***
Погода в этот день явно подкачала — на обеде Гарри, как и многие в зале, любовался потолком, который медленно затягивали снежные тучи. Драко, который не попал в команду, теперь добродушно злорадствовал и показательно кутался в свою теплую мантию. — Эх, как не везет тем, кто собрался сегодня летать! — вздохнул он, оправляя шарф. — Одно дело сидеть на трибунах, когда вокруг толпа греет, а другое — летать в легкой форме с развевающейся за спиной мантией и высматривать в снегопаде… — Драко! — одернула его Гермиона и заботливо поправила на Джинни шарф. — Гарри просто победит быстрее, не станет растягивать игру. Гарри кивнул, наблюдая за Джинни. Девочка сидела молчаливая и равнодушная ко всему. От него Драко уже получил указания быть рядом с ней даже если она уйдет куда–то. Сам мальчик корил себя за то, что не подождал с квиддичем еще год — ему ничего не стоило и от этого мало что менялось, зато он был бы с Джин в это тяжелое время. Флинт уже не давал ему сделать шаг назад. Капитан в этот день был особенно бодр и настроен на победу, даже если лишится сотни галлеонов. Когда начали собираться гриффиндорцы, Гарри подозвал один из охотников. Он распрощался с друзьями до конца матча и направился в раздевалку. — Всем удачи! — Флинт неспешно одергивал у зеркала мантию, уверенный в сегодняшней победе. — Поттер, и тебе. Ты наша надежда, талантливый ловец, мы верим в тебя. — Денег не жалко? — усмехнулся Гарри, накладывая на очки влагоотталкивающее заклинание. — А как же? Жалко. Но ради победы можно! Я даже почти надеюсь на это, — капитан обернулся к команде. — Ладно. Побеждаем быстро и аккуратно, правила стараемся не нарушать, Поттера от бладжеров оберегать. Успеха, господа! Мокрый снег, подгоняемый ветром, тут же залепил все лицо, обтекая зачарованные очки. Гарри поморщился и утерся рукавом, вмиг намокшим. Флинт и команда улетели вниз, к полю, где уже стояла мадам Трюк. Мальчик завис в воздухе над ними напротив ловца Гриффиндора, как его звали, он, увы, не помнил. С трибун ему приветливо махали друзья, слизеринцы превратились в бушующее зеленое море. Ветер шумел в ушах, не донося до него слов мадам Трюк, и матч начался позже, потому что капитаны не сразу уяснили, что мимо пролетел квоффл. Гарри взлетел выше, выглядывая снитч. Со лба стекала вода, неприятно пропитывая ворот. Он все пытался увидеть, что происходит на поле, но заметил только первый бросок Флинта. — И Гриффиндор открывает счет! — возвестил Ли Джордан с опозданием. — Простите, Слизерин, отсюда и Мордред не увидит… Дальнейшие препирательства с МакГонагалл потонули в возмущенных воплях слизеринцев с трибуны и в шуме ветра. — Снитч, снитч, — шептал Гарри, выглядывая золотистую звездочку. Но это оказалось не так–то просто. За минувшую четверть часа Вуд успел отразить четыре раза квоффл, а Алисия и Кэти забили в кольца Слизерина по одному мячу. Флинт раздраженно погрозил Гарри кулаком, разворачиваясь в воздухе, но тут же увернулся от бладжеров, посланных Фредом поочередно. — Гарри, он тебя обижает? — насмешливо поинтересовался Джордж, пролетая мимо. — Гарри, мне кажется, я видел снитч в том конце поля! — бросил ему Фред налету, улыбаясь. Гарри погрозил близнецам кулаком и развернулся в прямо противоположную сторону. В тот же миг из–за туч проглянуло солнце и крохотной искоркой сверкнуло у левого кольца Гриффиндора. Дальше Гарри выжидать не стал и направил метлу прямо туда. — Кажется, ловец Слизерина увидел, наконец, в этом хаосе снитч! — завопил Джордан. — Неужели мы сейчас пойдем пить горячий чай! Друзья, поддержим же ловца Гриффиндора! Давайте, ура! Ура! — Джордан, вы предвзяты! Вы сейчас уйдете отсюда! Увернувшись от двух бладжеров, не очень старательно посланных к нему Фредом и Джорджем, Гарри устремился к кольцам. Очередная подсказка от солнца не заставила себя долго ждать. Золотая звездочка сверкнула буквально в пяти метрах от него, но тут же была отнесена в сторону порывом ветра и погасла. — Давай, Поттер! — крикнул ему Уоррингтон, вскинув вверх кулак. — Гарри, вперед! — донесся и крик Гермионы с трибуны, когда он пролетел мимо. — Давай, Гарри! — крикнула совсем рядом еще какая–то девочка, но не со Слизерина. Метлу занесло, но Гарри удалось ее выровнять. Рука метнулась вперед таким сильным броском, что чуть не свело мышцы. Снитч пропел совсем рядом…***
