Охота на гангстера

— Что?! — холодным голосом прошипел Геллерт, застыв на месте. — Алиса… Она сбежала, босс, — сглотнув, выдавил из себя Джек. Гриндевальд пулей метнулся в свою комнату. Распахнув двери в свою спальню, Геллерт громко выругался. Как и ожидалось — в комнате никого не было. Занавески рядом с балконом развивались на лёгком ветру. Выглянув на улицу, мужчина увидел небольшой канат из одеял по которому, как видно, и сбежала девчонка. Хах, прямо как в сказке, стиснув зубы, злобно ухмыльнулся гангстер. Минуту спустя в комнате появился бледный Джек. — Как я понимаю, побег произошёл совсем недавно?! — рыкнул гангстер. — Где-то рано утром, босс. — Дьявол! Вы обыскали местность?! — взревел Гриндевальд. — К-конечно! Но… её мы не нашли. Она как будто испарилась, — оправдывался рыжий мужчина. — Значит уехала на машине… — пробубнил себе под нос Геллерт, стиснув зубы. Возвратившись в комнату с балкона, мужчина с ненавистью пнул ногой стул, как будто именно он был виноват в случившемся, и тот грохнулся с неприятным хлопком. — Чёрт! Проклятье! — выругался Гриндевальд, мечась из стороны в сторону, как хищник в клетке. — Так сложно было уследить за девчонкой?! — Простите, босс. Мы найдём её! — с жаром ответил рыжий. — Она наверняка уже сбежала в город. Раз её следов нигде нет. Где теперь её искать?! Вот же! — Геллерт прикусил и без того больную губу, запустив пальцы себе в белые волосы. Вот значит как она. Он выполнил её желание. Просидел в обезьяннике три дня, а она нарушила все правила игры, да ещё и… неужели она действительно работает в полиции?! Нет, уж слишком наивна для копа… и красива, лихорадочно соображал Геллерт. — Кадры с плёнки! Хоть это Вы сберегли или она и её с собой забрала?! — яростно рявкнул гангстер. Голубоглазый быстро предоставил снимки своему боссу, раскладывая их на столе. — Она не смогла забрать ни камеру, ни плёнку. Я отобрал её сумочку. У неё нет никаких доказательств против нас, — уверенно отозвался Джек, немного гордый своим поступком. — Пока нет никаких доказательств, — пробубнил бандит, разглядывая чёрно-белые снимки его же казино. — Чёрт, хорошая девчонка! Проклятье! Как так получилось, что он потерял голову с этой девкой?! Что он нашёл в ней такого?! Почему пытался заполучить? Мужская гордыня или же нечто большее? Чёрт! Гриндевальд скомкал снимки и бросил в горящий камин вместе с плёнкой. — Подготовь машину. Я поеду в приют, — рвано бросил мужчина, немного судорожно закурив сигарету. Джек кивнул мигом покинул комнату, побежав исполнять поручение. А вдруг она и про приют знает? Нет, не может знать. Её всего-то нужны были кадры казино, чтобы паршивые полицейские смогли к нему подобраться, успокаивал себя Геллерт. — Ну и подкинула ты мне работёнку, Алиса, — сквозь стиснутые зубы, прошипел мужчина, трясясь от злости и предательства. Только сейчас Гриндевальд заметил, что кого-то не хватает. Бадди. — Бадди?! — громко позвал хозяин. Ответом ему была тишина. Гриндевальд вышел в коридор, осматриваясь в поисках своего питомца. Где же он? — Бадди! — Босс, Ваш кот… Эм, он тоже исчез. Я давно его не видел, — доложил только что прибежавший и запыхавшийся Джек. Уголки губ Гриндевальда дрогнули в улыбке. Отлично. Скоро он узнает, где живёт эта девчонка. Молодец, Бадди, улыбнулся мужчина. — Машина готова? — прошипел Гриндевальд, осторожно дотрагиваясь до жёлтого синяка под левым глазом. — Да, босс. Всё готово. Обойдя Джека, гангстер направился к лестнице. Спустившись вниз, быстро выйдя из дома, Геллерт поехал обратно в Нью-Йорк. ***       Медленно поднявшись с кровати, я, чуть сонно пошатываясь, направилась в ванную. Босые ступни сразу же замерзают на холодном кафеле. Я осторожно открываю кран. Сбрасываю с себя ненужные вещи и прохожу в душевую кабинку. Тёплая вода слегка обжигает кожу. Я слабо улыбнулась, подставляя тёплым струям воды лицо. Наконец-то я дома. Я яро отвергала