***
То, с каким размахом прислуга украсила зал, поразило Эрена своей красотой и изяществом. Еще никогда ему не приходилось находится в столь прекрасном месте как эта бальная зала в столичном дворце. Тяжелые плотные шторы цвета бургундия* с золотой тесьмой и бахромой спускались до пола, обрамляя высокие окна залы. Всюду были вазы с цветами. Горчично-желтые стены украшали лепнина, картины и зеркала; большая хрустальная люстра горела как тысяча солнц, а посеребрённые кованые бра были словно звезды. Глаза слепило. Где-то во дворце часы пробили восемь раз, еле слышимые за шумом нескольких сотен людей. Гости все прибывали – средь них были богатейшие в пределах Стен купцы и предприниматели, аристократы и высшие военные чины, всех их сопровождали семьи. Ожидая торжественного открытия бала, все вкушали фрукты и сладости и пили шампанское за здравие королевы и нерушимость Трех Стен. Эрен поверить себе не мог, что среди всех этих сливок общества находились их жалкие остатки разведкорпуса. Но, как бы странно это не звучало, без них этот бал бы не состоялся. На сим балу их чествовали как героев-освободителей и гости не давали виновникам торжества проходу: то пожимали руки, то дружески хлопали по спине или трепали по плечу, говоря при этом пылкие, полные пафоса, речи. Больше всех доставалось Эрену, он уже не знал куда себя деть и как бы побыстрее отвязаться от всех этих людей, которые и не думали его отпускать и, порой, подходили по два, а то и по три раза, чтобы пожать ему руку. Эрен очень волновался, он не привык к такому вниманию к своей персоне. Дело было аховое – хоть убегай со всех ног! Однако, его положение спас, хоть сам того и не подозревал, Главный церемониймейстер, объявивший полонез*. Все беседы на политические, экономические и иные темы тут же прекратились; игравшие в карты отложили свою игру. Оркестр заиграл красивую мелодию и все гости стали выстраиваться для торжественного танца-шествия. Один только Эрен поспешил скорее скрыться и переждать эту церемонию где-нибудь, где бы его никто не видел – и балкон для этого подошел идеально. К счастью для Эрена, его бегство никто не заметил*. Когда кончился полонез и был объявлен следующий танец, Эрен держал свой путь к буфету – поближе к всевозможным закускам и угощениям (сказать по правде, Эрен был слегка голоден). Там-то он и наткнулся на своих товарищей.***
– Эти «штабные офицерики», – говорил Армину Жан, все свое недовольство вкладывая в голос, – выражаются так, словно это они лично отвоевали отнятые земли человечества, хоть сами ни в жись ни одного титана не видели! – Помнится, ты и сам с год назад хотел стать вот таким вот «штабным офицериком», – подходя к ним, сказал Эрен и взял с подноса прошедшего мимо официанта бокал с шампанским. – Нарываешься, да? – по тому, каким тоном ответил ему Жан и тому, как он растягивал слова, Эрен понял, что тот уже слегка пьян. Эрен, одним глотком осушив бокал, уже собирался ответить Жану одной из своих колкостей, но между ними встал Армин, спешно пытаясь уладить назревающий конфликт: – Ну-ну, ребят, – Армин в примирительном жесте поднял руки, – сейчас не то время и не то место, чтоб вы драку затевали. Мир? На это Эрен с Жаном только недовольно зыркнули друг на друга, цыкнули и, казалось, успокоились. Эрен, по правде говоря, уже довольно-таки устал от всех этих церемоний и разговоров и потому был не в силах для словесной – и не только – перепалки, посему первый протянул Жану руку: – Мир, – сказал он. – Мир, – вторил, пожав протянутую руку, Жан, а после взял со стола начатую бутылку вина, к коей они с Армином успели приложиться еще до прихода Эрена, и разлил ее сначала в бокалы товарищей, а после себе, последнему. – Предлагаю тост, – уже заметно повеселев, сказал Жан и, ухмыльнувшись, после короткой паузы продолжил, – за мир! Его слова были встречены теплыми улыбками, одобрительными возгласами и хрустальным звоном бокалов.***
Пожилой, с сединой в волосах и аккуратной бородке, Зальный церемониймейстер в черном фраке и в белых перчатках объявил краковяк* и оркестр заиграл веселую музыку. Танцующих пар было много; они бодро кружили по залу, заражая остальных своим весельем.***
