My affection

It's affection, always You're gonna see it someday My attention for you Even if it's not what you need affection cigarettes after sex

ㅤㅤДверь открывается с характерным скрипом: давно пора бы смазать петли; следом раздаются шаги, тихие, медленные. Гостиная окутана полумраком, шторы завешаны. Вся эта напряженная обстановка, сопровождаемая тишиной, лишь за исключением едва различимого шуршания, напоминает сцену из фильма ужасов. Только «главный герой», находясь в таинственном полумраке, не задается глупым вопросом: «Кто здесь?». Ведь он знает, что его ждут. Он ждет его. ㅤㅤ— Где ты пропадал? — Будто бы в подтверждение его догадок, раздается из глубины квартиры. Голос наполнен тревогой, беспокойством, но звучит тихо, сровни шепоту. Потому что он знает: Дэниел не выносит истерик. ㅤㅤОн бросает быстрый взгляд на него, на Джека, и молча проходит в гостиную. Взгляд упрямо буравит пол. Губы плотно сжаты. Ему не нужно поднимать глаза, чтобы убедиться: он чувствует это. Чувствует пронизывающий до костей взгляд карих глаз — Смерть смотрит на него, пристально, и от этого Любовнику становится не по себе. ㅤㅤ— Дэнни, — на плечо ложится рука, почти невесомо, мягко, не давя и не принуждая. Атлас напряжен: Джеку не нужно видеть его лицо, чтобы понять это. Он давно научился читать этого человека, понимать каждое движение, жест, взгляд. Осторожно, будто опасаясь разбудить дремлющий вулкан или спугнуть чуткого зверя, — в зависимости от того, что проявит себя, — Джек проводит вдоль его предплечья, достигает кисти руки и дотрагивается до тыльной стороны ладони. Атлас заметно вздрагивает, слышится тихое шипение. Остановившись на мгновение, Джек переводит на него взгляд, — тот не предпринимает попыток отстраниться или вырваться. Напротив, — Любовник медленно поднимает глаза и в момент сталкивается взглядом со Смертью. Они смотрят друг на друга: первый — с легким непониманием и толикой недоверия, второй — с бесконечной любовью и теплотой, которой, кажется, нет конца и края, которой он хочет укутать Дэниела, словно теплым пледом, чтобы тот, наконец, почувствовал, что его странствие подошло к концу. Почувствовал, что он дома. ㅤㅤДжек опускает взгляд на его руку и заметно хмурится: всю поверхность тыльной стороны ладони покрывают кровавые ссадины и царапины. Но вопросов он не задает, не сейчас. Стараясь не задеть поврежденные участки, Смерть проводит пальцами по коже, берет вторую ладонь Любовника и, внимательно осмотрев, подмечает, что кровавых ссадин здесь больше. Любовник следит за каждым движением Смерти, смотрит на руки, обхватывающие его ладони, при этом не задевая болезненных участков кожи, и сокращает расстояние между ними, буквально на пару сантиметров. Но даже это действие не остается незамеченным от чуткого глаза Смерти. Улыбка в уголках губ и немая просьба следовать за собой. Любовник подается и идет вперед, следом, не решаясь задать главный вопрос, который уже давно вертится на языке. Вместо этого он послушно снимает пальто и кладет его на тумбочку, рядом с маленьким столиком, на котором веером разложены карты; одна из них, выдвинутая чуть вперед, сразу бросается в глаза. Череп, изображенный на карте с характерной надписью: DEATH, приковывает. Пугающе, как может показаться на первый взгляд. Но только не для Атласа. Ведь он сразу признает в одной из карт Таро — карту смерти, тринадцатый аркан. Эта карта была дарована Джеку неким человеком, пожелавшим остаться неизвестным. Но то было в прошлом. Личность главного фокусника, сумевшего провернуть столь грандиозное и масштабное представление, теперь раскрыта. Однако, по прошествии времени, карты, дарованные Всадникам, как символ, подчеркивающий качества каждого из четверых, и по сей день хранятся у них. ㅤㅤДэниел вынимает из кармана свою карту, на которой большими буквами отливает надпись: LOVERS, и кладет рядом с картой Джека. Смотрит на обе карты. Еле заметная ухмылка появляется в уголках губ. Его мысли прерывает голос Джека, доносящийся из ванной комнаты. Задумавшись о том, насколько гармонично сочетаются меж собой символы их карт, Атлас не сразу слышит шум воды. Он проходит в ванную. Хмурится. ㅤㅤ— Нужно обмыть, — вырывается из уст Джека, и Дэниел в который раз задается немым вопросом: В какой момент этот человек стал его точкой невозврата? В какой момент каждое слово, сказанное им, стало иметь для него, Дэниела Атласа, важность? И в какой момент каждое его прикосновение в накаляющей ситуации стало действовать лучше любого успокоительного? Наверное, он, Дэниел, не сможет дать ответ ни на один из вопросов, потому что просто не знает. В первое время он сопротивляется, язвит, плюясь ядом собственных слов в ответ на