***
— Проснись, ты! Гарри ощутил толчок под бок и резко сел на кровати. Рядом стоял Драко, под его черной мантией угадывалась смешная пижама с розовыми слониками. Гарри посмотрел на свою — ничуть не лучше, котятки. Стыдиться вроде бы нечего. — Поттер, просыпайся! Какие слоники?! Наверное, все эти мысли он произнес вслух. — Что случилось? — поинтересовался он, приходя в себя. — Полчаса до прихода Грюма, — оповестил его друг и бросил ему мантию. — Одевайся. Сонный и мерзнущий Гарри спустился в гостиную, где уже нервным, сбивчивым шагом расхаживал Люциус. — Вот и вы, мистер Поттер, — молвил он. — Крестражи спрятаны, подставной темномагический предмет создан. Грюм будет думать, что именно его принесли вчера. Это книга из библиотеки Блэков, на которую наложены чары, навевающие крепкий сон. Не страшное заклинание, но камины вполне могли его обнаружить и принять за темный артефакт. — А палочка, которой делали это заклинание? — спросил на ходу Гарри. — Вы достаточно ею колдовали, чтобы она не откликнулась на Приори Инкантатем? — Северус сейчас этим и занят, — Люциус сжал набалдашник своей трости. — Вам нужно что-нибудь? — Нет, просто пусть делает свое дело. Гарри ушел из зала, убедившись, что все хорошо. Мама на время отправила Руди обратно домой, к Вальпурге, и они с Сириусом приготовились встречать Аластора. Ее взволнованный взгляд провожал сына до двери, и Гарри чувствовал, как свербело в спине. Сириус тихо пожелал ему удачи. Снейп ушел через каминную сеть в Хогвартс — здесь он явно был лишним. Его план был прост — зная Грюма, он мог заставить его поверить во что угодно, если удастся продемонстрировать силу, которой ребенок его лет обладать не может. А Грюм станет при удачном стечении обстоятельств сильным союзником. Мощь Аврората будет в его руках, что даст лишние шансы на прикрытие дома Малфоев, который уже по умолчанию стал их штаб-квартирой, куда не вхож Дамблдор. Авроры смогут выполнять секретные задания, а в случае опасности быстро придут на помощь. Министерство и Аврорат на памяти Гарри были почти две разные организации. Власть и сила. Политики и армия. И теперь, если удастся убедить Аластора, получится и окончательно разъединить эти два столпа магического общества. Так крепче держаться будет. Тогда, если Волан-де-Морт захватит власть в Министерстве, Аврорат не подчинится ему. Уверенный в своей правде, Гарри пришел в нужный коридор и скрылся в тени… Темноту коридоров не освещал тусклый свет факелов, специально приглушенных и развешанных с завидной редкостью. Под потолком клубился дымный чад, шипел магический огонь. Коридор делился на светлые и темные островки, и каждый воспринимался, как прыжок в мир света или сквозь завесу тьмы. Тихо раздались шаги в конце закругленного коридора северной башни, и на свет вышел Грюм. Старый аврор, слишком много повидавший на своем веку, чтобы воспринимать спокойно подобную обстановку, крался, готовый к удару из-за поворота. Тени от неровного света факелов избороздили его лицо шрамами и углубили морщины так, что он казался еще старее и страшнее, чем был. Он все приближался. — Здравствуй, Аластор. Прохладное приветствие разлетелось по коридору резким, неприятным звуком, и глава Аврората вздрогнул. Вглубь коридора полетел красный луч Оглушающего заклинания. — Кто здесь? — рявкнул он. — Люмос Салем! Из кончика его палочки вырвался яркий луч солнечного света и разогнал тьму коридора. Из темноты выступил Гарри, державший в руках палочку. — Гарри Поттер, — назвал он себя с ноткой дружелюбия в голосе. — Опусти палочку, Аластор. Грюм, казалось бы, вздохнул с облегчением, но его палочка, чуть дрогнувшая, чтобы опуститься, опять нацелилась на мальчика. — Что сказал мне восьмилетний Гарри Поттер, когда мы встретились впервые? Гарри позволил себе улыбнуться. Грюм оставался прежним. — Видит ли ваш глаз истину, скрытую лжецами. — Гарри, вот Мерлин же, — удивленно опустил палочку Грюм и подошел к нему. — Что ты делаешь тут один? Я видел, конечно, в холле твоих родителей, но