Охота на гангстера

Неделю спустя ***       Яркие картинки сна растворяются, и на их место приходит темнота, такая пустая и пугающая. Вместе с темнотой приходит и реальность, позволяя ощутить пульсирующую головную боль. Шум неприятно терзает ушные перепонки, заставляя меня слабо нахмуриться. Чувство сухости во рту появляется неожиданно, а за ним, так же неожиданно, потребность к глотку воды. Медленно поочерёдно открыв глаза, я пару раз поморгала, приводя зрение в норму. Тихо выдохнув, я перевернулась на другой бок, вновь зажмурившись. — Эск! Я не пущу тебя туда! Там полиция и Грейвс! — удерживал меня Джек. — Нет! Мы должны спасти его! Он ещё жив! Я чувствую! Пожалуйста, умоляю, поворачивай назад! — сквозь слёзы кричала я, всматриваясь в мигающие сирены полицейских машин позади нас. — Босс дал мне чёткие указания, Эскарина. Геллерт приказал увести тебя отсюда… Прости… Наша машина всё дальше и дальше удалялась от места перестрелки, а мимо нас на бешеной скорости пролетали полицейские автомобили. Рвано выдохнув, по моей щеке скатилась слеза. Его убили… из-за меня… Это я виновата… Всё также не открывая глаз, я вспомнила, как в газетах писали про убийство неуловимого гангстера Геллерта Гриндевальда. Его изуродованное тело нашли в паре кварталов от места перестрелки. Помню, как от тех ужасных фотографий меня просто стошнило. Меня лихорадило, я вся тряслась и рыдала… Это из-за меня… Геллерт… Через пару дней, я таки умудрилась вернулась на место недавних ужасных событий и там… я встретила Грейвса… — Эск? Эск! Подожди! Он подбежал ко мне, схватив за руку. Я даже не сопротивлялась. Все мои мысли были лишь о Гриндевальде. Я не могла поверить, что его больше нет… Я отказывалась верить, что он умер… — Эск, послушай, я хотел извиниться… — вяло начал было он. Очнувшись словно от дурного сна, я резко высвободила руку. Развернувшись, я быстро зашагала прочь к машине Джека, сдерживая непокорные слёзы. — Эск! Мне правда жаль! Я не хотел! Давай… давай начнём всё сначала, — вновь перегородив мне путь, умолял он. Глазами я сделала знак Джеку, чтобы тот не вмешивался. — Оставь меня в покое, Перси, — сдавленно отозвалась я, отталкивая его. — Что он тебе наплёл обо мне?! — прошипел Перси. — Чтобы Гриндевальд не говорил это наглая ложь! Да и теперь то он мёртв! — Неужели? Наглая ложь говоришь? — с этими словами я всунула ему копии фотографий из казино. Для меня слова о смерти Геллерта были как пощёчина. Нахмурившись, сев в машину, я уехала, вжавшись в пассажирское кресло. <i>Странно… Я должна радоваться. Гриндевальд теперь не будет преследовать меня. Я свободна, но… почему так ноет сердце? Скоро, как и предсказывал Гриндевальд, что приспешников мэра посадили в тюрьму, а самого толстяка считали пропавшим без вести. Но вскоре, из газет я узнала, что его труп обнаружили около заброшенного гаража, с пулей во лбу.       Разноглазый кот Геллерта быстренько забрался ко мне на колени и начал приятно мурчать, отвлекая меня от ужасных воспоминаний. — Бадди, — всхлипывая, я уткнулась носом в мягкую шерсть кота. — Мне так… не хватает его… Котяра жалобно замяукал, разворачиваясь ко мне, нежно полизывая моё лицо. Ароматы корицы, ванили, яблок, свежемолотого кофе и хвои щекотали нос. На кухне уже готовили завтрак. Глубоко вздохнув, прикрыв глаза, я позволила себе чуточку улыбнуться. По телу хоть на минутку разлилось приятное тепло. Втянув шею, я до подбородка зарылась в одеяло, вновь закрывая карие глаза. И всё же я осталась с детьми. Я не бросила их… Атмосфера, царившая в этом уютном домике, притягивала меня, призывая хоть на миг забыть об ужасных событиях минувшей недели. Снизу послышались детские голоса. Полежав на кровати ещё минут десять, я собралась с силами и решила спуститься вниз. — Эск! Эск! — Мелони быстро бежала ко мне, как только я спустилась и вошла на кухню. — Привет, Мел, — быстренько протирая слегка красные от слёз глаза, я осторожно взяла девочку на руки. — Ты… ты тоже скучаешь по нему? — дрогнувшим голоском прошептала она, прижавшись ко мне. — Д-да, — выдохнула я, чувствуя как непокорные слёзы вновь начинают появляться у меня на глазах. Девочка не удержалась и