***
Димка за близнецами бегал хвостом с первого класса. Собственно, за этими оторвами и заводилами бегали все, но Димон был на особом положении, с первого же дня выделенный ими из всего класса. Он хорошо помнил этот день, как сел за парту и к нему повернулись две совершенно одинаковые черноволосые головы. Улыбнулись синхронно, продемонстрировав отсутствие молочных зубов — у одного слева, у другого справа — и затараторили в один голос. С первого же дня они практически не разлучались. Все перемены вместе, а домой не успевал прибежать — уже к телефону, братьям названивать. Димкина мама порой даже сердилась и говорила отцу, что сын скоро к близнецам и вовсе жить переедет. Димка с удовольствием бы переехал, если бы было можно. Дружили все десять лет, ни разу не поссорившись, и смотрелись втроём просто очешуительно — два жгучих брюнета и блондин. И все трое рослые, широкоплечие, вызывающие обильное слюноотделение у противоположного пола. У Тохи и Артёма девчонки не переводились, уболтать и в постель уложить могли любую, а то и одну на двоих. Правда, Димка не сомневался, что и привирают. Ну не может быть, чтоб любая девчонка ноги по первому свистку раздвигала. Может, Тоха и Тёма и красавчики, но и пиздоболы порядочные. У Димы, довольно застенчивого по натуре, с этим делом было туго, и дальше походов в кино пока не заходило. — Есть у нас одна подружка, — любили говорить близнецы. — Ирку помнишь, Дим? Надо её с тобой свести — эта точно не откажет. Разных Ирок, Манек и Танек у них было во множестве. Но Димка каждый раз уходил от темы, говоря, что справится сам. — А покраснел-то! — ржали братья. — Стесняшка-недавашка! Обет, что ли, дал: до свадьбы ни-ни?***
Кроме матери Антохи и Тёмы, Димка был единственный, кто их не путал. А ещё, как ни странно, их никогда не путал Димкин двоюродный братец — Сашенька, который каждое лето на неделю из Питера в гости припирался. И всякий раз Димка выл и обещал повеситься. Мало того, что этот говнюк устраивал бардак в Димкиной комнате, куда его с почётом заселяли родители, выселив сына в гостиную, так ещё всюду за ним таскался. Димка пробовал сбегать, пропадал неизвестно где, и вечером получал люлей от мамы. — От близнецов своих оторваться не можешь, как приклеился к ним, — упрекала она. — А Сашенька, между прочим, твой единственный брат. Видишься с ним раз в год и ещё нос воротишь. Всего-то на неделю приезжает — переломишься, что ли, если с собой возьмёшь? Сашка смотрел, обиженно поджав губы, и Димка, обречённо вздыхая, извинялся, и двоюродный братец везде с ним мотался. Это было сущей мукой. Он сбивал Димке и близнецам все планы, требуя вместо речки и парка везти его на какую-нибудь очередную выставку котят или в музей народного творчества, не затыкался ни на секунду, ноя, что ему то жарко, то холодно, и зачем он вообще сюда приехал, просил минералки и мороженого, и поминутно менял свои планы. Тоха с Тёмкой закатывали глаза, но Димка умолял не оставлять его одного с этим дебилом, и они послушно плелись следом. Ещё ему не нравилось, как Сашенька лип к близнецам. Перебивал и отпихивал Диму, прижимался, будто ненароком, в глаза заглядывал и губы облизывал совершенно по-блядски. В общем, неделю, пока гостил Сашенька, из жизни можно было вычёркивать, и после его отъезда устраивался праздник.***
— Что он всё-таки искал? — приставал к Димке Антон. — Да ну нах! — Димка закрыл двери шкафа и свалился на диван. — Съебался и слава яйцам. Даже думать о нём не хочу. На речку пойдём? — А как же! Димыч, у тебя барахла, как у девки — я заебался просто. Передохнём и почапаем. Кстати, родители твои на работе? — Как обычно, — Димка пожал плечами. — В семь будут, а что? — Да так… Артём прилёг рядом и Тоха с другой стороны развалился. Вообще, лежать между братьями было опасно, поскольку оба любили пощекотать его на пару. Дима парнем был не слабым, но сопротивляться двоим было сложно. — А может, ну её, эту речку? Глядишь, получше развлечение найдём. Жарко, кстати, а? Может, разденемся? — Да конечно! — фыркнул Дима. — Знаю я ваши развлечения… Ай! — и захохотал. Пальцы Антона прошлись по рёбрам. — Нет, не надо, только не это! — А что надо? — промурлыкал Тёма с другого бока. — Ты только скажи, мы всё сделаем. — Да ну вас… — Димка вырвался и попытался встать, но Артём схватил за плечи, опрокидывая назад. Навис сверху, глядя смеющимися глазами. И, продолжая придерживать за плечи, вдруг накрыл ртом Димины губы. Последний растерялся от неожиданности и послушно открыл рот, позволяя Тёминому языку хозяйничать. И только пискнул, когда под футболку залезла ещё одна рука. — Стесняшка наш, — прошептал Антон в ухо, гладя по животу. — А сам такой развратник. Куда только мамочка