***
Мэтт жил обычной жизнью обычного человека. Пил, курил и занимался сексом чуть ли не каждый день. Все рассказы про соулмейтов он считал полной ерундой, стараясь доказать окружающим, что можно прожить свою жизнь и в одиночестве. Как раз за ужасное несоблюдение правил университета Мэтта и отчислили из него. Прожигал свою жизнь Бусек в однокомнатной квартире где-то в не очень благополучном районе Лос-Анджелеса, работал он в местной забегаловке. На алкоголь и сигареты хватает и то хорошо. Вообще Мэтт пользовался большой популярностью у девушек. Роскошные темные кудри, голубые глаза и татуировки по всему телу приводили их в полный восторг. Все студентки были у его ног, и Мэтт этим пользовался.***
И вот он заявляется домой, весь пропахший сигаретами и дешевым пивом, и падает на свою кровать. Что удалось на славу, так это его двадцать пятый день рождения. Утром Мэтт просыпается с жуткой головной болью. «Перебрал,» — первое, что думает парень. Он с трудом открывает свои глаза и видит темноту. «Что, до сих пор ночь или я проспал весь день?» Парень шарится руками по своим карманам в поисках телефона. Средство связи находится в кармане штанов. Он нажимает на кнопку разблокировки, но не видит свет экрана устройства. «Видимо сел». Встает с кровати и чуть не падает, алкоголь все еще играет в крови. Неуверенным шагом ступает к окну, к месту его нахождения. «Ну, не может же стоять кромешная тьма. Не может,» — как мантру повторяет про себя парень. Он открывает штору и… Ничего. Тьма. Снова. Мэтт не понимает, что происходит, почему он не видит. Не видит? Неужели сказки про соулмейтов оказались правдой и теперь он потерял зрение навсегда? Кажется, так. Бусек голосом, дрожащим от страха, вызывает по телефону службу поддержки «NotSoul». Как никак, но существует специальная служба, что помогает тем, кто оказался в такой ситуации. Спустя пятнадцать минут слышится трель дверного звонка. Парень на ощупь пробирается к двери, при этом сбивая предметы мебели в своей скудной на интерьер квартире, шипя всевозможные ругательства. Он открывает дверь. Перед ним стоит парень. Ну, как, парень. Мэтт-то его не видит, но определяет это по голосу. — Мэттью Бусек? — спрашивает сотрудник службы. — Да, — хрипло отвечает Мэтт. — Я должен сопроводить вас в центр «NotSoul». Выйдите из квартиры и передайте мне ваши ключи, чтобы я смог закрыть вашу квартиру. Мэтт выходит из своей коробки. Но он поздно вспоминает о злополучном порожке, поэтому начинает падать, но тот парень успевает его поймать. — Будьте осторожны, — Мэтт кивает на фразу сотрудника. Бусек слышит как щелкает замок двери. Сотрудник берет его под руки. — Держитесь за меня, вы должны добраться до центра целым и невредимым. Счастьем Мэтта является то, что жил он всего лишь на четвертом этаже. Они оказываются на улице спустя пару минут. Мэтту тяжело идти, ему то и дело помогает сотрудник. Этот парень указывает как и куда ступать и ориентироваться. На улице Мэтт слышит множество звуков, которых не замечал ранее. Это странно. Он как будто чувствует мир совсем по-другому. Когда-то давно, в детстве, он читал разные книги, в одной из них говорилось, что если человек теряет какой-либо орган чувств, то у него обостряются другие. Пропало зрение — появился хороший слух. Или, может быть, он слишком долго был заперт в одном образе жизни. Постоянно был дома и выбирался проветриться для того, чтобы закупаться алкоголем и сигаретами или чтобы встретиться с друзьями. — Нам следует идти, — произносит сотрудник. — Можешь сказать свое имя? — спрашивает Мэтт. Все-таки он же не может обращаться к человеку на «парень». — Гэвин, — отвечает тот. — Так лучше? — Мэтту кажется, что Гэвин улыбается. — Да. Они садятся в автомобиль Гэвина, но перед этим он помогает Бусеку сесть в него. Поездка их делится где-то два часа. Все же ехать с окраин Лос-Анджелеса до центра не так уж и быстро.***