С зачесанными назад волосами было непривычно – рука то и дело тянулась их взлохматить. В новом костюме – неудобно, он стеснял движения и словно бы сковывал; воротник и галстук-бабочка сдавливали горло так, что Эрену приходилось оттопыривать ворот накрахмеленой рубашки указательным и средним пальцами и вертеть шеей, а в жилете глубоко вздохнуть не представляло никакой возможности. В зале, несмотря на распахнутые окна, было жарко, и влажная от пота рубашка неприятно липла к спине. Скорей бы уже все это снять! Эрен смотрел на людей и искренне недоумевал – как только эти мужчины (в наглухо застегнутых жилетах и пиджаках) и женщины (в длинных платьях, на каблуках и, наверняка, в корсетах) могут так лихо отплясывать?! Уму непостижимо!***
Эрен заворожено смотрел на танцующих, и маленький огонек желания также с кем-нибудь потанцевать вспыхнул в его сознании. Эрен вздрогнул, отрывая взгляд от центра зала. Сглотнул. Понял, что в горле пересохло и отпил из бокала, который все еще держал в руке. Оглянувшись на друзей, Эрен осознал, что довольно долго любовался танцем, поскольку только сейчас заметил, что их маленькая кампания прибавила в числе. Судя по оживленной беседе, смеху и шуткам – Саша с Конни присоединились к ним уже давно, а он их даже не заметил. Не хватало только ее. Эрен, насколько мог, оглядел зал, ища ее взглядом.***
Атласное платье цвета бежевого айвори*; сутажная вышивка и кружева; перчатки на пальчик в тон платью; вплетенный в волосы жасмин*; серебряное колье на изящной тонкой шее; веер в руках… Он тотчас же ее заметил. В этой пестрой толпе она выделялась сразу. Эрен залюбовался ею и поймал себя на мысли, что в последнее время все чаще и чаще заглядывается не нее и подолгу не может оторвать взгляда. Он смотрел на нее через весь зал – разглядывал и любовался. Мысли улетучились и какое-то новое теплое чувство прекрасным цветком расцветало в груди. Он улыбнулся. Не смея оторвать от нее взгляда, Эрен на ощупь поставил бокал с недопитым вином на стол, но случайно задел за краешек стола ножкой бокала и опрокинул его, разбив. Винное пятно быстро расползалось по белоснежной скатерти, а несколько капель попали на перчатки. Но юноша даже не обратил ни малейшего внимания ни на свою оплошность, ни на удивленные взгляды друзей и окружающих – ему было не до того. Ноги сами понесли Эрена к ней; продвигаясь сквозь толпу, то и дело вежливо повторяя «простите-извините-разрешите-пропустите», он направился к группе хихикающих женщин и мужчины, что, судя по всему, развлекал их шутками. Когда Эрен подошел, разговор и смех сразу стихли, все взоры были устремлены на него – кто-то смотрел удивленно, а кто-то с любопытством, иные дамы и вовсе пытались взглядом привлечь его внимание, надеясь поближе познакомиться с таким красавцем. Но Эрен не замечал ничего вокруг, для него сейчас существовала только она. Микаса. Эрен в знак приветствия поклонился ей, в ответ она сделала книксен*. Он, не говоря ни слова, протянул ей руку ладонью вверх. Эрен знал, что приглашая девушку на танец, нужно вежливо испросить разрешения, но… Слова здесь были излишни, она и так все прекрасно поняла – по взгляду, по еле заметному румянцу на щеках, по чуть дрожащей ладони и легкой неуверенности в его позе. С нежной улыбкой на губах, она, не колеблясь, вложила свою ладонь в его протянутую руку. И они отправились к центру зала, куда как раз после объявления церемониймейстером вальса начали стекаться другие пары.***
Стоявший в этой компании женщин молодой человек, веселивший до этого их шутками, оскорбился и недовольно поглядывал на Эрена. Причин тому было несколько. Первой причиной было то, что когда он сам пытался пригласить Микасу на танец, она ответила ему отказом, закрывая при этом свой веер. Второй же причиной его недовольства было согласие Микасы на танец с этим мальчишкой. Но самым унизительным для молодого человека оказалось то, что все те считанные секунды нахождения Эрена рядом – ее веер был полностью открыт*!***