Вечером Флинт вышел в центр гостиной и взлез на стол, пошатываясь. Под его заплетающимися ногами посыпались на пол десятки пустых банок. В Слизерине тоже умели отмечать победу, только не выносили слухи о творящемся наружу, поэтому для Гарри стало откровением общество полупьяных слизеринцев. Драко только усмехался, задумчиво покручивая в руках первую, так и не открытую банку, в то время как Гермиона с укором на него глядела. Может, именно ее взгляд и останавливал второкурсника от снятия пробы. — Победа наша! Майкл любовался на них из своего кресла с неодобрением, изредка потягивая сливочное пиво, но вел себя более скованно. Миранда погнала первокурсников и часть второго курса спать и велела не шуметь. — Друзья! — Флинт не сдержался и на удивление незаметно икнул в кулак. — Всем известно, как мы с мистером Поттером поспорили на сто галлеонов, поймает он снитч или нет… Я… кхм–ик… Я проиграл, но от слов своих не отказываюсь, и теперь при всех желаю вручить ему обещанное золото! Мистер Поттер, ваш выход! Слизеринцы вновь взревели и обернулись к нему. Невилл и Драко вытолкнули его вперед, и Гарри возвели на стол рядом с Флинтом. Капитан команды был в разы крупнее его, так что когда Флинт стиснул его плечи в дружеском торжественном объятии, у мальчика хрустнула спина. — Поздравляю, Поттер! — Гарри поморщился, когда Флинт дыхнул на него. Пожав друг другу руки, они разошлись — старшекурсник в ванную комнату, умыться, а Гарри с облегчением спустился к друзьям. — Вот ты и богач, Поттер! — отсалютовал ему Драко бутылкой пива и перебросил ее Майклу. — Эй, Майкл, забери, я решил попробовать года через два. — Джин, — Гарри, не обращая внимания на разбушевавшуюся толпу, сел рядом с задремавшей девочкой. — Миранда твоих сокурсниц спать повела, ступай и ты. — Спокойной ночи, Гарри! — улыбнулась ласково девочка, сонно приподнимаясь с дивана. — До завтра… — Я отведу ее, Гарри, — поднялась вместе с ней Гермиона. — И сама пойду, поздно уже. Скажу Миранде, пусть разгоняет этот зоопарк. — Тише, — предупредительно покосился на нее Драко. — Слизеринцам не понравится, как ты отзываешься о празднике. — Как и мне не нравится слушать этот шум ночью! — Гермиона все же понизила голос. — И разводить тут… бордель, я извиняюсь… при детях тоже не нормально! Ее отзыв был вполне оправдан, так как совсем рядом в едва отвернутом от них кресле расположился Уоррингтон с девушкой со старшего курса, зовущей его медвежонком. Невилл смущенно отводил взгляд от них, пока Драко довольно равнодушно наблюдал, как он лапает ее за едва прикрытые ноги, полагая, что никто этого не замечает. — Старшекурсникам многое позволено, — пожал плечами Гарри, отворачивая Джинни и Невилла от этой сцены. — Посмотрим, что скажет на это профессор Снейп!.. — Гермиона, иди спать. Драко тоже встал и потихоньку начал подталкивать друзей к дверям спален. — Наутро они ничего и не вспомнят. Видно было, что девочка не согласна с такой точкой зрения, но Драко был настойчив, и в итоге все четверо скрылись у лестницы, ведущей к спальням. Гарри покосился на бутылку сливочного пива, на пробу поставленную им всем Крэббом. Потянулся за ней, взял и с легкостью открыл. Еще подумал и сделал глоток. Давно забытый сливочный вкус наполнил рот, по горлу разлилось