Мэтта осматривает мужчина лет сорока-пятидесяти. Он то и дело постоянно хмыкает, как будто чем-то недоволен. Он светит фонариком в глаза Мэтта, проверяя их на работоспособность. — Вы пробовали искать родственную душу? — спрашивает мужчина, продолжая осмотр. — Нет. Врач снова хмыкает, Мэтта это напрягает. Какое ему дело до какого-то там ослепшего парня? Какое дело до его любви? — Наши специалисты, конечно, могут восстановить вам частично зрение, но это стоит больших денег, — произносит тот причмокивая. — Или вы можете остаться слепым на всю жизнь. Мы, конечно, поможем вам, выдав специальные приспособления и дав некоторые инструкции, но все это решать только вам. — Спасибо. Мне это не нужно, — отвечает Мэтт. Он уже не может терпеть этого старикашку. — Вы уверены? — удивленно спрашивает врач. — Да, — Бусек рывком спрыгивает с кресла, чуть не падая при этом. Обойдется он без этих всяких штук и лекций. Проживет и так, а если нет, то бросится под машину, — это тоже вариант. Показывая средний палец врачу, а Мэтт уверен, что его рука сделала это в верном направлении, он толкает дверь кабинета и выходит в коридор. Он знает примерное расположение предметов и коридор в этом здании, когда они шли, Гэвин всё рассказал. Но выход из этого треклятого сооружения оказывается не очень благополучным. По пути от задевает несколько человек, но ничуть за это не извиняется. На улице шумно и пахнет бензином. Каждый человек старается перекричать другого. Это разрывает барабанные перепонки Мэтта. Поначалу ему трудно сориентироваться во всех этих звуках. Где-то справа должен быть перекресток. Он направляется туда. Теперь ему не нужно извиняться за то, что он задевает разных людей. Пока не задается какого-то парня. — Эй! Ходи аккуратнее, ты здесь не один! — слышится выкрик того самого парня. И сказал он это с каким-то акцентом. Не местный что ли? — Иди нахер, — гневно бросает кучерявый. Он продолжает идти дальше. Мэтту плевать. Парень определенно слышит звуки машин, продолжая идти навстречу этому шуму. Собьет чей-то дорогущий автомобиль сейчас — будет еще лучше. Меньше мучиться от такой жизни придется. И вот он делает шаг, слыша оглушительный сигнал гудка автомобиля. Но вдруг он чувствует резкий рывок в сторону. Мэтт ощущает чьи-то руки на своих плечах. — Вот скажи, парень, ты с дуба рухнул кидаться под автомобиль? А? — этим кем-то оказывается тот парень с акцентом. — Что ты молчишь? А Мэтт не знает почему он молчит, зато прекрасно чувствует дрожь во всем теле. Он был только что на волосок от смерти. Если бы не какой-то парень, его тело сейчас лежало бы на асфальте. Он не верит, что такое могло произойти. Из блеклых глаз Мэтта идут слезы. Они ручьями скатываются по его щекам. Мексиканец прижимает кучерявого к себе. Бусек еще никогда не чувствовал себя так жалко и разбито. — Спасибо, — шепчет тот где-то в районе груди парня. Его губы дрожат из-за чего спаситель понимает слова неудавшегося суицидника не с первого раза. — Пошли, — произносит мексиканец, — я отведу тебя домой, пока ты ещё чего не натворил. Мэтт соглашается. Они идут вдоль улицы, где несколько минут назад чуть не произошла авария с участием Мэтта. Легкий ветер обдувает парней. Незнакомец держит того под руку, не хватало ему ещё быть свидетелем ужаса. И его ничуть не смущает, что он держит парня за руку. Бусек всё ещё дрожит, но, кажется, уже от ветра. Он пронизывает каждую клеточку кожи черноволосого. — Может, я дам тебе свою куртку? Ходить в футболке в такую погоду не лучший вариант. Простудишься ещё, — говорит незнакомец. — Ты что, общаешься со всеми незнакомцами так? — Мэтта начинает раздражать такое отношение к себе. Он что, какая-то