Приближение первого тура Турнира Трех Волшебников сделало Гермиону частой гостьей в кабинете Нарциссы. Девочка показывала книги, спрашивала про заклинания, демонстрировала невероятное упорство в желании помочь другу. Нарцисса, стараясь не показывать это напрямую, при этом подкидывала девочке и другие знания. Этикет, знание истории, правила поведения. В итоге ее усилия все же были замечены Северусом.
— Я сначала не обращал внимания, но это ведь не просто этикет, не так ли? — чуть нахмурился он, едва разминувшись с Гермионой в дверях. — Ты говоришь ей какие-то другие вещи.
Нарцисса стыдливо потупила взор и приглашающе махнула в сторону личных комнат. Они часто сидели вдвоем. Иногда Нарцисса приходила посмотреть какой-нибудь фильм, иногда Северус заглядывал к ней с очередной магловской книгой.
— Я учу ее так, как когда-то учили нас всех, — призналась Нарцисса, сев в кресло у камина.
В кабинете становилось прохладно, поэтому Леди Блэк привезла красивую ширму, спрятав за ней кровать, и поставила два кресла у камина в спальне. Так было тепло и уютно. Ну а то, что приличные леди не приглашают мужчин в спальню… у учителей меньше возможностей для соблюдения всех приличий.
— То есть, как наследницу? — уточнил Снейп.
— И возможную жену для главы рода, — с явной печалью в голосе призналась Нарцисса. — Сириус, конечно, нанял хороших учителей, причем и по домашнему хозяйству в том числе, но учитель не способен научить быть хозяйкой и леди одновременно. Либо пример старшей женщины вдохновляет, либо девочка сама старается соответствовать. У Гермионы нет необходимости этому учиться самостоятельно, вот я и… подталкиваю ее.
Северус не смог сдержать усмешки:
— Все же надеешься, что твой сын на ней женится?
— Ну кто знает, может Люциус скоропостижно скончается по молодости лет и Драко будет волен выбрать невесту без скандалов? — она замолчала на мгновение, а потом нерешительно добавила: — А еще я надеюсь, что смогу сделать из мисс Грейнджер такую ведьму, чтобы даже мой бывший муж посчитал честью с ней породниться. Мерлин, знала бы моя мать, чем я занимаюсь, восстала бы из мертвых и отвесила мне хороших оплеух… Но я не хочу, чтобы и мой сын был вынужден жить с нелюбимым человеком!
Она закончила решительно, даже грозно пристукнула кулачком по подлокотнику кресла. В такие моменты, когда Нарцисса показывала свой блэковский характер, она была особенно привлекательна.
— И вообще, что с того, что он — Малфой? Он наполовину Блэк, а нам крайне вредны ограничения, мы от них звереем и начинаем совершать глупости, — продолжила она. — Кроме того, полезно иногда разбавлять кровь. Ну да, у нас обычно это проворачивали, привозя невест с материка, но чем маглорожденные-то хуже? Мама всегда говорила, что они необразованные и не смогут справиться с ролью жены наследника чистокровного семейства. Но научить-то можно? Что тут сложного?
Нарцисса горячилась, даже начала активно жестикулировать, становясь похожей в этом на Белс. Словно случайным разговором о Гермионе были разбужены какие-то личные переживания младшей сестры Блэк.
— Ты так беспокоишься о сыне, — вздохнул Северус.
Нарцисса словно разом растеряла весь запал, тяжело вздохнула и устало опустилась на спинку кресла. Она словно сама не верила в свою недавнюю горячность.
— Моя семья — это все, что у меня есть. Сын, сестры, Сириус. Раз уж я не могу похвастаться счастливой жизнью, раз уж Андромеда была вынуждена не общаться с семьей… то могут хотя бы наши дети быть счастливы? Ну или иметь право на выбор, каким бы он ни был. Я когда-то вела себя так, как все вокруг хотели. И я не жалею о своем замужестве только потому что у меня есть Драко. Но… я же вижу Андромеду. Ей пришлось жить в маленьком доме, она выучила с полсотни бытовых чар, следила за домом без единого домовика… Но она счастлива. Каждый день.
Нарцисса недовольно замотала головой, резко встала с кресла и вышла из комнаты. В кабинете что-то тихо звякнуло и вот она уже заходит в спальню с бутылкой и двумя низкими стаканами.
— Коньяк? — удивился Северус. — Я думал, ты предпочитаешь вино.
— Хочется чего-то более горького, — ответила женщина, отдавая бутылку своему гостю. — Выпила бы огневиски, чтобы опьянеть, но мы же в школе… да и чем это поможет? Парой часов беспамятства?
