You are my secret

Черная машина неслась по парковке, резко входила в повороты, срезала углы. Водитель, несомненно, был уверен в возможностях авто. Заприметив свободное парковочное место, юноша надавил на педаль газа, выкручивая руль. Пара резких движений, и BMW ровно вошла между двумя машинами. Огонек с зеленого сменился на красный. - Господа, мы прибыли! – провозгласил водитель, оглядываясь на пассажиров. - Ничего себе, Дилан! – сзади юноша корейской внешности похлопал его по плечам. – Ты решил нас растрясти перед киношкой? Юноши, сидящие сзади, загоготали. Дилан посмотрел на них, отвечая улыбкой, а после перевел взгляд на сидящего рядом блондина. Сангстер поглядывал то назад, то на брюнета. - Очень здорово. Дух захватывает. Поджав губы, О’Брайен кивнул в знак благодарности. Томас сидел, пристегнутый ремнем безопасности, и смотрел на других, чуть нагибаясь боком вперед. Был таким близким и манящим. Выгибал спину, чтобы дотянуться до Уилла. Грациозно, подобно дикому хищнику на охоте. А если и удостаивал взглядом брюнета, то мимолетным. Из мира грез о блондине О’Брайена вернул звук закрывающихся дверей. - Ребята, бля, мы опаздываем! - Дилан, ты идешь? – осведомился Томас, отстегиваясь. - Д-да, иду, - засуетившись, он быстро покинул автомобиль. Осталось только унять бешенное сердцебиение и нацепить на лицо широкую улыбку. Двери лифта раскрылись, выпуская парней и других посетителей ночных сеансов. В воздухе витали ароматы поджаренной кукурузы и готовящихся на заказ хот-догов. Мерно шумели автоматы с газировкой, а рядом урчали спирали, перемешивающие колотый лед с красителями и сиропами. Изредка проходили девушки на высоченных шпильках, сопровождаемые мужчинами. Они явно спешили на какую-нибудь мелодраму или триллер, чтобы пощекотать нервы перед извечным вопросом: «К тебе или ко мне?». Девочки-подростки разглядывали афиши, громко обсуждая своих любимым актеров. Кассы и кино-бар были практически свободны. В этом прелесть поздних сеансов: немного народа и можно без лишней дерготни насладиться времяпрепровождением. Парни подошли к стойке продажи билетов. Пока Ки Хон выбирал ряд и места, Дилан посмотрел на Томаса. Он любовался этой блондинистой макушкой. Стройные длинные ноги были подчёркнуты чёрными джинсами скинни, спущенная до локтей коричневая ветровка открывала вид на худощавые плечи. Он стоял в очереди с Уиллом, о чем-то беседуя. Дилан пытался не ревновать, но, все же, это мерзкое чувство поднималось и пробирало изнутри. Дико хотелось подойти к этим двоим, взять Сангстера за руку и, если не взглядом, то словами сказать: «Отвали, сучонок. Это мой...парень?» Брюнет облизнул и закусил нижнюю губу. До чего же Томас был хорош: манил, как запретный плод. Из мыслей о блондине О’Брайена вырвал сильный удар в плечо. - Дилан, блять! - Ки со злобой тормошил брюнета. - Дай карточку и бери билеты! - А, да, - на парней обернулись некоторые посетители. - Ваши билеты, приятного просмотра, - девушка мило улыбнулась, смотря на О’Брайена. Схватив карточку с билетами, Дилан поспешил к друзьям. Однако кореец преградил путь. Грубо схватив за запястье, он отвёл парня в сторонку. - Дилан, - шипел он, - ты можешь не отвлекаться на Томаса? - Причём тут он, - пожал плечами юноша, - я просто был в nothing box и смотрел в одну точку. - Вернее, на пятую точку Сангстера! Мне хватило ваших интервью. Только ты думаешь, что твои взгляды незаметны. К парням подошли Уилл и Томас с напитками и ведрами с попкорном, прерывая разговор. Дилан и Ки переглянулись, расходясь. - Идем? - осведомился Уилл. - Угу, - бросил Дилан, посматривая то на Сангстера, то на Ки. Ему показалось или во взгляде карих глаз и правда мелькнула ревность? Британец старался выглядеть беспечным, но все же удостоил корейца неодобрительным прохладным взглядом. Парни направились в зал. Так как они опаздывали, на экран уже пустили рекламу. Быстро