попытки Джека установить контакт. Он не хочет. Не по причине отсутствия желания идти на контакт с кем-либо, а потому что постепенно осознает одну простую, но вместе с тем такую сложную вещь: он, Джек Уайлдер, ему нравится. Парень с заразительным смехом и такой лучезарной улыбкой, что способна затмить само солнце; парень, способный умыкнуть бумажник у незнакомца из-под носа, при этом оставшись незамеченным; парень, над которым надругалась судьба в детстве, оставив сиротой, из-за чего тот был вынужден приспосабливаться к жестоким законом жизни; парень с добрым и чистым сердцем, готовый на все ради тех, кого он любит. ㅤㅤПроходит с минуту, прежде чем Атлас неуверенно кивает и закатывает рукава. Затем проверяет, не горячая ли вода. ㅤㅤ— Можно мне...? — Фраза обрывается на середине, но и без того становится понятно, о чем просит Джек. Его взгляд направлен на кран, а уже в следующий момент — на ладонь Дэниела. ㅤㅤАтлас кивает, дав согласие на немую просьбу, которую без надобности озвучивать. Он понимает все сразу. Протягивает правую руку вперед, на которой кровавых ссадин больше, и наблюдает за тем, как его ладонь заботливо сжимают теплые пальцы, а в следующий момент проточная вода омывает раны. Вода в раковине окрашивается в красный, смешиваясь со струйками крови, и Атлас блаженно выдыхает. Раны оказываются неглубокими, а вода, омываемая кожу, — вновь прозрачной. Мыльный раствор приятно пахнет какими-то травами, но Дэниел, кажется, не замечает, этого: его взгляд устремлен на Джека, который в данный момент обмывает его раны. Они стоят так близко друг к другу, что он чувствует запах шампуня с экстрактом ромашки и мяту, что так обожает Джек. Атлас стоит полубоком и смотрит, смотрит, не отрывая глаз. Кажется, еще чуть-чуть — и он уткнется ему в шею. Промыв ладонь и промокнув полотенцем, Джек просит протянуть другую руку, и пару минут спустя снова доносится аромат трав. ㅤㅤВ глаза Джеку сразу бросаются две карты, рядом. Невольно на лице появляется улыбка, когда приходит осознание, чьей рукой была cброшена вторая карта. Бросив последний взгляд на перекрещенные карты, он проходит обратно, в гостиную, где его ожидает Дэниел, расположившийся на диване, который все также смотрит, пристально, внимательно. Джек достает из коробки, стоящей на одной из полок, пару тюбиков и бинты. Во взгляде Атласа проскальзывает удивление, но протеста он не выражает, — лишь принимается следить за дальнейшими действиями. Джек смешивает какие-то мази, круговыми движениями осторожно втирает получившуюся смесь в кожу, накладывает повязку, затем проделывает ту же процедуру с другой ладонью. И вновь этот взгляд, пристальный, проникновенный — Джек буквально кожей чувствует его. ㅤㅤ— Мята... — удовлетворенно выдыхает Дэниел, и на его губах расцветает улыбка. ㅤㅤ— Мята, — в подтверждение его слов кивает Джек. Он заканчивает обрабатывать вторую ладонь, как вдруг чувствует теплые губы на своей шее. Губы — мягкие, обветренные, прижимаются к коже. Проходит мгновение, по ощущениям же — вечность, прежде чем Джек вновь может дышать. Вновь может трезво мыслить. Возможно, он все это время просто спит и то, что сейчас происходит — просто сон? Желанный, пленительно-тягостный сон. Если это так, то он не желает просыпаться. Никогда. ㅤㅤОн медленно поворачивается и встречается взглядом с ним. Они находятся близко друг к другу, — так близко, что Джек чувствует как бьется его сердце, ощущает его дыхание. Его же собственное сердце колотится так быстро, что ему в какой-то момент кажется, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Минута — томительная, тягучая, заставляющая задержать дыхание и молить всех богов об одном: только бы не проснуться... Но по истечении последних секунд, верования в сон, граничившее с реальностью, рушатся в один момент. Это и есть реальность. Джек понимает это в тот миг, когда губы Дэниела накрывают его собственные, вовлекая в столь желанный до боли в груди поцелуй. Атлас медлит, сминает в поцелуе мягкие губы, наслаждаясь пленительным ощущением близости. Чувство накрывает его с головой, и он ощущает биение своего сердца — быстрое, громкое, ритм которого сравнялся с сердцем Джека. Рука, на каждом участке которой сохранился аромат мяты, осторожно ложится на отчетливо выделяющуюся скулу, поглаживая. Вторая — находит покой на предплечье Дэниела. Неожиданно тот вздрагивает, ощутив что-то на запястье и, открыв глаза, обнаруживает слезную дорожку на его щеке. Слеза. Атлас проводит по лицу Джека большим пальцем, стирая слезу, тем самым заставив того отстраниться от неожиданности. ㅤㅤ— Это не сон... — шепчет Джек. ㅤㅤ— Нет. Это реальность, — подхватывает Дэниел и вновь припадает к желанным губам.