СУПЕРЛУНИЕ

Полная Луна, обозначив свое присутствие лишь размытым желтым пятном на затянутом дыханием Земли небосклоне, никак не тревожит ни двух парней, пригревшихся на кухне, ни двух котов, прохлаждающихся на полу. — Дракошка, а ты знаешь, что завтра случится редчайшее явление? — погруженный в абсолютно неотложные в этот полночный час дела Рыцарь отрывает взгляд от ноута и вопросительно смотрит на своего Дракона, столь же глубоко увязшего в битвах с вторгшейся в Хайрул армией монстров могущественного принца Тьмы Гэнона*. — Что, сам ОН с очередным неофициальным визитом явится? — средний палец Дракона, который у него по совместительству работает за указательный, на секунду тычет в сторону потолка и снова возвращается к своей непосредственной обязанности — удерживать в руках драГОТценную консоль. — Не-е-е… — Рыцарь пренебрежительно машет рукой и обнадеживает сотрапезника антизаветным прогнозом: — Пока на Земле не переведутся Драконы, ОН сюда ни в образе брутального мужика, ни в прикиде хипповатого педика, ни даже под ликом кончитного трансвурстита* ни ногой. — Заебись! — большой палец Дракона на миг встает по стойке смирно, одобряя ход всемирной истории, и сразу же принимает упор лежа на кнопке управления действиями Линка*. Однако предусмотрительный инстинкт самосохранения человекообразной рептилии уже цепляется за возможность заглянуть в недалекое будущее и заставляет напрягать голосовые связки: — Так к какому еще мистическому звездецу нам с котами стоит готовиться? — Это отнюдь не звездец. Хотя шоу действительно небесное и настолько редкое, что может считаться сверхъестественным. Однако чудесное явление имеет исключительно природное происхождение и научно-объяснимый характер, — невозмутимо повествует Рыцарь, отпивая из чашки с изображением Дракона и Рыцаря зеленый чай с мелиссой. — Так что если завтра раздует пидерсию, которая весь горизонт затянула, мы собственными глазами увидим, как у нас над головами совпадут сразу три астрономических события… — Вау-у-у! — восторженно орет на всю кухню Дракон, отхлебывая из чашки с изображением Дракона и Рыцаря черный кофе с «Амарулой», в то время как экран консоли зловеще краснеет, и над просторами Хайрулла восходит кровавая Луна. — Кроволуние?!* — Бери выше! СУПЕРЛуние! — Рыцарь скругляет пальцы, изображая в воздухе диск, а затем, увеличивая диаметр земного спутника с блюдца до тарелки, медленно разводит руки и, до кучи, Дракона. — Не преувеличивай, — усмехается тот, что Дракон, как всегда, ничего не принимая на веру. — Эта фигня только на отфотошопленных снимках помпезно выглядит, а так… — Зато лунное затмение с высоты нашего этажа ты и без спецэффектов наблюдать сможешь, — продолжает искушать Рыцарь. — Как бы мозги не затмило, — продолжает выискивать возможные последствия Дракон. — А я все же рассчитываю, что эффект «голубой» Луны сработает как надо, — заканчивает презентацию Рыцарь, поигрывая бровями. — Ты на что намекаешь? — Дракон, наконец-то, понимает, что всех этих бокоблинов перемочить нереально, и откладывает консоль в сторону, тем более что на повестке ночи рисуется тема гораздо интереснее спасения хайрульской принцессы Зельды. — Дракончик, если мне приспичит, я ни на что намекать не стану. Я тебе прямым текстом скажу, — уверяет Рыцарь, периодически поглядывая на объект своих приспичиваний поверх крышки ноута. — А если мне стрельнет, я и говорить ничего не буду, — в тон своему собеседнику докладывает Дракон. — Я вот так взгляну тебе в глаза, — демонстрируя «как», любитель кофе пристально вперивается в ценителя чая, вкладывая в свой взгляд откровенно порнографический подтекст, — и ты сразу сам все поймешь. — Синеприменно, — соглашается Рыцарь, пытаясь прочесть во взгляде любовника не только голимый стёб. — Я очень ценю наше чуткое взаимопонимание. Жаль только, что не все такие понятливые. — Любимый, это дано единицам. Уж поверь моему… — спотыкается Дракон, поймав предостерегающий зырк любовника, и заканчивает совсем не тем, что хотел сказать вначале: — НЕБОЛЬШОМУ опыту. — Дракошка, я тебе, конечно, верю. Разве могут быть сомненья? Я и сам все это вижу*… — почти поет Рыцарь и переключается с высокого постсоветского слога на межгалактический акцент: — Когда битый час разжевываю из мест не столь отдаленных гетере, что общение общением, а личное пространство — это пространство личное. И словно об стену горохом. — Не понял… — Как истинный представитель огнедышащих, Дракон раздувает ноздри, всем своим видом показывая ревностное негодование, выливающееся в самоубийственную тираду: — Перед кем ты сейчас мелким Бесом рассыпаешься?.. — Считай, что тебе крупно повезло, поскольку сидишь ты далеко и подняться мне лень, а то бы схлопотал затрещину, — Рыцарь веско аргументирует отмену экзекуции, не отменяя убийственности взгляда. — Считай, что я все просчитал, — хитро улыбаются в ответ не только драконьи глаза, но и его болтливые губы. — Так вот, расчетливый мой, я ни перед кем и никогда не рассыпаюсь, а в данном случае вежливо опускаю человека, — проясняет ситуацию Рыцарь и устало потирает виски. — Только складывается у меня впечатление, что ей это нравится. — И смутное подозрение приправляется насущным вопросом: — Это что, неомазохизм? Я не понимаю, чего она добивается? — Это же очевидно, милый, — авторитетно заявляет тот, для которого в этом вопросе всегда все очевидно. — Твоего внимания! — Ой, нет, Дракон, — Рыцарь перекрещивает над головой руки, изображая знак «остановка запрещена». — Знаю я тебя. Щас сам себе накрутишь, а мне потом этот клубок распутывай. — Нормик все, — чувствуя как сука-ревность доедает его печень, Дракон закидывает ногу на ногу и, почти непринужденно откинувшись на спинку стула, принимает позу профессора психологии. — Послушай, что