вновь нахлынувшие на мою несчастную голову мысли и размышления. Незачем мне это сейчас. Мне нужен отдых… Я прекрасно знаю, что всякий раз, когда захочу подумать, в голове обязательно всплывёт образ Гриндевальда… Его озорные и безумные разноцветные глаза, нелепая причёска… К счастью апатия, словно верный пёс, отогнала ненужные мысли о беспардонном гангстере. Чёрт, а ведь я плёнку даже не взяла. Чёрт! Вот и настал конец моему спокойствию. Я так и не нашла никаких улик… Всё было напрасно… Без доказательств мне никто не поверит. Сбежала я только благодаря доктору, которого как оказалось звали Джонатан. На первый день моего пребывания в поместье Гриндевальда, мне нельзя было никуда выходить. На второй день меня таки заставили стать горничной и убираться в поместье. Ближе к вечеру Джонатан вновь навестил меня, чтобы проверить мою рану и застал меня, сидя на постели, уткнувшись в коленки и всю в слезах. После долгих уговоров, мужчина невольно, но таки согласился мне помочь в побеге. Однако взял с меня обещание, что я выслушаю рассказ Гриндевальда, если мне такой случай предоставится. Быстро согласившись на такую глупую, но простую просьбу, я в глубине души надеялась, что больше мы с Гриндевальдом никогда не встретимся. Мы с доктором договорились о моём побеге, продумав всё до мельчайших деталей и мелочей. Следующим утром Джонатан должен был уезжать в голод, а следовательно и я вместе с ним. Я хотела изначально заполучить хотя бы плёнку, но моя сумочка куда-то подевалась. Я с ужасом только могла гадать, когда люди Гриндевальда узнают правду. А может и уже знают, просто дожидаются, когда появится хозяина… Как мы и договорились, я смастерила из одеял верёвку и рано утром спустилась в сад. Всё шло как по маслу. Меня никто не видел и я спокойно прокралась к машине врача. Автомобиль доктора не осматривали, так как Геллерт полностью доверял ему. Я уже аккуратно и незаметно залезла в багажник, как перед моими глазами промелькнуло белое пятно. — Бадди! Брысь! — я пыталась в темноте поймать наглого котяру. К несчастью нам уже нужно было ехать. Вывод из всего этого: я вновь дома, в безопасности… Я выключила воду, осторожно открыла дверцу душевой и, опуская ноги на махровый ковёр, быстро обматываю себя полотенцем. Подойдя к зеркалу, висевшему над раковиной, я нехотя посмотрела на своё отражение. Слегка покрасневшие, карие глаза. Искусанные губы персикового цвета слегка подрагивали. И в комплекте шло ещё измученное выражение лица… Я невольно ужаснулась своему внешнему виду. Устало выдохнув, я всё-таки отошла от зеркала и направилась обратно к себе в комнату. Когда я вернулась, то к моей великой радости Перси оказался дома. Я просто ворвалась в квартиру, радуясь, что освободилась из лап чудища. После шумной ссоры, мы с Персивалем крепко обнялись, а затем я поцеловала его, заглушив тем самым его недовольство. После трепетного поцелуя Перси взял с меня слово, что я пока не буду никуда выходить из дома. С этим условием я полностью согласилась. Мне нужно было отдохнуть, да я и не хотела вновь повстречать на улице ужасного бандита… На следующий день рано утром, как только Перси ушёл на работу, я услышала какой-то непонятный и противный скрежет в комнате. Войдя в мою с Персивалем спальню, я в ужасе вытаращила глаза на огромного белого кота, который непонятно каким образом пытался открыть окно для своего побега. — Ну уж нет, пушистый мерзавец! — с этими словами я начала ловить юркого кота по всей квартире. Спустя мучительный час, я наконец-то поймала нахала и привязала верёвку к его ошейнику, а затем и к батарее. Кот шипел, жалобно мяукал, но, что самое странное — не кусал и не царапал. — Сам виноват, что увязался за мной! Если я отпущу тебя, то твой безумный хозяин узнает, где я живу! — сочувствующие прошептала я. Бадди дёргался на привязи, жалобно мяукая. В конце-концов он уже хотел перегрызть верёвку, но к счастью я