Не под контролем

1981 год, 2 ноября... За многие годы своего знакомства с Альбусом Минерва уже привыкла к его странным решениям. Но желание отправить мальчика к маглам казалось дикостью даже её, закалённого выходками директора, разуму. - Мальчику не стоит оставаться с маглами! Дайте его мне, я воспитаю его как своего сына, научу контролировать силу! - Макгонагалл придерживала одной рукой подол длинной мантии, которая мешалась под ногами, из-за чего профессор едва поспевала за Дамболдором. - Минерва, я вынужден вам отказать, выбросы мальчика будут очень велики, и нам нужно отдать его к маглам, дабы проредить их к его приходу в Хогвартс, - казалось, Альбус совсем не замечает едва поспевающую за ним женщину, широкими шагами идя по пыльной дороге в сторону ничем не выделяющегося прямоугольного домишки, где проживало семейство Дурслей, самых ближайших родственников мальчишки по линии матери. Минерва сжала руки в кулаки, из-за чего ногти впились в кожу, оставляя после себя красноватые полумесяцы. К сожалению, если директор решил что-то сделать, то переубедить его едва ли представляется возможным. Вздохнув поглубже ещё раз, она постаралась смириться с тем, что мальчику суждено всё детство прожить с самыми противными маглами которых она только знает. Не сказать, что она знает так уж много маглов, но список родителей маглорождённых был не то что бы велик, но вполне увесист. И все эти люди разительно отличались от Дурслей, противных и боящихся магии как огня, боящихся хоть немного отойти за рамки привычного, нормального в их понимании. - Но должна же быть возможность отправить их к кому-то другому? Это самые противные маглы которых я только знаю! - женщина не оставляла отчаянных попыток переубедить директора. Материнский инстинкт на пару с здравым смыслом не позволяли ей оставить всё вот так, даже не попытавшись исправить всё в лучшую сторону, - А по хорошему ему стоит жить в магическом мире, что бы расти с пониманием магии и чем она является! Но Альбус её уже не слушал, кладя корзину с ребёнком на порог дома, и кладя поверх фетрового одеяла записку, подписанную аккуратным витиеватым почерком. "Петунье и Вернону Дурслям". Наложив на свёрток сильное согревающее заклинание, он аппарировал в Хогвартс с громким хлопком, разразившимся подобно грому на пустынной улице. Макгонагалл ещё раз посмотрела беспомощным взглядом на корзинку и, горестно вздохнув, аппарировала в лучшую школу чародейства вслед за Дамблдором. А завёрнутый в одеялко маленький ребёнок продолжал громко плакать, дёргая ручками и ножками, упирающимися в мягкую ткань... 5 лет спустя... Гарри смотрел вверх, на белоснежные облака, плывущие по небу. Они были похожи на сахарную вату... ну, наверное. По крайне мере, так писали в тех немногочисленных книгах, которые он читал. Он видел у Дадли в руках несколько раз ту самую сахарную вату, но та была ярко-розовой, так что он был не согласен с авторами этих самых книг. Зато они были похожи на обычную вату, которую он видел гораздо чаще, и которая была белой, как первый снег, только что выпавший в конце осени и который ещё не успели смешать с грязью своих ботинок вечно спешащие куда-то взрослые. Он не был уверен, что на ощупь облака такие же, как и эта самая вата, но выглядели они похоже. - Мерзкий мальчишка, почему ты ещё не постриг кусты!? - Петунья выглядывала из окна, наклоняясь своей длинной шеей как можно ниже, из-за чего белые волосы женщины лежали не на плечах, а висели в воздухе, колыхаемые лёгким ветерком,- Я сейчас Вернона попрошу спуститься, ты быстро заработаешь! Гарри обречённо посмотрел на увесистые садовые ножницы в своих руках, слегка заржавевшие в местах болтов. Со вздохом он сделал несколько движений ножницами, остригая заросший куст, из-за чего на землю посыпались зелёные обрывки листьев, четким движением состриженные юным садовником. Не сказать, что они были такими уж заросшими, но в глазах тёти Петуньи даже то, что было идеальным в глазах самого Эркюля Пуаро, было бы чем-то