дойдя до нужного ряда, все расселись по местам согласно купленным билетам. Получилось так, что Томас сел у стенки, рядом с О’Брайеном, следующим сидели Уилл и Ки. Кореец предложил Томасу поменяться местами, на что Дилан, в шуточном тоне, ответил отказом. Поймав неодобрительный взгляд, брюнет пожал плечами, утыкаясь в билеты и делая вид, что рассматривает их. Сангстер посмотрел на Хонга, на что тот тяжело вздохнул и отвернулся к экрану. Поджав губы, юноша перевел взгляд на рядом сидящего. Дилан выглядел напряженным, постоянно кусая и облизывая губы. Когда выключили свет, он поднял взгляд на Томаса, не ожидая такого пристального изучения. Смущенно улыбнувшись, Сангстер принял расслабленную позу, растекаясь по креслу. Выбирая взглядом хорошо просоленный попкрон, Том краем глаза заметил, как кореец снова пристально за ним наблюдает. Переведя взгляд, юноша вопросительно выгнул бровь. Ки сдержанно улыбнулся, возвращаясь к просмотру. Слегка толкнув локтем Дилана, блондин шепотом поинтересовался: - Мне кажется, что Ки сегодня какой-то напряженный. - Угу, есть немного. - Как думаешь, все нормально? - Уверен, что все в порядке, - О’Брайен широко улыбнулся, ободряюще похлопывая парня по коленке. – Может, ему просто скучно с Уиллом и он ищет у нас поддержки. Брюнет скривил «умоляющее со слезами» лицо. Юноши тихо прыснули от смеха. Когда волна веселья прошла, блондин отметил, что рука так и осталась лежать, правда, уже чуть выше. Дилан не первый раз клал руку на колено, но всегда быстро убирал. Сейчас от нее шло приятное согревающее тепло. Чем больше Томас зацикливался на ней, тем больше запретных мыслей лезло в голову. Иной раз ему казалось, что брюнет слегка поглаживал внутреннюю часть бедра. В кадре показывали эпизод с разбитым лагерем: разведенный костер, приятным потрескиванием ласкающий слух, тихое фыркание лошадей, бездонное звездное небо. Люди, сидящие вокруг пламени, согревались и вели ночные разговоры по душам. О’Брайен подловил момент спокойствия и полного умиротворения, и довел руку до паха Сангстера. Блондин резко вдохнул, чем вызвал усмешку брюнета. Набранный в пальцы попкорн от сильного сжатия разлетелся в разные стороны, как салют. - Надеюсь, что ты сделаешь так же, - прошептал Дилан, прижимаясь губами к уху Томаса. Прикусив мочку, юноша сдавил пальцами пах. По телу прокатилась волна возбуждения. Сангстер часто задышал, пытаясь вернуться к здравому смыслу. Он боялся быть застуканным, боялся такой запретной и аморальной близости, боялся, что его собственные чувства вырвутся наружу. Никто не должен знать, какой секрет хранится в душе Сангстера. - Ди-дилан, - найдя силы, Том вцепился ногтями в запястье юноши. Противоречивые чувства не давали быстро и правильно среагировать. Одна часть хотела все остановить, оттолкнуть Дилана, прочитать нотацию, что все не правильно. Другая, кстати громче, вовсю вопила от счастья. Сколько раз Томас представлял брюнета перед сном в кровати или по утрам в душе. Каждый раз жаждал всем телом, сгорая от желания, чтобы не сам себе надрачивал до мозолей на ладонях, а Дилан касался его. Повернулся он в самый неподходящий момент: влажный язык скользил по губам брюнета, а во взгляде читались блики игривых огоньков. Не разрывая зрительного контакта, О’Брайен еще раз надавил, чувствуя привставший член блондина. Томас метался взглядом от влажных манящих губ до выразительных янтарных глаз. Хотелось впиться грубым поцелуем, утонуть, забыть об окружающем мире и просто наслаждаться. Прикрыв глаза, Томас уперся макушкой в кресло. Не без помощи Дилана, он расстегнул пуговицу и ширинку штанов. Когда пальцы брюнета обхватили возбужденную плоть, Сангстер шумно выдохнул, закрывая рот тыльной стороной ладони. Парень водил рукой не спешно, доводя до основания и снова к головке. Мягко массировал, ласкал пальцами мошонку. Заводил, игрался и наслаждался, пока