Ты не Бог

Солюс. Он Бог для своего народа. В его руках власть, деньги и жизни людей. Он много трудился, чтобы добиться всего своего. Чтобы построить город для Лучших. Но всегда найдутся те, кто захотят разрушить труд всей твоей жизни. Но у Солюса была готова судьба и для недовольных — смерть. Вот и сейчас перед ним на коленях стоял очередной бунтарь, ожидающий приговора, а точнее бунтарка. Ещё совсем девочка, она стояла перед ним на коленях, понурив светлую головку. Она могла бы быть ровесницей его дочери. Лилит. Наверное единственное, что нарушало картину беспристрастного лидера. Но и она вписалась в чёткую систему образа всемогущего лидера Эден-Сити. И вот сейчас он собирался вынести очередной приговор для жителя Той Стороны. Как делал много раз до этого. Как будет делать много раз после этого. — Подсудимая, Вы обвиняетесь в нарушении законов Эден Сити, установленных мною — Солюсом, лидером Эден Сити. За это Вы приговариваетесь к публичной смертной казни без права на помилование. До казни, которая состоится завтра, Вы будете содержаться под стражей в камере. Подсудимая, есть ли Вам что добавить? — Вы не Бог. Все движения были высчитаны. Процедура заучена. Чёткие слова, повторяющиеся из раза в раз. Взять в руки папку с документами, медленно открыть, усмехнуться, зачитать приговор, спросить, услышать проклятия в свой адрес и засмеяться, пока бунтующего дикаря выводит стража. Но механизм дал сбой. Вежливое обращение, спокойный голос, простая фраза. И глаза. Серо-голубые, совсем как небо, они смотрели ему прямо в душу, заставляя шестерёнки механизма сбиться на секунду с такта. Но секундное замешательство тут же скрывается под идеальной маской равнодушия. — Прошу прощения? — звучит надменно, насмешливо. Он — Великий Солюс. Он — Лучший из лучших. — Вы не Бог. — звонкий голос, спокойный взгляд. — С чего ты взяла это, девочка? Посмотри на то, что я создал — разве простой человек мог такое создать? — он грубо хватает её за волосы и толкает к окну, из которого открывался вид на весь город. — Посмотри и скажи мне, что ты видишь? Девчушка жалобно скулит, чувствуя болезненную хватку, но смотрит. Смотрит и говорит. — Я вижу часы. Идеальные часы с идеальным механизмом. Солюс улыбается. Идеальный. Его творение. Даже дикари не могут не признавать его совершенство. Но прежде чем мужчина успевает сказать хоть слово, девчушка поворачивает голову и вновь говорит. — Но часы созданы на подобие организма. И Вы сердце этого механизма. Большое и светлое. Как Солнышко. — и она улыбается. Улыбается широко и совершенно по-детски. И вновь эти светлые глаза. Ещё одна шестерёнка вылетела из механизма. Лидер хмурится. Он привык к слезам, к крикам, к ненависти, к восхищению, к уважению, к страху. Но это…это не подходило не под одну из категорий. — Всем руководит голова. А сердце лишь насос. Так что сравнение не получилось. — почему он просто не отшвырнул её как куклу к стене? Почему он не позовёт солдат, которые наконец уведут эту сумасшедшую дикарку прочь? — Но без сердца голова не может работать. Как и Эден не может без Вас. — Так разве это не делает меня Богом? Этот разговор медленно сводил Солюса с ума. Его раздражало всё. Он не понимал, что от него хотят. Этот разговор напоминал речь безумца. А она лишь молчала и смотрела ему прямо в глаза. Звенящая тишина давила, заставляя сердце загнанно биться об грудную клетку и кровь стучать в ушах. — Разве я не Бог?! — он сорвался. Маска дала трещину. Как легко подхватить её, прижать к стене и сжать тонкую шейку. Почему она до сих пор тут, живая? — Ты не Бог. — и вновь спокойный взгляд. Неужели она не понимает, что он может убить её прямо сейчас? Сощурив глаза, он приближает своё лицо к её личику и спрашивает, пытаясь вернуть потерянную маску: — Так кто же я тогда? Как это произошло, осталось для него загадкой. Секунду он смотрит этой полоумной дикарке в глаза и готовый её убить, а в следующую секунду он уже чувствует как её губы касаются его. Поцелуй. Сладкий. Нежный. Робкий. Когда он в последний раз целовался? Давно, слишком давно. Раз. Два. Три. Он резко отрывается от этих пьянящих губ и швыряет девушку об стол и тут же бьёт тростью по её личику. Сильно. С размаху. Несколько раз. Затем он вызывает стражу, которая уводит сумасшедшую дикарку. — Я — Бог. — говорит Солюс напоследок дикарке. А она лишь улыбается окровавленными губами и качает головой. «Ты не Бог» Уже завтра утром эту дикарку не найдут. Она сбежит под покровом ночи. И на этот раз Солюс позволит ей сбежать. Он — Бог. И порой он позволяет своим куклам почувствовать на мгновение свободу. На то он и Бог. Он создал идеальный механизм. Город для лучших, где он Лучший из лучших. Но уже на следующее утро он найдёт на прикроватной тумбочке букет свежих ромашек, неизвестно как туда попавших. И тогда Солюс почувствует что-то, что Богам не положено чувствовать. Ведь Боги не гадают на ромашках о светлоглазых бунтарках.