Северус молча распечатал пузатую бутылку, разлил по хрустальным стаканам, отстранено подумав о том, что посуду Нарцисса выбрала как для виски. Видимо, эта тема была для нее настолько неприятна, что она даже забыла о своей щепетильности в соблюдении этикета. Корзина с фруктами стояла на маленьком столике у входа, но когда Северус вернулся к своему месту, Нарцисса уже недовольно морщилась, прижимая ладонь к губам.
— Как Сириус постоянно пьет эту гадость? — глухим голосом поинтересовалась она.
— Привык, наверное, за столько-то лет, — он протянул ей персик, усмехнувшись, когда та поспешно откусила от переспелого фрукта.
Он знал ее уже достаточно давно, чтобы заметить чисто блэковскую порывистость. Нечасто, все же Нарцисса действительно больше пошла в родню матери, но это случалось. Недаром же даже у них на факультете говорили, что у Блэков всегда рождаются только Блэки. Поначалу Северус думал, что это так объясняют странную общность этой семьи — а во время его учебы Блэки были именно такими. Но потом понял. Они все похожи. Носители этой фамилии словно не меняются от поколения к поколению. Они привлекательны, обаятельны, обладают взрывным характером и железной волей. Все. Даже Нарцисса, столь похожая на мать. По какой-то причине, дети, рожденные от Блэков вне этой семьи, уже не обладали этими чертами в полной мере. Даже Одри, похожая на Беллатрикс и буйными кудрями, и манерой речи, и пластикой тела. Даже в ней чувствовалось, что девочка все же Лестрейндж. А в Драко взрывной характер родственников проявлялся и вовсе редко. Вот сейчас, в этом простом поступке — странном порыве выпить крепкий алкоголь — Нарцисса была особенно похожа на Леди Блэк. Просто потому что сначала делает, а потом уже думает.
Пока она заедала горький привкус сладким фруктом, он мог спокойно ее рассматривать. Привыкшая к всеобщему вниманию, она мало реагировала на взгляды мужчин. Он давно это заметил. То, что заставляет других суетиться и искать источник внимания, для сестер Блэк привычно. Это давало ему возможность наслаждаться обществом любимой женщины в полной мере. Хотя разум он закрывал особенно тщательно.
— Хотя кого я обманываю? — Нарцисса задумчиво рассматривала ладонь, вспоминая, когда она последний раз ела персики вот так — целиком, а не во фруктовом салате. — Из Драко Блэк так себе. Только что любопытство у него вполне узнаваемое. Ну и шило в одном месте явно по наследству передалось. А во всем остальном — типичный Малфой. Да даже эта его влюбленность, которую он так старательно скрывает даже от меня… Блэк, который влюбился… Тетушка Вальбурга бы умерла от смеха.
— Блэки не влюбляются? — хмыкнул Северус, припоминая и Андромеду, ушедшую из семьи, и немного спятившую Беллатрикс.
Нарцисса бросила в его сторону несколько обиженный взгляд, но все же ответила:
— Мы в своей эгоистичной манере не влюбляемся первыми. Да для того, чтобы один из нас в кого-то втюрился, должны быть весомые основания. Как минимум признание в любви и верности. А лучше, чтобы влюбленность другого была как можно более заметна и неоспорима. Моя мама когда-то была безумно влюблена в отца. Их брак можно было назвать счастливым, но отец… отец любил иначе. Он никогда не различал любовь к моей матери, любовь к любой из нас, или любовь, скажем, к своей сестре. Нет различий. Наверное, мы просто не умеем любить, если это нам не принадлежит. Возможно.
Северус с сомнением смотрел на помрачневшую женщину, а она продолжала:
— Иногда мне хотелось бы влюбиться… Как в романах пишут, чтобы сердце замирало, чтобы бежать к нему, лететь… Но любого мужчину я словно рассматриваю со всех сторон и признаю негодным.
На какое-то время она замолчала, задумчиво рассматривая уже пустой хрустальный стакан. На гранях красиво играли блики от камина, а Нарцисса всегда была неравнодушна к красоте.
— И меня? — разбил уютную тишину голос Северуса.
Нарцисса недоумевающе посмотрела на него. Он был странно собран, а челюсть плотно сжата, словно он готовится услышать что-то неприятное.
— Что, прости? — спросила она.
— И меня просеяла и признала негодным?
— Я не… — она нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.
Вот только Северусу тоже была свойственна порывистость. Не такая, как у Блэков — безрассудная и мимолетная. Но если уж Снейп решился, он не сворачивал назад. Внезапно ему стало жаль себя. Неужели он опять собирается провести годы, лишь наблюдая за той, которую любит? Тешить себя мечтами, которые больше причиняют боль?
