Англия…
Тысячелетие назад наши отцы дали жизнь на этой священной, древней земле роду волшебников, зачатых в свободе и веривших в то, что все люди рождены равными. За эти долгие столетия их истина, их старый завет был многократно искажен. И сегодня, в этот день, когда мы собрались праздновать победу в очередной войне за положение волшебников на мировой арене, я хочу напомнить о жертвах, которые нам пришлось положить на ее алтарь.
Мы встретились сегодня на великом поле брани этой войны. Встретились, чтобы сделать его последним пристанищем для тех, кто отдал свою жизнь за мир и магию.
Любая ночь рано или поздно сменяется утром, и каждый из нас, кто присутствует здесь, доказал это в битве при Хогвартсе. В ту ночь величайшее зло нашего века — и нашего тысячелетия! — было побеждено. И на алтарь этой войны оказались брошены друзья. Близкие. Родные. Женщины и дети.
Мир едва ли запомнит надолго то, что мы здесь говорим, и уже через сотню лет наш подвиг окажется затерт в памяти забвением — детищем беспощадного времени. Скорее, это нам, живущим ныне, следует посвятить себя завершению начатого дела, над которым трудились до нас с таким благородством те, кто сражался здесь.
Даже сейчас, в эту самую минуту наши доблестные воины бьются с остатками сил врага, разбежавшихся по всей стране.
Будем продолжать биться и мы. Необходимо искоренять корни зла из своего сердца. Запомните, в мире нет зла большего, чем убеждение в превосходстве одного человека над другим, рода или нации на основе «древности и величия» крови. Редкостные дарования магии, с которыми рождаются люди, могут быть использованы только во благо мира — и ни в коем случае для самоутверждения или добычи власти. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные волшебниками — первейшая наша обязанность.
Так должно быть.
В этой войне мы бились за равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством. Пусть же новый мир будет построен на золотой середине и обеспечит согласие между спорящими сторонами.
Друзья. В этот час мы должны помянуть всех, кто погиб, сражаясь за мир и свободу, за магию и за жизнь будущих поколений. Почтим же их минутой молчания.
В Большом зале зашумели отодвигаемые от столов стулья. Люди начали подниматься, пряча взгляды друг от друга. Кто-то плакал, кто-то просто отдавал дань памяти жертвам этой войны. С волшебного потолка Большого зала падали лепестки белых роз вперемешку со снегом, которым на прощание решила наградить Англию зима. Чудесный и навевающий светлую грусть аромат разливался о залу.
На взгляд Гарри, розы здесь были совершенно неуместными, их белый цвет ярко пестрил в глазах. Все в зале было белым: тарелки, декорации, скатерти. А для него победа имела свой цвет — сиреневый. Как цвет неба в миг его победы. Он поднял глаза к потолку, разглядывая его сквозь лепестки и снежинки, и заметил, что небо обретает вечерние краски. Последний день марта выдался ясным.
Началось вручение наград, и один за другим герои сражения начали подходить к возвышению и представать перед толпой в свете сотен вспышек фотоаппаратов. Все мужчины в сюртуках, фраках, женщины в вечерних, но сдержанных платьях. Каждого встречал гром аплодисментов, а Гарри с трепетом ждал своей очереди.
— Расслабься, — шепнула ему Джинни, хлопая весьма смущенному Алистеру Дейну. — Всего лишь официальная церемония, долго она не продлится.
— А где Драко? — Гарри огляделся в поисках «павлина во фраке», как он сегодня с утра называл чуть ли не целиком накрахмаленного Драко.
— Они с Гермионой ищут Невилла, — терпеливо ответила Джинни. — Не переживай, все найдутся в свое время.
Она сегодня была в потрясающем платье изумрудного цвета. Волосы, заплетенные в греческую прическу, венчала тонкая серебряная полоса с парой настоящих изумрудов — от этого подарка Гарри не смог удержаться, мечтательно представив в магазине, как она будет выглядеть. Фигурка Джинни была еще девчачьей, и такой образ придавал ей лет десять, но Гарри и хотел увидеть ее такой. Для начала хотя бы увидеть…
— Что ты улыбаешься? — смущенно шепнула ему Джинни, и Гарри постарался убрать с лица коварную улыбку.
— Ничего.
— Майкл Дотер! — возвестил с возвышения Люциус, сегодня необычайно строгий и величественный. Длинные платиновые волосы собраны в хвост, неизменная трость в левой руке, а список с наградами — в правой.
Трость — в левой?!
— Джин… — Гарри даже прищурился, хотя в новых очках прекрасно все видел. — Когда Люциус успел руку отрастить, и кто этот чудесный целитель? Не Пандора ли?
