Красная толстовка или "считай, что нашёл своего папочку"

      Чимин никогда не отличался плохим поведением, наоборот, всегда хорошо учился, прилежно посещал дополнительные курсы, играл на гитаре и занимался танцами. Такое течение жизни омегу более чем устраивало, и он искренне не понимал, почему сейчас должен сидеть в участке, если вообще ни при чем и реально мимо проходил. Все произошло так быстро, что Пак даже глазом моргнуть не успел, как ему уже скрутили руки и повалили на землю, срывая рюкзак. А какой-то парень в точно такой же толстовке убегал вперед, оборачиваясь и виновато улыбаясь. — Попался, наконец! Заставил же ты меня попотеть, но ничего, теперь отвезу тебя в участок и сдам со всеми потрохами, — прозвучал где-то над макушкой низкий голос. — С какими еще потрохами? Отпустите меня немедленно! Я сейчас полицию вызову за нападение средь белого дня, — вырывался Чимин, отчаянно борясь за свою свободу. Холодный металл защелкнулся на тонких нежных запястьях, и вот тут омеге стало страшно. Его резко подняли, буквально подхватывая за шкирку и развернули лицом, скидывая капюшон. Пак внимательным взглядом уставился на своего противника, и замер, удивленно моргая. — Так зачем ее вызывать, если она уже здесь? — радостно съязвил молодой офицер, окидывая омегу презрительным взглядом. — Вроде омега, вроде симпатичный, вроде весь такой аккуратный из себя, чего ж ты честных людей обворовываешь? — Я?! — Ну, а кто ж еще? — все еще веселясь, спросил хранитель порядка и залез Чимину в карман кофты, выуживая незнакомый телефон. — Знакомая вещица? — Это не мое, — говорит омега и застывает с открытым ртом. — Конечно, не твоё. Ты ж его украл. — Я?! — вновь повторяет Чимин, рассматривая дорогую модель. — Ой, ну, началось. Это не я, мне подбросили, отпустите, офицер, я тут невинная жертва, — закатывает глаза обвинитель. — Да, именно так! — омега уже чуть ли не плачет от безысходности. — Ничего не знаю. Улика есть? Есть! Кофта красная есть? Есть! Поэтому поехали, горе-воришка. Пусть с тобой уже там разбираются. И вот теперь Чимин сидит в участке, в темном кабинете, который весь провонял сигаретами, и ждет своей участи, нервно щелкая пальцами. Он уже пятьдесят раз проклял свою новую, буквально вчера купленную толстовку, и сейчас неотрывно смотрел на ножницы в подставке для карандашей с острым желанием вещицу к чертовой матери раскромсать. А потом этими же ножницами заколоть того парня, который, вероятно, подкинул ему этот телефон. Омега ждал уже около получаса, все это время стараясь дышать через раз. Потому что запах курева он ненавидел с самого детства, являясь страшным поклонником здорового образа жизни. Парень даже пытался среди этой вони найти другие ароматы, но получалось из рук вон плохо, лишь один раз ему показались нотки любимого бананового коктейля, но пришлось все свалить на ужасный голод, ведь омега не ел со вчерашнего дня. Запястья неприятно саднило от постоянного трения с наручниками, а голова гудела от огромного роя мыслей. Наконец, дверь сзади распахнулась, на секунду впуская свежий воздух, и тут же захлопнулась, вновь заставляя неприятный запах протиснуться в легкие. Тишина, которая застыла в комнате, заставила омегу подумать, что никто не зашел, и ему придется прождать еще пару часов. — Пак Чимин, двадцать один год, ученик Сеульского Национального Университета, факультет естественных наук. Вау, даже первый среди своего курса, — звучит хриплый властный голос за спиной, отчего омега вздрагивает и вжимает голову в плечи, ожидая увидеть разъяренного двухметрового гиганта с взглядом серийного убийцы. — И как же вас угораздило скатиться до уличных краж? Неужели не хватает приключений в жизни? — Это не я, — почти шепотом отвечает Чимин, слыша приближающиеся шаги и закрывая глаза, просто на всякий случай. Просто трусит. — Ну, уж в этом я разберусь, можешь быть уверен, — звучит голос возле самого уха, пуская вибрации по всему телу. — Открой глаза, я не кусаюсь. Если меня, конечно, не злить. Но Пак еще крепче зажмуривается и упирается спиной в стул, надеясь слиться с мебелью. Он сидит так, кажется, целую вечность, прежде чем боязливо