не думал, что тебя тоже привели. Спокойно бродишь по замку темных магов? — Жду тебя, Аластор. Поговорить бы. — О чем? — Грозный Глаз относился к Гарри, как дедушка. Добрый, строгий дедушка. — Я при исполнении. — О заговоре, который проглядел Аврорат и не увидит еще много лет. О глобальном плане, который приведет современное общество к таким изменениям, что его будет не узнать. — О чем ты, Гарри? Гарри был ребенком, который нес околесицу, в которую не поверили бы, даже будь ему двадцать пять. Грюм был главой Аврората. Было, наверное, много способов доказать ему, что к мальчику стоит прислушаться, но Гарри выбрал только один. — Экспеллиармус! Во взгляде Грюма успело лишь мелькнуть изумление, когда он отбил выпад. Дальнейшие заклятия произносились невербально, а коридор озарился вспышками. Немало Гарри потратил сил, прежде чем Грюм из глухой обороны перешел в наступление. — Кто ты, черт возьми?! — выдохнул он, когда ему едва удалось отбить три разных заклинания высшего уровня. — И где Гарри Поттер? — Гарри Поттер я, — ответил Гарри, прекратив атаки. — Я с детства таков. Не стоит удивляться. Но Грюм пустил в него заклятие Пут, которое мальчик, впрочем, отбил без труда. — Еще раз повторяю! Где Гарри? — рявкнул он. — Где настоящие Лили и Сириус? Это ловушка, я прав? — Не совсем. Ты готов слушать ребенка, который тебе с самого начала предложил поговорить? — И что же ты мне скажешь? Пожиратель Смерти! — Загляни в мои воспоминания, и ты поймешь, что это я, Аластор, — вздохнул Гарри и откинул палочку в сторону. — Ну же! Грюм колебался лишь мгновение, держа на прицеле ребенка, а после в грудь Гарри ударило мощное заклинание Легиллименс. Перед глазами быстро замелькали картинки прошедших недель, месяцев, лет, именно на тот момент, о котором старый аврор его спрашивал. В этой жизни мальчику редко приходилось открывать кому-то свою память, но он ясно вспомнил, как точно также начиналось его путешествие в новую жизнь. По мере просмотра воспоминаний лицо Грюма все больше вытягивалось. Наконец, он опустил палочку, и Гарри вздохнул с облегчением. — Что с тобой случилось, сынок? — аврор опустил палочку и подошел. — Откуда у тебя столько сил? — Вот об этом, Аластор, я и хотел с тобой поговорить, — ответил Гарри, поднимая палочку. — Отошли авроров. — Нас прислал министр, — возразил Грозный Глаз, но послушно пошел вслед за ним. — Мы не можем уйти, не осмотрев весь замок. — Вам есть, что искать, — подтвердил Гарри. — Но я прошу тебя выслушать нас с Драко, прежде чем ты перевернешь замок вверх дном. Артефакт тебе все равно не найти, а едва ты узнаешь, что это за вещь, и услышишь нашу историю, как сам возьмешься оборонять это место от Министерства. Драко их уже ждал в выделенной им под беседу с Грюмом Люциусом комнате. Он вежливо поздоровался с неприятным ему аврором, но Аластор принципиально не обратил на него внимания. — Итак? — он оперся о стол и скрестил руки на груди. — Гарри, у тебя есть пять минут, после чего я забираю вас с Драко в Министерство и отдаю под суд Визенгамота. Это была его излюбленная манера пугать. Когда-то, притворяясь ребенком, Гарри делал вид, что его это страшит. Даже мама иногда не чуралась попугать Авроратом, его вотчиной и третьим домом (после Гриммо и Хогвартса). Они переглянулись с Драко, друг ухмыльнулся и запер дверь. Аластора ждал очень серьезный разговор…***
— Хельга! Деннис! Из коридоров, уходящих в разные части замка, вышли двое и вытянулись по струнке. Гарри почти удалось скрыть ностальгическую улыбку. Грюм, перед которым стояли его главные помощники, медленно прошелся по коридору, заложив руки за спину, а потом гаркнул: — Собирай своих. Уходим. Дом Малфоев отныне под личным наблюдением Аврората, без всякого касательства со стороны Министерства. Хельга, темноволосая молодая женщина с пучком а-ля МакГонагалл, выступила вперед. — Что писать в отчете Фаджу? — Что-что! — рявкнул Грюм. — Сочините всем отделом, вместе с Алфеей. — Алфея уходит в отпуск с завтрашнего дня, — предупредил