заплакала, уткнувшись личиком мне в грудь. — Не… уезжай… пожалуйста, — всхлипывая, прошептала Мелони. — Не бросай… нас… Почему нас все бросают?! — Мелони! Даже не смей так думать! — чуть улыбнулась я и поцеловала девчушку в макушку. — Я еду в Париж только на три дня. Я проверю свою бабушку и сразу же вернусь к вам, обещаю. Клянусь…       Позавтракав с детьми и немного успокоив их, что я обязательно вернусь, я поднялась к себе в комнату. Упаковав небольшой чемоданчик, я осторожно стала спускаться по винтовой лестнице. — Вы готовы, мисс Смит? — Джек любезно помог мне с чемоданом. — Да, Джек. И зови меня просто Эскарина. — я улыбнулась мужчине, садясь в машину. — Прости, никак не привыкну, — усмехнулся рыжий водитель. Только автомобиль хотел тронуться к вокзалу, как меня громко окликнули: Эскарина! Нахмурившись, я выглянула из окошка автомобиля. Передо мной стояла Винда и мило улыбалась. — Джек, подожди, пожалуйста, я сейчас вернусь. Мужчина послушно кивнул, но двигатель глушить не стал. Выбравшись из машины, я разгладила берёзовое платье. — Винда? — удивлённо отозвалась я. — О, я рада встрече с тобой, Эскарина. И рада, что ты знаешь моё имя, значит Геллерт рассказывал обо мне, — улыбнулась она спокойной улыбкой. От имени гангстера у меня закололо сердце. Почему она так спокойно говорит о нём? — Д-да. Т-ты что-то хотела? — насколько можно вежливо поинтересовалась я. — Уезжаешь куда-то? Правильно, надо развеяться, — похвалила она. — Я только на три дня в Париж к моей бабушке. — Понятненько. Слушай, я вижу тебе тяжело, — внезапно начала она. — Тебе ведь хочется уехать отсюда насовсем? Забыть эту ужасную жизнь В Америке и начать всё с нового листа? О чём она? Чего добивается? — я лихорадочно пыталась найти ответы на поставленные вопросы, но тщетно. — Нет, — твёрдо и уверенно парировала я. — Мне нравится здесь. Тёмноволосая девица легко вздохнула, сверкнув зелёными глазами. — Геллерт должно быть упоминал, что у нас с ним будет ребёнок, — с полным спокойствием и лживой наивность отозвалась та. — Ч-что? — прошептал я, отступая на один шаг назад, чувствуя как земля уходит из-под ног. — Нет? — наигранно удивлённо отозвалась Винда. — У меня будет ребёнок от Геллерта. И насчёт приюта, — поспешно добавила она, — поверь мне, Геллерт бы не обиделся, если бы ты уехала. Он бы понял. Ты и так натерпелась всего… Сглотнув, я пошатнулась. Сердце ушло в пятки. Дыхание перехватило. В глазах на миг всё помутнело и раздвоилось. Я задрожала. Крупно задрожала. Хотелось спрятаться, заткнуть уши, чтобы не слышать эту мерзкую женщину и бежать… бежать без оглядки… — Геллерт… — весело и беззаботно начала было Винда. — Замолчи! — внезапно отчаянно закричала я, чувствуя как слёзы бегут вниз моим по щекам. — Ты… лжёшь… — Эск, милая, зачем мне тебе лгать? — с лживым притворством отозвалась та. — Можешь сама убедиться… Стой! Куда ты?! Быстро сев в машину, я попросила Джека отвезти меня как можно скорее на вокзал. Водитель нахмурился, но увидев Винду в зеркало, быстро нажал по газам и машина сорвалась с места и помчалась по улице. — Эск? Что она тебе наговорила? — с волнением спросил мужчина. — Ничего, — солгала я, пряча свои слёзы. — Слушай, эм… ты точно в порядке? — взглянув в зеркальце заднего вида спросил водитель. Я похолодела. Неужели это правда?! У Винды будет ребёнок от… Геллерта? Нет! Винда блефует! Она наврала мне! Геллерт… Он бы… не поступил… так… Хотя, это же Гриндевальда… — Я… да. Всё хорошо, спасибо, — усмехнулась я, соврав. — Поехали на вокзал. Джек вздохнул и поддал газку. Машина с рёвом покатила по улице, проносясь как молния на перекрёстках. Геллерт… Я до сих пор не могла понять какие чувства я испытываю к этому непонятному мужчине…       Быстро купив билеты и сдав багаж, я скрылась в густой толпе на вокзале. Найдя укромное место, я села на маленькую скамейку, закрыв лицо дрожащими руками. А мысли всё продолжали путаться у меня в голове. Она врёт, врёт… Это всё подлая ложь… От моих переживаний меня отвлёк спасительный звук приближающегося поезда до Парижа.       