нашла небольшую цепочку и быстро сменила ненадёжную верёвку. Вывод второй: я дома в безопасности и теперь у меня живёт ещё и разноглазый питомец Гриндевальда… Персиваль так и до сих пор не знает, что в нашей квартире обитает пушистый помощник Гриндевальда… Как только я вышла из ванной, кожа сразу же покрылась неприятными мурашками от холода. Дойдя до окна, я мельком взглянула на батарею, к которой было привязано бедное животное. Тяжело вздохнув, я закрыла форточку и, нащупав у комода светильник, включила его, благодаря чему комната озарилась мягким светом. Уже был вечер. Кинув быстрый взгляд в сторону ноющего кота, я попыталась погладить и успокоить Бадди. Но тот просто зашипел и забился в угол под кровать, насколько это позволяла цепочка. Вздохнув, я принесла коту молоко и колбасу. Бадди даже и морды в мою сторону не повернул. — Как хочешь! Такой же упрямый как и хозяин, — грустно фыркнула я. Интересно, будет ли меня искать Гриндевальд? Уж своего кота то точно, а значит и меня. Кадры. Они бы дали так много. Его бы посадили, нахмурилась я. — Он спас мою дочь. Он переводит практически все деньги в детские дома… Голос Джонатана эхом раздался в моих ушах. Больно прикусив нижнюю губу, я решила, что в данный момент адекватно размышлять у меня просто нет сил. И не то, чтобы физических, нет… скорее моральных. Поэтому в голову всё лезли назойливые и глупые мысли. Мне нужно было вернуться в поместье. Взять плёнку и принести улики в полицейский участок. Но, может, они уже уничтожили все снимки? Скорее всего так и есть… Внезапно в воспоминаниях перед глазами появилось лицо Гриндевальда. Такое самоуверенное, нахальное, освещённое светом лампы. Губы, сложенные в тонкую линию. И глаза. Таких странных глаз я ещё никогда не видела, разноцветные и такие холодные, колкие, безразличные. Говорят, глаза зеркало души. В его глазах нельзя прочитать ничего хорошего. Только безумие и похоть. Истинные эмоции тепла и доброты если и были, то он прятал их глубоко внутри… Я не знала его, да и не хотела знать, что творится в его душе… Или же хотела? Я поёжилась от этих противных воспоминаний. Но всё же, он спокойно мог изнасиловать меня или просто убить… Когда он дотронулся до моей больной руки, и я вскрикнула от боли, он тут же отстранился, когда мог сделать гораздо больнее. Почему? Игра в кошки мышки? Тяжело вздохнув, я все-таки нашла и дотронулась до мягкой шерсти кота. Бадди вздрогнул, чуть зашипев, но я не отдёрнула руку. Я спокойно погладила бедного кота за ухом. Вскоре раздалось приятное, но тихое мурчание. — Что не так с твоим хозяином? — прошептала я, обращаюсь к питомцу гангстера. *** Вечер этого же дня       Гриндевальд резко открыл глаза. Легко мотнув головой, сбрасывая с себя остатки сна, мужчина жутко захотел потянуться, но практически облепившие его со всех сторон детишки просто не позволяли этого сделать. Геллерт тихо усмехнулся, разглядывая спящих детей, которые так трепетно жались к нему. Вздохнув, Гриндевальд вспомнил своё не такое уж и счастливое детство. Как он сам был брошенные ребёнком. Как его обижали сверстники из-за его внешности. Для него единственным светом в этом мрачном детдоме была воспитательница. Женщина лет тридцати с красивыми светлыми волосами и доброй улыбкой всегда поддерживала его, помогала, заботилась и старалась оберегать от всех напастей. В какой-то момент он даже стал называть её мамой. На что та радостно посмеялась и обняла его. Она стала ему матерью, а он ей сыном… — Так детки, пора спать, — раздался приятный голос бывшей воспитательницы Гриндевальда. Ребятишки сонно начали жаловаться и зевать, но вскоре таки разошлись по своим комнатам, выпустив Гриндевальда из своих объятий. Вскоре Геллерт наконец-то желанно потянулся, легко улыбнувшись. — Ты как раз вовремя, мам, — усмехнулся он. — Сколько лет прошло, а ты всё зовёшь меня мамой, — тепло улыбнулась пожилая женщина лет