низенький, коренастый, но очень крепкий на вид молодой человек, Деннис. — У аврора не бывает отпусков. У нас вся жизнь — это работа. Так и передайте, скажите, еще на неделю отсрочиваю. Два серебристых Патронуса, воробей и бык, двумя струями света вылились из палочек авроров и разлетелись в разные крылья замка. Хельга и Деннис с уважением кивнули и двинулись прочь из коридора, к камину, через который прибыли. Туда же стали подходить и все авроры, присутствующие на обыске, и, один за другим, исчезали в зеленом пламени. Только одна женщина, очень напомнившая Гарри манерами и внешностью Деметру, обернулась к Аластору. — А вы, мистер Грюм? — даже ее голос чем-то напоминал молодую, расторопную девушку, ходившую под началом Драко в должности секретаря. — Вы останетесь? Взгляд Аластора, прежде такой мрачный и угрюмый, немного потеплел. Женщина улыбнулась мальчикам, и Драко нетерпеливо ткнул Гарри локтем в бок. — Ай! — зашипел он. — Да вижу я, вижу. — Алфея, прости за восьмую отсрочку отпуска, — повинился Грозный Глаз и махнул рукой на них. — Выяснилось нечто из рук вон выходящее… Ты же знаешь, нам без тебя никуда. Помню, что у Деметры день рождения через три дня. А знаешь, я зайду к вам. И… да, в этот день, так и быть, будет тебе выходной! Алфея заулыбалась еще ярче, и сходство стало еще более очевидным. Забавно, но Гарри никогда не думал, кто родители Деметры, училась ли она в Хогвартсе в его годы, был ли он с ней знаком. Она была гораздо младше них. Скорее всего, в Хогвартс она поступила, когда они были на шестом курсе. — Привет Деметре передавайте, — вдруг молвил Драко и тут же густо покраснел. Мать Деметры радостно кивнула и помахала им, когда зеленый огонь поглотил ее, а к Грюму тут же вернулся его грозный облик. — А что не так с этой девочкой? — спросил он. — Все так, — усмехнулся Драко. — Просто она похожа на мать. Деметра работала у меня секретарем, отличная девушка. — Даже не заглядывайся! — предупредил его Грюм и кивнул на дверь. Вскоре они оказались в зале, где, собственно, все и началось. Аластор со всей возможной скоростью хромал вслед за ними, опираясь на посох, но здесь в силу своего роста и возраста ни Гарри, ни Драко помочь ему не могли. В зале их уже ждали семьи. Мама заулыбалась, когда увидела, как сын подал ей знак, что все прошло хорошо. Расслабилось и семейство Малфоев. Драко прошествовал к гордому отцу. — Покажите мне эти артефакты! — без предисловий повелел Грюм. Нарцисса, до этого уже доставшая крестражи из зеркала Драко и пронесшая их мимо авроров в зал, покорно положила перед ним на стол обе вещи. Старый аврор поддел палочкой золотую цепочку и поднял в воздух каким-то неизвестным заклинанием. Тяжелый, отливающий густым золотистым блеском медальон переливался в свете тысяч свечей, паривших под потолком, и пламени камина. Тихо звенели кольца цепочки в наступившей тишине — и в ней же слышался голос рока. Странный шелест, словно шепот, исходил от медальона, и звучание его было неприятно. Гарри не знал, слышат ли его другие или только он, благодаря крестражу в голове, чувствует его. Книжица, дневник Тома Реддла, тоже взмыла в воздух. — А я поверил тебе еще тогда, Поттер, когда ты начал рассказывать про Дамблдора, — вдруг молвил Грюм, и крестражи опустились на стол подальше от людей. — Я знал, что не ошибусь в тебе, Аластор, — просто признался Гарри. — Ты один из тех людей, которых я хотел бы видеть рядом с собой в будущей борьбе. Ты стал когда-то моим учителем. Постоянная бдительность нам не повредит, — и улыбнулся. — Кто еще знает? — в упор спросил Грюм у Люциуса, и тот надменно поднял подбородок. — Пусть вас выбирал Поттер за какие-то заслуги, которых вы не совершали в этой реальности. Я не верю вам. — Снейп, — прохладно сообщил Люциус и отвернулся от него к окну. — Вальпурга, Августа, двое детей, Гермиона и Невилл, они вернутся сегодня под вечер. И все присутствующие здесь. — Аластор, — Лили мягко коснулась его локтя. — Мы должны доверять друг другу. Прошу тебя. Грюм