Вскоре я уже оказалась в своём уютном купе. Скоро я покину эту страну. Может, мне и правда следует начать новую жизнь в Париже? — задумалась я. — Нет! Дети… Я же обещала… Я вернусь… Всё было тихо и спокойно. Через минут десять раздался очередной гудок и поезд тронулся в путь. И на моё счастье в купе ко мне никто не подсел.       Спустя где-то час нас всех пригласили в ресторан. Пошатываясь, выйдя из своего купе, я словно во сне направилась в ресторан. Перед глазами всё плыло, меня тошнило и мутило. Я поняла, что мне нечего делать в одной комнате с едой. Поэтому я просто попросила проводника принести мне чай и вновь удалилась к себе. Только я вошла в своё укромное купе, как хриплый и до боли знакомый голос раздался позади меня: Привет, Эск… Рвано выдохнув, мои карие глаза встретилась с разноцветными Гриндевальда. — Т-ты… К-как! — выдохнула я и попыталась закрыть дверь. Гангстер легко втиснулся ко мне и закрыл купе изнутри, чтобы нам никто не помешал. Мужчина был в обычном тёмном костюме. На голове был парик из тёмных волос, борода, но глаза. Именно они то его и выдавали… — Ты… ты… мёртв… К-как… я… — задыхалась я. Геллерт не стал церемониться и осторожно поймал меня, прикрыв мне рот ладонью. Я вырывалась и пыталась кричать, а слёзы так и текли из моих глаз. Сволочь! Почему?! Что произошло?! Как ты выжил?! Каким-то образом я умудрилась содрать с него парик, а своими постоянными рывками, я ударила его затылком в нос, сбивая и фальшивую бороду, обнажая белые усы и белую щетину. — Эск, прошу, выслушай меня, — слабым голосом прошептал он мне на ухо. — Я… всё объясню тебе… Внезапно к нам постучались. Геллерт замер, крепче прижимая меня к себе. — Миледи, у Вас всё хорошо? Я слышал крики, — раздался по ту сторону голос проводника. — И я принёс Вам чай. Гриндевальд сглотнул. Я чувствовала как его хватка ослабела. Воспользовавшись этим, я отскочила от него, бросив взгляд полный ненависти и ужаса на мужчину. Гриндевальд был бледен, а по его лицу стекали капельки пота. Было видно, что он не очень хорошо себя чувствует. — Эск… — еле слышно вымолвил он. Вложив в обращение просьбу, чтобы я не выдавала его. Отвернувшись от него, я приоткрыла дверцу так, чтобы Геллерт не попадал в поле зрения работника поезда. — Да, всё в порядке, спасибо, — как можно милее улыбнулась я, взяв чашку с чаем. — В-Вы уверены? — настойчиво поинтересовался проводник. — Да, всё просто отлично! — я подмигнула ему и закрыла дверь на щеколду. Гриндевальд свободно вздохнув, облокотился на стенку, но он не сел на спальное место. — Эск… я… — начал было он. Я резко подошла к нему и вылила весь чай ему на голову. К счастью он был не такой горячий. Видимо проводник немного подзабыл о моей просьбе, и напиток успел остыть. Гриндевальд прикрыл глаза, чуть усмехнувшись. С его белых волос и рубашки капали остатки недавнего чая. — Пошёл вон… — тихо вымолвила я, мои руки тряслись от злости. — Что же, я заслужил, — грустно усмехнулся мужчина в ответ, приподнимая голову. — Позволь… объяснить… — Не нужно ничего объяснять. Мне не интересно как ты выжил! Просто… оставь меня в покое, — солгала я с дрожью в голосе, вытирая ладонью непослушные слёзы. — Неужели ты не рада видеть меня живым? И правда не хочешь узнать как я выжил? — хрипло спросил Геллерт, пошатываясь в такт идущему поезду. — Н-нет! Сейчас я разговариваю с привидением, — огрызнулась я. — Уходи или я теперь точно сдам тебя проводнику! Геллерт тряхнул мокрой головой, а затем слегка улыбнулся. — Эск, не будет у меня никакого ребёнка от Винды. Она специально так сказала, чтобы… — Проваливай, Гриндевальд! — уже повысила голос я, указывая на дверь, чувствуя как слёзы бегут по щекам. — У меня с Виндой ничего не было… Точнее было, но нет никакого ребёнка! Я… — Да плевать мне с кем ты мутишь шашни! Было у тебя что-то с ней или нет! Наплевать… Мне всё равно… что ты… живой… — соврала я, окончательно повысив свой голос, еле сдерживая себя, чтобы не придушишь Геллерта на месте. — Проваливай! Оставь меня в покое! — Нет, — устало, но настырно отозвался Геллерт. Воспользовавшись моим замешательством, Гриндевальд ласково обнял меня. Стиснув зубы, я колотила его. Била в грудь, в живот. Мне хотелось сделать ему больно, чтобы он почувствовал то, что я ощущала. Слёзы градом