— Пф, — фыркнула шепотом Джинни. — Это Драко. Вспомнил, что в вашей истории уже был эпизод с отрубленной рукой. Это магический протез. Разница только в том, что у Хвоста эта рука выполняла роль его судьи, а Драко Люциусу ее восстановил безо всяких условий.
— М-да? — Гарри приобнял ее и говорил ей в волосы. — А может, все-таки стоило?
— Гарри!..
Майкл, получивший свою награду и доброе слово от нового министра (и.о. — но кто об этом будет говорить?), смущенно спустился под гром аплодисментов и попал в окружение фотографов. Следующей к Люциусу поднималась Миранда, сегодня просто великолепная в строгой черной мантии с серебряной окаемкой и платье из серебристого атласа. Гарри вспомнил, как посоветовал Майклу и Миранде поступить в Аврорат, как они сомневались. Теперь, даже несмотря на войну, стена между Слизерином и остальными факультетами оказалась разрушена во многом благодаря им. И это была безусловная победа. Гарри не знал, стоило ли это жертв, каменные лица которых взирали со стен на церемонию награждения. Наверное, стоило, ведь внутри было легко.
— Смотри, там Пандора, — дернула его за руку Джинни и указала на двери зала.
Гарри обернулся и в самом деле увидел ее. Пандора, очевидно, только что явившаяся, робко стягивала с плеч теплую мантию. Она оказалась в сиреневом платье, превосходно на ней сидевшем. Девушка почти не двигалась, но Гарри видел, как бегает по спинам толпы ее взгляд, словно она кого-то искала.
— Подожди, — шепнул Гарри Джинни и пошел к Пандоре.
Увидев друга, она искренне обрадовалась.
— Гарри, хорошо, что ты тут, — Пандора слабо улыбнулась. — Я думала, не найду вас…
— Ты все-таки решилась прийти? — прямо спросил Гарри, подав руку.
Пандора вздохнула.
— Ты был прав. Неправильно было бы уйти просто так. Но теперь я понимаю, что найти Северуса будет весьма не просто. Особенно если он не хочет быть найденным.
— Я помогу, чем смогу, — пообещал Гарри и повел ее к Джинни, попутно выглядывая Драко. — Будь с нами с Джинни. Ты представлена к награде?
— Да, но даже не знаю, за что. Мой вклад в победу был мизерным.
— Наоборот. Если бы не ты, не было бы Невилла, Драко, многих иных. Не было бы самого этого мира.
— Невилл Лонгботтом! — провозгласил Люциус, и зал разразился аплодисментами вновь, заглушив робкие возражения Пандоры.
Гарри приподнялся на цыпочках, чтобы увидеть, откуда выйдет друг, и увидел, как над прочими головами в другом конце зала приподнялась искомая им белобрысая.
— Вот индюк! — выругался Гарри, но махать не стал, чтобы не отвлекать людей от церемонии.
Невилл покраснел, получая награду, но пару слов благодарности все-таки сказал. Громче всех ему хлопали Августа, Полумна и Ксенофилиус Лавгуд. Отчего-то это развеселило Гарри, и он с трудом удержался от смеха. Наверное, оттого, что такой восторг у Ксенофилиуса способно было вызвать только появление морщерогого кизляка. Можно поддразнить этим Невилла потом.
Да что с ним сегодня?
Отпустив Невилла, Люциус как-то выпрямился и гордо глянул в толпу.
— Я никого не выделяю, но этот человек особенно дорог мне, и гордость охватывает меня, когда я вспоминаю о вкладе моего сына в войну. Драко Малфой!
Тот вышел из толпы и поднялся на возвышение под гром аплодисментов. Люциус собственноручно выдал ему награду, забранную у Перси из рук, и крепко обнял сына. Драко тоже смутился, что-то тихо сказал отцу и спустился к фотографам.
— Бескорыстный министр, — усмехнулась Джинни тихо, пока фотографы щелкали фотоаппаратами.
— Думаешь, Драко не заслужил? — поинтересовался у нее Гарри, приобняв со спины невесту.
— Заслужил, но Люциус с таким самодовольством наградил его, что это еще долго будут припоминать ему.
— У Люциуса есть повод гордиться сыном. Тут я его понимаю.
Достаточно попозировав перед фотоаппаратами, Драко остался вблизи возвышения, и Гарри махнул на него рукой. Он только что заметил Снейпа. Зельевар предпочел не стоять на возвышении, как другие преподаватели, но скрыться в тени факела у противоположной стены. Он стоял, скрестив руки на груди, и обводил толпу неприятным взглядом раз за разом.