окинул Люциуса неприязненным взглядом и передернул плечами. — Меня попросил ускорить проверку Артур Уизли, — сообщил он, словно нехотя. — Возможно, вам следует поговорить и с ним, ребята. Особенно тебе, Гарри. Насколько я понял, тебе лучше налаживать отношения с этой семьей. Гарри почувствовал, как заалели уши. — Всенепременно. — Артур Уизли не ответил на мое приглашение, — вновь подал голос Люциус. — За пределами мэнора эта история не должна повторяться. В целях соблюдения тайны. — Я сам скажу ему прийти, — гаркнул Грюм больше по привычке. — Но вот что скажи мне, сынок. Почему ты так стремишься к дружбе с Дамблдором? По твоим словам, он преступник, упекший Сириуса в Азкабан. Лили снова побледнела, как случалось с ней всякий раз, когда она слышала о своей судьбе или судьбах Сириуса и Вальпурги в памяти мальчиков. — Он стал моим наставником, — вздохнул Гарри и оперся о стол. — Как бы там ни было, он первый узнал про крестражи. Он привел нас к победе, какими бы горькими ни оказались ее плоды. И потом, я верю, что ему по силам излечить Рона. Драко закатил глаза, и они с Люциусом понимающе переглянулись, но это мало кто заметил. — Я начну собирать сведения о кольце Мерлина с завтрашнего же дня, — поведал Аластор, медленно приближаясь к камину. — Быть может, удастся обнаружить и следы змеюки Темного Лорда, Нагайны. И естественно, все в строжайшей тайне! — Спасибо тебе за все, Аластор, — с искренностью ответил Гарри. — Я рад, что смог, наконец, тебе открыться. — Аластор, — позвал Люциус его. — Уизли я жду не раньше завтрашнего вечера. Пусть вспоминают манеры. — Пусть возьмут с собой близнецов и Джинни, — крикнул ему Драко. — И приходи почаще к нам на чай! — позвала Лили. Грюм исчез в пламени камина, прежде кивнув каждому, кто к нему обратился. Рейд Аврората завершился успешно.***
А на следующий день Уизли прибыли к семи часам вечера, точно к ужину. Тяжел был откровенный разговор с ними, даже для Драко, который не питал к ним никаких дружеских чувств или привязанностей. Чистокровный сноб, он таким и оставался, но прекрасно умел ставить себя на место других. И страшнее всего было видеть выражение отчаяния в глазах Молли, взгляд Артура, полный ужаса за содеянное Дамблдором; мир близнецов, в котором кумиром выступал директор Хогвартса, рушился на глазах. И Джинни. Маленькая еще для таких разговоров, откровенно скучающая, даже она поняла, что что-то не так с Роном. И в этот вечер Гарри не стеснялся сидеть с ней рядом, потому что чувствовал, что она нуждается в поддержке. А ее родителей утешали Лили и Сириус. Встреча Уизли и Люциуса была прохладной, но к концу рассказа Артур стал по-другому смотреть на Драко, и даже немного потеплел к Люциусу. Этого было недостаточно, чтобы разрушить крепкую стену, многие лета выстраиваемую двумя семьями, но начало было положено. Как и Лили, Молли отреагировала на известие о собственной, уже невозможной, к счастью, смерти с ужасом. В эти минуты говорить стал Драко. Он рассказал о "Черной Росе" и о том, что обнаружили в итоге подведомственные ему авроры. К концу того вечера они приобрели еще нескольких союзников. Не каждому ведь удается узнать свое будущее, а потом исправить его. Эти люди получили шанс. Но, несмотря на мрачные обсуждения и страшные воспоминания, дни проходили отлично. Рождественские каникулы кончались, но дети не упустили ни дня, и вволю порезвиться и развлечься им удавалось с блеском. Конечно, пришлось и делать нудные домашние задания на каникулы. Несколько свитков с сочинениями на каждый предмет были написаны однажды за завтраком и заброшены в чемоданы, чтобы в итоге сдать их преподавателям и получить высшие оценки. Темы были простейшими, и лучше всех рассуждал Драко. — Да ты на этом собаку съел! — восхитилась Гермиона, когда он закончил длинное и интересное повествование за завтраком восьмого января о простейших преобразованиях нумерологических формул заклинаний. Драко подавился и закашлялся, так что Снейпу пришлось стучать ему по спине. Его