Фотосессия

Инанна почесала отполированными до блеска когтями себе между рогов, рассматривая большой белый зонтик, кособоко прикреплённый на штативе... Под потолком практически пустого, но просторного помещения. - Пони не перестают меня поражать. Что это за народное творчество? - драконесса махнула в сторону конструкции хвостом. Селестия улыбнулась с искренним смешком: редко же принцесса проявляла не покровительственную, а искреннюю улыбку! Но с причудливыми иностранцами такое часто бывало. - Это уже не современная скульптура, какие ты видела на первом этаже, сар-волод. Это артефакт, предназначенный для равномерной концентрации света. - Ты могла бы просто подвесить здесь солнце, было бы достаточно света, - хмыкнула Инанна. - В этом случае его было бы СЛИШКОМ много, - махнула копытцем пони. - Сделай два шага влево, пожалуйста. - Зачем? - спросила Инанна, всё-таки выполнив просьбу. Рог Селестии вспыхнул и внезапно по глазам драконницы ударила яркая вспышка - она принялась моргать и потирать мордашку лапой, затем злобно посмотрела на Селестию - перед глазами прыгали маленькие золотые пятна. - Это ещё что? Селестия с улыбкой протянула драконнице фотографию. - По-моему, вышло совсем неплохо! - И как ты только без фотоа... Навы!!! - Инанна испугалась сама себя. Наивные глаза удивлённой дурочки, взлохмоченная когтями грива... Если бы Селестия не телепортировала фотографию из мягких передних ладоней, их когти обошлись бы с нею жёстко. - За наш купол эти навы не проникнут. А на этот этаж сейчас не проникнет ни один пони, - принцесса моргнула, вынырнув из задумчивости, и посоветовала: прихорошись, сейчас снимем тебя, как тебе хочется. А потом начнём фотосессию. - Да, я бы хотела научиться этому полезному заклинанию, - Инанна уже слышала из уст Твайлайт слово "сессия", но не подозревала, что её ждёт нечто иное. Селестия обошла комнату и встала перед драконницей. - Память - удивительная... Способность. Её можно изменить, проверить, убрать лишнее или добавить новое, а можно - вывести в физическую форму, - с этими словами Селестия достала из ниши в стене спрятанный фотоаппарат. - Хотя с аппаратурой, конечно же, гораздо удобнее и не так энергозатратно. Она отложила неудачную фотографию и навела аппарат на Инанну. - Тебе очень идёт растрёпанная грива. У нас во дворце редко бывают хищники - и ещё реже они позволяют себя заснять. - Я... - Инанна торопливо запустила когти в гриву, придавая ей подобие причёски. - Это не очень хорошая идея... Мне нужно подготовиться... - Неудавшиеся фотографии я тебе не покажу, - пообещала Селестия, рассматривая драконницу через объектив. - А у тебя такая милая растерянность на мордашке! Щёлк, новая вспышка. И Инанна признала, что с отведённым взглядом и лапой, расправляющей волосы, она выглядит мило и поразительно одновременно. В голове даже пронеслось крайне странное желание связать себя перед своей же фотографией, но самка его быстро отбросила под новой вспышкой: - Самолюбование... - философски хмыкнула Селестия. - Инанна глядит на Инанну. Эту череду можно продолжать до бесконечности... Но, к счастью, у меня много других идей! - А сама не хочешь? - лукаво предложила драконница. - О, нет, - рог Селестии загорелся более ярким светом и драконница возмущённо задёргала лапами, поднятая в воздух и заключённая в золотое сияние. - У Зората есть фотографии моей сестры, которые нужно ей вернуть - в обмен на твои. Золотые ремешки стянули задние и передние Инанны, прижав к телу её крылья и два раза обмотав мордашку, крепко сжав челюсти. Инанна многое бы могла сейчас устроить, но сейчас ей хватило сил только закатить глаза. Кто сказал, что эти чудовища копытные - милые?! - Какая сладкая обречённость, - довольно протянула Селестия, припав к визору фотоаппарата и клепая кадры почти галопом. - О-о! Какая хищная и сердитая! Покажи зубки! Инанна бы сейчас Селестии не только зубки показала, но и зачем они нужны хищникам... Но телекинез, сгущённый до лент, не давал Инанне вырваться - лишь вырываться к большему удовольствию принцессы. А та постоянно меняла позы Инанны, потягивая за ремешки - то прижимала передние к груди, то выпрямляя задние, чтобы удобнее примериться под живот… - Ты настолько милая, что у меня плёнка скоро закончится... - Селестия отодвинула фотоаппарат в сторону, и подошла к пленнице. - Но это всё не то! У Зората куда более... Интересные фотографии! А мне нужен равноценный обмен! Она со злорадной