расскажу! — Глаголь, — неохотно дает добро Рыцарь, заранее готовя мозг к торжественному выносу. — Так вот. Ты чрезвычайно притягателен, — Дракон начинает искусно рассыпаться мелким Бесом с совершенно конкретной целью: отвлечь внимание своего Рыцаря от посторонней веб-собеседницы. — Причем как для женщин, так и для определенного круга мужчин! — Как ни странно, но именно указательный палец рассказчика в невидимой чешуе акцентирует внимание слушателя в невидимых доспехах. — Ты вызываешь желание слушать тебя, и более того — слушаться… — Что-то по тебе я этого не заметил, — вставляет свои пять рублей Рыцарь. — Я — это отдельная тема, — чувствуя себя чуть ли не пятым элементом, горделиво уточняет Дракон. — А мы говорим о той половине человечества, у которой эмоциональное полушарие превалирует над рациональным. Для таких индивидов немаловажно ощутить доминантную силу самца. Даже если этот самец не твой! — Не заводись, — сурово предупреждает Рыцарь, видя, как руки его доморощенного психолога переплетаются на груди в замо́к, а его же опорная нога непрерывно отбивает нервный дабстеп. — Да я спокоен, как атмосфера на Луне, — Дракон прижимает пальцем дергаемую тиком бровь. — А твоя подружка точно маза! И дело вовсе не в том, что ты ее галантно лажаешь, а она этого типа не замечает. А в том, что неважно, каким способом, она получает то, что хочет получить, — твое внимание. И ты ей его, хоть и нехотя, но уделяешь.  — Наверное, так и есть, — после некоторой паузы соглашается Рыцарь. — А иначе трудно объяснить парадокс, что после всех моих доводов о личном пространстве и о чрезвычайно ревнивом Драконе… — парень наблюдает, как тот, о ком он говорит, размешивает вилкой в бокале кофейную гущу и хищно вгрызается в чикенброд, — девица пишет «хочу к вам в гости приехать и поиграть с котами», — цитирует джентльмен в доспехах и недоуменно разводит руками, а из пальцев человекообразного ящера выскальзывает вилка и с характерным звоном легированной стали грохается об пол, заставив тех, с кем девица хотела поиграть, нервно вздрогнуть. — Куда она собралась? — подозрительно прищурив зенки, интересуется Дракон, так и не проглотив наполовину пережеванный сэндвич и вставшую поперек горла информацию. — Не заводись, — еще суровей предупреждает Рыцарь, пытаясь мирно урегулировать обостряющуюся обстановку. — Я объяснил девушке, что у нас не кошкин дом, чтоб сирых и убогих в гости принимать. На «не кошкин дом» коты даже усом не ведут, демонстративно оставаясь при своем котовом мнении, что не обязательно провозглашать себя царем там, где ты себя им ежедневно ощущаешь, особенно имея в услужении двух хомосапиенсов. — Значит, ты хреново объяснил! — Дракон, взбудораженный бодрящим напитком, поднимается из-за стола, медленно поднимает ногу и начинает яростно топтать павший столовый прибор, приправляя свои действия весьма нелестными эпитетами: — На тебе, сука! На тебе! Рыцарь, надежно успокоив нервную систему целебными травками, невозмутимо смотрит на экстравагантный танец с вилкой, а временами отвлекаясь на экран ноутбука, все же чувствует, что теряет важную составляющую своего имиджа — терпение. — Это не я плохо объясняю, это до кого-то долго доходит, — глубокие «вдох-выдох», призванные к приходу релакса, видимо, ни хрена не помогают, ибо невозмутимый идальго продолжает изливаться о наболевшем словесно: — Нет ничего хуже человеческой глупости. С любыми недостатками можно смириться, со многими реально бороться, но только не с тупостью. Это просто пустое. — И я тебе про то же, — поддакивает закончивший ритуальные пляски танцор и с чистой совестью отправляет вилку в мойку. — Так что завязывай с ветряными мельницами сражаться. — Заканчиваю, — уверяет Рыцарь. — Терпелка кончилась. Теперь эта дева жаждет с тобой лично пообщаться и убедить тебя, что к девушкам ты ревновать не должен. — Да неужели?! — Черная бровь Дракона изумленно взлетает вверх. Зеленые глаза хищно поблескивают. — У меня складывается впечатление, что эта принцесса не знает, на что подписывается, — почти шипит домашний Змий, чувствуя все возрастающую до критического уровня жажду крови, и тихо оглашает приговор: — Давай ее сюда. Я умею приводить неоспоримые аргументы. — Валяй, только со своей страницы, — Рыцарь обреченно вздыхает, заранее пожалев скорей о своем решении, чем о попавшей на драконьи зубы даме. — Играйся. — Я не собираюсь с ней играть. Мне это на хрен не нужно, — кровожадно скалясь, рыкает Дракон. — Я желаю, чтобы эта иноземная принцесса с тобой не заигрывала, — и, отодвигая грязную посуду, скользит пальцем по экрану очередного гаджета, оживляя планшет. — Кидай ссыль. Пять минут и тринадцать секунд спустя Дракон разражается адским «бу-га-га» и тычет на enter, отправляя только что приобретенной «подруге» красноречивое послание, краткое содержание которого сводится к обозначению весьма пикантных мест, где вышеупомянутая особа могла бы поиграть с чьим-либо котиком или киской. А также содержащее пожелание устроиться на работу в районе Ленинградского шоссе по древней, но весьма востребованной специальности. Причем свежесозданный опус настолько красноречив, что из всех его составляющих цензурными остаются исключительно знаки препинания. — Не-е-е, ты мне поведай, что за демонический смех? — отрываясь от прочтения последних новостей мира и политики, интересуется Рыцарь, чуя, как откуда-то потянуло паленым, и получает ответ на своем ноуте. «Твой парень хам!» — гласит сообщение от котофилки. Нисколько не удивляет, скорее озадачивает, что мелкий, но такой любимый зубоскал настолько легко отделался. «Я знаю, — отвечает обиженке Рыцарь, — но я его таким и люблю» — и, откланявшись, берется за крылышки нашкодившего Дракона.  — Что ты ей понаписал? — До хрена чего, — скрещивая руки на груди, отбалтывается Дракон. — Ей хватило для того, чтобы сразу меня в ЧС скинуть. — И, не желая утихомирить раздраконенного ревнивца, щедро сыпет угрозами: — А если к тебе еще раз сунется, порву, как тузик грелку. И прямо с твоей страницы избавлю некоего джентльмена от конкретной липучки. — Дракошка, родной мой, я ведь тебя посвятил, чтобы ты понял, что я ничего не скрываю от любимого человека, — рассуждает Рыцарь, прибирая на кухне. В особом, видимо по фен-шую, порядке ставит два одинаковых бокала и пытается привести в такой же порядок мысли вверившего ему себя Дракона: — Просто знаю, как такое может ранить, даже не имея под собой никакого основания. Поэтому все тебе рассказал, а не для того, чтобы ты изрыгал пламя на каждую пролетающую мимо меня бабочку. Я и сам кого угодно отбрить могу. — Так какого сразу не сделаешь это? — не сдается Дракон, привыкший рубить с плеча, не примериваясь по семь раз. — Сделаю, — обещает Рыцарь и, будучи совершенно уверенным в своей правоте, добавляет: — Но не таким образом, как это делаешь ты. — И в чем разница, если результат один? — докапывается до истины Дракон, внимательно наблюдая за неспешными телодвижениями своего любовника и опасно балансируя на наклоненном стуле. — Потому что я В ПРИНЦИПЕ так, как ты, не поступаю, — выделяя важные для себя понятия, изрекает Рыцарь. — Ты элементарно не понимаешь, что можно прощаться и оставаться при этом друзьями. А можно разбегаться и становиться врагами. Я умею расставаться правильно, — подытоживает парень, тепло улыбаясь своему импульсивному любовнику. — И потом, ты же сам меня назвал Рыцарем. Приходится соответствовать.  — И как тебе в этих доспехах? — рожденный под знаком Дракона оглядывает нареченного аристократа с головы до ног и в обратном порядке и, судя по мечтательному выражению лица, чего-то там фантазирует на его счет. — Хочешь узнать? — современный кабальеро притягивает к себе мистического динозавра и, заглядывая в его наглые глаза, явственно ощущает бедрами побочное проявление злости — крепкий стояк. — Хочу, — не отказывается Дракон, нарочито медленно облизывая губы. — Но не прямщас, — шепчет в уста своего Рыцаря, сказочно быстро снимая с него не только несуществующие латы, но и вполне реальную рубашку. — А прямщас хочу узнать в подробностях, что ты там про голубую Луну рассказывал…

***

Еще не разлепив сонные глаза, Дракошка сладко потягивается всеми своими пятью конечностями, а ту, что верхняя и ближе к сердцу, привычным жестом кладет туда, где предположительно должна возлежать страстно любимая задница Рыцаря или его же не менее любимые причиндалы. На месте не оказывается ни того, ни, естественно, другого, и загребущая рука плюхается на не просто пустую, но даже успевшую остыть кровать. «What the fuck?» — по-русски откровенно изумляется Дракон, все еще продолжая шарить ладонью по простыням, будто ищет не крупнокалиберного любовника, а куда-то, так не кстати, закатившуюся упаковку с презервативом. «Пошел отлить», — разумная мысль отгоняет странное предчувствие, что что-то не так, но будоражаще густой аромат свежесваренного кофе возвращает ощущение, что что-то не так В ПРИНЦИПЕ. С чувством острого недосыпа Дракон еле отрывает голову от подушки и неимоверным усилием воли отправляет себя по зову природы. Отмечая про себя странный факт, что спал он почему-то в трусах, идет исполнять все положенные ритуалы перед фаянсовым алтарем. А затем, почесывая отросшую щетину, направляется в ванную. Тщательно бреется, дезинфицирует выскобленные скулы одеколоном, при этом не продекламировав ни одного ненормативного монолога высотой с Эмпайр-Стейт-Билдинг. И только после этого отправляется на запах съестного — в кухню. — Ну ты силен поспать! — бодрый, как тысяча чертей, Рыцарь салютует зомбиподобному Дракону парящей кружкой кофе и жизнерадостно начинает трещать, словно пулемет Дегтярева: — Пока ты дрых, изображая пожарную лошадь, я прочел такую херь, по сравнению с которой зеленый чай просто нектар и амброзия. Дракон чмокает подставленные для привычного утреннего приветствия губы, ощущая, как его чувствительную после бритья кожу царапает не его отросшая щетина. Подозрительно прищурившись на непривычно небритое лицо Рыцаря, парень принимает из его рук кружку, недоуменно разглядывает в ней жидкость цвета мочи и осторожно принюхивается, дабы убедится, что в сосуде совсем не то, что он видит. Убедившись, не верит уже ни своим глазам, ни обонянию и отхлебывает глоток безвкусного кипятка. Вкусовые рецепторы подтверждают, что глаза и нос работают нормик и парню остается только впасть в ступор, продолжая напряженно вслушиваться в несмолкающее бла-бла. — Я так автору и написал, что его фик одноразовый, как гондон. Кстати… — вспомнив нечто важное, Рыцарь делает паузу и, дабы подчеркнуть значимость момента, указывает средним пальцем в потолок, — я утром пытался попасть использованным презиком в нашего «любимого» соседа, но, блин, промахнулся. Абидна! Так что если кое-кто будет слишком шуметь, не обращай внимания, это от нехватки протеинов в его изголодавшемся организме. — Что ты пытался сделать? — все еще заторможенный Дракон поднимает недоумевающий взгляд на Рыцаря, формулируя уже десять минут как интересующий его вопрос: — А сколько вообще времени? — Перед его мутными очами тут же зависает услужливо поднесенный ответ в виде заставки на экране сотика. — Десять тридцать, — озвучивает увиденное парень механическим голосом кукушки в часах с кукушкой и выдает метеорологический прогноз: — Не иначе как сегодня дождь пойдет… — Ха! — хакает Рыцарь, тыча теперь уже большим пальцем в сторону окна. — Не угадал! Снег! И уже давно валит, — продолжает радоваться жизни. — Так что Лунное шоу три в одном нам по всей морде обломилось. — И тут же находит