Ты-херня.

Вибрация от музыки и скачущей на первом этаже толпы ощущается сквозь толстые подошвы ботинок. Харгров прижимается затылком к стене и закрывает глаза. Происходящее в соседней комнате сейчас намного важнее чем... чем что бы это ни было, происходящее в любой сраной точке этого мира. — Ты - херня. Губы кривятся в злой ухмылке. Сука Уилер. Как катком припечатала. Истлевшая сигарета обжигает пальцы. Билли подхватывает с комода вазу и бросает в нее окурок. Проводит зубами вдоль языка, собирая горечь никотина, и медленно выпускает ее со слюной в оранжевый огонек на дне посудины. Напротив, у лестницы, застыл Трой. — Эй, чувак, ну какого хрена?! Это мамина любимая ваза... — к жалобному выражению лица добавляется гнусавый, заискивающий голос. — Исчезни. Трой тупой как пробка, но, когда дело пахнет жареным, вполне способен делать правильные выводы. Нервно улыбнувшись и махнув рукой, он шустро сбегает по ступеням, едва не снеся Джонатана в самом низу. Билли давит смешок. Вечно растрепанный Байерс нервно вздрагивает и переводит взгляд с двери на Харгрова, стоящего перед ней. Несколько мгновений они изучают друг друга. Билли набирает в грудь воздуха для очередной колкости в адрес птенчика, хотя прекрасно понимает, что даже атомный взрыв не заставит того уйти. За дверью слышится сдавленный шепот. — Ты не любишь меня? "Нет", повторяет Харгров одними губами. Слово из трех букв звучит как "аллилуйя". Отступив от двери в сторону, Билл застыл в ожидании последнего акта. Байерс подобрался и, черт возьми, на секунду за его плечами будто мелькнул красный плащ супермена. Щелчок замка, и дверь распахивается, едва не припечатав будущего короля школы. Пьяная Джульетта практически скатывается по лестнице в объятья ошалевшего Ромео. Билли подташнивает от умиления. "Когда одна дверь закрывается, где-то открывается другая", как-то так говорил отец. Одернув кожанку и облизав губы, Харгров ухмыльнулся. Ощущение такое, будто он сделал первый глоток кислорода за прошедшие двадцать минут. Нервное напряжение не рассеивается, но приобретает новый оттенок легкого мандража и азарта. Несколько раз мотнув головой в такт гремящей музыке, Билли толкнул дверь. Стив даже не вздрогнул. Не поднял взгляд. Он просто стоит, прислонившись к стене, сверля отрешенным взглядом стык обоев. Дерзкая ухмылка Харгрова тает с каждой секундой, стекая по лицу, заставляя склонить голову и опустить взгляд. Сука Уилер. Ком в горле поднимается по языку солоноватой слюной, ударяет в нос шипучкой и давит на барабанные перепонки. Билли сверлит заплывшим влагой взглядом носки ботинок. Нужно действие. Простой импульс нервных клеток, приводящий в движение мышцы и мысли. Рука нащупывает позади замок и проворачивает его до оглушающего щелчка. Харгров подходит к Стиву и подхватывает его за грудки, рывком толкая к противоположной стене. Харрингтон выдыхает, морщится от боли в лопатках. И наконец-то поднимает глаза. Абсолютно пустые, черные и безучастные. Билли не целует его, почему-то именно сейчас это кажется насилием. Смешно. Билли утыкается ему в шею и всхлипывает. Пальцы медленно расстегивают пуговицу за пуговицей черной, наверняка охренительно дорогой рубашки. На последней мозг постреливает мысль о том, что это все неправильно. О том, что он не имеет права. Он имеет право дерзить, пихать, издеваться, насмехаться, но касаться кончиками пальцев прохладной, бледной кожи живота - это...слишком. Не заслужил. Ебучая несправедливость давит на глазные яблоки изнутри. Харгров проводит носом в изгибе шеи, собирая запах, и прерывисто выдыхает ртом куда-то в ключицу. Собственное дыхание опаляет и высушивает губы.Глаза ,грудь и пах печёт. Горячечная лихорадка колотит тело.Глаза закатываются, и Билли кажется, что еще секунда, и он потеряет сознание. Удерживает лишь небольшой участок прохладной кожи Стива, соприкасающийся с горячей щекой. Отстранившись, он скидывает куртку. Стив следит за ним. Поднимает взгляд, скользя по влажному животу, груди, подбородку, цепляясь наконец за огромные зрачки. Мимолетное движение. Он вскидывает подбородок, открывая шею, при этом поддерживая зрительный контакт. Потому что не доверяет. Потому что желает убедиться, что Харгров все понял правильно. Билли понял. Билли, мать его, всё понял. Он подступает, прижимается всем телом к желанной прохладе, заключая в стальной хват. Прощупывает, продавливает мышцы спины пальцами обеих рук. Считает позвонки. Горячий, почти сухой язык проходится по натянутой коже шеи, собирая липкую, холодную испарину. Стива прожигает. Отчаянно хочется оттолкнуть Харгрова, но он лишь стискивает кулаки, от чего все тело напрягается, а на шее проступают жилы. Раскаленный кислород скребет горло