тепло. Гарри посмаковал немного и отпил еще, глядя в горящий камин. Со стороны Уоррингтона и неизвестной девушки со старшего курса донеслись какие–то странные звуки, глядеть, чем они заняты, совершенно не хотелось. — Дай и мне глотнуть, — раздался над плечом голос Драко, и Гарри, не глядя, поднял над собой бутылку. — Может, им посоветовать Выручай–комнату? Эй, ребят. На восьмом этаже есть Выручай–комната, а еще куча незанятых кабинетов. Гарри ухмыльнулся, представив ошарашенное наглостью малолетки лицо массивного Уоррингтона. Звуки с их стороны перестали доноситься, а значит, Драко полностью завладел их вниманием. — Только с вами и не советовался, малышня, — рыкнул старшекурсник. — Пшел спать, Малфой, и попроси Миранду сказку на ночь почитать. Но кажется, девушке все же стало стыдно перед «малышней», и недовольно сопевший Уоррингтон, оглянувшись на задремавшего Майкла, вывел ее из гостиной. Драко плюхнулся рядом на диван и вернул ему сливочное пиво. — Я сейчас скажу странную вещь, но на моей памяти старшекурсники никогда себя так не вели. — Вели, — безразлично ответил Гарри, глотнув второй раз. — Едва ли что–то было по–другому. — У вас в гриффиндорской гостиной тоже так было? — Нет. А может, и было, но я не замечал в силу возраста. Не представляло интереса. — Вот и я так думаю, — удовлетворенно ответил Драко и отнял у него бутылку, выпив полностью остаток пива. — Не мог себе позволить попробовать на глазах у Гермионы. Старшие вроде, пример подавать должны. — С тебя хороший пример как с черепахи шерсть. — Вот и я о том же. Лучше надо становиться. За шумом никто не заметил, как упала на пол еще одна банка из–под сливочного пива. Миранда в углу гостиной грозно разбиралась с четверокурсниками, а те виновато глядели на старосту. Слизерин праздновал победу мощно и без ограничений, однако некоторые ребята уже пришли в себя, вспомнив, что завтра учебный день. Были извлечены из внутренних карманов мантий маленькие склянки с антипохмельным, и спустя полчаса часть учеников разбрелась по спальням. В гостиной стало спокойнее. Глядя на дремлющего Драко, Гарри и сам устало прикрыл глаза — знал, что сегодня его просто так не прогонят из гостиной, герой дня как–никак. Пламя в камине завораживало своим простым, незатейливым танцем, метая искры то в одну сторону, то в другую; то воспрянет вверх, то опустится к самым дровам — нескончаемому магическому топливу и источнику огня. Узор на дальней стенке камина изображал змею, развивающую свои кольца. Как ни странно, угрозы она не излучала, наоборот, ее неброская красота привлекала взгляд. Искусный барельеф в свете пляшущего пламени и сквозь полуприкрытые глаза казался еще живее, чем на первый взгляд, и в полудреме вполне могло привидеться как движение узора, так и удивительно живой блеск двух изумрудных точек–глаз… «Где ты… Иди сюда… Чис–стая кровь… Недруг моего хозяина…» Почти сон, красивое звучание шипящих звуков, лишь для него сливающихся в единые понятные слова. «Что з–за недруг?» — Поттер! Его встряхнули, и Гарри скинул оковы наступающего сна, снова уставившись в камин. Драко позвал его так тихо, что шипением казались уже именно его слова. — Не шипи! — Что? — Ты зачем шипишь во сне? Хочешь, чтобы кто–нибудь заметил? Гарри уставился на друга, затем перевел взгляд на сияющие в свете пламени глаза узорной змеи. «Недруг твоего друга, Говорящ–щий…» — Ты это слышал? Драко непонимающе покачал головой, все так же глядя на него. — Значит, мне не послышалось. Гарри вскочил и прислушался, но шелеста больше не было слышно. Вокруг по–прежнему царило веселье, однако уже умеренное, напоминавшее чаепитие в элитном обществе. Майкл, Миранда, весь пятый курс на месте… Пересчитывать всех младше четвертого не имело смысла, все уже спят. Уорринтон! — Поттер, в чем дело? — ухватил