ухмылкой - нет, драконница явно испортила солнечную принцессу! - перевернула Инанну вверх хвостом и посмотрела в её глазки, сверкавшие поровну и интересом, и злостью. - М-милая пони, милая пони! - пропела принцесса, сдвигая копытом каменную плитку прямо под сар-володом и Инанна сжалась, увидев, что хранилось в специальном углублении. - Как видишь, я подготовилась к нашим играм! С этими словами Селестия достала чёрный ошейничек и своими копытами застегнула его на шейке рыкнувшей Инанны. Затем к ошейнику добавилась короткая цепочка, соединённая с карабином и маленьким ремешком - карабин щёлкнул на шейке драконницы, а ремешок стянул большие пальцы передних лап вместе. Опустив пленённого хищника на пол, но подальше от провала, Селестия взяла уже настоящий поводок и пристегнула его к ошейнику сзади, а задранный хвост Инанны всунула в петлю и закрепила при помощи верёвки. Вернувшейся к фотоаппарату пони предстала такая картинка, что у неё сердце остановилось: Инанна лежала, мило задрав хвостик и дёргая передними лапками, абсолютно, совершенно беспомощная! Слюна капнула у обоих крылатых, и Инанна пожалела, что у неё самой сейчас не было фотоаппарата. - Не клопать... - прошептала приказ Селестия скорее самой себе, обходя Инанну с разных сторон. Для Инанны слышать такое было настоящим издевательством. Передние лапы не опускались от шейки, только судорожно цапали пальцами воздух. Хвост тоже лишь извиваться, махая кисточкой, но до стонущей щёлки не мог дотянуться. Оставались лишь задние и крылья, но они в своём безумном трепыхании никак не могли помочь... - Кое-кто продаст мне не одну душу за такие кадры, - злорадно пробормотала Селестия, зрачки которой внезапно сузились, когда она приблизила мордочку к чудесной, такой целомудренной сейчас и неприкаянной щёлке драконессы. Отсутствие запаха почему-то лишь больше раззадорило принцессу - оно словно бы подчёркивало невозможность самки выбраться... Или помочь себе. Щёлк! Инанна замычала, скребя когтями задних по полу - эта кобылица засняла то, что другие себе могут лишь представить! От осознания своего положения драконница едва не выла, но заставляла себя сдерживаться, чтобы ещё более не порадовать кобылку! А та вдруг вырвала по паре пёрышек из её крыльев и поднесла к так угодливо расставленным передними. Поставив фотоаппарат рядом, кобылица сунула пёрышки к ладошкам Инанны и зафырчала, сжимая пальчики - но это ей мало помогло, потому что пёрышко от ладошек поднялись повыше и стали щекотать драконницу у больших пальцев, где было достаточно места - чувствительного места! Инанна поджала задние лапы так же мило, как и передние, которыми она впустую царапала воздух, расправляла пальцы в останавливающем жесте, сжимала кулачки... Но пёрышко постоянно меняло их жест, тыкаясь между пальцев, водя вдоль них, по изгибам ладони или обводя тонкое запястье, покручиваясь в едва заметной ямочке в основании ладони. Инанна и представить себе не могла, что передние могут быть столь отзывчивы и чувствительны... Зато могла почувствовать на себе. И, потеряв всю свою легендарную волю, скулить от щекотки и полового голода. - Так... Время для большого кино... - заворожённо пробормотала Селестия, телекинезом дёрнув за штатив, оказавшийся скрытым рычагом. Из угла на тонко и протяжно пискнувшую, в ужасе отставляя уши назад, Инанну начала бесстрастно смотреть тихо стрекотавшая камера. Не останавливая пёрышки, Селестия выставила вперёд ногу и согнула копытце - изгибающаяся кверху часть её накопытника, служившая только лишь для красоты, теперь вступила в дело и прикоснулась к щёлке Инанны. Драконница дёрнулась вперёд, но её собственные пёрышки тогда лишь сильнее защекотали лапы. Она, застонав, сдвинулась назад - и застонала ещё сильнее, ощутив, как накопытник продвигается в неё. - Луна была бы очень довольной, узнай, как сестра мстит за неё, - шепнула Селестия. Камера бесстрастно снимала всю гамму эмоций на мордочке Инанны. - Тебе ещё повезло, что я ей не рассказала о своём маленьком плане. Она вытащила накопытник, но лишь для того, чтобы приблизить горящий магией рог к покинутой щёлке. Селестия представила, сколь счастлив Зорат от того, что столь чуткие и мягкие ладони Инанны могут гладить и мять его стержень, и сама, прикрыв глаза, нежно и радостно улыбнулась, а рог тепло засветился золотистым светом. Тонкие лучики коснулись почти оголённых нервов в обнажённых частях драконницы, брыкнувшей копытами, что