девушка, которая нуждается в любви и заботе? — Я тебе тут не какая-то сопливая девчонка, которую можно легко охомутать, — и тут он запнулся. Он хотел назвать парня по имени, но в том и дело, что не знал его. — Дилан, — сухо произносит мексиканец. — Меня зовут Дилан Альварес. И я просто проявляю заботу о человеке. Ты видимо несчастен и часто пребываешь в гневе. Я же прав? А Бусек и не знал, что ответить. Неужели его так легко прочитать, прямо как открытую книгу? Может, Дилан и прав. Когда Мэтт в последний раз чувствовал что-то кроме отрицания и ненависти к окружающему миру, всей этой любви? Он только и делал, что пил, общался с сомнительными компаниями, также у него была пару друзей. Но какова вероятность, что они о нем не забудет, если тот не будет появляться на пьянках пару недель? Теперь Мэтту было стыдно. — Извини, я не должен был этого говорить, — виновато произносит кучерявый. — Ничего, — Дилан вздохнул. — Ты запутался. Это может случиться с каждым. А теперь, будь добр, остановись, пожалуйста, — попросил его тот. Но зачем? Мэтт стоял. Он вдруг испугался, что Альварес может его бросить здесь, в неизвестном ему районе. Но, наоборот, он почувствовал соприкосновение ткани со своей кожей. Дилан надел на него свою куртку. — Готово. Так лучше? — интересуется парень, Мэтт кивает. — Теперь давай руку и пошли. И скажи свой адрес, а то я не знаю куда идти. — А где мы? — Ближе в окраинам. Где-то Блэк Роз Стрит. — Мы недалеко. Нам нужно пройти пару кварталов, потом свернуть на Руш Стрит, пара домов и всё. — Фух, — с облегчением вздыхает Дилан. -Ты наконец-то сказал, куда идти. Может, заодно, и свое имя скажешь. — Мэтт, — отвечает Бусек. — Вот и славно. А то «ты» да «ты». До места проживания Мэтта они добрались за час. Большую часть своего пути они старались не разговаривать. А почему? Ну, начнем с того, что Мэтт больше не видит окружающий его мир и, возможно, никогда больше его не увидит. Ещё они слишком мало знакомы друг с другом, поэтому все темы для разговора, которые затрагивали их жизнь, были опущены. Между тем на улице вечерело. Из-за заката небо и облака окрашивались в нежно-розовые оттенки. Смотрелось это довольно красиво. Каждый бы романтик подметил бы это, но не Мэтт. Он определенно был романтиком, но уже им давно не являлся. Всего лишь какая-то душевная рана утопила в его сердце всё прекрасное, что он когда-либо видел в этом мире. Теперь-то Мэтт и отказывался верить в лучшее в своей жизни. Безусловно Бусек не был обделен вниманием девушек в колледже, вот только секс приносил лишь животное удовлетворение, но никак не душевное. Спрятав всю свою мягкость, он стал монолитом, скалой, тем, кого не сокрушат всякие чувства. Но в кого он превратился? В двадцатипятилетнего алкоголика со стажем, курильщика, который всё ещё жив и в мерзкого и уродливого человека противного самому себе? Определенно, да. Мэтт знал это, но ничего, абсолютно ничего не менял. Даже новость о потере зрения не стала для него ужасной. Он расценил это как знак судьбы к его скорой кончине. А искал ли Мэтт родственную душу? Пробовал ли найти любовь всей своей жизни? Наверное, это тяжело сделать, зная, что твои родители истинная пара, но они не подходят друг к другу. Вот тебе и найди соулмейта; они будут конечно вместе, но будет ли любовь? Наверное, этого-то Мэтт и боялся. Что он когда-то найдет себе девушку, а отношения между ними не сложатся. Все года Бусека поглощал страх быть отвергнутым. Он даже на помощь со стороны Дилана не поверил, о чем ещё говорить? Размышления Мэтта прервал Дилан. — Это же твой дом? — спрашивает Альварес, называя при этом улицу и дом. — Да, — отвечает тому черноволосый. — Сможешь дойти сам? Ну, типо, подняться наверх, открыть квартиру. — Думаю да, у каждого в телефоне есть приложение, что