смотрит? — и скользнул рукой под резинку шорт. «Кто развратник?» — хотел спросить Дима, но вместо этого вдруг замычал, поскольку Тоха добрался до сокровенного и теперь мял ему яйца. Коварный Артём вылизывал его рот, пока Тоха стягивал шорты вместе с трусами. Димке бы возмутиться и оттолкнуть, но, совершенно шокированный происходящим, он даже не двигался, и почти не понял, как остался без одежды. Тёма оторвался от Димы, давая вздохнуть, но тут же к его губам присосался коварный Антон, а братец сполз ниже, выцеловывая грудь и живот, пока не добрался до паха. И через мгновение Димин член оказался в плену Тёминого рта. Дима выгнулся, с усилием отталкивая Антона: — Вы… Вы с ума сошли… — прохрипел он. — Мы всего лишь выполняем твои желания, — прошептал Антон. Добавил что-то ещё, но Дима уже не слышал. Артём продолжал увлечённо сосать, и Дима, ещё не испытывавший подобного, растворился в удовольствии. А вскоре полностью потерялся в ощущениях и даже уже не отличал, где Антон, а где Тёмка. Пока один ласкал его тело, второй жадно целовал, и тут же молниеносно менялись местами. Горячие руки и тёплые языки сводили с ума, и он только, не переставая, стонал, выгибаясь навстречу. Опомнился, лёжа на боку, когда меж полупопий погладила чья-то рука, и палец одного из парней въехал внутрь. Где-то глубоко в Димке проснулся на секунду стыд, но тут же прошёл, потому что рядом, лёжа на спине и широко расставив ноги, шуровал пальцами в собственной заднице второй из братьев. Димка смотрел будто в тумане, а потом и вовсе перестал, когда по позвоночнику прошла первая волна удовольствия. Потом ещё и ещё. — Не бойся, — горячо шептали на ухо. — Сейчас будет немножко неприятно, но зато потом так классно, что ты даже не представляешь. Не сопротивляйся, доверься нам. Сопротивляться Дима и не собирался. Он и не понял, что ему сейчас сказали. Тело жаждало продолжения, а разум давно помутился. Когда пальцы сменились членом, он только охнул и заёрзал, но лежащий сзади один из близнецов крепко прижал его к себе. — Расслабься, — шептал он, касаясь губами Диминого уха. — Тебе ведь нравится. Будет ещё лучше. Давай, Тём… Гораздо позже Дима так и не смог связно объяснить, что было дальше. Тот, что лежал рядом, вдруг подкатился и лёг перед Димой, спиной к нему. Заведя руку за спину, нащупал Димин член и направил его себе между ягодиц. Дима хрипло вскрикнул — ощущения передать немыслимо. Они двигались синхронно и перед глазами вертелись и взрывались огненные круги. Димка вцепился в плечи лежащего перед ним парня и завыл так, что у всех троих уши заложило.***
— Ну вы и извраты, — простонал Дима, медленно приходя в себя. Он валялся на диване, раскинув конечности, а братья по бокам, глядя на него с довольными рожами. Артём хохотнул: — Кто бы говорил! Мы с Тохой хотя бы только друг с другом, а ты? И двоих ему подавай, и троих, и негра с синими глазами, и китайца с тремя хуями. — Чего? Какого негра? С какими хуями? — Да ладно, чего уж там, — засмеялся Антон. — В курсе мы о твоих страстных желаниях. Пока ты вчера за хлебом гонял, а пиздюк твой двоюродный в ванной был, мы у тебя тетрадку нашли. — Под матрасом, — кивнул Артём. — Полосатая такая, случайно нащупал. Полистали, а та-а-ам… Камасутра отдыхает просто. Я и не думал, что у тебя, Димыч, такая богатая эротическая фантазия! Сочинения в школе написать не мог, а тут такие рассказы — просто падай и дрочи! Да тебе, наверно, все порнописатели обзавидуются. А всё скромным прикидывался! Мальчик-одуванчик, бля! И не скажешь, да, Тош? — Спёрли мы, короче, твою тетрадку, — подхватил Антон. — Дома аж зачитались. Ну и решили… почему бы нам твои фантазии не воплотить? Тем более нам самим давно этого хотелось. Дима вытаращил глаза: — Вы чего, заболели на пару? — Нет, ну ты смотри, упорно отпирается! Глупо, Дим. Почерк-то твой, и всё от первого лица написано, как страстно это самое лицо желает, чтоб его выебли как следует. Мы тебе, к сожалению, негра с китайцем не найдём, придётся только нами обойтись, тем более, что про нас там побольше, чем о других написано. — И в два ствола тебя жарить пока не будем, — вставил Артём. — Хоть у тебя там этому процессу целый лист посвящён. Боюсь, не выдержишь. — Ты сказал, под матрасом нашёл? — спросил его Дима. — Синяя в жёлтую полоску? — Она, она, родимая. Димка внезапно повалился на диван и захохотал. — Иди… идиоты! — еле выговорил он. — Это ж Сашкина тетрадка! Это её он потерял, поэтому и перерыл тут всё! Тёма с Антоном застыли, и улыбки медленно сползли с их довольных лиц: — А почерк? Твой же! — Да похож просто. Ну и придурки же вы! Спасибо, что негра не привели, с синими глазами и двумя хуями! И ещё долго ржал, глядя на вытянутые лица близнецов.