его за руку Драко, уже сжимая в кармане палочку. — Василиск, — прошипел ему Гарри, вырываясь. — Уоррингтон ушел! Я к Майклу. — Стой, он чистокровный волшебник!.. — Тебя спасет твоя чистая кровь от взгляда василиска? Не тратя больше времени на пререкания, Гарри устремился через гостиную в сторону задремавшего старосты. Под ногами загремели пустые банки из–под сливочного пива. Флинт громко позвал его и поймал за локоть, видимо, чтобы вновь честить своего ловца, но Гарри увернулся и, добравшись до Майкла, довольно грубо потряс его за плечо. — Гарри? — староста устало провел рукой по глазам, словно стряхивал невидимую паутинку. — Что случилось? — Василиска я слышал, — оглянувшись на остальных, прошептал ему мальчик и склонился над ухом. — Уоррингтон покинул гостиную с какой–то девушкой, пока ты не видел. Снаружи опасно! Не выпускай никого из гостиной, лучше — спать гони, а я выйду наружу. Майкл побелел, услышав о василиске, и резко заоглядывался в поисках Уоррингтона, но, как и следовало ожидать, не нашел его в гостиной. К ним быстро подошел Драко и встал рядом, невербально произнеся заглушающее заклинание. — Я не могу тебя выпустить, Гарри! — так же тихо произнес староста. — Зная о том, что снаружи… О, Мерлин! — он бросил взгляд на стену, ограждающую их гостиную от коридора, и явно представил за ней страшную змею. — Не могу! — Слушай, профессор Снейп в курсе, что василиск меня не тронет. Я выйду и прослежу, чтобы ребята добрались до гостиной. А ты проследи за Джинни Уизли. — Поттер, тебе многое придется объяснить… Ты хоть представляешь, как это звучит от ученика второго курса? Гарри представлял. Да и их тайный разговор уже начинал привлекать внимание — эмоции Майкла слишком явно выступали на его лице. Миранда попыталась приблизиться к ним, улыбаясь, но староста покачал головой и через силу выдавил улыбку, дескать, в порядке все. — Ладно, Поттер, — сдался он. — Но будь осторожен, ради всего для тебя святого! Снейп мне голову оторвет! Не став дослушивать, что ему желает еще сказать Майкл, Гарри устремился к двери гостиной. Внимание всех остальных переключилось на старосту, который предложил всем пойти спать, и мальчик смог без помех выскочить в коридор. Темнота подземелий встретила его тишиной, после шума гостиной. Гарри вытащил палочку и сделал пару шагов в пустоту. Глаза, привыкшие к свету камина, неохотно приспосабливались к тусклым отсветам факела. — Идем? Гарри и бровью не повел, когда раздался шепот друга. Драко снял с себя Дезиллюминационное заклинание и остановился рядом с ним с таким видом, что ни вернуть его в гостиную, ни сдвинуть с места не представлялось возможным. — Идем. Вместе они двинулись вглубь темного коридора. — В чем суть нашей задачи? — Уоррингтон ушел из гостиной, и через четверть часа я услышал василиска. Василиск говорил что–то про чистую кровь, и я думаю, ему нет дела до того, сколько магловских генов в каждом студенте школы, он исполняет приказ. Наше дело найти его и вернуть в гостиную, а также усовестить других старшекурсников, слоняющихся по школе в комендантский час. — И когда ты стал таким занудным? Торжество слизеринцев три других факультета стерпеть были не в силах, и в школе царила удивительная после победы в матче тишина. На памяти Гарри после победы Гриффиндора большая часть школы находилась под риском разрушения стараниями разгулявшихся студентов. Хогвартс молчал. Гуляли, заставляя трепетать пламя факелов, сквозняки, завывал ветер за окном, изредка по стеклу окон стучали тяжелые капли. Где–то зловеще поскрипывали незапертые двери кабинетов, навевая легкий оттенок кошмара. В подземельях не было ни души, и пущенное во все стороны заклинание Поиска это подтвердило — Уоррингтона не было. Драко крался молча, с осторожностью, снова включив старые аврорские привычки, но