семидесяти. — Ты и есть моя мама. Ты вырастила меня, заботилась обо мне. — Геллерт встал с кресла и нежно поцеловал женщину в щёку. — Гел? — Ммм? — По новостям… там… показывали ужасные вещи про тебя… — судорожно начала она, а в её глазах появились слёзы. — Это всё ложь! — чуть громче, чем хотел бы произнес Гриндевальд. — Недавно… недавно нашли тело человека в реке… Это ведь… — судорожно продолжила матушка, вздрагивая. — Анджелина! Это был не я! — с жаром, соврал Геллерт. — Я был… — Геллерт был со мной, — неожиданно раздался мягкий голос позади нас. — О, Винда, мы не заметили, как ты вошла, — чуть прихватившими за сердце, отозвалась воспитательница. — Простите, мисс Фрост, — чуть склонила голову черноволосая. — Геллерт правда был со мной в тот день. Посмотрев на Гриндевальда ещё раз, пожилая женщина сдалась: Гел, пожалуйста, заканчивай ты со своим бизнесом. Ты обещал мне… До добра тебя это не доведёт… Я не хочу, чтобы ты… — На следующей неделе я разорву свои цепи, — успокаивающе прошептал мужчина, перебивая женщину, а затем целуя старушку в лоб. Это была правда. Гриндевальд хотел покончить с грязным бизнесом и с казино раз и навсегда. Денег теперь у него предостаточно, как и врагов, к сожалению… Тяжело вздохнув, женщина попрощалась и ушла в свою комнату. А Геллерт и Винда так постояли ещё чуть-чуть в тишине, не смотря друг на друга. Вскоре первым тишину нарушил Геллерт: Спасибо тебе. Очередной раз прикрываешь. Винда чуть улыбнулась, спокойно вздохнув. — Слушай, эм, тот вечер в казино, я… В общем прости, — насколько мог искренне произнёс Геллерт. — Всё нормально, — спокойно отозвалась девушка. — Подбросишь меня до дома? Гриндевальд кивнул. Они вышли на улицу, сели в машину и помчались по практически пустой дороге навстречу ярким огням города Нью-Йорк. *** Вот же! — мысленно, я выругалась. В холодильнике как обычно ничего не оказалось. Иногда я просто удивлялась, как Перси жил раньше без меня. Как он вообще выживал питаясь только пончиками и кофе. Вскоре мой Персиваль возвратился домой. Кое-как уговорив его отпустить меня в магазин купить продуктов на ужин и хотя бы на завтрак, я таки с огромным трудом выпросила для себя разрешение выйти прогуляться. — Я скоро буду. Не скучай! Устроим романтичный ужин на двоих! — быстро предупредила я. С этими словами я быстро выскочила на улицу, параллельно надевая своё пальто.       С сумкой, полной продуктов, я возвращалась домой. Вдруг откуда не возьмись из бара вывалилась пьяная парочка. Точнее только мужчина был пьяный… с белым ирокезом… Ахнув, я быстро повернула за угол, прячась в тени. Гриндевальд еле-еле переставлял свои ноги, волочась по улице, невнятно что-то бормоча себе под нос в то время, как девушка с тёмными волосами поддерживала его за под руку. Гангстер грязно ругался, то на себя, то на Винду, то на кота, то на… Алису… По моему позвоночнику пробежались мурашки, а сердце отчаянно забилось быстрее. Он уже здесь. Так близко. Куда они идут интересно? Вскоре непокорное любопытство пересилило страх, сжимающий сердце. Я тихонько и незаметно последовала за парочкой. Вскоре они добрели до квартиры. Теперь то я узнала девушку. Это была та самая Винда, которую Геллерт прогнал той ночью в казино… — Винда… я пойду… я… — еле подбирая слова, пробубнил мужчина и попытался уйти, но девушка цепкой хваткой, поймала гангстера за руку и притянула к себе. — Куда ты пойдёшь в таком состоянии, дурачок? — Не надо… не надо было… поить меня… Ты! Всё… ты! — начал заводиться Геллерт, часто дыша, успевая ругаться на всё на свете. Однако девушка ловко впихнула Гриндевальда к себе в квартиру, закрыв за собой дверь. Нахмурившись, сама не зная что на меня нашло, я зашла за дом. Аккуратно перебравшись через калитку, я в конец обнаглела и, спрятавшись в тени дерева, стала наблюдать через окошко за дальнейшими действиями парочки. Благо квартира Винды были на первом этаже, поэтому мне