— Гермиона Грейнджер! — провозгласил Люциус. Он явно хотел добавить еще про «будущую леди Малфой», но вовремя осекся, поняв, что тогда действительно начнет выделять из толпы отдельных людей.
Гермиона, везде следовавшая за Драко, поднялась к министру, мило улыбаясь. Она сегодня тоже была просто обворожительна. Драко подарил ей платье со спущенными плечами цвета молочного шоколада, а длинную, изящную шею украшало дорогое колье из редчайших коричневых алмазов. Насколько Гарри знал, оно стоило больше, чем было денег в сейфах «Гринготтса» у Поттеров и Блэков вместе взятых.
Гермиона немного разрумянилась, получив свой Орден Мерлина первой степени. Люциус снисходительно ей что-то сказал, улыбнувшись (политес обязывал похвалить внешний вид будущей леди), и отпустил. Драко вышел за ней в круг фотографов и вывел за руку в толпу. Там они и нашли друзей, а Невилл с Полумной присоединились к ним миг спустя.
— Помню, я обещал тебя не бросать на «этом сборище», — сразу пресек упреки Драко. — Но Гермиона увидела профессора Марчбэнкс, я просто не мог ей отказать.
— Она по секрету мне сказала, что я сдала оба экзамена на высший балл, — Гермиона была действительно счастлива. — Сказала, что ждет меня на следующем экзамене.
Люциус снова опустил список имен, подглядев следующее, и от его взгляда Гарри ничего хорошего не ждал.
— Не первый в списке, но первый в наших сердцах, лидер для народа и светоч на темном тернистом пути… для меня. Гарри Поттер!
На этот раз аплодисменты были такими оглушительными, что задрожало пламя в факелах. Кто-то приветственно кричал ему, Джинни счастливо улыбалась и старалась перехлопать всех. Шествуя к возвышению, Гарри заметил, наконец, маму и Сириуса. Они пришли в числе последних, потому что были у в больнице Святого Мунго с Эвелин. Он очень хотел узнать причину такого внезапного похода. Родные радостно аплодировали вместе со всеми, Сириус что-то торжествующе выкрикивал, а Лили мило краснела и одергивала его.
— Поздравляю, мистер Поттер, — Люциус протянул ему Орден Мерлина первой степени и крепко пожал руку. — Пусть дальнейшая ваша жизнь будет пресыщена покоем и счастьем, коим не было места в вашем прошлом.
— Благодарю, — Гарри кивнул. — Ваша речь была просто превосходна, Люциус. Надеюсь, вы справитесь с таким бременем.
— Не сомневайтесь, — с достоинством ответил Люциус и повернулся вместе с ним к ликующим людям.
Когда фотографы, наконец, отпустили его, ослепленного, Гарри поспешил к родным. У дверей зала его встретили только мама и Руди, ради праздника одевшийся в лучший свой костюм. На маме было простое, красивое платье, но она многим дала форы в изяществе и красоте.
— Гарри! — Руди крепко его обнял. — Представляешь, Эвелин заговорила!
— Что? — Гарри, собиравшийся задать вовсе не этот вопрос, удивленно посмотрел на маму. — Это правда?
— Да, — Лили счастливо улыбнулась и поправила на старшем сыне бабочку. — Мы были у целителей, и они подтвердили, что Эви пришла в порядок.
— Гарри, я видел, как тебе вручали награду, ты такой молодец! — вставил Руди.
— А где Эвелин и Сириус? — спросил Гарри, рассеянно поглаживая брата по голове.
— Сириус ушел искать с Эви вкусности, — ответила мама. — А остальных я видела только на вручении наград. Ты получил Орден Мерлина?
— Первую степень, — Гарри вручил ей коробочку с заветной наградой. Руди с восхищением забрал ее у мамы и теперь разглядывал, держа как хрупкий фарфор.
— Вот и первый мой сын отличился, — улыбнулась Лили и обняла его. — Для меня ты всегда был героем, Гарри. Ты достоин десяти таких наград, знай это.
Небо, которое отражал волшебный потолок зала, совсем почернело, и на нем зажглись первые яркие звезды между снежными облаками. Снег посыпался еще сильнее, был пушистым и крупным.
— Последний снегопад, — мама тоже любовалась волшебным потолком. — Такой красивый день и приятный вечер. Лучшее время, чтобы проститься с прошлым и смело вступить в обретенное будущее.
Побыв с семьей и так и не дождавшись Сириуса с Эвелин (которые наверняка опустошали кладовые сладостей эльфов), Гарри отошел к дверям, чтобы разглядеть друзей. Церемония вручения наград подходила к концу.
— Пандора Блэр! — внезапно провозгласил Люциус и повернулся к толпе.