британец сходил с ума и сгорал от необъятного пламени страсти. На лбу выступила испарина, взгляд заволокло пеленой возбуждения, а язык постоянно увлажнял высыхающие губы. Приспустив штаны, Томас дал больше свободы для движений О’Брайена. Слегка сдавив головку, выдавливая еще пару капель смазки, брюнет провел рукой по всей длине. Плотно обхватив пальцами плоть, он начал надрачивать пенис, ускоряя темп. Томас буквально трясся и вздрагивал под его руками. Он всеми силами сдерживал рвущиеся из груди стоны и вздохи. Ему было невероятно хорошо, но мало. Неприятно сосало под ложечкой от отсутствия поцелуев, прикосновений и близкого контакта тел. В голову закрадывались мысли, что Дилан его просто использует, как в той дурацкой игре «Жареный цыпленок». Быстрый взгляд из под полуопущенных век, резкий вздох от закрутившейся спирали в области паха, обнаженные нервы. Сильно сжав запястье Дилана, блондину показалось, что вены пульсируют от бешено перегоняемой крови. О’Брайен невольно вздрогнул, когда влажные пальцы сомкнулись на его руке. Он сам едва сдерживался, чтобы не начать стонать. Внутри, подобно волнам прилива, разносился жар от возбуждения. Одежда нестерпимо мешала, впрочем, как и сидящие в зале люди. Дилан боялся закрывать глаза, потому что это могло стать спусковым крючком. Он не мог позволить себе набросится на блондина, разрывая его футболку со штурмовиком, кусая до синяков кожу, оставляя засосы на шее и груди, сжимая в сильных руках. Он хотел слушать стоны и вскрики Томаса, вколачиваясь в податливое тело. Хотел царапать ягодицы, до синяков сжимать бедра, грубо насаживая. И трахать. Трахать так, чтобы ломалась мебель и дрожали стены. Юноша закусил свою губу до крови, чтобы ее металлический привкус отрезвил. Двигая рукой в ускоренном темпе, брюнет доводил Сангстера до оргазма. Когда член начал пульсировать, а головка покрылась мурашками, О’Брайен грубо провел рукой по всей длине. Накрыв ладонью головку, он чуть надавил пальцами. От такого движения Томас прогнулся в пояснице, сильнее сдавливая руку Дилана и непроизвольно толкаясь пахом в горячую ладонь. Оргазм накатил на него волной, разносясь по венам адским пламенем, прокатываясь по нервам. На пике удовольствия, позабыв о любой осторожности, с губ блондина сорвался соблазнительный шепот: «Дилан». Если бы можно было облекать слова во что-то материальное, О’Брайен бы незамедлительно заменил самую лучшую наркоту этим шепотом. Разбил бы на мельчайшие составляющие, стер бы в порошок и ежедневно вводил бы себе внутривенно. Запускал через шприц дозу этого нереального кайфа, срывающего любые тормоза и уносящего в невероятный мир грез. В мир, где они бы с Томасом были всегда вместе. Рядом. Друг у друга. Повернув голову О’Брайен посмотрел на Сангстера. Британец уперся макушкой в кресло, пытаясь отдышаться. Терзая зубами нижнюю губу, блондин с трудом поднял взгляд на…друга. Брюнет смотрел с наслаждением, страстью, какой-то животной дикостью. Лоб был так же покрыт испариной, щеки тронул легкий румянец. Никогда Томас еще не видел такого очарования у О’Брайена. Сейчас бы прильнуть к нему всем телом, обхватить ладонями лицо и целовать. Касаться губ, ласкать их языком. Нежно пройтись по россыпи родинок на лице. Смотреть в медовые глаза и утопать в них. Хранить на двоих этот секрет, растворяясь друг в друге. Когда Дилан убрал руку, Томас подорвался, чуть не застонав в знак протеста. Однако, когда туман возбуждения в голове начал рассеиваться, британец поспешил надеть обратно штаны. Он протянул Дилану парочку влажных салфеток, стараясь не встречаться взглядом. Остаток фильма они сидели отвернувшись друг от друга. И после сеанса, когда выходили из зала, Томас немного задержался. Ки Хон и Уилл оживленно вели беседу, иногда обращаясь к Дилану. Ребята обсуждали просмотренный фильм, из чего Сангстер заключил, что их шалость осталась незамеченной.