альтернативный вариант: — Похрен! На тутубе глянем, со всеми удобствами. Дракон залипает на оконном проеме, медитативно наблюдая, как с небес на землю падают крупные хлопья снега последнего дня января, и, отхлебывая из кружки уже остывшее китайское пойло, понимает, что чего-то не понимает… В ПРИНЦИПЕ… — А еще я залил плиту, — сообщает очередную ошеломляющую новость Рыцарь и невинно хлопает ресницами. — Ну ты же не станешь из-за такой херни ругаться, тем паче что я тут вообще ни при чем. Эти дурацкие турки изобрели какие-то чертовы турки. Причем спецом сделали так, что, пока стоишь и пялишься на эту херовину, вода в ней ни хрена не закипает, но стоит только отвернуться, как весь кофе, на хрен, на плите. — Недолгая пауза, во время которой Рыцарь, видимо, ждет, что Дракон без слов возьмет губку и все вымоет, заканчивается очередной тирадой: — Я помою… Пото́м. Все равно еще обед готовить, и плита полюбас усрется, — и последующим громогласным ором: — Просыпайся, Ал! Проспишь все суперлуние! — Леха, слушай, признайся честно, ты мне вчера ничего в кофе не подсыпал? — интересуется Дракон, подозрительно щурясь на прозрачную жидкость в бокале. — Как-то я себя чувствую странно. Словно не в своей шкуре.  — В своей ты шкуре! — оглядев для верности любовника с ног до головы, Рыцарь утвердительно мотает головой. — Осталось только содержимое этой шкуры пробудить. Просыпайся! Луна Луной, а нас ждут великие дела! — Рыцарь ставит в раковину чашку и, не вымыв, припускает в зал, оттуда продолжая вещать обалдевшему Дракону: — Щас сгоняем за запчастями, потом в офис, потом в гараж, а после в «Ленту», мне что-то сладкого захотелось — ТОРТИКА! И коробку шоколадок «Альпен», который фиАлЛетовый. — Ты решил взяться за все и сразу? А как же планомерное распределение? — вылезая из-за стола, Дракон, словно под гипнозом, идет к мойке и начинает отмывать кофейную гущу от кружки Рыцаря и ничего не отмывать от такой же своей, из которой пил китайский чай. — Любимый, зеленый или красный? — вместо ответа на его вопрос слышится из спальни. — Ты стоп-слово ДЛЯ СЕБЯ выбираешь? — сама собой вылетает подъебка, смысл которой доходит до Дракона с опозданием и заставляет напрячься в ожидании ответной реакции в виде рыка, окрика, поджопника. Ничего из предполагаемого не следует. Вместо этого летит заразительный смех, который Рыцарь позволяет себе крайне редко, вечно контролируя не только все вокруг, но прежде всего себя самого. — Нет, я про футболку. Красную с черепушками или зеленую с байком? Пред ахреневшими очами Дракона предстает Рыцарь, шокируя не только выбором «рабочего костюма», варианты верхней части которого держит в руках, но и низкой посадкой до неприличия узких джинсов, из-под пояса которых виднеется радужная резинка брифов, когда-то купленных ради прикола. И глядя в недоуменные глаза, делает выбор сам, надевая черную футболку с готической вязью. — Леха, у меня чисто конкретный вопрос: ты сегодня с какой ноги встал? — интересуется Дракон, узрев, что на разведенных в козу пальцах Рыцаря красуются кольца с человеческими черепами и одно, в порядке исключения, с драконьей головой. — А хрен его знает, — сообщает Рыцарь, к чему нужно обращаться с этим вопросом. — Единственное, чего не понял, почему я сегодня ночером у стенки спал, да еще и без труселей, — Парень задумчиво чешет репу и, не особо заморачиваясь над такими мелочами, отмахивается от не имеющего объяснения факта. — Да пофиг! Кароч, я погнал машину чистить, а ты одевайся и не сопротивляйся! С этими словами резкий, как бросок кобры, Рыцарь пару раз проводит пятерней по волосам, укладывая их в художественном беспорядке, разворачивается на сто восемьдесят и стремглав вылетает из квартиры, а Дракон безропотно идет одеваться, не сделав ни единой попытки выразить протест. Тщательно перебирая висящие на плечиках шмотки, останавливает выбор на строгих черных джинсах, ни разу не надеванном, подаренном маман, джемпере со скандинавскими мотивами и дорогой, но скромной «аляске». Стоя в коридоре у зеркала, тщательно зачесывает волосы в низкий хвост и долго смотрит в задумчивые, какие-то не свои глаза, словно пытаясь найти в них ответ на странное ощущение, что то-то не так… В ПРИНЦИПЕ… Улица встречает запахом мороза, что не перебивается даже выхлопом машин, свежим пушистым снежком, еще не успевшим посереть от серых будней, и радостным выкриком Рыцаря: — Ал, зацени! — Палец Рыцаря указывает на скульптуру а-ля снежная баба, и взгляд Дракона сразу же цепляется за один существенный апгрейд. Вылепленная со всеми анатомическими подробностями «морковка» с прилагающимися к ней бубенцами в области первого шара совершенно однозначно указывает, что снежная леди является мужиком, размер причиндалов которого откровенно кричит о широте души автора или о достаточном количестве строительного материала, который все еще падает с небес. Короче говоря, скульптор был щедр и все еще совершенствовал свое творение, пришлепывая два внушительных бугорка к среднему кому. — Хулиганишь, Микеланджело? — не сдерживая смеха, вопрошает Дракон. — Ни разу, — на полном серьезе заявляет Рыцарь, согревая собственным дыханием покрасневшие ладони. — Я творчески подошел к процессу очистки машины от снега и замерз, между прочим, — сообщает о трудовых подвигах Рыцарь и тянет грабли в район драконьего паха. — Дай руки погрею… — Погреешь в салоне, — Дракон пресекает баловство, еле уворачиваясь от загребущих ручонок Рыцаря, вознамерившегося сделать из него снежного ангела. — Время… — Я за рулем! — провозглашает Рыцарь и запрыгивает на место водителя, пытаясь подстроить уже давно подстроенное под него кресло. — Любимый, а как ты себя чувствуешь? — Дракон прикладывает руку ко лбу Рыцаря. — Может, ты съел чего-нибудь? — обеспокоенно заглядывает в глаза. — Возможно, стал метеозависим? — выдает очередную гипотезу. — Селенозависим?