Люди заоглядывались. Гарри заметил, как Снейп сузил глаза и вновь обежал взглядом зал. Наконец, проявилось какое-то движение в море людей, и на возвышение медленно взошла Пандора. Перси, присутствовавший среди работников Министерства за спиной Люциуса, важно поднес коробочку с орденом и торжественно вручил ей. Люциус поздравил ее, внимательно вглядываясь в лицо девушки, и отпустил.
Обернувшись к месту, где стоял Снейп, Гарри его не обнаружил.
Вскоре церемония вручения наград завершилась на Римусе Люпине. Заиграла спокойная, приятная музыка, появились угощения на маленьких столиках по краям зала, черные флаги на стенах сменились праздничными декорациями.
Рядом внезапно выросла черная тень.
— А, Поттер, вот вы где! — прошипел Снейп и, схватив его за локоть, уволок в сторону, где за доспехами их никто бы не увидел. — А я вас искал.
— И я вас искал, сэр, — удивленно ответил Гарри, потирая локоть. — Правда, я думал, что вы будете искать Пандору, а не меня.
— Хватит валять дурака, Поттер! — Снейп всучил ему склянку с каким-то зельем.
— Что это? — Гарри нахмурился, разглядывая странное зелье. — Сэр, это… не сыворотка правды случаем?
— Нет, не она, — гаркнул Снейп. — Я вообще не знаю, как вы сдали СОВ, если не можете отличить даже сыворотку правды от… этого зелья. Не ваше дело!
Зельевар был в ужасном настроении.
— А какое мое?
— Пандора должна это выпить. И не знать, что пьет зелье от меня!
— Сэр, я не могу подлить ей незнакомое мне зелье, — но увидев выражение лица профессора, Гарри понял, что у него нет выбора. Пандора в любом случае получит странный напиток, только если он откажется, возможно, посредником будет заколдованный Империусом студент. — Хорошо, но надеюсь, что это не яд.
— Пандора! — рыкнул Снейп ему почти в лицо. — Зелье! Конфиденциальность!
И умчался куда-то, взмахнув полами мантии.
Гарри снова посмотрел на зелье в своей ладони. По виду сыворотка правды. По запаху? Он осторожно огляделся, откупорил флакончик и поднес к носу. И отдернулся от резкого запаха.
Сыворотка правды не имеет запаха. Как и большинство бесцветных ядов.
Пандора стояла с его друзьями, даже отвечала на шутки, смеялась и говорила с Джинни, но все равно выглядела одинокой. Поразмыслив, Гарри пришел к выводу, что зелье ей не навредит, так как есть и более простые способы… Но узнать, что же именно таится во флаконе, был обязан.
— Кхм, — Гарри появился в кругу друзей. — Гермиона, Пандора, можно вас на минутку?
Драко вопросительно поднял бровь, но отпустил руку Гермионы. Девушки отошли вместе с ним в сторону.
— Гермиона, я всегда был опытнее тебя в варке зелий, — откашлявшись, заговорил Гарри и улыбнулся, увидев ее возмущение. — Но здесь я в замешательстве. Скажи, пожалуйста, что это за зелье, на твой взгляд?
Академический интерес подавил в Гермионе порыв высказать Гарри все, что она о нем думает. Она взяла флакончик и с интересом оглядела, затем открыла и рукой направила к лицу запах.
— А почему у мамы не спросишь? — подозрительно спросила она. — Она явно опытнее нас обоих.
— Видишь ли, — Гарри виновато глянул на Пандору, которая еще не понимала масштабы своей проблемы. — Это мне дал Снейп, чтобы я подлил его Пандоре. Если мама узнает, она найдет его и превратит в особо ценный для зельеварения ингредиент.
Гермиона переглянулась с Пандорой.
— Он здесь? — Пандора тут же начала озираться.
— Да, но прошу, не выдавай меня, — попросил Гарри. — Он в таком настроении, что запросто может убить. Вот я и хочу удостовериться, что это не особый быстродействующий яд.
— Это не яд, — вынесла вердикт Гермиона и осторожно вернула ему зелье. — Это сыворотка правды.
— Я не глупый, я тоже так подумал.
— Не очень хорошо подумал. Это ее аналог, ориентированный на особого человека. То есть для других это будет просто вкусовая добавка, к тому же весьма неприятная, — Гермиона поморщилась. — Обычно в зелье добавляют лимон для запаха. А для человека, которому зелье предназначено, оно будет сывороткой правды, но несколько иного действия. При действии обычной человек против своей воли говорит правду, а здесь даже не заметит, потому что все мысли и чувства будут подчинены желанию говорить правду. Для варки этого зелья нужна частичка этого человека. Как и в Оборотном зелье — волосы или ногти.
