Шеф был на месте. Я зашёл в кабинет, поймал взгляд Джуффина да так и остановился на месте. Я вспомнил, кому принадлежал взгляд светлых глаз моего ночного гостя. – Джуффин, а почему ты никогда не рассказывал мне, что умеешь оборачиваться в чиффу?! – Я? Я не умею. Не знаю, кто сказал тебе такую глупость, – Джуффин выглядел равнодушным, но глаза у него были хитрющие. – Смотрю, тебе полегчало, а то вчера на тебя смотреть страшно было – вдруг эта твоя тоска заразная? – Между прочим, ты обшерстил мне всё лоохи! – возмутился я. – Ничего, сам почистишь, не маленький. Джуффин принялся набивать трубку с таким безмятежным видом, что я окончательно перестал ему верить. – Макс, прекрати на меня так смотреть, ты во мне дырку проделаешь. А с дыркой, знаешь ли, неудобно, в неё ветер задувать будет… Закажи лучше что-нибудь в «Обжоре», ты ж, небось, да сих пор не завтракал. Мой шеф невозмутимо раскурил трубку, и мне ничего не оставалось, как замолчать. Если этот хитрый лис решил о чём-то недоговорить – из него правду клещами не вытащишь. Поэтому я решил последовать его совету – заказать себе завтрак в «Обжоре». Если подумать, я был чертовски голодным. Бонус: – Между прочим, ты обшерстил мне всё лоохи! – А ты мне весь бок слезами-соплями изгваздал!