* — Я себя отлично ощущаю! Просто вал-шеб-но! — зубасто склабится Рыцарь и с пробуксовкой срывает машину с места. — Необыкновенный прилив фуриоку*, — парень закладывает машину в поворот на алеющий желтый. — Чувствую, что у меня язык БЕС-С-С костей, — бросая на себя взгляд в зеркало заднего вида, водитель показывает язык. — И шило в заднице. — Надо будет проверить, что у тебя там свербит. — Проверим! Хочешь, прям щас? — Рыцарь мотает головой в сторону заднего сиденья, подмигивает Дракону, у которого нервным тиком дергает бровь, и бьет по тормозам, едва не пуская машину юзом. — Блять! Леха, ты чего творишь?! — рявкает Дракон, чувствуя, как его придавило ремнем безопасности, и уже замахивается с твердым намерением влепить Рыцарю подзатыльник, как ловит в его глазах подозрительно предостерегающий отблеск и тут же включает отмену. — Ну не хочешь — как хочешь, — как ни в чем не бывало снова обворожительно улыбается Рыцарь, все больше напоминая одержимого бесом Беса. — Дежавю, — тяжело вздыхает Дракон, бросив на себя взгляд в боковое зеркало. — У меня какое-то странное ощущение, будто это не я, а ты не в свою шкуру залез. — Милый, не заморачивайся. Это на тебя «голубая» Луна влияет, — Рыцарь молниеносно диагностирует ситуацию. — Как и на этого мудилу, видимо, — от души вдавливает блин клаксона, шугая с дороги тачку, пытающуюся внаглую втереться в поток с правого ряда. Мимо Дракона в приоткрытое окно вытягивается рука Рыцаря с оттопыренным средним пальцем и несется традиционно дорожная тирада: — Где тебя водить учили, пидор?! Чтобы у того инструктора, сука, руки отвалились. Мудак! Осла купи! Хули ты ведро свое приобрел?! Кровно обидевшись то ли на жест, то ли на витиеватую речь, «пидарсукамудак» притапливает газ и, обгоняя рыцарскую колесницу, резко бьет по тормозам, едва не заставив Рыцаря поцеловать его седановскую жопу. — Блять! Да, ты, пацан, видать, сохранился! — рявкает Рыцарь и, вдавливая педаль акселератора в пол, начинает погоню. Пируэты на дороге заканчиваются быстро: Рыцарь, возомнивший себя Королем Купа*, нагоняет хотевшего было улизнуть нарушителя священного кодекса ПДД и на развороте подрезает тачку, заставив петушистого водилу остановиться. Изумленный Дракон раскрывает рот, чтобы выразить очередной обалдайс происходящим, но его слова про то, что остановились парни для выяснения отношений не абы где, а в пятидесяти метрах от здания центрального ГИБДД, летят в пустоту, ибо взбешенный Рыцарь еще в процессе торможения отстегивает ремень безопасности, а сейчас уже летит к прижавшейся к разделительной полосе машине. — А ну выходи! Поговорим… — приказывает Рыцарь, дергая водительскую дверь, которую незнакомый пацан сначала было приоткрывает, но увидев, что к нему летит не горный козлик, а разъяренный русский бычара, пытается закрыть. Закрыть не удается, и парень вылетает из салона, вытянутый мощным напором ниферского вида мужчины. Чувствуя, что влияние суперлуния принимает катастрофический характер, из салона выскакивает Дракон и пытается втиснуться между двумя «разговаривающими по душам» парнями, один из которых держит за грудки другого и матерно-эмоционально растолковывает тому некоторые пункты ПДД. А другой, испуганно глядя в глаза первому, не менее матерно-эмоционально пытается доказать, что знает их. — Алекс, завязывай! — орет Дракон, видя, как к месту суперлунного происшествия подкатывает белая машина с характерными надписями и мигалкой на крыше. — Нас сейчас менты повяжут! — Еще раз увижу твою задницу перед своим носом, и ты покойник! Патологоанатомы испугаются — обещаю! — не слыша Дракона, Рыцарь озвучивает последний пункт его собственных правил, пытаясь вытрясти из незадачливого водилы душу. Взгляд Дракона прикован к сидящим в гибэдэдэшной машине полицаям, которые, осклабившись, с интересом наблюдают за суперлунным файтингом, не спеша приступать к своим служебным обязанностям, и только спустя пару минут из матюгальника летит краткий кряк сирены. Как ни странно, крякозвук срабатывает безотказно. Рыцарь вежливо опускает трепыхающуюся жертву на землю, вытирает об него руки и нежно подталкивает в салон. Парень, так же вежливо, откланивается и уезжает, не пообещав вернуться. Дракон, от греха подальше, садится на водительское сиденье, взглядом показав по-голливудски улыбающемуся Рыцарю на пассажирское. — Как думаешь, я в вечерние хроники попаду? — интересуется Рыцарь, выискивая на радиоволнах музыку в стиле рок. — А может, на тютюб и хреллион лайков соберу? — Под пиздорез ты, милый друг, попадешь, если еще раз такие фокусы выкинешь, — рычит Дракон, с трудом сдерживая непреодолимое желание сунуть под нос Рыцарю жилистый кулак. — Честно признавайся, ты это спецом делаешь? — Что «это»? — недоуменно таращится Рыцарь. — Я вообще не виноват. Этот мудила сам нарвался. Ты же свидетель… — Я уже не верю в то, что вижу, — бросает Дракон, лавируя в потоке машин. — Может, сразу домой вернемся? Не нравится мне все это. В ПРИНЦИПЕ… — Ну щас! — категорически отказывается Рыцарь, отбивая пальцами по подлокотникам ритмы убойного рока, который своими басами вибрирует не только в мозге, но и в позвоночнике. — Рули, Дракошка, на фирму, я жрать хочу! Через час с небольшим заваливаясь вместе с верным, но конкретно заебанным Драконом в небольшой офис вполне себе большой компании, Рыцарь по-хозяйски рявкает: — Кофе мне, зеленый чай моему парню, чего-нибудь с мясом перекусить, и все в счет-фактуру за прошедший месяц, — командует парадом Рыцарь-нифер, по-царски закидывая ногу на ногу в дешевом кресле для посетителей. — Остальное вот по этому «меню», — парень сует список на запчасти в руки растерявшемуся менеджеру, которая смотрит