— Волосы, — Пандора тронула волосы, мягкими волнами лежавшие на плече, отодвинула пару прядей и обнажила искусно замаскированную отрезанную прядь. — Я на днях обнаружила это у себя. Точнее, первым это заметил Гарри.
— Видимо, он был в мэноре, — вздохнула Гермиона. — И там обрезал Пандоре волосы. Мистер Малфой об этом, конечно, знал, Драко говорил, что в последнее время он прислеживает за Пандорой и интересуется ее делами.
— Значит, сыворотка правды? — Гарри вопросительно глянул на Пандору. — Тебе решать. Я ничего не буду делать силой, потому что так сказал Снейп.
— Я выпью, — подумав, решила Пандора. — Ему мои мысли как на ладони видны, но этого, видимо, мало.
— А я ничего никому не скажу, — сказала Гермиона, отступая в сторону Драко, Невилла и Джинни. — Это ваше дело, так что… Удачи тебе, Пандора. Я искренне надеюсь, что у вас все будет хорошо.
— Спасибо, — Пандора обхватила себя руками, и, когда Гермиона ушла, повернулась к Гарри. — Ну, судя по всему, ты должен угостить меня прохладительным напитком.
— Осталась проблема, — Гарри повел ее в сторону столиков, краем глаза заметив Снейпа неподалеку. — Твои мысли для него как открытая книга, и он узнает, что тебе известно о зелье.
— Не переживай, — Пандора улыбнулась, и они подошли к ближайшему столику. — Окклюменция — сложная наука, но за время подготовки к диверсии на заводе Темного Лорда, за время пребывания в мэноре я кое-чему научилась. И все равно я не боюсь. Мне нечего скрывать.
Вспомнив о ее Метке, Гарри бросил взгляд на ее левую руку. Она была в белых перчатках по локоть. Пусть Черные Метки исчезли с гибелью Волан-де-Морта у его последователей, но у всех без исключения на их месте остались уродливые шрамы в известной форме. Пандора искусно скрывала свой.
Она нарочно повернулась в сторону друзей и махнула им рукой, чтобы Гарри мог «незаметно» подлить ей зелье. Он поднес ей нужный кубок, и Пандора с благодарностью приняла его. Помедлила немного.
— За вас со Снейпом, — тихо произнес Гарри, отсалютовав ей своим кубком.
— За нас, — рассеянно повторила она и поднесла кубок к губам.
Снейп, наблюдавший за ними от дверей зала, нахмурился и ушел. Странно, а Гарри думал, что зельевар должен сейчас подойти и начать допрос.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Гарри у Пандоры. Она стояла перед ним и хмурилась, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
— Как будто холод внутри, — Пандора тронула горло и повела пальцами выше. — Все хорошо, Гарри. Правда, я сильно волнуюсь.
— Это зелье начало действовать, — он тронул ее за локоть и отвел от столика. — Видимо, сейчас я должен тебя покинуть. Если будешь плохо себя чувствовать, найди меня, я буду здесь.
Чувствуя вину перед Пандорой и злость на Снейпа, Гарри ушел к Джинни.
***
Сомнения терзали его постоянно после прихода треклятого Поттера. Нельзя сказать, что их не было раньше — иначе он покривил бы душой. Образ Пандоры, погибающей в пламени, преследовал его во снах, и Снейп мучился.
Действительно мучился, хотя всем казалось, что он остался прежним. Маска, как говорила Пандора, крепко вросла в его истинное лицо, разглядеть которое могла только она.
Люциус был крепко занят своими министерскими делами. Сначала из газет, потом и от старого друга Снейп с удивлением узнал, что Поттер выставил у русла власти Люциуса, чем и определил будущее магического сообщества. Друг поделился с ним планами, снисходительно спросил пару советов и снова собрался уходить в Министерство в свой новый кабинет. Происходил этот разговор за пять дней до празднования Победы.
— А как Пандора? — словно бы нехотя спросил Снейп, пока Люциус полировал набалдашник своей трости перед уходом. — Она еще живет здесь?
— Судя по всему, ты об этом и так знаешь — иначе зачем назначать мне встречу в моем же кабинете в строгой конфиденциальности? — вздохнул Люциус. — А куда ее отправить? Отец колесит по стране, насколько мне известно. Хогвартс непригоден для жилья. Даже семейство Блэк живет здесь. Мы были уверены, что после победы ты заберешь ее, однако ваша размолвка перевернула все с ног на голову. На какой почве она, кстати, случилась?
— Какая разница? — мрачно буркнул Снейп, подходя к окну, выходившему на сад.