— Смотри, — он резко встал с кресла и сел на колени прямо у ее ног, снимая все свои щиты, позволяя ей прочесть все, что он видит и чувствует.
Сам заглянул ей в глаза, используя все свои возможности, чтобы показать ей все то, что не может произнести вслух. Конечно, показать свои мысли природному легилименту легче, чем прочесть, но все равно не просто. И он не мог сказать, сколько времени ему потребовалось. Но Нарцисса сидела в кресле прямо, смотрела вниз, стараясь не встречаться с ним взглядом. Молчала.
— Прости, — он начал подниматься с пола. — Я не должен был так делать, но я не хочу снова скрывать свои чувства, в надежде что что-то само изменится. Если это еще возможно, то прости и давай…
— Ты правда любишь меня? — прервала его Нарцисса. — Так, как показал?
Он вздохнул. Говорить все же сложнее. Слишком… реально.
— Да.
— Тогда скажи это вслух, — она встала с кресла, что заставило сделать Северуса шаг назад.
Он не мог понять, какие чувства испытывала Нарцисса, и это даже пугало. Набрав в грудь больше воздуха, он произнес:
— Я люблю тебя.
И меньше всего ожидал, что за мгновение Нарцисса преодолеет то небольшое расстояние, что их разъединяло, крепко обнимет за шею, заставляя наклониться ниже и первая его поцелует.
— Что? — почти шепотом сказала она. — Не хочешь поцеловать любимую женщину?
Не совсем понимая, что происходит, не уверенный до конца в реальности происходящего, Северус осторожно обнял Нарциссу за талию и сам наклонился к ее губам. Сон? Или иллюзия? В реальность происходящего верить было просто невозможно. Он смог собраться с силами, только когда почувствовал, что Нарцисса успела расстегнуть мелкие пуговицы на мантии уже почти до конца.
— Подожди, остановись, — он поймал ее ладони, заставляя прекратить, но даже не знал, что спрашивать.
— Зачем? — гордо вздернула подбородок Нарцисса. —Тебя что-то уже не устраивает?
— Не устраивает? Сейчас я близок к тому, чтобы пойти в Мунго и проверить свою психику. Я, кажется, сошел с ума и теперь вижу то, что хотел бы видеть. Что… что ты делаешь?
Нарцисса чуть насупилась, но потом ловко вырвала свои ладошки, он все же держал ее не крепко, боясь навредить. Буквально одним движением она распустила волосы, небрежно бросив на кресло несколько шпилек. И серьезно ответила, будто объясняя что-то крайне важное.
— Я хочу быть счастливой. Хочу дом. Детей. Мужчину, который будет меня любить. И я не знаю, по каким меркам обычно выбирают себе мужей обычные женщины, я никогда обычной не была, — она голосом выделяла каждое "обычно" в своей речи. — Но с тобой мне уютно. Тепло. В качестве будущего мужа я о тебе не знаю одну крошечную деталь и намерена выяснить ее сейчас. Снова оказаться в браке с кем-то далеким от постели — уж увольте. Поэтому снимайте мантию, мистер Снейп. И покажите, на что способны.
***
В комнате Нарциссы было большое окно, выходящее на восток. Вечером было легко не заметить, что они находятся не в подземелье, а вот утром сквозь тюль было хорошо видно, как светлеет небо. Северус боялся пошевелиться, поэтому и был так сосредоточен на картине за окном. Нарцисса плотно обхватила его руками, устроила голову на плече, оно уже затекло, и, видимо для верности, еще и ногу забросила. Поначалу ее дыхание щекотало кожу, а сейчас уже казалось незаметным. Да и затекшее плечо, если так подумать, малая плата за возможность быть здесь. Он не мог уснуть этой ночью. Не той ночью, когда происходит что-то подобное. Словно выиграть в лотерею, найти клад, случайно сделать великое открытие. Северус повторял себе, что это не сон, но все равно сердце болезненно сжималось от мысли, что все это может вдруг пропасть.
— Ты пытаешься обратиться в камень? — сонно спросила Нарцисса, поднимая голову с его плеча. — Судя по тому, что у тебя напряжены все мышцы — да.
— Я слабо верю в реальность происходящего, — честно признался он, рассматривая ее в непривычном виде.
Светлые волосы растрепаны, завиваются на концах, чуть припухшие губы и совершенно непривычный взгляд. Слишком… домашняя. Близкая. Настоящая. Словно насмехаясь, она чуть привстала и улеглась прямо на него, положив голову на скрещенные руки. Северус интуитивно охнул. Нарцисса тихо рассмеялась:
— Надо бы тебя откормить. Ты даже худее меня.