не столько на бумажный квиток, сколько на унизанные цацками пальцы. — Девушка, нам бы побыстрей, — вклинивается Дракон, перехватив взгляд потерявшей дар речи мадмуазель. — Да-да… Срочно! — подхватывает Рыцарь, безо всяких околичностей вываливая на девчонку свои личные впечатления о фирме-партнере: — А то знаю я вас: что на складе бардак с мореными тараканами, что в офисе одни мухи сонные. Ох, не я ваш начальник… — А то бы что? — наконец оттаивает девушка и решает легким флиртом сменить немилость нагловатого Рыцаря на его же милость. — Уволил бы, — вместо неформально одетого кабальеро сдержанно отвечает деловой, как докторская колбаса, Дракон, предчувствуя, что, если дать волю собственному неадекватному в этот день любовнику, он щас такую речь толканет, что «голубая» Луна покраснеет. Краснеет пока только дева, под пристальным взглядом блудливых глаз Рыцаря сосредоточенно выискивая в базе данных заветные железяки и скидывая в виртуальную корзину искомое. Под строгим взглядом Дракона иногда подает голос для уточнения фирмы изготовителя. А когда игра в вопрос-ответ, перемежающаяся нетерпеливым перестуком пальцев Рыцаря по столешнице и нервным постукиванием ботинка Дракона по полу, заканчивается, парни встают с насиженных мест, и Рыцарь вопрошает: — Так значит, кофе не будет? — наглая ухмылка вбок, следующая за вопросом, смутила бы даже Будду. — Тогда я заберу это, — парень тянет из стоящей на столе конфетницы крохотный леденец, распаковывает фантик и закидывает конфетку в рот. — И это тоже, — все остальные конфеты ловким движением руки перекочевывают сначала в его загребущую ладонь, а потом в карман косухи. — Гоу, Дракошка… Дракон, гоу за своим парнем, мысленно пытается найти причинно-следственные связи происходящего пиздеца. Тщательно перебирает возможные причины, начиная от «его сглазили» и кончая «его похитили инопланетяне и изменили разум», и не находит ни одной вразумительной. Зато воочию наблюдает следствие этих самых таинственных причин: как его вечно серьезный Рыцарь, насвистывая себе под нос веселенький мотивчик, вприпрыжку спускается по лестнице и одним махом перелетает через турникет. — Ал, я все еще жрать хочу, — доводит до сведения Дракона Рыцарь, закидывая одну за другой конфетки в рот. — Леха, я тут подумал: может, у тебя брат-близнец есть, и вы с ним ночером местами поменялись? — откровенно признается Дракон, подозрительно косясь на своего редко когда голодного парня. — Еще чего?! Санта-Барбара какая-то. Или ты о тройничке мечтаешь? — Я Дракон, ты знаешь, а следовательно, не делюсь, — на полном серьезе заявляет Дракон. — Просто когда слышу от тебя все эти слова, начинаю сомневаться, ты ли это. — Какие? «Жрать»? — уточняет Рыцарь, выглядывая за окном здание общепита. — Ты сам всегда говоришь, что надо называть вещи своими именами. Есть я хотел час тому назад, а сейчас именно жрать хочу. Прям как Дракон! — Хорошо, — нехотя соглашается Дракон, махом головы показывая на витраж суши-бара, игриво подмигивающий оставшимися с Нового года огоньками гирлянды. — Ну не знаю… — неоднозначная реакция из уст и очень однозначная из желудка заставляет Дракона припарковать машину на стоянке. — Молодые люди, заходите, у нас сегодня акция… — явно подмерзшая девчонка с пачкой флаеров в руках подскакивает к парням, добродушно улыбаясь во все тридцать два, которые выглядят как сорок восемь. — Покупаете две большие пиццы и… — Дизентерия с изжогой в подарок, — Рыцарь по-своему продолжает прерванную рекламу девчонки, которая так и остается стоять с открытым ртом. — Пицца в «Чайна-таун»? — окончательно сбитый с толку Дракон поднимает взгляд на вывеску, чтобы убедиться в том, что припарковался там, где хотел. — Нет, сегодня точно что-то не так… В ПРИНЦИПЕ! — У нас есть и японская кухня, — не сдается девчонка, продолжая завлекать парней в недра общепита. — Бля, Ал, я просто хренею. Как можно дожить до такого кощунства, как совместить итальянскую и японскую кухню? Хотя о чем я вообще? О какой японской кухне может идти речь в китайском городе? О мой Гот! Куда мир катится? — летят отчаянные вопли в заснеженные небеса, где на невидимый взору парней лик Луны уже нашла тень Земли, а потрясенный до глубин своей бездонной души Рыцарь театрально заламывает руки и внезапно меняет решение: — Может, в киношку завалим? — Вот уж точно НЕТ! — категорично отказывается Дракон, которого передергивает от одной лишь мысли о том, на что потянет его попавшего под лунное воздействие любовника в темноте кинозала. — Едем домой! Не так уж ты и есть хочешь, как я посмотрю… — А поехали! — не особо сопротивляется Рыцарь, устраивая свою неугомонную задницу на пассажирское, и, выражая полную готовность ехать со своим Драконом хоть к черту на рога, выдает ультиматум: — Но с тебя обед из трех блюд. И есть пельмени с роллтоном я отказываюсь! — Ахренеть! — хренеет Дракон, направляя тачку в сторону дома. Но Рыцарь благополучно пропускает протестующий возглас мимо ушей и, поднеся к уху сотовый, принимает входящий вызов. — Колян, почему не на работе? Ты что, горя хочешь? — радостно здоровается Рыцарь с и. о. Санчо Панса, периодически замолкая, чтобы выслушать ответные приветствия. — Да что ты говоришь? Карточку нашел? Повезло! — искренне радуется, снова слушает и выдает бесценный совет: — Так чего растерялся-то? Иди пивка купи! Ящик! Хотя стой. До тысячи рублей не надо пин, так что несколько раз по тыще, и процент мне за идею, — ржет в трубку почти гениальный «сенсей». — Вечером зайдем, бухнем! — Ты что творишь? Это же административка, что запросто может перейти в уголовку, — злобно шипит на своего баламута Дракон. — Да, брось ты. Ничего не будет! Если владелец уже хватился, карточку блокирнут при первой покупке, и все, а если нет… — Ты сдурел? Не