Она была там. Как всегда тихая и печальная, в неприметной темной мантии с широким капюшоном. Под ее пальцами красиво серебрились капли фонтана, а весенний ветер мягко касался длинных золотистых волос.
— Ты мой друг, и мне есть дело до твоей жизни, как бы тебя это ни раздражало, — откликнулся Люциус и поглядел на спину Снейпа, стоявшего у окна. — Если это ерунда, может, стоит найти решение, как преодолеть вашу ссору?
— Я уже ничего не знаю, — гаркнул Снейп и задернул портьеры, затем повернулся к нему.
— Значит, это ерунда, — уверенно вынес вердикт Люциус. — Увы, бегая за Пожирателями по всей стране, от проблем ты не убежишь. Их придется решать. Вперед! Я вот свою решил, благодаря мистеру Поттеру. Советую его тебе, как отличного исполнителя.
— И что я, по-твоему, должен сделать?
— Ты же слизеринец, — Люциус снисходительно хмыкнул. — Ты зельевар, в твоем распоряжении очень много возможностей. Понимаешь?
О, Снейп мог представить, сколь многого можно добиться с помощью зелий. Он может ее околдовать, заставить видеть в нем единственного мужчину на свете, сварить страсть, изготовить любовь, разлить по склянкам желание… В этом образе она так ярко представилась ему, что Северус невольно сглотнул. При всей своей внешней холодности он был довольно темпераментным мужчиной. Люциус хмыкнул, наблюдая за выражением его лица, и Снейп сразу вернул на лицо непроницаемую маску.
— Это подло, Люциус. Я никогда не поступлю так с девушкой.
— А я ничего такого и не говорил, это только твои мысли. Ладно, — Люциус с удовольствием взял в свою новую левую руку в черной перчатке трость, смахнул с бархатной мантии пару несуществующих пылинок и зачерпнул из горшка «Летучий порох». — Мне пора идти. Будь осторожен в своих рейдах — ты еще нужен мисс Блэр. Поверь, я знаю, о чем говорю.
И со своей фирменной высокомерной усмешкой пропал в зеленом пламени камина.
В ночь, когда все поместье было сковано сном, Снейп вновь вернулся через камин в кабинет Люциуса и теперь уже без сомнений вышел в коридор. Он долго думал над его словами, искал свои возможности, но часто одергивал себя на нехороших мыслях, посетивших его в мэноре при разговоре с другом. В конце концов решение было найдено.
Он должен был с ней поговорить, но на его условиях, ибо Снейп мнил именно себя оскорбленной стороной. Почему-то мысль о легиллименции не сразу пришла ему в голову — должно быть, из-за того, что после победы необходимость держать постоянный ментальный щит отпала. Да и он хотел вовсе не этого: он может что угодно прочитать в ее мыслях, но это не будет значить ровным счетом ничего, если она не произнесет это вслух. И к его счастью, такое зелье с мягким, незаметным эффектом было.
Снейп без труда нашел комнату Пандоры, в которой когда-то жил и он, и вошел, затворив за собой дверь. Она спала. При его появлении на столе и в подсвечниках на стене зажглись свечи, и Северус замер, решив, что она сейчас проснется. Но нет, Пандора спала крепким сном.
Ее волосы разметались по подушке, и он не удержался от прикосновения к ним. Комната была наполнена ее цветочным ароматом, его вещи остались в шкафу, закладка в книге была на той же странице, где он ее оставил. Чувство тепла разлилось внутри — Северус вдруг отчетливо понял, что хочет остаться здесь.
— Северус… — произнесла во сне Пандора, повернув голову к нему.
Отрезав прядь ее волос, зельевар сноровисто спрятал ее в заготовленный коробок и засунул в карман, затем собрался быстро и незаметно уйти.
— Северус… — снова повторила Пандора, на этот раз ее зов прозвучал тревожнее. — Не уходи.
Нет, она не проснулась, но то, что она почувствовала его присутствие даже сквозь крепкий сон, задело его. Северус медленно вернулся.
— Мы обязательно до чего-нибудь договоримся, девочка моя, — сказал он ей шепотом, присев рядом с кроватью на корточки. Рука вновь коснулась ее волос.
Портал с Протеевыми чарами налился теплом, и Снейп недовольно вытащил из кармана свиток пергамента. Там была написана информация от авроров по следующему рейду.
«Через четверть часа у старого маяка на берегу Ла-Манша. Шестнадцать Пожирателей Смерти и стая из восьми оборотней»
— Мы еще встретимся, — шепнул он ей и коснулся портала.
Пандора так и не узнала, что он был у нее той ночью.