чудовищным в её. Хотя в последнее время мальчику казалось, что она делает это просто для того, что бы он работал ещё больше, хотя он и так делает это на износ. Но было уже поздно возвращаться к работе, ведь через пару минут на крыльце показался его дядя, недовольно идя в его сторону. - Поганец, ты чего не работаешь?! - Дурсль схватил мальчика за его ухо, из-за чего оно немного покраснело оттого, с какой силой его потянули вверх. Мальчик зашипел от боли, которая не то что бы была велика, но явно приносила дискомфорт, - Ты думаешь я тебя просто так кормлю!? Ты уже полчаса возишься с кустами, а тебе ещё дом прибирать! Быстро заканчивай с ними и иди прибирать дом, паршивец! Вернон ещё раз потянул ухо наверх, после чего резко отпустил, из-за чего мальчик упал, грязной травой пачкая одежду, в тот же миг покрывшуюся зелёными полосами от травы. Было чудовищно обидно за то, что стоит ему только отвлечься от работы на пару минут, как к нему сразу же подбегает дядя, который тут же отсыпает ему подзатыльник, а позже ещё и Дадли, который в это время вообще сидел в гостиной на диване, скрашивая свой досуг просмотром телевизора, который сам Поттер смотрел изредка, и тот редкий момент можно было едва ли на назначать национальным праздником. Вдруг что-то внутри мальчика заметно колыхнулось в районе рёбер, заставив поморщиться от неприятных ощущений. Через несколько секунд легкое неприятное ощущение под рёбрами начало возрастать, напоминая ураган, готовый проломить его рёбра в любую минуту. Он прикрыл глаза, дыша через рот и прислонив руку к груди, будто попытавшись сдержать тот порыв, зарождавшийся в его груди. Испустив нечеловеческий вопль, он ощутил, как рядом с ним сносит всё, как эхом до него доносятся ругательства Дурсля, как тётя Петунья кричит своим визгливым голосом со стороны дома, не понимая что происходит. Да и сам Гарри не понимал что это за чертовщина. Открыв сначала один глаз, а затем и второй, он начал испуганно озираться. Вокруг всё было будто после погрома, хотя минуту назад всё было в идеальном порядке (Ну, кроме кустов. Но это уже скорее причуды его тёти). Забор еле стоял, некоторые доски шатко покачивались, норовя вот-вот отвалиться. Окна покрылись многочисленными трещинами, у некоторых и вовсе выпали стёкла, неаккуратной мозаикой валяясь на траве, поблёскивая в свете дневного солнца. Дядя Вернон в шоке смотрел на него, делая рваные вдохи, с выражением полного страха на лице. Где-то в доме испуганно хныкал Дадли, зовя свою мать, дабы та утешила его. Аккуратно остриженный куст теперь и вовсе напоминал больше туалетный ёршик, чем представителя покрытосеменных. Гарри горестно вздохнул. Петунья будет недовольна. Спустя 5 лет... Худощавый мальчик лет десяти на вид лежал на полу и прожигал глазами едва виднеющиеся в темноте очертания сероватого потолка. Тот был в тёмных трещинках, подобно паутине оплетающим потолок. Будь у него возможность, он бы читал учебники на следующий год, дабы усвоить материал, потому что в следующем году Дадли с его дружками не дадут ему нормально учиться, и все мысли у него будет занимать не зубрёжка материала, а то, куда бы спрятаться от этой раздражающей компании, если не хочешь чтобы тебе надавали по щам, но в том месте где они находились, это на представлялось возможным. До ушей доходили звуки бьющихся о скалы волн, промозглый ветерок пробирался сквозь тонкие двери и окна, добавляя и так окоченевшему от нахождения на полу мальчику ещё больше проблем. Зябко поморщившись, он посильнее укутался в рубашку, зная, что теплее от этого не станет. В последнее время Дурсли вели себя особенно странно. А началось всё с того странного письма, адресованного ему, что само по себе уже было чем-то из рядя вон выходящих. Перед тем, как отдать его дяде, он ещё раз проверил имя на письме. Гарри Поттеру* Он нахмурился, ещё раз перечитывая имя выведенное на бумаге и понимая что там написано именно его имя, а не имя какого-нибудь Гарольда, или может быть Генриха, так как на официальных документах