катились из моих глаз. Я ещё раз грубо ударила его в живот. Моя рука чуть соскочила и по его тихому шипению я поняла, что попала в место ранения. Но Геллерт лишь крепче прижал меня к себе, гладя по моим волнистым волосам. — Эск, моя милая Эск, прошу тебя, прости… Я последняя скотина. Я презираю себя… Мне так хотелось вновь увидеть тебя, сказать, что я жив… Я чувствовала как силы покидали его. Зажмурившись, я пыталась оттолкнуть его от себя. — Я имитировал свою смерть, чтобы тебя оставили в покое, чтобы детей и моих друзей оставили в покое… Об этом плане знали только я и Джон. Остальные… были не в курсе. Клянусь… — хрипло шептал он мне в ухо. — Я здесь. Я живой. — Ненавижу тебя! Сволочь! Подонок! — шипела я, отчаянно борясь с его руками. Гриндевальд со мной резко опустился на спальное место, аккуратно держа меня за руки. — Я люблю тебя, Эск. Пожалуйста, прости… — Н-нет! Хватит… я не… люблю тебя, — тихо всхлипывала я. — У-уходи… Ты… Ты мёртв… Геллерт рвано выдохнул, в его глазах блеснула боль и злость. Затем гангстер начал осыпать моё лицо жгучими и настойчивыми поцелуями, наконец-то освобождая мои руки. Его непривычно холодные ладони в миг накрыли моё мокрое от слёз лицо. — Эск, малышка, не говори так… Я весь твой. Я люблю тебя. — Геллерт ласково поглаживал мою нижнюю губу большим пальцем. — Прости, прости меня… Я резко толкнула его в плечо. Гриндевальд сдавленно выдохнул, зажмурившись от боли, убирая свои руки от моего лица, он схватился за больное плечо. Как раз в это время поезд сделал остановку на одной из станций по пути. Не теряя ни минуты, я пулей покинула купе, даже вещей не взяв. Наспех выпрыгнув из вагона, я скрылась за стеной, тяжело дыша. Выглянув из своего укрытия, я увидела, что поезд уже скоро тронется. Внезапно вагонная дверь в самом последнем прицепе открылась и Гриндевальд выскочил наружу. Неудачно приземлившись на больную ногу, Геллерт резко вскрикнул. Задрожав, я зажмурилась, борясь с желанием броситься к Гриндевальду. Вместо этого я быстро запрыгнув в другой вагон, немного обернувшись назад. Мужчина уже успел кое-как подняться. Тяжело дыша, гангстер с ужасом наблюдали за тем как поезд медленно, но верно удаляется от него, вместе со мной… — Эскарина! — закричал он. Гриндевальд попытался бежать за поездом. Несмотря на больную ногу, Геллерт всё равно бежал. — Эск! — он протягивал свою руку ко мне. Судорожно сглотнув, я захлопнула за собой дверь. В последнее мгновение я увидела ужас и непонимание в его глазах. Гангстер прибавил в скорости, но напрасно. Споткнувшись, Геллерт упал. Гриндевальд остался в Америке, а я уезжала на поезде к порту, а затем на корабле в Париж… Четыре дня спустя.       Ветер понемногу стих и теперь меня приветствовал лёгкий снежок, медленно опускающийся на макушку. Как же я любила вот именно такую погоду на Рождество. В такую погоду только и знай, что гуляй. Улыбка не слезала с моего лица, и я, двинувшись вперёд по улице, прислушиваясь к хрусту снега под ботинками, увлечённо разглядывала витрины магазинчиков. Как же прекрасно Рождество! Весь город словно сказочный — украшенные гирляндами здания и деревья, ребятня играющая в снежки и катающаяся на санях с горок. Я любила эту праздничную и такую приятную суету. Я была довольна, что именно сейчас оказалась в Париже… В такие моменты все становятся дружнее, словно близкие друзья. В такие моменты я даже на какое-то время переставала чувствовать себя одинокой. Пожилая женщина лет семидесяти, с серебристыми волосами, шедшая рядом со мной — улыбались мне. И я улыбалась в ответ. Все переживания и страхи, казалось, забылись, уступив на некоторое время место положительным эмоциям и светлым дням. Мне хотелось просто жить. Жить и ни о чём, ни о ком не думать… — Я рада, что ты наконец-то улыбаешься, — ласково произнесла моя бабушка. Это правда. Впервые за долгие годы, что я провела в Америке, я вновь искренне и от всего сердца улыбалась. Внутри меня, казалось бы, воцарила гармония. Но это только казалось… На долю секунды мне показалось, что в конце улицы мелькнуло его лицо. Лицо Гриндевальда… Ахнув, я моргнула. Вглядевшись в толпу, я не нашла самого Геллерта. Эск, успокойся, у