И в день Победы, вручив зелье Поттеру, он поспешил уйти, внезапно осознав, что поступил неправильно. В этом был весь Северус — упрямо переть до конца, а потом вдруг дать ход назад может только он, причем очень искусно. Столько лет тренировался, ругал себя Снейп, спрятавшись в саду от назойливых гостей и студентов.
В новом саду на заднем дворе было хорошо и тихо. Так и не нашедший лада с самим собой Снейп здесь почувствовал некоторое облегчение. Сегодня был последний снегопад, крупные снежинки ложились на плечи и таяли в волосах. Морозный воздух проникал внутрь и остужал обиду, сомнения, гнев. Он даже подумывал выйти и сада и все-таки найти Пандору, когда вдруг услышал ее голос.
— Профессор Снейп?
Сердце забилось о ребра с новой силой, но Снейп никак не показал этого. Пропасть между ними была огромная, и заполнена она была его болью и обидой. Когда-то именно такая разделила его с Лили, и ему не удалось вернуть все, как было прежде.
И никакие жалкие попытки поговорить это не исправят.
На его плечо легла ее ладонь. Как всегда, дерзкая в своей привычной манере.
— А, мисс Блэр, — Снейп отступил и развернулся к ней, всем своим видом выражая презрение и неприязнь. — Вы все-таки явились?
Пандора остановилась и вскинула взгляд на небо, где серебрились первые вечерние звезды.
— Прогулки по саду в такое красивое время должны улучшать настроение. И пропасть между вами и миром может стать чуточку меньше, когда вы находитесь наедине с природой.
— Это так, — язвительно отозвался Снейп. — Но я не понимаю, что вас заставляет думать, что пропасть между учителем и ученицей можно преодолеть.
— Северус, я знаю, какие у тебя бывают маски, — твердо сказала она, но больше не пыталась приблизиться. — И это одна из них.
Зельевар раздраженно оглядел её.
То самое платье сиреневого цвета, которое они выбирали на Рождество в Лондоне, выглядело на ней великолепно. Сегодня она была особенно утонченной и прекрасной, но дрожала от холода без своей теплой мантии. Где она ее оставила? Единственное украшение, которое она надела, было цепочкой с блестящим камешком на шее. Наверняка стекляшка… Но оно подчеркивало изящность, прелестные плавные изгибы, даже блеск глаз. Пандора пыталась казаться спокойной, но взволнованно облизнула губы, и это ее выдало.
Снейп поджал губы, взмахнул палочкой, накладывая на нее сферу тепла, и отвернулся.
— Ты знаешь, я должна была так сделать, — сказала она, снова попытавшись его удержать. — Неужели на моем месте ты поступил бы иначе?
Ее вопрос не требовал ответа, и Снейп промолчал. Конечно, Пандора была права. Он понимал и замешательство Поттера, и ее чувства, и знал, что сам себе перерезал бы горло, будь он на ее месте. Но внутри ревела зверем обида. Ее образ в тот миг, когда она сказала, что не любит его, отпечатался в памяти, и забыть это будет очень сложно. Потому что при всей своей готовности отпустить ее Северус всегда надеялся, что она не скажет этих слов.
Пандора долго молчала, он тоже молчал, но не уходил. Потому что ее пальцы все еще судорожно сжимали его локоть.
— Я понимаю твои чувства, — наконец, сказала она.
— Неужели? — съязвил Снейп, но пояснять свое сомнение не стал.
— Да, понимаю, — спокойно повторила Пандора и выдохнула. — Я причинила тебе боль, и этой маской ты пытаешься скрыть ее. Защититься. Но я… — она сделала крохотный шажок к нему. — Я вовсе не нападаю, Северус. Я все понимаю, и все будет так, как скажешь ты.
И с этими словами она протянула ему кулак и разжала пальцы. На ее ладони лежало кольцо его матери.
Помедлив, Снейп протянул руку и забрал его. Пандора только кивнула, спрятала руку за спину и медленно отступила. Шаг, еще шаг — словно ждала, что он еще одумается. Северус молчал и не шевелился, глядя, как она развернулась и вышла из сада.
— Я солгала тогда, — печально сказала Пандора, обернувшись на прощание. — Мне жаль.
Она ушла, и он еще минуту стоял в саду, смотря, как она удаляется, а внутри его терзали самые разнообразные чувства. Странно, а ведь ему казалось, что они выгорели в пламени каменного круга…
— Вот здесь!.. — он нагнал ее несколькими огромными шагами и резко развернул к себе. Возможно, такая горячность была излишней, но, черт, как же он хотел, наконец, закончить эти мучения! — Здесь находится сердце, бесконечное количество дней бившееся за тебя, для тебя, при одном упоминании о тебе… — Северус шумно вздохнул, глядя на нее колючим взглядом. Ее руку он с силой прижал к груди, чтобы почувствовала, чтобы знала!.. — Скажи, что зря. Скажи, что каждое твое слово было пронизано лицемерием и враньем, и отпусти меня.