не посмели ударить Селестию, тут же отбитые щекоткой под бабками, их обводом пёрышками. Но сейчас Инанну мучила не только щекотка... Та только во много, много раз усиливала тянущее жжение в клиторе и половых губах, разогнанное невесомыми и волшебными прикосновениями радостного света. Она приподняла голову и затрепетала хвостиком от прикосновения приятно-горячего рога - вот только содержал он в себе не только теплоту, но и щекотку! На миг драконнице показалось, что сотни пёрышек вонзаются в её щёлку, а затем начинают свой бег, раздражая лоно и заставляя самочку изо всех сил биться в путах. Селестия с воистину понячьей нежностью ввела самый кончик рога внутрь её щёлочки и повела его вверх, а пёрышки, подчинённые воли принцессы, вдруг развернулись своими очинами и влетели в лапки драконессы, которые тут же разжались от их уколов, приносящих даже больше щекотки, чем опахала, которым ещё как-то могла противостоять шерсти сар-волода. Селестия чуть вздрогнула от яростного рыка драконессы, что сейчас изогнулась, стремясь дотянуться до собственного лона, но лишь бессмысленно дрожа пальцами, не дотягиваясь дальше пупка. Но, возобладав с собой и вспомнив, что Инанна не могла сделать абсолютно ничего ни с Селестией, ни с собой, принцесса облизнулась... И отговорила лапу тянуться к недозволительному, тыкнув пёрышки в самый центр ладони и быстро их вращая. - Я тебя отучу от инаннизма, - с томными придыханиями принцесса приобняла драконку, пищавшую беспомощным маленьким чибиком. Сзади, конечно - спереди лапы просто буянили, дрожа и рыпаясь хаотичнее Хаоса. Прикосновения шерстинок её тела к щёлке и попке были хуже всяких пыток - драконнеса взмолилась о пощаде, её жалобные стоны могли бы повлиять на другого... Но пони настолько добрые существа, что иногда их доброта принимает воистину жестокую форму! Наклонившись к подхвостью Инанны, Селестия лизнула дырочку подруги-пленницы, а затем провела язычком вниз и прижалась к её щёлке. В глазах драконнесы вспыхнули искры, лапки замерли на миг и стали дрожать ещё сильнее, потому что язычок Селестии был куда подвижнее и горячее её рога! А сама Селестия ощутила вкус дракошки у себя на языке, но это только подтолкнуло кобылку продолжать - плёнка ещё не кончилась! - Моя воля... - еле дыша, Селестия лизнула большое и нежное ухо трясущейся драконочки, чей разум затуманили гнев и возбуждение. Сильнее даже, чем с Герусет - её растлило копытное травоядное. И не только растлило, но и... Оседлало. Селестия вновь зашла за спинку скованной драконочки и, задрав заднюю ножку, пролезла между крылом и не менее мягкой, гибкой спинкой Инанны и задранным хвостом. И присела на его изогнутое основание, обхватившее пушистой, толстой верёвочкой и кобылочьи створки, и клитор, и надавившее между ягодиц. С высунутым язычком довольная аликорнка гарцевала на столь удобном и доводящем седле, пока Инанна, расширив глаза, томно, беспомощно и с мольбой глядела на собственную щёлку, которой доставалось лишь очень редкое лёгкое нажатие металлом накопытника... Или, чуть чаще, медленно проводилось пёрышко между створок, но не заходя, лишь чиркая по самочьим дверцам. На мордочке самой Селестии светилось такое удовольствие, как будто бы это Инанна забавлялась с ней! Щёлканье камеры прекратилось, но теперь Селестия забавлялась с самкой по собственному удовольствию - и на каждое движение дракошки отзывалась своим телом. Связанные воедино, они обе оказались в тисках взаимного удовольствия, которое увеличивалось с каждым мгновением! Селестия зарычала не хуже дракона, с жутким натиранием ёрзая по хвосту, водя копытами по животу Инанны и надавливая ей на грудь разогретым металлом накопытника. Её мордочка с глазами, что закатились в таком же блаженстве, что у Инанны, только без примеси муки, упала на крутое плечо связанной драконочки... И зализала шейку, фырча от длинных шерстинок. Но Инанна зафыркала, хохоча связанной пастькой, гораздо громче, и затрепетала, натирая копчиком сосцы, так, что Селестия чуть было не... Но Селестия умела не только давать, но и принимать уроки... Дружбы да. - Достаточно... - кобылка с трудом высвободилась из плена хвостика, оборвав и себя, и Инанну. И не сдержав довольный, радостный хохот от громкого стона из оскаленной в муке пасти. - Нет, сар-волод... Я оставлю эту честь Зорату! Но я расскажу ему, где ты прячешься, только в обмен на фотографии сестры. Твои слишком ценные, чтобы я отдала их все!