может помочь с этим. И спасибо, что помог, спас меня, — Мэтт виновато улыбается. Он делает это с осторожностью, ведь не видит реакцию собеседника. — В этом нет ничего сложного. Я думаю, я должен был это сделать. Так что, прощай, мне нужно идти, — произносит Дилан и уже разворачивается, чтобы идти. — Пока, — тихо произносит Мэтт, слыша шаги парня. С трудом, но Мэтт поднимает на свой этаж и открывает квартиру. Его очень смущает приложение на телефоне «BlindHelp», ведь голос робота раздается чуть ли не на весь подъезд. Оказываясь в своей прихожей Мэтт снимает куртку и вешает её на крючок под голос робота в телефоне, что уже успел просканировать квартиру Бусека. Вот только у Мэтта не было никакой куртки, совсем не было. Парень хлопает себя по лбу. Это вещь Дилана, но почему он не забрал её, когда их путешествие закончилось? Просто забыл или может всё это что-то значит? Этот мексиканец хочет, чтобы Бусек искал его? Нет, ну это уже полнейший бред. Не будет Мэтт никого ещё искать, и так сегодняшнего дня хватило. На улице он вообще больше не появится, еду можно и на дом заказать. Зачем усложнять себе жизнь, если можно просто провести остаток своей не слишком длинной жизни в четырех стенах? А почему короткой? Мэтт точно уверен, что его невидящие глаза, но осязающие руки найдут проклятое лезвие, и он точно вскроет себе вены от никчемной жизни. Но между тем Мэтт и не заметил, как под мелодичный голос бота дошёл до своей кровати, упал на неё и уснул, стараясь не думать о происходящем. Парень спал неспокойно, он то и дело постоянно вздрагивал во сне, открывал свои глаза, пытаясь вглядываться в темноту и искать силуэты. А ещё ему снился Дилан, то как они гуляли по городу. Мэтт видел всё, дома, небо, самого Дилана. Да, он, наконец-то, смог разглядеть незнакомца. Высокий и худощавый, с загорелым оттенком кожи, с ног до головы усыпанный разнообразными татуировками, с шоколадного цвета глазами и темными короткими кудрявыми волосами; одетый в дурацкую футболку с обезьяной и джинсах, в потрепанных кроссовках и носках с травой, на голове его была кепка. Таким, именно таким, был Дилан. Настоящим, живым, таким, каким хотел видеть его Мэтт своими собственными глазами. Но потом начало происходить нечто ужасное. Мир начал рушиться. Цвета пропадали, исчезал и Дилан. Чернота опускалась на мир, и Мэтт оставался совсем один, а вокруг него невидимые стены, из которых он не мог выбраться. Мэтт резко вскочил на кровати. Он был весь в холодном поту и тяжело дышал, будто на него ведро с водой вылили. Это был кошмар, но… Разве теперь сам Мэтт не живет в кошмаре? Он отказался от шанса, который мог помочь ему хоть немного начать видеть мир заново, но отказался от этого, потому что ему надоело жить. Но разве не правда ли, что желание жить приходит тогда, когда ты оказываешься слишком рядом с пучиной вечного забвения и смерти? Только тогда и только тогда ты понимаешь, что твоя жизнь самое ценное, что есть у тебя. И Мэтт, кажется, тоже начинает это понимать. Что он не сможет прожить оставшуюся жизнь в полной тьме как окружающей, так и душевной. Что ему нужна чертова помощь. Ну, почему же образ Дилана так не вовремя всплывает в мыслях Бусека? Почему именно этот парень, ни кто-либо из его собутыльников и «друзей», а именно Дилан? Может, потому что он смог спасти от смерти Мэтта? А может… ? «Нет, нет,» — шепчет себе под нос кучерявый. — " Этого не может быть. Дилан не может быть моей родственной душой. Не может же быть это моим последним шансом обрести пару. Моя мать говорила мне, что если человек теряет зрение по данной причине, то судьба всегда дает ему второй шанс на исправления, являя ослепшему во сне образ соулмейта. Что же мне нужно теперь? Найти Дилана?» До утра Мэтт так и не заснул. Он всё думал и думал. А ведь