принято писать полные имена. Именно поэтому, отдав Вернону конверты с различными квитанциями и письма от деловых партнёров, он взял нож, дабы оторвать восковую печать от его письма, которая мешала подобраться к самому содержимому. - Папа, папа, а он открывает какое-то письмо! - Дадли едва ли не подпрыгивал на стуле, тыкая в Гарри своим пухлым пальцем и смерив того коротким ехидным взглядом. - Оно адресовано мне, вот, посмотрите, - Поттер помахал письмом перед носами Дурслей, после чего вернулся к откалыванию печати от куска пергамента. Воск будто въелся в бумагу, так что это оказалось сложнее, чем он думал. Неожиданно письмо вырвали из рук, а в следующее мгновенье он уже смотрел, как его с остервенением рвёт дядя Вернон, с выражением чистой злобы на лице. Гарри соврёт, если скажет, что не ожидал чего-то подобного от него. Он также соврёт, если скажет что в тот миг его не пронзила вселенская печаль, выбивая из него последнюю надежду на то, что что-то в его жизни изменится. Он сам виноват, что позволил с этим письмом пробраться и надежде в его сердце. Но ничего в его жизни не изменилось. Дядя втаптывал изорванное письмо в пол, из-за чего желтоватые куски явно дорогой бумаги мялись, превращаясь из аккуратного конверта в месиво, не подлежащее восстановлению. - Марш в чулан, - сквозь зубы прорычал Дурсль, со сверкающим в маленьких глазах огоньком злобы. - Да, дядя Вернон, - поникшим голосом сказал Гарри, с трудом сдерживая слёзы обиды в глазах, ели сдерживая порыв разрыдаться, как девчонка от обиды на его родственников. Он развернулся и ушёл в свой чулан под лестницей, слыша как за сгорбившейся спиной взрывается водопровод и лопаются окна, как с громким лязгом на пол падают осколки стекла. Он уже привык. А нужен ли тем людям я, мальчик-живущий-под-лестницей, несущий за собой ворох проблем и странностей?.. Гарри огорчённо вздохнул, вспоминая это случай. После этого письма пришло ещё несколько, а на третий день под дверью и вовсе было двенадцать писем. На следующий день писем замечено не было, а в воскресенье, когда Вернон торжественно объявил что сегодня никаких чёртовых писем не будет, из камина вылетело штук сорок писем, которые он совершенно по глупому пытался поймать на весу, когда они падали буквально с неба, осыпаясь на полу подобно листопаду. Но и его дядя забрал, после чего в очередной раз запер его в чулане. Сразу после этого случая Дурсль будто с цепи сорвался. В тот же день он ворвался в комнату Гарри, в тот момент лежащему в постели - если так вообще можно назвать те куски дерева, каким-то чудом всё ещё не развалившиеся, да заштопанное до серости постельное больё - и сказал побыстрее собирать свои вещи, потому что они уезжают. Уже чрез полчаса они ехали в неизвестном направлении, а дядя Вернон исполнял такие виражи, что казалось, будто старая машина вот-вот развалится, перед этим с громком скрипом остановившись. В тот день они остановились в гостинице, находящейся в каком-то мрачном городке, где из многих домов валил густой серый дым, пахнущий химикатами, которыми провонял весь город. Отель был под стать городу - мрачный и грязный, от него хотелось убежать подальше - хоть в тот же чулан - и никогда туда не возвращаться. Комнаты были не лучше, от стены отслаивались обои, на полках толстым слоем лежала пыль, а постельное бельё в комнатах было сырым и пахло плесенью. Завтрак был и того хуже - даже объедки со стола Дурслей были предпочтительней. Плавающие в молоке залежалые хлопья не вызывали доверия, как и тосты с консервированными томатами. Но не это было странным. Чуть погодя к ним подошла хозяйка гостиницы, спрашивая, есть ли среди них Мистер Поттер, а получив положительный ответ протянула мешок, заполненный письмами. Те, кто хотел до него достучаться явно были настойчивыми. Гарри перевернулся на живот, переставая разглядывать потолок и переводя свой взгляд на пол, покрытый слоем песка. Пальцы сами по себе начали выводить рисунок торта со свечами, круглый, с одиннадцатью свечами