***

Машина затормозила у отеля. Дилан осмотрел пустынную улицу с мигающими и горящими через один фонарями. Один из таких пару раз мигнул и отключился, давая ночной темноте завладеть участком улицы. Брюнет барабанил по рулю, смотря куда-то вдаль. Мысли метались, как испуганные дикие звери. Здравый рассудок противоречил физическому желанию. Юноша посмотрел на молчаливого блондина. За всю дорогу Томас не проронил ни слова, а сейчас сидел и теребил язычок застежки-«молнии». Сангстер знал, он чувствовал, что брюнет смотрит на него. Закусив изнутри губу, блондин осмелился поднять взгляд. В янтарных глазах отражалась бóльшая, если не вся, гамма чувств. Дилан был обеспокоен, потерян, но в то же время смотрел с теплотой и горечью. Сглотнув, Томас успокоил руки. Пора было идти. Потянувшись к ручке, блондин коснулся подушечками пальцев кожи на подлокотнике. Она была мягкая, приятная на ощупь и Сангстер даже не сомневался, что весь салон впитал в себя аромат О’Брайена. Интересно, а у Дилана такая же мягкая кожа? Сознание услужливо подсунуло Тому воспоминания со съемок с обнаженным торсом брюнета: широкие плечи, подкачанные мышцы груди и отчерченные кубики пресса. Сильно выделяющемся косые мышцы как бы намекали, заманивая опустить глаза ниже пряжки ремня. Шумно выдохнув, юноша с опаской взглянул на водителя. - Я не трону тебя, - проговорил О’Брайен внимательно смотря в ответ. - Зачем ты это сделал? - голос дрожал. Казалось, что Сангстер готов всхлипнуть, как расклеившаяся девчонка. - Потому что… - юноша облизнул губы, сильнее сжимая кожаный руль. - Это ты. Твоя внешность, твой акцент, взгляды на меня. Ты манишь, как яркий огонь. А я, как глупый мотылёк, жажду долететь до этого света. Вот только я знаю, что добравшись - сильно обожгусь. - Это не игра? Не взятие на слабо или подшучивание? - Это каждодневная боль, - Дилан усмехнулся, откидываясь в кресле. - Смотреть на тебя, мимолетно касаться. Ревновать тебя... Осознавать, что у нас на двоих одни шутки, один мир, Томми. «Томми» - И мне в нем хорошо, даже если этот мир призрачный. Ты заполнил собой всего меня, проник в каждую клеточку. Это даёт мне силы мечтать, жить и надеяться. Сангстер больше не мог слушать. Приблизившись к Дилану, блондин провёл пальцами по его щеке, слегка поглаживая. Не было, как показывают в фильмах, нежных и мимолётных касаний губами. Том накрыл губы Дилана в глубоком поцелуе. Целовал настойчиво, грубо, сплетаясь языками в яростной борьбе. Запустив пальцы в волосы на затылке, О’Брайен притянул юношу ближе к себе, другой рукой сжимая кожаную куртку на талии. Наслаждался поцелуями, отвечая не менее страстно. Впитывал каждое новое ощущение, задыхался от нехватки воздуха, но продолжал целовать, покусывать нежную кожу губ. Пускал мурашки по спине Сангстера, от чего блондин вздрагивал. Дилану потребовалась бы вечность, чтобы пресытиться этими ласками. Блондин сводил его с ума. Его вкус, его нежные губы, его запах кожи. Его наркотик, который он готов пускать по венам. Разорвав поцелуй, брюнет упёрся лбом в лоб Томаса. Их носы касались друг друга, сбивчивое дыхание смешивалось в одно. Сиплым от поцелуев и нехватки воздуха, голосом Дилан шептал в губы: - Мне нечего терять в этой жизни. Ничто так не важно, ничто я так больше не ценю. Ты моя зависимость. Мой вирус, от которого не хочется искать вакцины. Я всегда буду нуждаться в тебе, Томми. Поджав губы, блондин посмотрел в манящие янтарные глаза. В горле пересохло, а сердце оглушительно билось в груди. Ещё немного, и оно бы начало ломать рёбра. О’Брайен прижал юношу ближе, зарываясь носом в блондинистую копну волос. Хотел насытится ароматом, запомнить его, впитать в себя. Запомнить так, чтобы навсегда осталось в памяти. Томас крепко сжал плечи юноши, утыкаясь лицом в изгиб шеи. - Том, - сглотнув, юноша поцеловал волосы, - утром у меня самолёт. Сердце пропустило удар. Сангстер сильнее сжал руки, впиваясь ногтями в куртку. - Мне пора возвращаться на съёмки. Когда юноша покинул машину, Дилан выжал педаль в пол. Колёса пробуксовали на асфальте, оставляя чёрные отпечатки от шин. BMW сорвалась с места, стремительно набирая скорость. Не смотреть. Не смотреть назад, не оборачиваться. Нельзя дать слабину. О’Брайен закрыл ладонью рот, чтобы не закричать от бессилия. - Мальчик мой... Томми. Сангстер смотрел на машину, которая чёрной тенью скользила по ночной улице. В груди все сжалось и оборвалось. Разбилось на тысячи мельчайших осколков, разрывая мягкие ткани изнутри. Хотелось рвать на себе одежду, царапать кожу ногтями, чтобы облегчить эту боль. Глубоко вздохнув, юноша поднял взгляд на звездное небо. - Господи, прошу, люби нас тихо. Храни в тайне. А мы пронесём эту связь через тысячи километров и сотни жизней. Говорят, что душа человека весит двадцать один грамм. Томас Сангстер был уверен, что душа Дилана весит на несколько грамм больше.