выглядел чрезвычайно таинственно в пустоте коридоров. Гарри вслушивался в тишину, подмечая каждый треск факела или скрип двери, но ни голоса василиска, ни звука от передвижения массивного тела не раздавалось более. Так они дошли до пятого этажа, временами выглядывая из ниш и из–за углов коридоров. Драко старался идти с прищуренными глазами, зная, что прямой взгляд василиска убьет его, но, в конце концов, ему это надоело. — Может, тебе показалось, Поттер? Гарри и сам начал сомневаться. Портреты на стенах, завидевшие двух шатающихся по школе ночью второкурсников, неодобрительно качали головами, иные отворачивались от яркого света их палочек. — Может… Но я точно что–то слышал. — Тебе не могло это присниться? — Драко осторожно выглянул за угол коридора, не обращая внимания на перехватившего его за локоть друга. — Поттер, тут и впрямь никого. Только Майкла зря напугали. — Возможно, — Гарри упорно отказывался признавать, что голос василиска на деле оказался шепотом подсознания. — Предлагаю все же проверить Хогвартс до верхних этажей, чтобы быть спокойными и удостовериться. — Отлично. Они встали на лестнице напротив разветвляющегося коридора шестого этажа. Правый вел в башню, где, как знал Гарри, располагалась гостиная Равенкло, левый — к ваннам старост. — Ты направо, я налево, — предложил Драко, уже ступая в коридор. — Нам нельзя разделяться, вдруг ты встретишь змею, — предостерегающе остановил его Гарри. — Справлюсь, ты только направь привлеченных шумом подальше. Убеждать его было бесполезно. Когда Драко исчез в коридоре, освещая себе путь палочкой, Гарри еще немного постоял, прислушался и двинулся к башне. Он не надеялся тут кого–то найти, хотя риск натолкнуться на старшекурсников Равенкло здесь был высок. Он просто шел, вспоминая тот единственный раз, когда был тут с Полумной. Бег по коридору, попытки скрыться от Снейпа и Кэрроу, на которых они впоследствии наткнулись в гостиной, бюст прекрасной основательницы факультета и поблескивающая темным сиянием зачарованная древняя диадема, исчезающая в Адском пламени… Тогда все было по–другому, улыбнулся сам себе Гарри, скрываясь под Дезиллюминационным заклинанием. Тогда не было подавляющих воспоминаний, не было и столько знаний о возможном будущем; было меньше забот и больше надежд, радостное детство было, полное восторга от самого пребывания в Хогвартсе. И мир казался проще, волшебнее, добрее. И друзья не предавали, и враги не становились верными соратниками. Что же теперь изменилось? Гарри многое бы отдал, чтобы вернуть хоть каплю той детской наивности, которая скрашивала серый мир перед глазами. Дверь гостиной Равенкло появилась перед ним внезапно. Задумавшись, Гарри и не заметил, как набрел на знакомую голову орла. Он обвел палочкой коридор и собрался идти назад, когда возникла немного смешная мысль. Неизвестно чему улыбаясь, Гарри повернулся обратно к двери и встал перед ней. Что же было раньше, феникс или огонь? — Тебя пропустить, малыш? — проскрипела горгулья с головой орла. — Задайте мне загадку, — попросил он, отведя палочку в сторону, чтобы не слепила светом. — Хочу понять, каково это — быть равенкловцем. Прежде статуя не двинулась, видимо, посчитав такую просьбу унизительной — задать загадку и не пропустить, и Гарри, когда выждал минуту, собрался уйти, но уже ему в спину раздался голос.То — частица мирозданья! Расцветает в миг прощальный. И по ней в тоске–неволе Сердце томится печально. В теплый день она синеет, В бесконечность отдается… Но едва назреет стужа, Серым цветом обернется. При рожденье ежедневном Ярким пламенем зарница В нем воспрянет, возродится, Ярким сполохом слепит, Но когда приходит темень, Нет на нем ни капли света… Вот загадка — ночью цветом Точно черный лазурит.