тебя уже галлюцинации. Он не найдёт меня здесь, он не знает адрес, успокаивала я себя. — Ты в порядке? — заботливо поинтересовалась женщина, взяв меня за руку. — Ты вдруг побледнела. — Всё хорошо, правда, я в порядке, Роза. — я ласково улыбнулась бабушке. — Просто задумалась. Я очень любила называть её по имени. Ещё в детстве я так делала и вот детская привычка до сих пор со мной. Неспешно, мы вошли в красивое праздничное здание. Показ мод вот-вот должен был начаться. После всего произошедшего я хотела отдохнуть, отвлечься… Отвлечься от мыслей о нём… Забыть этого человека как страшный сон… Девушки в красивых нарядах ходили по подиуму. Под музыку, я как будто во сне, отрешённо рассматривала толпу. Мне казалось, что за мной кто-то следит. Кто-то наблюдает… Внезапно я остро почувствовала чей-то взгляд на себе. Резко обернувшись, я никого знакомого не приметила для себя. Чуть качнув головой, я сказала бабушке, что хочу подышать свежим воздухом и вышла из зала.       Выйдя через запасной выход на безлюдную ночную улицу, я судорожно выдохнула. — Геллерт… Как же мне тебя забыть? — тихо под нос пробубнила я себе. Внезапно позади меня раздался хрипловатый и недовольный голос: Никак. Может хватит убегать от меня, мышка? Я даже закрыла глаза от возмущения. Даже здесь. Он всё равно нашёл меня… — Уходи… — только и вымолвила я, развернувшись. Даже не глядя на Гриндевальда, я попыталась вернуться обратно в здание, где много народу. Какая же я дура, зачем вышла на улицу? — Эск, хватит, — уже серьёзнее прошипел он, останавливая меня. — Это ты себе скажи, — огрызнулась я. — Я не люблю тебя! Хватит бредить мечтами! — Маленькая врушка, — нагло прошептал он мне на ухо, прикусив мочку. Вспыхнув как яркий помидор, затем закусив губу, я грубо оттолкнула его. Хотелось отлупить этого болвана, и одновременно хотелось… обнять его… — Пожалуйста, ухо… — начала было я. В следующую секунду его тёплые губы накрыли мои. Зажмурившись, я упёрлась руками в его грудь. В следующую секунду последовал удар в пах. Геллерт зашипел от боли, отпустив меня. Я уже быстро забежала обратно в помещение, как меня схватили сильные руки. Гриндевальд прикрыл мне рот и стал оттаскивать в какую-то комнату. Комнатка была маленькой. Это была скорее всего гримерочная. Закрыв дверь на ключ, спрятав его в карман, Геллерт навис надо мной. Он больше меня, мощнее, раза в три точно — я прекрасно понимала, что шансов против гангстера у меня нет. — Надеюсь, теперь то мы и поговорим с тобой, — ухмыльнулся мужчина, вытирая пот со лба. — Мне не о чем с тобой разговаривать, — вздыхаю я и наивно дёргаю ручку двери на себя, надеясь, что случится чудо и она поддастся. — Дай ключ. — Нет, — его голос прямо над моим ухом и я, вздрогнув, чуть поворачивает голову в его сторону. — Я ясно выразилась, — глаза в глаза, и моё сердце вновь заходится в бешеном ритме. — Какая же ты упрямая лгунья… — в его голосе скользит раздражение, но я не успеваю заострить на этом внимание, потому что он чуть наклоняется, почти соприкасаясь со мной носами. — Ты должна выслушать меня. Я молчу, затаив дыхание, против воли бегая глазами по его слегка бледному лицу. Он изменился. Усталый и синяки под глазами. Но неизменным, похоже, всегда останется его напористость и наглость. — Скажи мне, — наконец прошептала я. — Зачем ты здесь? Ты же видишь… всё тщетно… *** Гриндевальд растерялся. Он не хотел услышать этого. Он знал, но слышать не хотел. Стало неприятно. Неужели, она вновь видит его только таким. Своим мучителем, кошмаром. Убийцей и преступником. Геллерт отступил назад, запустив ладонь в белые волосы, сжимая их. — Ты ненавидишь меня? — спросил он, метнув упрекающий взгляд на Эск. Какой чёрт дёрнул его сказать это, он, признаться, сам не знал. А она всё молчала. Опять. Геллерт готов был не церемониться и вновь начать целовать глупую девчонку, как тогда. Может ещё один поцелуй докажет ей, раз она не понимает, что он пришёл к ней… Приплыл сюда ради неё! *** Да, должна ненавидеть. Должна… Но самая ужасная, неразрешимая проблема в том, что я не могла. Устала, запуталась. Я на долю секунды прикрываю глаза. — Эск, ты любишь меня? — судорожно