и большой-большой, но Гарри был реалистом и понимал, что если он и увидит в своей жизни торт, подаренный ему, то это будет явно не скоро, и уж тем более не сейчас. - С днём рождения, Гарри, - тихо прошептал мальчик сам себе, дабы не разбудить Дадли, который тут же устроит гневную тираду. Он подул на импровизированные свечки, из-за чего песок на полу тут же перестал быть тортом, а песчинки разлетелись вокруг, иногда залетая ему в глаза, но тут же отлетая от линз очков-велосипедов. Вдруг дверь задребезжала, заставляя Поттера испуганно посмотреть на неё. Дверь задрожала ещё сильнее, а после и вовсе свалилась на пол с громким хлопком, и испугавшийся Гарри в ту же секунду отполз к стене, мгновенно притихая. В дом вошёл высокий мужчина, даже не так, очень высокий мужчина. Тот, пройдя несколько шагов, развернулся чтобы с громким грохотом поставить дверь на место. - О, а вот и ты, Гарри, - в хижину зашёл высокий мужчина, с длинной неухоженной бородой, держащий в руках белую упаковочную коробку для тортов, - Да, в хорошие руки ты попал. Вот как откормили! Добродушный мужчина прошёл дальше, подходя к Дадли и вручая ему коробку с тортом, которую он сразу же открыл. Где-то сзади к стене жался Гарри боясь вставить и слово. Кто этот мужчина? Откуда он знает его имя? - Это, с днём рождения... Он не очень аккуратный, но я его делал сам, да. - Дадли, мы услышали громкий звук! С тобой всё в порядке? А вы кто? Вниз, спускаясь по шаткой лестнице, пришла Петунья со своим супругом. В руках женщины была восковая свеча, стоящая в старом потрёпанном подсвечнике. Воск тонкой струйкой стекал вниз по длинному тонкому столбцу, застывая за считанные секунды. Гарри вздохнул. Похоже они действительно спешили куда-то, раз они даже фонарик с собой не захватили, понадеявшись что в хижине найдётся свеча. Единственное, что было непонятно - от чего (или кого?) они так прятались, а Гарри был уверен в том, что именно это они и делали. Поттер взглянул на высокого мужчину рядом с Дадли. Пожалуй тот выглядел немного устрашающе. Розовый зонт в его руках выглядел несколько странно, но Гарри решил не думать об этом. Мало ли, может он там оружие прячет... - Это я Гарри, - мальчик подал голос, но продолжал стоять у стены, не подходя к мужчине. Когда странный мужчина повернулся в его сторону, то он сразу же пожалел о том, что вообще решил что-то сказать. Густая борода скрывала выражение лица мужчины, так что сказать наверняка что за эмоции он испытывает не представлялось возможным. Мальчик понадеялся на то, что он пришёл сюда не убить его. - Ох, Гарри.. Ты так вырос, - мужчина сделал несколько шагов в его сторону, из-за чего Поттер внутренне сжался, хотя старался не показывать виду. Он был уверен, что получилось у него плохо, потому что актёр из него никудышный, - Когда я видел тебя в последний раз, тебе было чуть больше года и в тот вечер, - мужчина шмыгнул носом, - Твои родители умерли. Они были действительно хорошими волшебниками... - Волшебниками? - мальчик удивлённо вскинул брови, смотря на странного мужчину. Волшебники бывают только на страницах книг, он это отлично знал. Поэтому после произнесённых им слов градус странности в нём возрос в несколько раз. - Да, твои родители были великими волшебниками... Они тебе ничего не сказали? - мужчина мельком глянул на притихнувших родственников мальчика, и прижавшегося к своим родителям пухлого мальчика, испуганно глядевшего на странную парочку. - Мне сказали, что мой отец был алкоголиком, а мать наркоманкой... - Гарри судорожно вздохнул, вспоминая их. Неудивительно что у такой парочки родился такой странный ребёнок, - А умерли они в автокатастрофе... Он поражённо посмотрел на него, очевидно, теряя дар речи, раз он всё ещё ничего не сказал в его сторону. Тишина буквально звенела в хижине, тревожимая редкими всплесками воды за стенами, и свистящим ветром, пробивавшемуся через выбитую дверь. Она сильно напрягала, и Гарри уже хотел услышать хоть что-нибудь, даже визгливый всхлип Дадли, жмущегося