должно быть никакой первой покупки. А если его загребут? — Если бы у бабушки было что-то, то она была бы дедушкой, — отмахивается Рыцарь. — Звони и отменяй все походы за пивом, и скажи, чтобы карточку выкинул. — Не хочу я звонить, а вот пиво с воблой хочу, — словно легендарно известное животное, Рыцарь упирается рогами, демонстративно вырубает телефон и убирает его в карман косухи. — Ну и йух с вами! Только потом не говори, что ты тут вообще ни при чем, — передразнивает Дракон то ли Рыцаря, то ли самого себя, заруливая на парковку у дома. — Любимый, ты же не дашь мне погибнуть с голоду во цвете лет? — Залетев ураганом в квартиру, Рыцарь скидывает с себя шмотки, развешивая их в творческом беспорядке по мере продвижения к своей цели на тумбочке, журнальном столике, диване, кресле. — Я попробую, тем более что сам голоден, — заверяет Дракон, собирая за Рыцарем раскиданные шмотки, и в очередной раз выпадает в осадок, когда видит в руках серьезного любовника свою любимую игрушку — игровую консоль. — Я тебе даже помогу! — летят клятвенные заверения в самых благих намерениях, а тот, из чьего рта они вылетели, удобно устраивается на пару с игрулькой на угловом диване. — Морально! — Кого есть будем? — Дракон заглядывает в холодильник, пробегает взглядом по рядам банок с оливками и пакетам с кетчупом — Ну так как в гипермаркет мы не заехали… Тортика с шоколадками не купили… А мясо по-французски я просто не дождусь и сожру с потрохами тебя… — на патлатую голову Дракона как из рога изобилия сыплются толстые намеки на еще более толстые обстоятельства. — То давай картошку жареную. — Бля-я-я… — выстанывает Дракон. — Ее же чистить надо. — Ага, — радостно соглашается Рыцарь, увлеченно втыкая в консоль. — Давай, шевели батонами, а я пока планер у деда добуду. Под эмоциональные выкрики Рыцаря: «Бляяя… Вот тебе, сучара! Бу-га-га… Что, съел?! Да, я просто красава непобедимый! Ебал я вас всех встык!», знаменующие его файтинги с бокоблинами, циклопом и глыбником, под одобрительные: «Нормик, мне все надо», сопровождающие сбор яблок, желудей, грибов и добычу пробегающего мимо мяса, под восторженные: «Вау, класс!» — и звук открывающихся сундуков с оружием и драгоценными камнями Дракон моет и чистит картошку, чувствуя, что долго так не протянет. — Милый, а что будет, если без планера с плато сигануть? — интересуется любитель экстрима, лазая по развалинам замков и уворачиваясь от смертоносных лазеров стражей. — Линка постигнет внезапная смерть, — взмыленный Дракон втыкает в клубень нож, мысленно прикидывая, прямщас придушить Рыцаря или все же дождаться двенадцати ночи, в надежде, что с окончанием суперлунного дня с его парня спадут эти странные чары. — Ого! — вырывается из уст Рыцаря, когда Дракон кидает на дымящуюся сковородку нарубленную тесаком картошку, инстинктивно отскакивая от летящих на него брызг раскаленного масла, которые вспыхивают в пламени плиты, устраивая своеобразное фаер-шоу. — Милый, ты оправдываешь звание огнедышащего? — Да! — огрызается Дракон. — А продолжишь стебаться — пылать будет чья-то задница. — Выпорешь? — ВЫПОРЮ!!! ЖЕСТКО! Уже руки чешутся. — Класс! — большой палец Рыцаря встает по стойке смирно, одобряя ход мыслей его любовника. — И без секса оставлю! — продолжает пугать пуганного. — А вот это уже серьезная угроза. — Да! — рявкает Дракон Рыцарю и во внезапно решивший позудеть телефон. — Нет, Колян, мы дома, — ответ в ляфон, злобный зырк на Рыцаря. — Телефон отключил, вот и не отвечает, — без зазрения совести сдает начальника и угрожающе машет сжатым кулаком любовнику. — А у него сегодня, по ходу, суперлуние мозги коротнуло, — объясняет в трубку неадекватное поведение и столь же необычное «аппарат абонента выключен». — Где ты? Ахренеть! Понятно, значит, тебя с пивасом сегодня не ждать?! — вопрос в трубку, и через миг серьезное с нотками обеспокоенности: — Сам справишься? Ну и ок! Отзвонись, когда выйдешь!  — Доигрался? — вырубая телефон, Дракон выключает газ под дымящейся сковородкой и надвигается на Рыцаря с внушительностью и намерениями тираннозавра. — Что случилось? — И столько невинности в голосе, что Дракон еще больше желает крови этого хищника, прикинувшегося овечкой. — Колян в ментовке сочинение пишет на тему, как он до жизни такой дошел, — вот что случилось! — Пристально глядя в лучащиеся озорством глаза, Дракон вытягивает из ладоней любовника консоль, и только цена новомодной игрушки останавливает драконью сущность от желания переломить гаджет напополам. — А я тут при чем? — не моргнув глазом отбрехивается Рыцарь. — Вот только сейчас не говори мне, что я тебя не предупреждал, — Дракон через силу выдавливает из себя столь нелюбимую, но в данной ситуации совершенно необходимую фразу. — Я и не говорю, что не предупреждал, — как под присягой признается Рыцарь и, вместо того чтоб покаяться, продолжает пенять на окружающую среду: — Я скажу, что это суперлуние виновато, ну или… ты накаркал! — Ах ты зараза! — вытирая руки о полотенце, рычит на глумящегося и ни в какую не раскаивающегося оболтуса. — Издеваешься? — с каждым словом глаза Дракона все больше сужаются, а недобрая улыбка все откровенней напоминает звериный оскал. — Писец тебе, Рыцарь. — Ааа… Насильники насилуют, — орет Рыцарь и, ужом выскользнув из нагретого уголка, несется бешеным мустангом в зал. — Стоять! — рявкает голодный Дракон и срывается в погоню. Старт. Гонка по пересеченной местности под топот босых ног дурачащегося Рыцаря и хлопанье крыльев озверевшего Дракона. Под снисходительные взгляды ленивых котов. Под тихий шелест задетых штор и приглушенный стук падающих книг. Под адский ржач одного и злобный рык другого. Через диван. Вокруг кресла. Вправо, влево, уворачиваясь, сшибая углы и снова припуская во все лопатки. Дверной проем