выговаривает мужчина. — Ты обещал. Ты обещал мне, что всё будет хорошо. Ты солгал! Я… Я места себе не находила! — глотая слезы, закричала я, срывая голос. *** Гриндевальд устало улыбается. Любит… Мужчина осторожно прижимает дрожащую девушку к себе. Эскарина вновь отталкивает. — Пожалуйста, уходи… — прошептала она. Гриндевальд даже зарычал: Чёрт! Эск! Как же мне достучаться до тебя?! Внезапно в замочной скважине поворачивается ключ. — Что вы тут делаете?! — в ужасе восклицает девушка, смотря то на Эскарину, то на Гриндевальда. Воспользовавшись моментом, Эск выскакивает из маленькой комнатки и скрывается в толпе. — Эск! Проклятье! Эскарина! Гриндевальд вновь потерял свою любовь из виду. ***       Мы уже подходили с Розой к дому, обсуждая прошедший показ. К несчастью бабушке надо было встретиться с одним человеком и она, сев в машину уехала прочь. Сама не зная почему, я оглянулась. К своему глубочайшему ужасу, я увидела преследующего меня Гриндевальда. Проклятье! Геллерт понял, что его засекли и прихрамывая бегом кинулся ко мне. Я же не стала ждать чего-либо. Молча, переступив порог квартиры, я захлопнула дверь прямо перед его носом. *** Геллерт пришёл в себя после того, как услышал щелчок замка. Слишком сильно. Слишком сильно на него подействовали её слова. Искренние. Гриндевальд был в растерянности. Что делать? Как достучаться до упрямицы? Как ещё доказать свою любовь? — он понятия не имел. Гриндевальд рассматривал красивую белую дверь. А внутри чувствовал, как неприятно стало опять где-то в районе груди. Совсем как тогда в парке, после её слов. — Эск! Открой! Я не уйду! — крикнул он. — Прекрасно, значит я вызову полицию сейчас! — усмехнулась девчонка ему в ответ. Не вызовешь, глупышка, улыбнулся Геллерт. Он слышит шорох по ту сторону двери и поднимает голову. Стоит там, наверное, прижавшись спиной и, быть может, тихо плачет. Что она делает? Что он делает? — Я не уйду, Эск, — уверенно произносит он — знает, она прекрасно слышит. — Я люблю тебя, Эск. Ты сама это прекрасно знаешь… В ответ тишина. Стиснув зубы, гангстер медленно опускается на пол, присаживаясь на ступеньку у самой двери девушки. Мужчина укутался в пальто и, облокотившись на стену, прикрывает глаза. Он не уйдёт. *** Прошёл где-то час… Медленно поднимаюсь со стула, оставляя на столе чашку с недопитым горячим шоколадом, я направляюсь в прихожую, останавливаюсь у входной двери. Там ли он ещё? Наверняка… Осторожно выглянув в окошко, я привыкла рот ладонью. Он всё ещё здесь… Хмурюсь, в волнении пожёвывая нижнюю губу, я лихорадочно думала, что же мне предпринять, как поступить… Геллерт… Какой же ты настырный болван… — от этой мысли я улыбаюсь. Тихонько приоткрыв дверь, справа от себя я улавливаю хриплый выдох. С замиранием сердца, боязно перевожу взгляд на Геллерта. Он… уснул. Сердце непроизвольно сжимается, когда глазами я выхватываю посиневшие от холода губы гангстера. Обхватив себя руками, Геллерт слабо подрагивает, чувствуя холод даже сквозь сон. У меня появляется огромное желание прижаться к нему, обхватить руками, отдавая всё свое тепло, согреть его… Тяжело вздыхая, я осторожно протягиваю руку к его бледному лицу, невесомо касаясь ладонью мужской небритой щеки. Он холодный, как ледышка! — еле слышно вскрикиваю я. Без раздумий, я трепетно зажимаю его лицо в обоих ладонях, аккуратно поворачивая к себе, пытаясь передать тепло своих рук ему. — Геллерт, — отчаянно зову я, тревожно бегая глазами по его худому лицу. — Проснись, ну же. Пожалуйста, очнись… Гриндевальд морщится, невольно ведёт плечами, но не просыпается.  — Геллерт! — судорожно зову его. — Мне не нужна твоя вторая смерть! Шутить я определённо не умела… Геллерт недовольно поморщился, поведя головой в сторону, и, вздохнув, приоткрыл свои разноцветные глаза.  — Эск? — его хриплый спросонья голос заставляет меня вздрогнуть и залиться румянцем. — Я то думал ночевать здесь останусь. Гангстер усмехнулся, часто заморгал, прогоняя остатки сна и медленно потягивается, отпрянув от стены. Осторожно я подняла своё лицо и посмотрела на Гриндевальда. Мужчина в это время встал на ноги, засунув холодные руки в карман и с некоторым недовольством разглядывая меня. — Я же мёртв. Зачем переживать за меня? Я отвожу взгляд, поджимая губы. Не хотелось признаваться, что я волновалась за него. Но я признаюсь: Прости… Я… рада, что ты жив… В неуверенности заламываю пальцы на руках, лихорадочно придумывая, что ещё ответить ему, как искупить свою вину. Только я открыла рот, как резко замираю, потому что что его холодная ладонь ложится на мою щёку. Затем моего лица касается тёплое дыхание Геллерта, который одну секунду так близко наклонился ко мне. Его разноцветные глаза смотрят ласково, с заботой и любовью. — Это значит, что я уже не приведение для тебя? — Н-нет… Только сейчас я рассмотрела как он бледен. Даже на холоде его лицо было в поту. Было видно, что старые раны всё ещё дают о себе знать, да сон в мороз тоже… — Тебе нужно отдохнуть. — самое идиотское, что я смогла придумать и ответить ему. Гриндевальд хрипло расхохотался. — Ты весь горишь, — сдавленным голосом прошептал я, дотрагиваясь до его лба. — Это от любви к тебе, моя принцесса, — усмехнулся гангстер и накрывая моё лицо своими холодными ладонями. — Ты оказалась слишком упрямой девочкой. — Б-болван, — взволнованно прошептала я. — Тебе нужно позвать врача. — Нет. Это сейчас пройдёт, — хрипло прошептал он. — Мне нужно побыть в тепле. Впустишь меня? — усмехнулся он.  — Знаешь, я ненавижу себя за свою слабость. Очень вероятно, что я буду ругать себя за то, что собираюсь сделать сейчас, — мне кажется, или я заметила, как уголки его губ слегка дрогнули. — Позволю тебе зайти. У меня есть… горячий шоколад… Я резко замолкаю, чувствуя как горит всё лицо и трепещет сердце где-то в глотке, потому что Геллерт улыбается. Так легко и заразно, что я улыбаюсь ему в ответ. — Твои внезапные перемены настроения просто прелесть, Эск, — рассмеялся он. Сидя на диване, я наблюдаю за Гриндевальдом, поедающим кусок пирога. Он, видно, давно не ел, потому что сейчас он как лев набросился на добычу, с жадностью поедал лакомством, параллельно наслаждаясь горячим шоколадом. — Тебе… тебе точно врача не надо вызвать? — с волнением спросила я. — Нет. Мне уже лучше, — вытерев рот, отозвался тот. — Просто не уходи никуда… Ты для меня лучшее лекарство… Я вновь покраснела, но всё же дотронулась до его лба. Он уже не был таким горячим. — Я дам тебе лекарство, — прошептала я. — Эск, — внезапно хрипло позвал мужчина. Тишина была ему ответом. — Эск? — его слабый голос напугал меня. — Успокойся, псих, — слабо улыбнувшись, прошептала я, вставая со стула. — Я только возьму лекарство и вернусь к тебе. Я направилась в гостиную. Найдя нужное лекарство, я ощутила, что Геллерт стоит у меня за спиной. — Знаешь, я буду… сковывать наши руки наручниками, чтобы ты никуда не убегала от меня, — хохотнув пробормотал он. — Болван, я и не пыталась сейчас никуда бежать, как видишь, — я нежно обняла его. Встав с колен, я приподняла голову, устремив свой взгляд карих глаз на Геллерта. Только сейчас я поняла как же соскучилась по нему. Как я хотела его видеть, как мне было плохо без него… Гриндевальд приближается ко мне вплотную. — Эск, нам, правда, стоит поговорить. Это важно, — его дыхание щекочет кожу и я рвано выдыхаю. — Хорошо, — с трудом киваю я. — Завтра, на светлую голову. Я устала. — Нет, сейчас! — резко рыкнул он. Я сделала шаг назад от него, сжимая в руках баночку с лекарством. — Эск… прости меня… Я… полный болван… — вымолвил Гриндевальд, запустив руки в волосы. — Я должен был сказать тебе раньше, не должен был тянуть… — И ты прости, — тихо прошептала я, перебив его. — Джон спас меня. Мэр сделал бы дырку у меня во лбу, если бы не Джонатан. После того как вы скрылись, я понял, что тебя и дорогих мне людей буду преследовать, если я окажусь жив. Поэтому я договорился со знакомыми полицейскими и меня «похоронили», так сказать. — Геллерт чуть закашлял. — Я… залёг на дно, залечивал раны. Мне так хотелось увидеть тебя и… одновременно я боялся вновь навлечь на тебя беду… Я ждал… Проклятье! Мне никогда ещё не было так тяжко скрываться… Я так скучал по тебе, по детям… Я стояла как завороженная и слушала его историю. — А Винда… Я догадывался, что она шантажировала меня… Прости, прошу, я виноват перед