приоткрывает один глаз, а за ним и второй, пытаясь сфокусировать взгляд на человеке, сидящем напротив. — Что вы со мной сделаете? — все еще шепотом спрашивает омега, пытаясь привыкнуть к внезапно сгустившейся темноте. — Посажу за решетку, — уверенно звучит голос, и на столе вдруг загорается лампа, освещая кабинет. Чимин в ужасе замирает, широко раскрывает глаза и, наконец, видит своего мучителя. Ожидания Пака разбиваются вдребезги, когда перед собой он обнаруживает худого альфу лет на пять старше себя. Рост его явно не дотягивает до двух метров, возможно сто семьдесят пять, но точно не больше. Узкие плечи, мраморно-белая кожа, черные слегка растрепанные волосы, розоватые губы красивой формы и хитрые лисьи глаза глубокого цвета молочного шоколада. Ничего общего с возникшим образом, даже формы не было. Простая бордовая водолазка с небольшим вырезом. И Чимин какой-то изощренной частью своего мозга думает, что был бы не прочь отдаться ему прямо здесь и сейчас, потому что парень дьявольски красив. Но тут же вспоминает, что его обвиняют в краже и собираются упрятать в тюрьму, поэтому наваждение проходит по щелчку пальцев, возвращая в реальность. — Мне нельзя за решетку. Отец убьет. — А папочку своего ты, значит, расстроить не боишься? — язвительно спрашивает следователь. — Мы с отцом живем вдвоем. Папа нас бросил еще в моем младенчестве, и я его никогда не искал, — просто отвечает омега, почему-то абсолютно не задумываясь о том, что делится личным с незнакомым человеком. — Вот как, — задумчиво произносит альфа, внимательно осматривая подозреваемого. — Ладно, максимум, что тебе грозит — внушительный штраф или долгие изнурительные работы. — А отцу вы не скажете, если я все оплачу? — с вновь вспыхнувшей надеждой Чимин радостно смотрит на следователя. — То есть, ты признаешь, что совершил кражу? — победно спрашивает альфа. — Ничего я не признаю, потому что я ничего не делал. Но, зная, как "добросовестно" работает наша полиция, проще признать свою вину, чем надеяться на справедливость, — устало говорит Чимин, опуская глаза. — Повтори-ка, — альфа прищуривается, и Паку внезапно хочется сузиться до размера песчинки. — Давай же, повтори. Скажи:"Юнги-хён, я только что обосрал дело всей твоей жизни и не планирую извиняться", не стесняйся. Чимин морщится, пытаясь придумать оправдание своим словам, но потом вдруг подбирает свою жалкую душонку с пола и смело глядит в нереальные глаза напротив. — Юнги-хён, я только что обосрал дело твоей жизни и не планирую извиняться, — фыркает омега и расправляет плечи, ощущая крылья смелости за спиной. Альфа удивлен. Альфа возбужден. У альфы в голове бьет "Юнги-хён", произнесенное этим теплым мелодичным голосом, а в штанах буквально извергается вулкан. Следователь вдруг очень хочет этот наглый ротик заткнуть, желательно, собственным членом. И этот навязчивый запах весеннего дождя, который подкупил Юнги с первых своих нот, подливал масла в огонь (жара в паху). Альфа еще в соседнем кабинете его почувствовал, когда просматривал камеры с ближайших магазинов, на которых явно было видно, что омега не виноват, и его банально подставили. Но Мин Юнги был бы не Мин Юнги, если бы не решил поразвлечься и не поиздеваться над омегой со столь притягательным и любимым ароматом. Альфа с детства обожал дождливую погоду, когда все небо затянуто серым покрывалом, а на асфальт капают огромные капли, освежая огромный пыльный город. — Тебе явно не хватает заботливого папочкиного воспитания, — мурлычет Мин своим хриплым голосом и поднимается с кресла, чтобы обойти стол и сесть на него напротив Чимина. — Но я это исправлю. Считай, что нашел своего папочку. — Ч-что? — омега заикается, не понимая, что от него хотят. — Раздевайся, будем тебя шлепать. Чимин краснеет, надеясь, что это шутка и отворачивается, чтобы скрыть смущение от того, что такие разговоры его заводят. Потому что в глубине души омега, видимо, тот еще извращенец. А альфу эти невинные взгляды лишь больше раззадоривают. Он медленно наклоняется к Паку, поднимает его голову за подбородок и проводит большим пальцем по нижней чертовски пухлой губе. Юнги омега нравится. Очень