— Не получится. Помона пыталась, даже заставила самому себе сварить зелья. Но у меня это, по всей видимости, наследственное.
— Ну и ладно, — легко согласилась Нарцисса. — Будешь худым. Все равно я не умею готовить. Вершина моих кулинарных способностей — порезать готовый пирог на кусочки.
Теперь все, что он видел — бархатный балдахин над кроватью и светлую макушку Нарциссы. Нерешительно, все еще боясь чем-то нарушить происходящее, он обнял женщину. А она деловито продолжала:
— Готовить не умею, к быту не приспособлена, трачу кучу денег на платья и косметику, а еще ревнива, обладаю несносным блэковским характером и — секундочку — являюсь кузиной парня, которого ты ненавидишь. Способна ли твоя любовь все это вынести?
Он не задумывался, ответил сразу:
— Вынести? Ты красива, умна, талантлива, у тебя есть все. А я не могу сказать, что отличаюсь приятной внешностью.
— У тебя классические черты лица, — тихо возразила она.
— Не богат.
— Это поправимо.
— Не общителен.
— И слава Мерлину, я устала от общества.
— Не имею никакого опыта в нормальных отношениях.
— Я тоже. Люциус предпочитал мне мужчин.
— И характер скверный, — автоматически продолжил он, но тут же запнулся: — Люциус — что?
Нарцисса чуть привстала, заставив Северуса снова охнуть: острые локти больно уперлись ему в грудь.
— Ну я же говорила, что у меня был очень, очень, очень неудачный брак. И кстати, нам пора вставать. Завтрак вот-вот начнется.
***
На факультативные занятия к Снейпу ходили немногие. Мало кто интересовался зельеварением и алхимией настолько, чтобы быть объектом непрекращающихся насмешек профессора. Слагхорн давал материал интереснее, веселее, объяснял все даже самым безнадежным ученикам. У него был талант учить. Увы, как зельевар он особо не блистал талантом, поэтому не мог дать тот объем знаний, который был бы необходим просто для права просить об ученичестве на Мастера Зелий. Когда-то именно из-за этого Гораций и покинул Хогвартс. Дамблдор привел в школу талант, настоящего мастера, да к тому же с лицензией алхимика. Впоследствии оказалось, что и тут статистика не подвела: среди талантливых зельеваров напрочь отсутствуют талантливые учителя. Это несколько примирило Слагхорна с тем, что он делит должность со своим бывшим учеником.
Они не ладили, к слову. Когда-то Снейп-подросток бесился, потому что школьный учитель неспособен помочь ему, а учитель откровенно завидовал таланту, который настолько заметен. Теперь они холодно приветствовали друг друга и практически не общались. Но Горацию было приятно знать, что дети не очень-то любят сколь угодно талантливого Снейпа. Значит, в чем-то тот не столь талантлив.
С шестого курса на дополнительные по зельям ходило всего пять человек. Стойкие личности, их не пугала ни сложность программы, ни насмешки профессора, ни огромная занятость. Близнецы Уизли среди них выделялись особенной беззаботностью, пусть им и доставалось больше, чем остальным. Ночами парни варили зелья для медпункта, нарабатывая необходимые навыки. Сами напросились — мечтали получить лицензию сразу после выпуска. Вот и был Снейп с ними особенно суров.
Сегодня же, выходя из лаборатории, Джордж тихо произнес, чтобы услышала лишь их тесная межфакультетская компания смертников-зельеваров:
— Он сегодня очень странный.
— Даже никого не оскорбил, — кивнул Фред.
Аника Фаррер презрительно хмыкнула:
— Вы так решили просто потому, что он сегодня не снял баллы с Гриффиндора?
— Вот именно! — радостно сказал Фред. — Да он обычно за одно занятие снимает с нас больше баллов, чем мы за неделю зарабатываем. А сегодня… ничего! Что-то с ним не так. Может его подменили?
Мина, брюнетка с факультета Рейвенкло, с доброй улыбкой заметила:
— Он, кажется, просто был чем-то очень доволен. Заметили? Он улыбался.
Джордж уверенно закивал:
— Вот и я о том же. Ненормально это.
— Не жалуйтесь, — усмехнулся слизеринец Эствуд. — Вам-то доставалось больше всех.
— Эй! — возмутился Фред. — Мы не жалуемся. Мы переживаем. Декан Слизерина счастлив! Да это же просто волшебство какое-то. Может его отравили?