Гарри обернулся, вдумываясь в слова. О чем была загадка, он и близко не догадывался, хотя значение всех слов улавливал, но никак не мог объединить их в общий смысл. — Спасибо, — подумав, ответил он и кивнул безмолвной горгулье. — Я подумаю над вашей загадкой. — Как ни старайся, юный слизеринец, — проскрипела она в ответ. — Ты знаешь, на каких факультетах твое место, и твой личный выбор мало что меняет в таком деле. — Человек — не свойство характера, а сделанный им выбор, — подумав, молвил Гарри. И отвернулся, быстро уходя из коридора. Нужно разыскать Драко и вернуться в гостиную, теперь Гарри был уверен, что ему послышалось. Шаги глухо отдавались коротким эхом в тиши коридоров. Гарри сжимал волшебную палочку, больше не рискуя идти со светом, и вглядывался в тени ниш. Дезиллюминационное заклинание действовало без сбоев, но он не желал рисковать и выдавать себя спрятавшимся там студентам звуком шагов. Ночь, однако, была на удивление спокойная. Коридор, знакомый ему по воспоминаниям собственного четвертого курса, открылся внезапно. Из цветных узорных окон в коридоры лился мягкий лунный свет, очертивший тени ниш и ровную поверхность пола. И ванная старост была рядом. Только он приблизился к ее двери, как какой–то звук, разнесшийся эхом в сводах, заставил его остеречься. Драко стоял к нему спиной, опустив палочку и не двигаясь. В темном коридоре не было видно, что заставило его так замереть. — Малфой… Эй! — Гарри потряс его за руку, обведя палочкой потолки. — Драко! И только теперь, когда луна вдруг выглянула из–за туч и осветила окна, заметил. На полу лежало тело девочки. Обездвиженное, бледное в лучах ночного светила. Глаза горели живым блеском, но она так напоминала покойницу, что Гарри невольно дрогнул. — Чжоу? — он обернулся к другу. — Малфой! — Я не в оцепенении, не трясись, — голос Драко обрел давно утраченные ледяные нотки. — Она чистокровная волшебница. — А я о чем говорил… Гарри обвел палочкой своды коридора. — И мы с ней не были связаны. Даже не общались. — Кроме одного момента, — Драко так и стоял на месте. — Сегодня на матче перед тем, как ты поймал снитч, она выкрикнула тебе приветствие, давай, мол, Гарри. Хотя равенкловцы болели за Гриффиндор. — Василиск исполняет приказы, ему не зачем нападать просто так на кого–то, — возразил Гарри. — Так может, это и был приказ? Они огляделись в поисках чего–либо, способного на отражение. Ни зеркал, ни воды на полу; даже золотые канделябры на стенах тусклы и пыльны. — Окна, — Драко сделал шаг вперед и указал на их отражения в цветном стекле. — Рядом гостиная Равенкло. Василиск просто так оказался в этом коридоре в то время, как одна–единственная студентка вышла погулять и посмотреть на луну? И совершенно случайно именно та, которая болела сегодня за тебя? И какое–то время была твоей девушкой. Даже не взирая на то, что она чистокровна. Серебристый Патронус–олень умчался в темноту коридоров и скрылся за лестницей, ведущей вниз. — Не намекай мне на Джин, — с угрозой произнес Гарри, оборачиваясь к нему. — Она не в себе. — Реддлу Чанг ни к чему. И даже если ему вдруг стало известно о нас все, что знает Джин — ты же наплевал на меры, которые мы установили ради нашего дела, и рассказал ей все… Даже если ему все известно, он знает, что дороже нее у тебя нет ничего. — Она не в себе. И твои аргументы притянуты за уши. — Можешь злиться сколько хочешь, — Драко явно выражал сочувствие, но одним ему известным способом. — Но я работал в расследовании многих дел. Это уже профессиональное, и если об этом прознает Аврорат — а Грюм в курсе происходящего всегда — у нее могут быть неприятности. Любой детектив скажет тебе то же самое. Отвечать Гарри не стал, присев рядом с девочкой. Чжоу лежала оцепеневшая, а на лице застыло выражение страха и обреченности. Некоторое время в ожидании Снейпа они молчали и вслушивались