вернуть куртку парню, является хорошим предлогом узнать Альвареза получше. Знать бы, где тот ещё проживает или хотя бы работает. А может, Дилан найдет Мэтта сам? Он же в конце-то концов должен был запомнить адрес Бусека. Мэтт будет ждать, пока он точно не намерен выбираться во внешний мир. Так прошла неделя, которая ничего не дала. Может, к Мэтту и заходил курьер из службы доставки, но Дилан у Бусека не появлялся. Куртка так и висела на месте. Парень уже всерьез задумывался выйти на улицу и отправится на поиски Альвареза, но страх не позволял ему этого сделать. Теперь Мэтт боялся умереть. Этот короткий промежуток времени, длиною в неделю, дал ему многое осознать. Что все его желания всего лишь поверхностный слой, скрывающий под собой боль, страх и неизвестность. Почему неизвестность? Мэтт боялся узнавать о себе что-то новое. Он жил четверть века и думал, что всё знает о себе, но каждый раз, когда он задается вопросами касаемо своей жизни, парень понимает, что о себе он знает абсолютно ничего. И это пугающе. Страшно жить с тем человеком, которого ты знаешь только поверхностно, но ещё страшнее жить с самим собой, понимая, что ты не знаешь себя. Мэтт считает себя врагом, и его опасения оправданы. Теперь он боится темноты, свою вечную спутницу, боится быть один, потому что не уверен, что выдержит наплыв навязчивых мыслей и не покончит с собой. Поэтому, собравшись с силами, Мэтт решает выйти в мир, как говорится. Надевая солнцезащитные очки, которые теперь должны скрывать его блеклые глаза, и наушник, в котором слышен голос бота, он открывает дверь квартиры и выходит на лестничную площадку. Щелкает дверной замок. Мэтт начинает медленно и осторожно спускаться по лестнице. Все-таки внешний мир не его квартира, которую парень успел изучить досконально за неделю. Куртку Мэтт решил надеть на себя, потому что нести её в руках было опасно, он мог запросто потерять чужую вещь. Единственным верным решением было надеть её на себя, тем более на улице снова был ветер. Мэтт шёл медленным, неуверенным шагом. Он знал, что на него смотрят люди и, возможно, даже смеются, но ему откровенно плевать. Они просто не понимают, что значит потерять зрение, потерять всё, а потом найти ту тонкую ниточку, что будет связывать тебя с миром, а после её отпустить и спустя неделю пытаться найти одну единственную нить среди тысячи похожих. Они просто слишком далеки от этого. Они — глупцы. Мэтт, возможно, и продолжил бы свой путь, если голос бота не произнес, что здесь, рядом, находится местная забегаловка. Парню показалось это хорошим решением, зайти и перекусить чем-нибудь, учитывая, что от завтрака он отказался. Парень неуверенно толкнул дверь заведения, он боялся ударить кого-то. Зайдя внутрь, Мэтт почувствовал ароматный запах кофе. По указанию бота Бусек сел за крайний столик в кафе. Теперь Мэтт сидел и слушал, он решил выдернуть наушник, пытаясь в полной мере насладиться звуками происходящего. Он слышал чью-то тихую беседу, кажется, две девушки обсуждали последние новости в мире, слышал, как какой-то человек поставил стакан на барную стойку, слышал разные звуки, доносящиеся с кухни заведения. Мэтт не знал, как выглядит интерьер данного места, он мог только это предполагать. Ведь все образы, что парень когда-либо видел в жизни, начали стираться в его сознании. И это пугало. Всё это напоминало жизнь в кромешной тьме, ты всё чувствуешь и слышишь, но видеть этого не можешь. — Хэй, мистер! — Мэтт вздрогнул от резкого звука. Неужели он так задумался, что не услышал шагов официанта? А тот всё продолжал щелкать пальцами перед глазами парня. — А? — очнулся наконец кучерявый. — Наконец-то. Добрый день. Что будете заказывать? — пошли стандартные фразы из сферы обслуживания. — Мне просто кофе. Капучино, пожалуй, — парень