и легкие. Возбуждение прокатывается от солнечного сплетения по пищеводу и болезненно простреливает член. Харингтон издает короткий звук, похожий на скулёж, и резким ударом раскрытой ладони отталкивает Билла. Задыхаясь, Харгров пытается собрать остатки разума. Упирается раскрытой ладонью в холодную стену,пытаясь сохранить пригодный для жизни баланс температуры в теле. Стив коротко царапает кожу на груди и резким движением впечатывается в его губы. Просто придавливает своими губами чужие, и, если честно, это и поцелуем-то можно назвать с большой натяжкой. В другой ситуации Билли бы возмутился -"что за детский сад?!". В другой ситуации Билли бы наверняка выкрикнул -"ну ты и целка!". В данной ситуации Билли уверен, что ему сломали хребет и перерезали ахилловы сухожилия. Продержавшись от силы секунд пять, он рухнул семидесятикилограммовым мешком чего-то к ногам Харингтона. Стоящий колом член передавливает грубой тканью джинсы. Билли вскидывает руку, цепляясь короткими ногтями, оставляя красные бороздки на бледной коже живота, пока не доходит до полоски темных волосков. Подается вперед и проводит языком от пояса брюк до пупка, наблюдая, как поджимаются мышцы пресса в ответ. Он не поднимает взгляд на Стива, пока, матерясь борется с пряжкой и пуговицами на чужих брюках. Не потому, что ему стыдно. Потому что ему страшно.Страшно до усрачки, что Стив передумает. Что залепит ему смачную пощечину, пробасив при этом голосом отца "ты что, педик?!".Страшно до тех пор, пока он рывком не сдергивает с Харингтона штаны вместе с бельем. Болезненный стояк по инерции шлепает "короля" по животу, и тот сдавленно шипит сквозь зубы. Краснота расползается по светлой коже причудливыми пятнами. Стив похож на долбаного хамелеона. Безумно шарит глазами по пространству, лишь бы не встречаться взглядом с Билли, лишь бы зацепиться взглядом за что-то, кроме него. Судорожно пытается ухватиться дрожащими руками за несуществующую веточку в поисках опоры. Взгляд возвращается к члену. Билли обхватывает его по всей длине и мягко оттягивает кожу, оголяя розовую, блестящую головку. Рот наполняется слюной. Облизнув ладонь, перехватывает член поудобнее и начинает не спеша надрачивать Харингтону. Подхватив рукой яички, он легонько сдавливает и оттягивает сначала одно, потом второе. Коротко хлопает по внутренней стороне бедра, побуждая Стива раздвинуть ноги шире. Получая доступ, указательный палец огибает мошонку и поглаживает чувствительную кожу за ними легкими круговыми движениями. Стив издает первый сдавленный стон. Из узенькой дырочки с очередной сладкой судорогой набегает крупная капля смазки, и Билли перехватывает ее языком, как только она отрывается от головки. Прокатывает во рту, пытаясь распробовать вкус. Слюна набегает с новой силой, и Харгров обхватывает губами головку, обводя языком уздечку. Сжимает губы чуть сильнее и с чпоком выпускает кончик, проводит языком по стволу, прижимается щекой, зарывается носом в паховые волоски. Прохладная, дрожащая рука ложится на лоб, проходится по волосам залитым лаком, болезненно разделяя их на пряди. Грудь сдавливает от неуместной ласки. Билл встряхивает головой и открывает рот шире, проталкивая член как можно глубже, постепенно набирая темп. Собственное возбуждение болезненно упирается в металлическую молнию джинсов. Он стискивает и царапает грубую ткань, наминая нервирующий стояк. Гортанно стонет, посылая Стиву сладкие вибрации, и тот не выдерживает. Спускает прямо в горло, долго, с всхлипами, скребя стену. Выпуская чужой член изо рта, Харгров чувствует, как по трусам предательски расползается горячее, скользкое пятно спермы. Отдышавшись, наконец он еле поднимается на затекших ногах, упирается рукой в стену позади Харингтона. Чужое лицо скрыто челкой, и если бы ее не было, Билли уверен, Стив бы отвернулся. На самом деле, что бы он там себе не напридумывал, ничего не изменилось. Для него дверь всегда закрыта. Сука Уилер. Дойдя до раковины, он выкручивает кран с холодной и полощет рот. Несколько глотков воды и мятный ригли вроде бы перебивают горечь. Вроде бы. Билли смотрит, как в отражении зеркала Харингтон изо всех сил пытается слиться с обоями. Находиться в одном помещении просто невыносимо. Харгров надевает кожанку, подобранную с пола, и свою коронную мерзкую ухмылку. В два шага оказывается прямо перед Стивом, протягивая ему забытые солнечные очки. — Я домой.Подбросить? — вырывается прежде, чем он успевает что-то осмыслить. Из-за желания поцеловать в щеку хочется побиться башкой о стену. Или позорно разреветься. Нет уж, такого удовольствия Билли ему не окажет. Не дожидаясь ответа, он шагает к двери. — Через пять минут,у машины, — слышит Харгров,открывая дверь.