в спальню. Тупик, выход из которого преграждает Дракон. Финишем — незастеленная кровать. Бросок… — Попался, — навалившийся на Рыцаря Дракон рычит в затылок. — Значит так, да? Решил показать мне меня? Думал, я не пойму, — прихватывая губами хрящик уха, заключает в крепкие объятья свою выебонистую добычу. — Тебе не понравилось? — трясется от смеха Рыцарь, уткнувшись лицом в подушку. — Ты меня шокировал, — болезненный укус в шею. — Ты меня развел, — ноздри трепещут, втягивая запах любимого человека. — Ты меня выбесил! Так и напрашивался то ли на порку, то ли на еблю. — А можно и то и другое, и желательно без ванили? — подражая Винни-Пуху, дразнится Рыцарь, довольно скалясь своему доведенному до ручки любовнику. — Можно! Тем более что я уже придумал, как наказать тебя, — Дракон, разгоряченный погоней и собственной фантазией разложить вечного Топа, прижимается плотнее. — Раз ты сегодня так старался быть мной, то в постели я стану тобой! — М-м-м… Как интересно. Ну, попытайся, — тянет Рыцарь, толкаясь задницей на уже образовавшийся драконий стояк. Искушает, раззадоривает, подначивает. — Дразнишься? — Руки, задирая черную футболку, скользят по ребрам, лопаткам, позвонкам. — Подталкиваю… — Поворот головы, знакомая добрая улыбка, любящий взгляд. — Ты же у меня такой нерешительный в этом плане. — Тихие вибрации голоса, выдох, вдох. — Приходится призывать на помощь Луну. — Хочешь отдаться мне? — Хриплый голос вибрацией по нервам. Ладони скользят по изгибам тела любовника. Дракон все больше входит во вкус и роль Ведущего. Вопрос, как точка невозврата: — Хочешь, чтобы я был сверху?! — Конечно, любимый. — Чуть слышный хмык, напряженные бедра, ягодицы. — Поскачешь на мне? Я очень люблю эту позу… Темнота стирает грани, образы. Только едва дотягивающийся до верхнего этажа голубоватый свет уличных фонарей размывает тьму, придавая ей интимность. В полумраке двое. Забыв, что в этом мире есть кто-то, кроме них, сливаются воедино. Тот, что постарше, страстно целует, словно пытается выпить или впитать в себя исходящую страсть того, что помладше. Оставляет по телу метки своей эгоистичной любви, не желая пропускать и сантиметра кожи. Парень трепещет в ответ. Не оставаясь в долгу, полосует ногтями спину. Ему кажется, что руки и губы любовника везде, даже там, где так интимно, так стыдно. Но только не между ними. Нет запретов, нет табу. Стоны не сдержать. Тело изгибается под напором проникновения сначала языка, потом пальцев и наконец-то члена. Жар страсти накаляет тела, вытекает из них испариной. Двое неутомимы. Предугадывая, подаются навстречу. Ощущая желания друг друга интуитивно, сменяют позы, способы, роли. Касаются кончиками пальцев, разжигая по новой страсть. Шепчут слова любви с пошлостями вперемешку. Мужчина дрожит, сжимая бедра своего любовника, пытается отогнать накатывающий экстаз. Эйфория обладания выносит остатки разума, пробуждая животный инстинкт. Бедра взлетают все резче, быстрее, словно в кубинском танце. Парень вторит ему, с каждым толчком поднимаясь на новую ступень по лестнице экстаза. Оргазм обволакивает двоих. Терпкий запах мужской страсти. Чувственность на грани боли, но желание касаться, ласкать, обладать — сильнее.

***

Сидя на широком подоконнике, два мейн-куна наблюдают, как старший человек пытается есть что-то несъедобное, принюхиваясь к тому, что нисколько не пахнет мясом, и совершенно справедливо выговаривает младшему: — Ты лук забыл положить. — Рыцарь накалывает на вилку подгоревшую картошку. — Больше я тебе готовку не доверю. — Ни разу не расстроюсь по этому поводу, — ухмыляется довольный, как слон, Дракон и с несвойственной ему серьезностью вытягивает Рыцаря на откровенный разговор: — Меня напрягает совсем другое. Любимый, слушай, неужели я на самом деле такая заноза в заднице? — Если быть честным, то порой ты весьма несносен, — ответно улыбается не менее довольный Рыцарь. — А посмотреть на себя со стороны нам всем полезно. — Мне ни хрена не понравилось то, что я увидел, — откровенно признается Дракон. — Как ты меня только терпишь? Я был готов придушить тебя раз пять, а может, и больше. — О-о-о… Звучит как комплимент. Значит, роль Дракона мне удалась. И поверь, если бы я тебя так сильно не любил, то давно бы убил, — смеется Рыцарь, глядя в широко распахнутые глаза любимого парня. — Ну, не расстраивайся. Если положить руку на самое драгоценное, ты мне люб именно такой, какой ты есть: несносный, вредный, злоебучий и мозговыносящий, — МОЙ! — Да уж… достался тебе подарочек, — почти натурально сокрушается Ал-Дракон, в душе нисколько не печалясь. — Но, пожалуй, я иногда буду скучать по Лету-Дракону. — В нашей семье может быть только один сумасбродный Дракон, — смеется Рыцарь, заваривая себе в чашке с изображением Рыцаря и Дракона зеленый чай с мелиссой. — И это ТЫ! — В нашей семье может быть даже один сумасбродный Рыцарь, — смеется Дракон, отпивая из кружки с изображением Рыцаря и Дракона горячий кофе с «Амарулой». — И это ТЫ! — Дракошка, надеюсь, ты понял, что каким бы сумасбродным ни был твой Рыцарь, но по сути он всегда и во всем остается собой. — Конечно, понял, — мотает патлатой головой человек-Дракон. — Так что теперь я с уверенностью могу сказать, что никакое полнолуние не превратит моего до БЕСобразия правильного Бычару в серого Волка или хитрого Лиса. — Кто зна-а-ает? — многозначительно тянет Рыцарь и так же многозначительно смотрит в глаза любимого Дракона. — В нашей жизни случится еще столько лунных и солнечных затмений, парадов планет и звездных дождей. И даже космосу неведомо, что там, впереди. Но одно я знаю наверняка, — мужчина обнимает своего парня, целуя его пахнущие кофе губы. — Нас с тобою ждет Любовь… ***************************************************************************