в звуки ночных коридоров Хогвартса, пытаясь предсказать появление курирующего это крыло преподавателя, шаги незадачливых студентов, гуляющих после отбоя, или приближение змеи. Были готовы ко всему. — Чистая кровь, — молвил Гарри, вспоминая слова василиска. — Недруг твоего друга, Говорящий… Возможно, ты и прав. Джин всегда была ревнива. Но Полумна? За что? — Как бы там ни было, не думаю, что она таким образом устраняет соперниц, — Драко присел рядом на корточки и попытался нащупать биение пульса Чжоу. — Возможно, просто думала о Чанг более чем отрицательно, зная о вашем коротком общем прошлом, и увидела в ее сегодняшнем приветствии тень той симпатии. А василиску нужно разминаться, и Реддл сделал такое допущение. Его цель сейчас — не они, но Темному Лорду все равно, чистокровный маг перед ним или полукровка. Он всегда шел по телам тех и других, просто… первые жили дольше. — А Полумна? — тупо повторил Гарри. — Попала под раздачу. Эффектное появление — одна из приличествующих темным магам черт. В коридоре из тени вынырнул Снейп. — Поттер?! Малфой? — Новое нападение, сэр, — произнес Драко, поднимаясь на ноги. — Чжоу Чанг, оцепенение. — Сэр, — обратился к нему Гарри, тоже вставая. — Уоррингтон и с ним одна девушка ушли из гостиной за четверть часа до нападения. Снейп присел рядом с девочкой и провел над ней палочкой. Его морщины углубились — в свете палочек и лунного света они показались некрасивыми вмятинами на лице, и колючий взгляд не добавлял профессору красоты. — Жива, — с облегчением удостоверился он. — Мистер Дотер знает, зачем вы покинули гостиную? А мисс Спайдерс? — Он — да, она — нет, — отрапортовал Драко. — Он не хотел выпускать нас сначала, но мы отпросились за Уоррингтоном. Поттер отпросился. Я пошел сам. — Нашли этого болвана? — Нет, сэр. — Поттер, — Снейп поднял чарами Левитации тело Чжоу и повернулся к нему. — Есть предположения? — Есть, сэр, — подумав, ответил Гарри. — Я расскажу вам позже все. Со стороны коридора Равенкло донесся тихий смех парня и хихиканье девушки. Гарри и Драко переглянулись и наложили на себя невидимость. — В гостиную идите, — приказал шепотом Снейп, направившись в ту сторону. — Я сам расскажу все директору. До завтра не выходите больше! Дважды повторять им было не нужно, и Снейп только чутьем догадался, что эти двое ушли. С шипением заколебалось пламя факела в конце коридора у лестницы, и декан Слизерина повернулся к гостиной Равенкло, откуда в его сторону и шли два студента. Увидев их ошарашенные лица при виде декана, держащего чье–то тело в состоянии левитации, Снейп напустил на себя свой привычный вид. — Месяц отработок по вечерам тому и другому! — прошипел он. — Один у меня, второй у Филча. Делитесь сами. Марш в свою гостиную! Судя по ужасу в глазах студентов, они решили, будто он действительно кого–то убил. Снейпу, однако, было не до них. Он отвернулся и пошел к лестнице, зная, что ослушаться его они не посмеют. Тело девочки летело перед ним, и когда на нее падал свет луны из окон, выглядело это действительно ужасающе. Школа словно вымерла. За исключением Поттера, Малфоя и тех двух студентов он никого не встретил — ни добираясь за Патронусом туда, ни шествуя с парящей над ним мисс Чанг обратно. Даже привидения куда–то попрятались, словно все почувствовали, что василиск на охоте. Сказать, что Снейп охотно пошел за Патронусом — ничего не сказать, но резкое слово «Нападение», произнесенное голосом Поттера, заставило его сбросить сонную негу и устремиться в коридоры. Видеть погибших детей, их изуродованные тела ему приходилось в прошлом не раз, и своим опытом Северус мог потягаться с любым аврором. Не раз и не два он видел во сне всех, кого убили на его глазах, и пытался забыть. Безжизненно повисшие в воздухе руки студентки, ее бледное лицо, переворачивающееся