укоризненный взгляд смутил девочку. Люциус недоуменно переглянулся с Нарциссой, и из всех присутствующих на завтраке только Лили и Гарри рассмеялись. — Никого я не ел! — возмутился Драко, незаметно утирая капли чая, вылившиеся из носа. — Это… такое выражение, Драко, — утирая выступившие слезы смеялась Лили. — Оно означает, что ты большой специалист в данной области. И в дальнейшем Гермиона старательно фильтровала свои фразы, чтобы не попасть в такое неловкое положение. Но день отъезда настал, и в уговоренный час ребята собрались с чемоданами в зале, чтобы в последний раз пообедать с семьями. Лили и Сириус, загостившиеся дольше, чем планировали, тоже собирались домой. Вальпурга принесла свои самые вкусные пирожки, чем очень порадовала Люциуса, весьма жалующего домашнюю выпечку. Августа тоже пришла, чтобы проститься с внуком и наказать им не влипать в неприятности. Руди устроил истерику, что тоже хочет в Хогвартс, и был наказан — лишен десерта. Грозный Снейп в предчувствии конца тихих, приятных каникул явился за студентами, но был заманен Люциусом в комнату со спрятанными втайне от Нарциссы запасами огневиски, что тайной ни для кого не являлось, и милостиво остался на обед. Грюм тоже пожаловал по приглашению и также отдавал дань уважения выпечке Вальпурги. — Итак, мистер Поттер, — заговорил Люциус, первым нарушивший молчание после анекдота Снейпа про Оборотное Зелье и сказочный Пень-Зубоскал. — Многое стало нам известно о вас и Драко. Многие ваши поступки стали понятны. Но беспокоиться за вас и моего сына мы меньше не стали, даже узнав, какими силами вы обладаете. Понимаете, к чему я веду? — Понимаю, — ответил Гарри, культурно отставив чашку на блюдце. — Но легче от ваших слов мне не становится. Я должен убить Волан-де-Морта — да хватит вздрагивать! — Это мое предназначение. И первый шаг к нему — забрать Философский Камень, к чему меня и ведет Дамблдор, думающий, что я ничего не понимаю. — Гарри… Лили тяжело вздохнула. Сириус сжал ее руку и кивнул. — Мы понимаем, Гарри. И лишь об одном просим. Будь осторожен. — Философский Камень окружен охранными чарами, — жестко молвил Грюм, тут же принявший установленную на ближайшее будущее задачу. — Без авроров не пройти. Дамблдор особо не распространяется, но я слышал, там сильные чары. — Ничего такого, — хмыкнул Гарри. — Я даже скажу последовательность заклинаний. Гармониа Салем, Люмос Максима, Акцио, Сектумсемпра, маленькая бутыль слева и Авада Кедавра. — Прозрачная крайняя справа, Поттер. И кого вы собрались убивать? — сузил глаза Снейп. — Если там будет Квиррелл, — пояснил Гарри. — Кровной защиты матери у меня нет, от моих прикосновений он не испепелится. Следовательно, есть только один верный способ. — Не убивай, Гарри, — подала голос Августа, бабушка Невилла. — Ты говорил, что единственное ваше различие с Тем-Кого-Нельзя-Называть в том, что у него расколотая многими убийствами душа, а у тебя цельная и чистая. И ты должен сохранить ее такой, чтобы было легче победить. Гарри не мог не признать — слова миссис Лонгботтом были полны благоразумия. — Оставьте Квиррелла мне, Поттер, — мрачно ответил Снейп на невысказанный вопрос. — Я с ним посчитаюсь. — Северус, ты не можешь раньше времени раскрыть себя перед ним, — тихо молвила Лили. — Ты Его шпион, ты наш шпион. У него не должно быть и тени сомнения насчет тебя. — Оставьте его мне, — поднял руку Люциус. — Я член Попечительского Совета школы. Драко даст мне повод, и я сделаю так, что он к школе и отдельно к Гарри не приблизится и на двести лиг. И перед Темным Лордом чист останусь. На том и порешили. Чай давно был выпит, а чемоданы, неприятно напоминающие, что детям пора, стояли у камина. В последний раз были прочитаны наставления и просьбы поберечься. Матери и бабушки обнимали детей, Люциус по-аристократски прощался с сыном — почти без проявления чувств. Гарри оглянулся, чтобы никто не видел его, и подмигнул брату. — Руди! Иди-ка сюда! Рудольф, всеми забытый и обиженный, все же подбежал, видимо, в надежде, что