— Нет! — с вызовом развернулась к нему Пандора. Они стояли вплотную друг к другу, и их лица — упрямое истинное и маску суровости — отделяла только тонкая подушка пара от дыхания. — Не скажу! Потому что я больше не собираюсь лгать.
— Вы глупы, мисс Блэр, если думаете, что я — подходящий вам человек, — поморщился он.
— Верно, сэр, — излишне громко фыркнула она с той же дерзостью. — Но есть кое-что еще, что разобьет все ваши домыслы в пух и прах.
— И что же? — поднял бровь он.
— Мой выбор.
Кажется, такой разговор между ними уже происходил.
Снейп не смог сдержать улыбки, улыбнулась и она. Пандора вдруг осознала, что они вышли из сада и стоят посреди двора, а неподалеку пытаются прикинуться статуями несколько студентов. Она несколько смущенно отстранилась. Коротко подумав, Снейп вынес на ладони на свет возвращенное ею кольцо.
— Так мы ни до чего не договоримся, мисс Блэр.
— Тогда у меня, возможно, есть решение.
Она потянулась к нему и коротко поцеловала, разрушив последние преграды. А когда отстранилась, на ее пальце снова было кольцо его матери.
— Не вздумай больше снимать, — предупредил ее Снейп, сощурившись. — Много уступок для вас, мисс Блэр… — краем глаза он уловил шмыгнувшую в лабиринт живой изгороди группу студентов. — Хотя теперь у вас и выбора нет. Вы только что публично признались всем, что собираетесь выйти за меня замуж.
— Тогда не вижу смысла продолжать что-то скрывать, — чарующе улыбнулась Пандора и с робостью положила руку на его локоть.
Никогда еще будущее не виделось Северусу Снейпу таким светлым.
***
— Не волнуйся за них, — одернула его Гермиона, когда Гарри уже в десятый раз обернулся к дверям Большого зала. — Они и без тебя разберутся со своими проблемами.
— Кто разберется без Поттера со своими проблемами? — к ним вернулся Драко, нашедший официанта, разносившего самое вкусное вино.
— Снейп и Пандора, — бессовестно выдала их Гермиона и приняла поднесенный ей бокал. — Хм, надеюсь, ты никакое зелье туда не подлил.
— Подлил! — не преминул фыркнуть Драко и многозначительно улыбнулся. — Как же иначе. А сколько интересных вариантов было…
Оставив этих счастливых, Гарри немного прошел вдоль столиков. Осознание, что его беды закончились и больше не придется срываться с места из-за непредвиденных обстоятельств, пришло только сейчас. Вместе с шампанским по жилам разливалось невероятное облегчение.
Вот Джинни стоит со своей семьей. Рядом Билл и Флер, красивая пара. Они счастливы, держатся за руки и с нетерпением ждут свадьбы. Перси важно сопровождает Люциуса повсюду, но с интересом поглядывает на знакомую ему девушку с Равенкло — Пенелопу Кристал. Кажется, Фред только что представил матери Анжелину, как свою избранницу, а Джордж — Луизу Монтгомери. Может быть, в шутку. А может, все серьезно, и близнецы тоже видят впереди свет?
Вот Майкл, общается с бывшей одногруппницей. Миранда и Билл, пусть их и поженили без любви, танцуют в центре зала и смотрят только друг на друга.
Вот Джон Лонт, награжденный сразу тремя орденами. Они ему не вернут родных и не уменьшат боль от их потери, но он не будет оставлен. Гарри знал, что Сириус и Лили предложили ему жить с ними в новом доме в Лондоне, который они собирались купить к осени. Знал он и то, что Джон принял это предложение. Сейчас парень просвещал Руди насчет каких-то чар, изученных на вечерних занятиях, а маленький брат с открытым ртом его слушал.
Римус и Тонкс стояли рядом с Андромедой и Нарциссой. Две сестры теперь были вместе везде, а Нимфадора только что объявила матери, что беременна. Возможно, это будет не Тедди Люпин, которого Гарри знал, а кто-то другой. У этого ребенка будут живые родители, которых Гарри сумел уберечь в войне.
И глядя, как Снейп вернулся об руку с Пандорой, как мама танцует с Сириусом, а Драко — с Гермионой, Гарри улыбнулся самому себе.
Они обрели будущее, к которому так стремились.