Впервые за свою короткую – но столь богатую на события – жизнь они танцевали вот так, вдвоем. Эрен легко обнимал ее за талию одной рукой, другой – нежно сжимал ее руку в кружевной перчатке. Свободная же рука Микасы покоилась на плече ее кавалера. Это был их первый танец. В начале они танцевали неловко, к середине – приноровились, а под конец затмили собою всех.***
Когда музыканты отыграли мелодию и танец закончился, Эрен, подражая взрослым господам вокруг, поцеловал Микасе руку.***
– Проводить тебя обратно или, если хочешь, пройдемся к буфету? – спросил Эрен. – Нет, здесь так жарко, лучше выйдем в сад, – ответила Микаса, беря Эрена под руку, а он не смел ей отказать.***
Было около часу ночи. Бал во дворце был в самом разгаре, никто и не думал расходиться по домам. Погода стояла теплой. На небе не было ни облачка и мириады звезд сверкали как россыпь алмазов. Луна светила ярко и если бы не большой куст рододендрон, скрывавший их, то Эрена и Микасу было бы отчетливо видно из дворца. Они пили красное полусухое из горла, потому что Эрен в спешке забыл про бокалы, а возвращаться за ними ни у того, ни у другой не было никакого желания. Сидя на кованой скамье меж пестрых клумб и розовых кустов, они в тишине передавали друг другу бутылку после глотка-двух. Музыка из дворца звучала приглушенно («Кажется, это падеспань*… Или вальс?» – Эрен не был уверен, здесь они звучали похоже), а журчание воды в фонтане напротив делало атмосферу более таинственной и романтичной – словом, прекрасное место для двух молодых людей, наслаждавшихся обществом друг друга.***
В очередной раз прикладываясь к горлышку, Эрен услышал восхищенный шепот Микасы: – Какие звезды… Не донеся бутылку до губ, Эрен задрал голову, вглядываясь в ночное небо. – И в правду, – почему-то тоже шепотом сказал он. Эрен отпил, затем бросил взгляд на Микасу, собираясь передать ей бутылку, и застыл как громом пораженный. Вроде бы ничего особенного пред его взором не открылось – Микаса все также заворожено смотрела вверх, ища знакомые созвездия – но эти ее горящие глаза и мягкая улыбка сделали его самым счастливым человеком в мире. Сердце пустилось в бешеный пляс, казалось, еще чуть-чуть и оно выпрыгнет из груди. Мысли улетучились, осталось только сладкое, как мед, чувство чего-то хорошего. – Какая же ты красивая, – подумал Эрен, но тут же прикусил себе язык, поняв, что сказал это вслух. – Л-луна, я имею ввиду, – поспешно добавил он. – Да полно тебе, ничего особенного, – смущенно скрывая лицо прядью волос, прошептала Микаса, потом встала и быстрыми шагами отошла к фонтану. В мозгу Эрена ярко вспыхнуло – «Попался!». Он ощутил, как чувство неловкости и смущения – но в то же время и безразмерной радости – заполняет его изнутри. Мысли о ней, что порой его посещали, и то, что он в последнее время постоянно на нее заглядывался – все это стало таким понятным, что хотелось смеяться! И принять это оказалось куда как проще, нежели осознать. «Так вот оно что…» Одно слово,.. «Как же его там?..» …старое как мир. «Ах, да…» Эрен неотрывно смотрел на Микасу,.. «Кажется, оно звучит, как…» …а губы его меж тем беззвучно шевелились, произнося два слога.***
Эрен резко встал. В глазах потемнело. Бутылка выскользнула из рук. Разбилась. Жаль, конечно, хорошее было вино. Но ничего, сейчас это не столь важно. Все сейчас не важно! А вот она важна… Эрен собрал в кулак все свое мужество и храбрость, что у него были, и сделал первый шаг навстречу своей судьбе.***
Тонкий аромат жасмина кружил голову. Ее плечи и шея были созданы для поцелуев и Эрену стоило больших усилий, чтобы сдерживать себя. – Микаса? – тихо позвал он охрипшим голосом. Она вздрогнула, но не обернулась. – Эй, – прозвучало тихо, почти беззвучно. Эрен нежно коснулся ее плеч, затем крепко обнял, словно бы боясь потерять. Микаса развернулась в его объятьях и обняла его в ответ. В привычном для себя темпе бежали минуты и часы, а для этих двоих время словно остановилось. Многое хотелось сказать друг другу, но… Слова здесь были излишни, они и так все прекрасно понимали.