всё было прекрасно видно, да и слышно тоже. Форточка была приоткрыта. *** — Винда! От…стань от меня! Я… не люб…люблю тебя… — ворочал языком пьяный Гриндевальд. Он резко поднялся с кровати, но его чувство равновесия решило отдохнуть и он, обратно плюхнулся в постель, схватился за разрывающуюся от боли голову. — Тише, тише. Всё хорошо. Я рядом, — присела с ним Винда, обнимая за плечи. Гриндевальд бегло заметил, что девица магическим образом уже успела переодеться в пижаму. Голова просто раскалывалась. Чёрт! Винда! Напоила его! Хотя сам виноват… Не так уж сильно он и сопротивлялся и боролся с соблазном утопить все свои проблемы и горечи в спиртном, ругал себя Геллерт. Прямой взгляд тёмно-карих глаз в разноцветные, и Винда ласково проводит по его щеке своей ладонью. Тяжело сглотнув, с небрежно отталкивая её руку, Геллерт вновь лихо встал. Он боялся, что сделает что–то не то, и тогда он может сделать больно ей, а он не хочет этого… Геллерт не любит её, но всё же не хотел причинять боль. Почему она не хочет понять этого?! Почему?! А кого ты сам любишь? Алису? — прозвучал его собственный насмешливый и странный голос в опьянённом сознании. — Ложись, милый. Тебе надо отдохнуть. — девушка вновь притянула его к себе. Геллерт не справляется со своим телом и плюхается на спину, со стоном закрыв глаза. И вновь перед глазами появилось лицо его недавней гости. Глубокие карие глаза, приятный аромат корицы и ванили, исходящий от её мягких волос. Как же Геллерт хотел, чтобы она была здесь сейчас с ним. Он бы всё ей объяснил… Он не хотел делать больно, не хотел пугать… Геллерт как обычно сам всё испортил, не сумев побороть свою природу… От ярых рассуждений его вновь оторвали прикосновения рук Винды. Гриндевальд почувствовал, как жилетки уже на нём не было, как тонкие пальцы девушки аккуратно расстёгивают его фиолетовую рубашку. — Не…надо, — выдавил он из себя. — Шшш, расслабься, — тихо прошептал голос Винды. В следующую секунду Геллерт почувствовал прикосновение холодного металла к его запястьям. Наручники защёлкнулись у него над головой. Прикованный к кровати, Гриндевальд резко распахнул разноцветные глаза. — И что… это… зачем?! — голос с лёгкой хрипотцой разрушает тишину, а Винда лишь довольно улыбнулась. — Не волнуйся. Тебе понравится, — тихо отозвалась она, рассматривая голый торс мужчины. — Отпусти меня… сейчас… же… — Геллерт нервно дёрнулся в наручниках, пытаясь приподняться. — Не понимаю о чём ты… — слабо пожав плечами, отнекивается Винда, усевшись верхом на прикованного мужчину прямо в область паха. — Ты дурака… из меня не строй, Винда. Я знаю… чего ты хочешь! — зарычал Геллерт, чувствуя, что теряет контроль. — А ты разве не хочешь этого? — усмехнулась она, нахмурив бровки. Геллерт, сдавленно зарычав, вновь дёрнулся в наручниках. Нет… Не надо… Он не хотел этого. Проклятье! Почему в последнее время всё летит псу под хвост?! — Отпусти меня! — рявкнул гангстер, продолжая свои жалкие попытки освободиться. Его недовольство и ругань вскоре накрыл мягкий поцелуй девицы. Немного недовольно порычав, Геллерт застонал и, сдавшись, страстно отвечает на поцелуй. Ему и правда стоит расслабиться. Он слишком много думает о ней… Да какая разница где Алиса, какая разница что с ней? Он её даже не знает! К чёрту! Здесь, сейчас с ним та, которая по настоящему любит его… Опьянённый Геллерт чувствует как всё тело горит, а внизу живота все внутренности связываются в один большой комок и не только внизу живота… Он выгибается дугой, рыча и проклиная наручники. Гриндевальд с силой прикусывает её губу от чего девушка приятно стонет. Ей нравится. Он прекрасно знает это. Руки сами непроизвольно тянуться к ней, но наручники не давали дотронуться до девушки. Тихо выругавшись, опьянённый ласками и алкоголем, Гриндевальд довольно сглатывает. В брюках давно уже стало тесно, но он всё ещё сдерживается, пытаясь бороться и всё же больше