слышал, как официант что-то черкал в своем рабочем блокноте. — Пять минут, и всё будет готово, — послышались отдаляющиеся шаги работника. — Держите, ваш капучино. С вас три доллара, — произносит официант. — Спасибо, — произносит Мэтт и принимается пить горячий напиток. Но он не слышит шагов уходящего работника. — Не узнал? — произносит парень. — А должен? — спрашивает ничего не понимающий Мэтт. — Ну, я думал, ты меня узнаешь. Но видимо не судьба, — официант встает с диванчика и собирается уходить, как слышит немного дрожащий голос Мэтта: — Дилан? Это правда ты? Альварез разворачивается снова лицом к Бусеку, подходит к тому, а затем кладет свою руку на плечо парня. Кучерявый вздрагивает. Он уже забыл, что такое прикосновение. — Ты вообще не выходил на улицу после того случая, да? — тихо спрашивает Дилан, Мэтт кивает. — Всё с тобой понятно. Предлагаю после моей работы пойти прогуляться. — Но мне придется тебя ждать, наверное, — как-то раздосадовано произносит тот. — Ну, так, моя смена кончается через час. Можешь здесь посидеть. Я попрошу босса, он должен разрешить. — А что я буду делать всё это время? — не унимается черноволосый. — Когда никого не будет, буду подходить к тебе поболтать. Согласен? — Хорошо. И Дилан уходит. Парень лишь слышит его шаги. А кто такой Дилан, чтобы он соглашался с ним на прогулку? Друг? Парень? Вдруг этот человек заведет его вглубь парка и бросит там? Мэтт старался отгонять эти негативные мысли. Дилан в конце концов спас его от суицида в первый день потери зрения, довел до дома, отдал свою куртку. Точно, куртка! «Я ведь её так и не отдал хозяину,» — подумал Мэтт. На удивление час прошел довольно быстро. Парень то и дело слышал позвякивание колокольчика над входной дверью. Клиентов становилось всё больше. За это время Дилан успел подойти к Бусеку только один раз и то, чтобы сказать, что тот может спокойно посидеть в кафе. Но на вопрос Мэтта, что такого сказал Дилан боссу, первый так и не получил ответ. Мэтт слышит шаги, это Дилан. Он уверен. Просто за то время, что черноволосый здесь, он мог легко отличать Альвареза по звуку его передвижения. — Ну, пойдем? — спрашивает мексиканец. Мэтт встает и, на удивление, Дилан тут же хватает того за руку. Кучерявый чувствует как его щеки мгновенно зарделись. — Это чтобы ты не потерялся. Сегодня я твой навигатор, а не какая-то штуковина в телефоне. Парни выходят из забегаловки. На улице по-прежнему сухо, душно и шумно. Люди то и дело спешат куда-то, им нет дела до какой-то там пары парней, держащейся за руки. А Мэтту есть. Румянец так и не сходит с его щек. А Дилан всё это видит. Ну, не может же он сказать «Хэй, Мэтти, ты такой милый.» — Ты прям, как новая лампочка, весь светишься, — да, комплименты явно были не его коньком. Мэтт готов от стыда провалиться сквозь землю. Он пытается тряхнуть своей головой так, чтобы волосы смогли прикрыть его лицо, но ничего не получается. Наоборот у парня чуть не слетают солнцезащитные очки. Дилан лишь смеется. Он прекрасно понимает, что Мэтт смущен до чертиков, но что он может сделать? А вот что. Через пару метров виднеется какой-то проулок. Альварез крепче сжимает руку Бусека и затаскивает того в сторону. Дилан совершенно не понимает, что творит, а сам Мэтт пребывает в еще большем смятении. Мексиканец прижимает черноволосого к стене дома. Мэтт чувствует его дыхание на своей шее. — Дилан? Всё хорошо? — успевает только произнести Бусек, как второй парень целует его. Реальный мир начинает рушиться: все звуки, что слышал Мэтт, исчезают. Он будто выпадает из действительности. Нет, этот поцелуй не похож на какой-то страстный, полный любви поцелуй, он — обычный, самый простой, который используют малые дети. Мэтт чувствует себя застенчивой школьницей, которую целует главный красавчик