на лету грозили обернуться для него ночным кошмаром, походящим на те, что уже много лет его не мучили. Снейп ненавидел Темного Лорда. А там, в тех годах, которые остались в прошлом, на безымянных кладбищах покоятся сотни мертвых… И, наверное, он понимал Поттера, на долю которого выпало помнить и видеть происходящее заново. Снова и снова… Дамблдор немало раз гонял его по воспоминаниям, выискивая ценные сведения, не щадя его рассудка, не думая, что это мучение для него. Возможно, подумал Снейп, потому он и стал таким язвительным, неприятным человеком, которого боялись и не любили, ведь мало кто может остаться нормальным после того, что выпало пережить ему. Тогда он держался мыслями о Лили. Это, несомненно, удобно: манипулировать чувствами других, особенно чувством любви. Отличный стимул для человека, потерявшего все. Северус и сейчас был готов на все ради победы, но как остаться прежним после новой, будущей войны, как выжить не физически, а морально?! Лили давным–давно стала чужой, ее сын больше не напоминает ненавистного Джеймса, а Блэк и Люпин спокойно ходят к нему на чай. И только пустота, возникающая в одинокие вечера в самом пространстве его кабинета, напоминает о том, что он ничего не добился для себя, что все его стремления — иллюзия и самообман, и жизни без войны он больше не представляет. Не ждет его семья за обеденным столом, жена, вероятно, красивая и, главное, умная, не спросит, как прошел его день. А тем временем на безымянных кладбищах покоятся целые семьи, у которых он отнял все то, о чем сам мечтает вечерами… Лежат мужчины, которых он убивал. Женщины, над которыми перед смертью еще издевались те, кого он звал друзьями. Дети, которых он не смог защитить… Глаза Чжоу Чанг сверкнули в свете факела, и Снейп отвел глаза. Больничное Крыло оказалось совсем рядом. — Кто там? — на стук выглянула заспанная мадам Помфри и чуть не выронила очки из рук. — О Мерлин, Северус!.. Что произошло? — Нападение, — известил ее Снейп, опуская девочку на пустую койку. — Еще одно. — Мерлин, что скажет директор… Бедная девочка! По взмаху ее палочки вокруг кровати с оцепеневшей воздвиглась ширма, а сама она принялась хлопотать вокруг Чжоу. Снейп прошелся вдоль Больничного Крыла к другой ширме, за которой лежала не менее холодная и неживая Полумна Лавгуд. — Их состояние не ухудшается? — Нет, слава Мерлину, — откликнулась мадам Помфри, удостоверившись, что девочка жива. — Когда же это закончится, Северус… — Когда мандрагоры поспеют. Больше ему здесь нечего было делать. Мадам Помфри деловито занималась здоровьем Чанг, больше лопоча для себя, чем для него, а ночь выдалась спокойная. Без прощания Северус вышел и поспешил в подземелья. Как он и думал, Уоррингтон и та девушка, о которой говорил Поттер, оказались в одном из кабинетов, ключ от которого хранился прямо в замке. Хихиканье за дверью и возможный конфуз его не остановили. Когда дверь открылась, а он черной тенью возник на пороге, на свет факела выполз сам парень. — П–профессор? — Спать! — прошипел Снейп не хуже василиска. — Болван твердолобый! Этой ночью было еще одно нападение, и благодари Поттера и Малфоя. Они предупредили меня о твоем отсутствии в гостиной до того, как преподаватели и директор начнут обыскивать каждый кабинет. Из–за угла выскочила девушка, одетая, как с облегчением заметил Снейп, и оба проскользнули мимо него в дверной проем. — С–спасибо, сэр. Спокойной ночи, сэр! — Успеха! — рыкнул Северус. При свете палочки он все еще глядел им в спины, раздумывая, что делать дальше. Его еще ждал разговор с директором, а затем поиски «преступника» по замку, бессмысленные, но обязательные. Нет, кажется, в эту ночь поспать ему не дадут. Не будут спать и другие. И прошептав «Нокс», профессор зельеварения растворился в холодной темноте подземелий.