растягивая удовольствие. Геллерту казалось, что у него едет крыша. Ему казалось, что его сердце, бьющееся где-то в глотке, просто не выдержит и вот-вот остановится. Её пальцы впиваются в ворот его рубашки и неожиданно для Геллерта начинают бродить по его груди. Голова раскалывается, взгляд чуть затуманен. Он не соображает, да и не хочет соображать… Геллерт издаёт громкий вздох и начинает немного ворочаться, намекая, что пора бы снять оковы. Однако Винда будто не замечает его страданий. Он наблюдает, как её тонкие девичьи пальцы нежно касаются его груди. Скользят вниз, обводя подушечками рельефный пресс. Как она с блеском в глазах рассматривает его татуировку. Винда закусывает губу, когда её пальцы обводят контур пупка и замирают на ремне брюк. Только сейчас она замечает насколько у него всё там напряжено. Геллерт, не выдержав, кое-как приподнявшись к ней, с жадностью впивается в приоткрытые губы, сразу проскальзывая в рот языком. Раздаётся стон друг другу в губы, когда их языки встречаются. Девушка обхватывает лицо Геллерта ладонями, прижимая к себе, втягивая и покусывая его язык. В то время как он сильно сминает девичьи губы. Геллерт не соображает. Он окончательно потерялся в ощущениях, чувствах, жарких объятиях Винды и требующих поцелуях. Гриндевальд постепенно забывал обо всех обидах, о том, что его мучает, о неопределённости в его отношениях, об Алисе… Он запутался и это сводило с ума… Разрывало изнутри… Сейчас для него мир сузился только до этой комнаты, только до них. Он не понимала, что творит. И не хотел понимать. Геллерт устал бороться. Ему хотелось, чтобы кто-то выслушал его, кто-то позаботился о нём… Однако Винда хотела другого. И мужчина подчинялся, не в силах побороть желание попробовать на вкус девичье тело. Гриндевальд знал только то, что хочет, чтобы Винда не останавливалась, потому что ему так дурманящее хорошо, что хочется плакать и одновременно смеяться. Знал только, что хочет Винду. Настолько близко, насколько это вообще возможно. Девица улыбается и запускает тонкие пальцы в растрёпанные волосы Геллерта, оттягивая его голову назад. — В-Винда, — зовёт он с придыханием, — сними… Я… тоже х-хочу касаться… тебя. Девушка без лишних слов разом снимает наручники и видит небольшие покраснения на его запястьях. Она бережно обхватывает его кисти, притягивая его к себе, вынуждая Гриндевальда принять сидячее положение. Нежно целует каждое запястье по очереди и, Геллерт готов умереть на месте, с толикой вины и обожанием заглядывая ей в глаза. — Прости… — шепчет та, осыпая его лицо поцелуями. — А знаешь… мне понравилось, — пьяно улыбается Геллерт, не соображая, что несёт и обхватывая ладонями лицо Винды, вынуждая заглянуть в его разноцветные опьянённые глаза. Теперь они поменялись местами. Геллерт нависает над девушкой, как огромная скала. Он накрывает девичью грудь ладонями, не сильно сжимая, вынуждая ту прижаться к своему телу. Опускает голову, жадно целуя плечи, ключицы. Винда ведёт бёдрами вперёд, задевая выпуклость в районе паха. Гриндевальд горячо выдыхает в шею, ладонями сжимает ягодицы девушки, скрытые под тонкой тканью нижнего белья. Придавливает девицу к себе, делая плавное движение бёдрами к ней. Девушка сжимает пальцами кожу на его спине, лбом утыкаясь в плечо. Оба дышат глубоко, словно воздуха остаётся на чуть-чуть. Геллерт накрывает губы Винды, превращая её стоны в жалобное, но приятное мычание. Они кусают друг друга и снова целуются, не прекращая наслаждаться моментом. Мужчина не удивляется тому, насколько быстро девица становится влажной от его пальцев. Насколько быстро она окончательно теряет голову. Вскоре оба оказались обнаженными, а одежда небрежно валялась где-то на полу. Гриндевальд жадно и грубо целовал, не в силах остановиться. В глубине души он понимал, что просто удовлетворяет свои физические потребности. И от этого стало гадко… Утром он будет жалеть о содеянном…