нравится. Потому что с характером; потому что умный, раз первый на курсе; потому что красивый настолько, что подсасывает под ложечкой. Глаза бездонные ореховые, кожа персиковая и ровная, будто созданная для ярко-фиолетовых засосов, волосы блондинистые растрепанные. Но больше всего выносили губы. Эти красные, покусанные пухлые губы, будто нарисованные талантливым художником. — Ты готов к наказанию? — шепот на ухо до самых мурашек. Альфа слегка засасывает мочку, выбивая из омеги томный вдох, и встает, чтобы закрыть дверь на ключ. Чимин пытается перевести дыхание и собраться с мыслями, потому что он, конечно, не монашка и с сексом давно знаком, но чтоб вот так и с едва знакомым альфой. Но стоящий колом член как бы намекает, что плевать он хотел, где, как и с кем. Лишь бы быстрее. Лишь бы прямо сейчас. Юнги поворачивает ключ пару раз и возвращается в прежнее положение. Он отмечает, что наручники все еще на руках омеги, и это дико заводит, потому что таких игр у него еще не было. Альфа тянет Чимина на себя, заставляя того встать прямо между ног следователя, и внимательно смотрит в его лицо, пытаясь уловить ноты страха или непонимания, но находит лишь почерневшие от желания глаза. Юнги снимает наручники, слышит расслабленный выдох, стягивает мешковатую красную толстовку, и ему открывается прекрасный вид на подтянутое мускулистое молодое тело без единых изъянов. Наручники Мин возвращает на место, потому что все ещё дико заводит, на что Чимин лишь скалится и губы облизывает. И альфа не выдерживает. Хватает за тонкую талию, вжимается в омегу, чувствует чужой стояк и смыкает губы на шее, оставляя прекрасный, абсолютно развратный засос. Чимин же наклоняет голову для удобства и утыкается носом в черные волосы. Банановый коктейль. Его любимый. Ему все-таки не показалось. И омеге вдруг так хорошо становится, что он тянется губами к чужим, получая сладкий тягучий поцелуй. У них прелюдия. Они обнимаются, трутся друг о друга, неистово целуются и помечают яркими фиолетовыми пятнами. Ненавистный свитер оказывается на полу рядом с красной злополучной толстовкой, а язык омеги обводит чужой сосок, заставляя альфу хрипеть от восторга. Юнги много с кем спал, и у него, правда, бывали неплохие партнеры, но этот парнишка вытворяет что-то немыслимое, от чего сердце пытается разбить грудную клетку. У них безудержный секс. Юнги втрахивает омегу в стол, зажимая чужой рот, чтобы не пугал своими неистовыми потрясающими стонами. Чимин узкий. Чимин горячий. Чимин крышесносно сексуальный и гибкий. А еще Чимин ненасытный. Он все время требует ускорить темп, активно подмахивает своей задницей и пробует сам менять угол входа. Юнги шипит от восторга, вдалбливается в чужое тело так, что громкие шлепки его полных яиц о ягодицы раздаются эхом по всему кабинету. Пот струится по мраморной коже, скатываясь на персиковую спину, и альфа слизывает капли. Это грязно. Это развратно. Это потрясающе. У них финал. Омега кончает, даже не притрагиваясь к себе. А альфа хочет вопить от того, как его сжимает внутри, заставляя остановиться. Чувствует, как вздрагивает омега и насаживает до самого конца, позволяя себе излиться в это прекрасное юное тело. Они лежат на полу, тяжело дышат и пытаются прийти в себя. Чимин возвращается на землю быстрее и внезапно пугается, потому что было невероятно, но скорее всего первый и последний раз. А хочется еще. И хочется целоваться до ночи. И хочется, чтоб имя его произносили хриплым севшим голосом. — Чимин, я тут подумал. Ты ведь все равно ни в чем не виноват. — То есть как? Ты знал это с самого начала? — Может и так, — ехидно скалится альфа и получает презрительный пинок прекрасной крепкой ногой. — Ну ты мудак. — Зато трахаюсь отменно. Так вот. Я подумал, и что ты думаешь насчет свидания? — Да ты после такого жениться на мне должен, — возмущается омега, а в душе ликует, что его не прогоняют и не отталкивают, поэтому улыбается и смущенно добавляет: — папочка. — А что ты думаешь насчет того, чтобы я из папочки перешел в ряды отца наших детей? — хрипло смеется альфа и крепко прижимает омегу. — Для начала думаю, что кино для первого свидания вполне подойдет.