его возьмут в Хогвартс. Гарри коварно улыбнулся. — На моем стуле за скатертью стоит фужер с мороженым. Ешь, пока не видят! И крепко обнял любимого брата. Руди что-то прошептал ему о шоколадной лягушке в заднем кармане его чемодана и бросился искать фужер. Гермиона, не только увидевшая, но и услышавшая, о чем они говорили так тихо, подозрительно сузила глаза, но не могла ничего сказать, глядя, как счастливо за ножкой стола уплетает мороженое ребенок. Только улыбнулась и погрозила пальцем. Гарри перевел взгляд на Драко — тот опять уставился на нее. Один за другим ребята стали исчезать в камине. Лили и Сириус нашли Руди, который спрятал фужер, но, увы, не вытер губы, и теперь ругали его. Вальпурга отдавала эльфам указания касательно уборки — как дальний родственник, она имела на это право. Августа о чем-то беседовала с Нарциссой в стороне. — Эй, ты уснул? Давай за мной сразу, — махнул ему рукой Драко. — До встречи, отец! Подземелья Хогвартса! И исчез в зеленом пламени. — Мистер Поттер! Зеленое пламя камина потухло, и Гарри разжал кулак над горшком, высыпая Летучий Порох. Люциус медленно приблизился к нему и встал рядом. Видно, что ему неудобно было говорить, но все же вопрос мучал его. — Я не мог спросить об этом у Драко. Он бы не понял и осердился на меня. Но все же ответьте — кем была его супруга? Мать моего внука? Гарри отставил горшок на каминную полку и взглянул на него. Когда он уже сможет смотреть на людей с равного уровня, а не снизу вверх? — Это была Астория Гринграсс, — осторожно сообщил он. — Но Драко не был с ней счастлив. Он любил всю жизнь и любит другую. — Астория — хорошая партия. А Малфой должен повиноваться традициям. — Вы сделаете его несчастным, если вновь заключите их помолвку, — прохладно ответил Гарри. — Он взрослый человек, по воле судьбы ставший опять ребенком. Он многое пережил, многое такое, о чем мы вам не рассказали. Он имеет право на то, чтобы хоть эту жизнь прожить счастливо. — Кто его избранница, мистер Поттер? — Гермиона. Гермиона Грейнджер. Люциус не двинулся — только на лбу сошлась глубокая морщина. Хитрый слизеринец всегда все просчитывал, но во всех своих расчетах следовал традициям. Принять выбор Драко для него означало нарушить заветы предков. Наверное, они в гробу бы перевернулись, дай он согласие на их помолвку. Гарри его понимал. — Гермиона вовсе не так плоха, единственный ее минус — происхождение, — молвил он, применив всю силу своего убеждения. — Она отличная волшебница, старательная и умная девушка, весьма высоко поднялась в обществе после войны… Она еще не любит Драко, но если вдруг ему удастся заполучить ее внимание — моя просьба к вам, как мужчины к мужчине — не препятствуйте им. Видеть ее счастье — радость и для меня. Гермиона погибла на моих глазах, когда Пожиратели Смерти захватили платформу девять и три четверти. Она заслоняла собой детей. Если не достойна она — никто больше не сделает Драко счастливым. Подумайте, Люциус. И ушел в зеленое пламя, полыхнувшее навстречу знакомым теплом, оставив отца его друга размышлять над сказанными словами. Поттер и не сомневался в том, что он примет верное решение. Не раз и не два Гарри замечал, как Люциус наблюдает за друзьями, и если Гермиона еще как-то смущалась от его взгляда, то Драко, будучи полностью поглощенным наблюдениями за ней, не видел ничего. Друга надо было спасать, и Гарри надеялся, что сделал все верно. — Чего долго так? — спросил Драко, когда он вышел из камина в кабинете Снейпа. — Отец тебе огневиски предложил? Других причин такой задержки я не вижу. — Нет, просто спрашивал, как мы добьемся союза с Дамблдором, — отговорился Гарри. — Пошли вещи разбирать. Они наперегонки бросились из кабинета своего декана в гостиную Слизерина. Оба соскучились по школе, хоть и не признавали этого. Были рады встретить даже двух гриффиндорцев, угрюмо направлявшихся на отработку наказания к Филчу. Мелко поругавшись с ними, ребята зашли в гостиную и в свои комнаты. Хогвартс, второй дом, вновь встретил их.