чья-то смерть

Когда на часах полчетвёртого, удерживать глаза полностью открытыми довольно сложно. Женя проверял. И не раз. Отговорки всегда разные. То не хочется бросать начатое, то спать идти рано ещё. Только результат всегда один. Покрасневшие глаза и желание разнести всё вокруг к чертям. Но Баженов почему-то продолжал тихо сидеть, уставившись в монитор почти невидящим взглядом. Полумрак не мягко окружал, а давил со всех сторон. А может играл в гляделки с Евгеном на выживание. Кто его знает? В мирке его квартиры правил не было. Или были когда-то давно, но сейчас уже позабыты и стёрты из памяти. Но всегда есть что-то, нарушающее идиллию. И плевать, что она не первый год твоей смерти хочет. На этот раз это был звонок. Громкий, сука. Настойчивый. И в дверь. Женя устало потёр глаза. Кого могло принести к его порогу глубокой ночью? В принципе, вариантов было немного. А точнее, всего один. Он медленно встал, услышав на задворках сознания жалобный скрип стула. Скользнул мимо зеркала, насладившись растрёпанными волосами в отражении. Приглаживать их не было смысла. У двери Евген ни секунды не медля, отпер замок. Конечно. Это он. С огромными синяками под глазами, спутанными рыжими волосами, грустными пьяными глазами, заплетающимся языком и полупустой бутылкой коньяка. Баженов молча отбирает её, не слушая чужой несвязный бред. Приехал в Москву. Решил зайти. Как раньше. Жене хочется врезать этому горе пьянице наотмашь, но тот лишь хватает его за руку, затягивая в квартиру. Евген терпеливо ждёт, пока Даня трясущимися руками снимет кроссовки и откинет их куда подальше. Закончив, Поперечный выпрямился, внимательно смотря на Баженова. Последний только кивнул. Иди за мной. Даня, шатаясь и едва не падая, медленно побрёл за ним. В комнате Женя остановился. — Твой любимый диван, — он махнул рукой, — я уже даже плед положил, — грустно усмехнулся и добавил уже тише, — непонятно только одно. Зачем было так напиваться и заваливаться ко мне? — Ты же знаешь, — хрипло ответил Данила. Он подошёл ближе и заглянул в глаза Жене. Евген быстро сдался, отведя взгляд. — Иди спи, — вздохнул Баженов. — Не усложняй, пожалуйста. — Поперечный чему-то усмехнулся. Потом просто развернулся и направился к дивану. Баженов же устало опустился на стул, издавший жалобный скрип. — Спокойной ночи. Нет ответа. Женя молча дырявил его взглядом. Он сидел так долго. Может час, может минуту. Только потом он рвано вздохнул. Медленно поднявшись, Евген осторожно идёт к Дане, опускается на колени возле дивана и смотрит на него. Рука так и тянется убрать непослушные волосы с глаз. Хочется провести ладонью по бледной щеке. И прижаться губами к холодному лбу. Мыслей про чужие губы Женя тщательно старается избегать. Он лишь наклоняется ближе, стараясь не дышать. Баженов готов просидеть так остаток ночи. Но того, что Даня внезапно откроет глаза, он не ожидал. Евген резко отшатнулся. — Эй, куда ты? — тихо произносит Поперечный и приподнимается на локте. Плед спадает на пол. За ним тихим грохотом падает и Даня, оказываясь на коленях перед Баженовым. — Женя… Евген вздрагивает. Собственное имя режет слух. Хочется заткнуть уши и кричать, чтобы не слышать родного чужого голоса. — Женя, может прекратишь уже? — Что? — Баженов закусил губу и посмотрел на него с просьбой не озвучивать ответ на собственный вопрос. — Прекрати лгать. Хотя бы себе. Давай, давай вернём всё как было? Ты же хочешь этого, я знаю, я вижу, — видимо Поперечный не умеет читать просьбы в глазах. Надо будет учесть. — Нет, нет, нет, — Женя начал отползать от Дани. — Между нами всё кончено. И это моё решение навсегда, — голос предательски дрогнул. Даня подался вперёд и протянул руку, чтобы коснуться жениной щёки. Но тот уклонился, издав что-то похожее на всхлип. Рука Поперечного застыла в воздухе, так и не достигнув цели. Как глупо. — Даня, пожалуйста, уйди, исчезни, испарись, пропади, прошу, — сбивчиво зашептал Евген. — Ты… правда этого хочешь? — в его глазах кажется ещё была полумёртвая надежда. Баженов, не смотря на него, медленно кивнул. — Поверь, так будет лучше. Я ценю, очень ценю твои попытки, но ничего нельзя вернуть. Да, виноват я. Я рушу собственное и твоё счастье, но по-другому никак. Ты каждый чёртов приезд в Москву заходишь ко мне, а я каждый раз выгоняю тебя. Это круг, которых сможет прекратить только чья-нибудь смерть, — Женя всё ещё не смотрел на Даню. Боялся встретиться глазами. — Прости, — тихо добавил он. Поперечный не ответил. Только медленно встал, направляясь к выходу. Женя на ватных ногах пошёл следом. Даня надел кроссовки и не оборачиваясь кинул «прощай». А обычно было «до встречи». Видимо, круг прервёт чья-то смерть. Чья, пока не решено. Поперечный вышел на лестничную площадку и пошёл вниз. Долго ещё его шаги эхом отдавались в жениной голове. Закрыл дверь он намного позже. Вот и всё. Баженов спиной прислонился к двери и съехал вниз.