тобой, а ребёнок… Она соврала. Винда не беременна, — прошептал гангстер, пытаясь прочитать мои эмоции. Я устало вздохнула. — Эск, мне жаль, что я заставил тебя пережить всё это, — прохрипел он, вновь вплотную подойдя ко мне, уткнувшись своим носом мне в волосы. Я нежно дотронулась до его щёк. В следующую секунду его губы накрыл нежный поцелуй. — Эск, я люблю… — Молчи, молчи же, — шептала она, запуская руки в его белоснежные волосы. — Я прощаю тебя, болван ты этакий. — Я люблю тебя, Эск… — выдохнул он, ласково поцеловав меня. После его слов, я аккуратно отстранилась от Гриндевальда. — Больно? — я осторожно дотронулась до раны на животе и плече. — Уже нет, — улыбнулся мужчина, вновь соприкоснувшись со мной носами. — Лгун, — фыркнула я, вручая ему таблетки. — Потанцуем? — его взгляд упал на бабушкин проигрыватель. — С ума сошёл?! — усмехнулась я. — Тебе нужен отдых! — Уже нет, — улыбнулся мужчина, аккуратно притягивая меня к себе. — Небольшой танец тебе я смогу подарить. Мужчина нашёл какую-то пластинку, одной рукой удерживая меня за талию. Вскоре раздалась медленная и приятная музыка. Подчиняясь знакомому темпу любимой мелодии, я поплыла по комнате вместе с Геллертом, принимая необычно грациозные позы. Казалось, мои ноги скользили по гладкому полу, как по водной поверхности, а похожие на две маленькие змеи руки извивались отдельно от тела, а затем обхватили шею Гриндевальда. Порой меня брала мелкая дрожь, да так, что моя округлая грудь со звоном сотрясалась отдельно от тела. И снова новые красивые движения гибких рук Геллерта, касающиеся моей талии. Изогнувшись в изящных позах, мы неутомимо двигались в такт слегка ускорившейся мелодии. Взглянув в его разноцветные глаза, я затаила дыхание. — Я люблю тебя, Геллерт, — на одном дыхании прошептала я, касаясь ладонью его небритой щеки. Гангстер ничего не сказав, накрыл мои дрожащие губы нежным поцелуем. Мы стояли в обнимку ещё минут пять, всё ещё продолжая немного двигаться в такт мелодии. Жаль только, что музыка слишком быстро кончилась… Три месяца спустя… *** — И вот после долгих, томительных месяцев и тяжёлых уговоров, принц наконец-то согласился взять в жёны принцессу. — Геллерт! — раздался с кухни слегка недовольный голос Эскарины. — Ладно, ладно, — усмехнулся Геллерт, подмигивая детишкам, — это я её уговаривал. Ребята дружно захихикали, с заинтересованными глазами слушая «сказку».       Закончив свой рассказ, отправив детишек по постелям, Гриндевальд вернулся в свою комнату, где его уже ждала Эскарина. — Они уснули? — прошептала она, осторожно целуя его в подбородок. Геллерт кивнул и без слов обнимает Эск, прижимая к себе. Гриндевальд целует её макушку, ладонями лаская узкую, худую спину. — Эй, ананас, я не убегу никуда от тебя, — посмеялась Эск, ласково обнимая его в ответ. — Я знаю, знаю, — на выдохе говорит он. — Ты прекрасна, слышишь? — Геллерт ладонями обхватывает мокрые её щёки, вынуждая девушку поднять глаза. — Ведь ты моя законная жена. Моя Эскарина. Девушка ласково улыбается, трепетно прижимаясь к нему, уткнувшись носом в его грудь. — А ты мой, Геллерт.       Лежа на кровати, Гриндевальд забыл о времени, пальцами перебирая пряди тёмных волос, слушая тихое дыхание лежавшей на его груди девушки. Наброшенное на их разгоряченные тела прохладное одеяло — остужает кожу. Геллерт был умиротворён. Абсолютно. Впервые за долгое время. Эскарина — его любовь. Она рядом с ним. Дети в порядке. Всё действительно хорошо… Мягкая улыбка растягивает его губы, стоит ему опустить глаза на спокойное лицо Эск. Он до конца не мог поверить, что он добился её. Занял такое важное место в сердце Эскарины. Он до сих пор не мог поверить, что на её безымянном пальце обручальное кольцо. Его любовь. Его жена… Эскарина наконец-то принял его… Геллерту нравилось. Геллерту нравилось, что Эск смогла свести его с ума. Белый котяра утыкается мордой в лицо Геллерта. Вдохнув полной грудью, мужчина улыбается. Погладив кота, мужчина спокойно закрывает глаза, прижимая свою любимую ближе и, почувствовав как её рука обхватывает его руку, Гриндевальд наконец проваливается в спокойный сон. Только мурчание Бадди разбавляло тишину ночи.