школы. Хоть поцелуй и длился от силы секунды две, парню кажется, что прошла целая вечность. — Извини. Я не знаю. Правда, я не знаю, что на меня нашло, — шепотом произносит Дилан. Он расстроен в своем поступке? Он боится, что Мэтт его отвергнет? Но разве между ними что-то было, чтобы Бусек смог это разрушить и отвергнуть? Дилан стоит, никуда не уходит, черноволосый это слышит. — Я, — начинает говорить Мэтт, но потом замолкает. Он не знает, что сказать, а напряжение в воздухе не дает сосредоточиться. — Мне кажется, это было странно, — Дилан разочаровано вздыхает. — Нет, нет. Ты не так понял. Просто все это странно. Эти чувства. Да, именно чувства. Это как бабочки в животе, их много, но они излучают тепло. Когда я до этого целовался с девушками, я не чувствовал подобного, а лишь ощущал что-то животное, что-то властное, но никак не нежное и не настоящее. Может, это и есть тот момент осознания, когда ты понимаешь, что любовь в тебе не мертва, — Мэтт замолчал, сейчас он обдумывал свои слова. Мысль его ещё не была окончена. — И, Дилан, это правда, когда человек теряет зрения, не найдя родственную душу до двадцатипятилетия, то ему во сне предстает его человек? И этот человек имеет множество татуировок по всему телу, выше меня ростом, со смуглой кожей, любит кепки и футболки со смешными надписями? — уголки губ Бусека невольно поползли вверх. Он уверен в своих словах. Но Дилан молчал. Неужели это неправда? Неужели Мэтт ошибся? Альварес чувствовал, как горят его щёки ещё с самого начала речи Мэтта. Постепенно улыбка второго парня начала угасать, Дилан это заметил и начал говорить. Но эти были какие-то обрывки фраз, слов или просто звуки. Сердце его в этот момент бешено стучало и, казалось, что совсем чуть-чуть и оно сломает грудную клетку и вырвется наружу. — Это, — Дилан снова сделал паузу, стараясь нормально произносить слова. — Правда, — и умолк. Сердце Мэтта пропустило удар, потом ещё один удар, ещё, ещё и ещё… Из его блеклых, слепых глаз, скрытых солнцезащитными очками, потекли слёзы. Мексиканец подошел к парню и обнял, при этом начиная поглаживать второго по спине, а сам Мэтт уткнулся в грудь Дилана и что-то шептал, непонятное никому и даже ему самому. Все это напомнило им их первую встречу, но тогда и обстоятельства были другими, и они были вообще не знакомы, да и слёзы, кажется тоже были по другому поводу. — Я не верю, не верю, — шептал Мэтт. — Ты же с самого начала понял, что твоя пара? Ответь мне, Дилан. — Да, возможно, — запинаясь, ответил тот. — Когда я схватит тебя за руку, чтобы уберечь от колес автомобиля, а потом посмотрел в твои глаза, я увидел ту самую вещь, знак, и понял, — произнес тихо Альварес. — Всё понял. — Так получается мы с тобой теперь пара? , — спросил Мэтт. — Получается так, — тихо ответил Дилан. — Может, тогда продолжим нашу прогулку? Мы же собирались в парк, верно? Знаешь, это надо отпраздновать что ли, я куплю нам по мороженому, — он засмеялся. — Какой же ты глупый, Дилан, — по-доброму произнес черноволосый и улыбнулся. — Разве в честь этого нужно покупать именно мороженое? — Ты слишком маленький, чтобы употреблять алкоголь, Мэтти, — да, Альварез осмелился и сделал это. Он произнес «Мэтти», а ещё потрепал того по волосам. Так они простояли минут пять, называя друг друга ласковыми именами и смеясь с этого. Они были счастливы. Определенно счастливы. Солнце начинало садиться за горизонт, бросая свои последние лучи на окна домов. Два парня шли в парке по какой-то аллее и разговаривали, также у каждого из них было по рожку с мороженым. Именно сейчас Мэтт понимал. Понимал всё, что случилось с ним за последнюю неделю. Он снова был счастлив, он снова верил в любовь. Теперь он знает, что Дилан именно тот человек, которого он даже не искал, но желал всей своей душой.