к своей матери, смотрящей в пол. - Это, - сказал мужчина после того, как к нему вернулась способность говорить, но тут же запнулся, - Это ложь. Они умерли защищая тебя от Того-Кого-Нельзя-Называть... Давая вам его, мы понадеялись на то, что вы защитите его и окружите заботой! - Последняя реплика предназначалась стоящим в паре метров от них взрослых. Мальчик нахмурился, не понимая, кто такой этот "Тот-Кого-Нельзя-Называть" и почему это нельзя делать? Но подобные мысли тут же отошли на второй план, сметаемые другими, более важными. Почему Дурсли скрывали от него правду? - Он был мерзким выродком тех ненормальных! Мы надеялись что в нём не будет этой заразы! Но потом началась эта чертовщина с его непонятными выходками, носящими разрешительную силу! Каждую неделю приключалась какая-нибудь чертовщина, мы уже устали менять окна раз за разом! Нам приходилось несколько раз переезжать из-за этого ненормального, потому что дом был разнесён к чертям! И вот, в последний год подобные случаи стали редкостью, и мы понадеялись что вытравили из него эту заразу, как начали приходить эти письма! Да лучше бы он помер в ту осеннюю ночь у подножия нашего дома! Вернон тяжело дышал, безумными глазами смотря на мужчину и мальчика, стоявшего с широко раскрытыми глазами. Гарри сделал судорожный вздох, поражённо глядя на дядю, с которым не хотелось иметь ничего общего после этого разговора. Не сказать, что он до этого питал к ним тёплые чувства, но он думал, он надеялся, что в один прекрасный день они поймут что неправильно себя вели, извинятся и окружат его любовью и заботой. Он понимал, что глупо о таком мечтать, но что ещё делать ему, без десяти минут одиннадцатилетнему мальчишке, живущему в чулане под лестницей? - А теперь, - Вернон достал из-за спины ружьё, направляя его в сторону мужчины, намереваясь выстрелить, - Сваливай отсюда, если не хочешь получить пулю в живот, а может и в голову. Зависит от твоей скорости. Зрачки в глазах Гарри резко сузились, а руки сами сжались в кулаки, впиваясь отросшими с последней стрижки ногтями в бледную кожу рук, из-за чего на коже тут же появились ярко-красные полумесяцы, ярко контрастируя на общем фоне. Внутри зарождался яркий огонёк гнева, точно направленный в его дядю. Как он, не познавший и половины той боли, что он испытал за те одиннадцать лет жизни в их доме, смеет отбирать у него его первого друга? Он не знает, что значит жить в постоянном страхе в чулане, куда не попадает и лучик солнечного света! Как же он хотел, что бы он почувствовал ту боль, что он чувствовал все эти годы, когда рёбра хрустят под кулаками Дадли и его дружков. Как из глаз выкатываются слёзы, которые он не в силах сдержать, а в горле стоит обида, тугим комом забираясь где-то в гортани. Он чувствовал, как где-то в груди вновь теплеет, как это что-то начинает колотится и искать выход, стучась о рёбра. "Как же я хочу что бы он почувствовал боль!" Вдруг Вернон осел на колени, хрипя. В ту же секунду с его лица сошло самонадеянное выражения лица, а ружьё выпало из рук, тут же упав на пол где-то в районе его ног. Он кинул на Гарри испуганный взгляд и свалился на спину, прошибаемый судорогой и дыша, казалось, через раз. Закончилось это также резко, как и началось, а мужчина тут же начал судорожно глотать воздух, которого, казалось, было мало, сколько бы он его не вдыхал, наполняя лёгкие до предела. - Да проваливайте уже, - сказал он осипшим голосом, как только к нему вернулась способность говорить. Большего Гарри и не надо было. Он поражённо смотрел на спину великана, идущего к снова свалившийся на грязный пол двери, тут же подбегая к нему. Спустя мгновенье они были на улице, а в их лица дул холодный морской ветер, пробираясь под тонкую одежду мальчика, из-за чего тот сжался, чувствуя как по телу бегут мурашки. - А как тебя зовут? Мужчина хлопнул себя по лбу, тут же переводя взгляд с моря на мальчика. - Где же мои манеры? Рубеус Хагрид, хранитель ключей Хогвартса. Гарри уверен, что теперь его жизнь изменится.