Blood and Pain

      Полудемон едва заметно пошевелился и зарычал от боли. Заворочался и вздрогнул, приходя в себя.       — Прости.       — Триш… Сколько прошло? … — в горле у него пересохло, и все еще стоял вкус крови. Он так и не смог что-то еще добавить.       — С тех пор как тебя порвали, или с тех пор как я привезла тебя через весь город домой?..       Она отпустила его плечо, бросила на стол пропитанную кровью ткань и принесла из холодильника пиво.       Полудемон попытался сесть, но замер на середине движения, глухо зарычав от огня, прокатившегося по разорванным мускулам. Девушке пришлось помочь ему, чтобы он не опирался на разодранные руки.       Некоторое время он молчал, отпивая холодный напиток, с трудом удерживая бутылку дрожащей от боли ладонью. Затем он поставил ее на небольшой стол, придвинутый к дивану и заваленный бинтами, склянками и медицинскими инструментами. Опустил голову и скосил глаза, разглядывая свое левое предплечье. Ему казалось, будто толстый слой насквозь окровавленных бинтов едва удерживает поломанные кости и разорванные мускулы вместе.       — Я не успела продезинфицировать ее… И у меня почти закончился антисептик…       — У меня есть то, что за него сойдет…       Темные круги под глазами и бледность полудемона пугали демонессу. Она раньше не видела, чтобы его так сильно ранили. И никогда не видела его в таком состоянии. Случаи, когда ему требовалось накладывать швы, были достаточно редкими, но отнимали на восстановление не больше трех-четырех дней. Сколько времени на восстановление потребуется сейчас, девушка даже боялась предположить.       — Данте… Остальные раны я обработала и зашила. Я не успела зашить только плечо… А руку ты говорил не трогать…       — Да. Тварь оставила там зубов… Нужно сначала вытащить.        Девушка взяла в руки пропитанную лекарствами ткань и потянулась к его плечу.       — Дай мне немного времени…       Его голос звучал тихо и глухо, с глухими хрипами то ли от боли, то ли от бессилия.       Пока он был без сознания, блондинке было проще. Она сразу затянула длинные волосы в хвост и, вооружившись всем, что она натаскала в офис из ближайших аптек, начала промывать и сшивать все порезы, укусы и раны, оставленные когтями твари.       Но когда Данте пришел в себя, у нее снова начали дрожать руки. Ей было страшно причинять ему боль. Она знала, что ни одно обезболивающее, кроме забытья и алкоголя, его не берет. Еще никогда она не видела полудемона настолько разбитым и обессиленным.       — Твою мать… Только не бойся… — прохрипел он угадывая ее мысли. — Сдохнуть я не сдохну. Отлежусь. Несколько дней, — он помолчал, отпивая пиво.       — Я же его убил, да?.. — Данте бросил обеспокоенный взгляд сначала в угол, где лежало его снаряжение, а затем на Триш.       — Убил. Ты спрашиваешь это четвертый раз. Почему ты не взял никого с собой?..       — Потому что мне нужно было его убить. А не вести на смерть тебя или кого-то другого. Я уж, наверное, понимаю, когда другим можно соваться, а когда нет…       — А почему не разрешил позвать хоть кого-то, что бы побыстрее обработать твои раны?..       — Если бы у меня была возможность, я не позволил бы даже тебе видеть меня таким…       Волосы скрывали его лицо, но это не помешало демонессе прочесть в нем выражение боли и едва ли не стыда.       — Но ты ведь ты позволял мне лечить тебя, даже когда не было ничего серьезного… — недоуменно прошептала девушка.       — Сейчас бы я предпочел отлежаться сам… А не смотреть, как у тебя дрожат руки при виде меня… Я ведь… — он на секунду запнулся. — Могу выдержать и большее…       Он покачнулся.       — Зашей плечо. Я хочу в душ.       — Но…       — Ты думаешь такое впервые?.. Думаешь я не знаю, что мне нужно?.. Бывало похуже, и я справлялся сам. Будешь пытаться со мной нянчится и командовать…. — яростный блеск в глубоко запавших глазах, взиравших на Триш из-под слипшихся от грязи и крови волос, заставил девушку поежится.       — Сядь, как будет удобно.       Полудемон тяжело оперся на стол, скрестив руки и низко опустив голову.       — Я… Тут осталось немного.       Немного, в его понимании, была полоса через все плечо, почти до локтя. От раны на предплечье ее отличало только то, что она была неглубокая, и в ее недрах не осталось зубов демонов.       Триш старалась не показывать полудемону своего страха. Старалась не давать дрожать рукам, хотя, в итоге, вздрагивала каждый раз, когда видела, как волна боли заставляет напрячься и целые, и порванные мышцы рук и спины охотника, как тяжело и прерывисто он дышал и сдерживал рычание.       Она зашивала его раны далеко не в первый раз. Она привыкла когда в процессе он пил пиво, шутил, смотрел на нее, а однажды едва не поцеловал. Но такое она видела впервые.       Едва удерживая в дрожащих пальцах нитки, Триш завязала последний узел. Рука полудемона закрыла лицо, и девушка испугалась, что он опять потеряет сознание. Но Данте посидел так какое-то время, пока не почувствовал тонкую струйку крови, сбегающую со свежего шва.       — Я в душ, — он отнял руку от глаз, и, к своему облегчению, девушка увидела, что ему стало легче. Он, наконец, посмотрел на нее немой благодарностью.       — Данте… Зачем тебе тратить на это силы сейчас?..       Он тяжело вздохнул:       — Их кровь и ошметки плоти на шкуре не способствуют моему хорошему самочувствию сейчас. А еще, прежде чем мы займемся этим, — он приподнял левую руку. — Мне нужно, наконец, остановить этот чертов ручей без помощи бинтов.       Данте тяжело поднялся на ноги. Бедро и голень протестующе взвыли, почти заставив полудемона пошатнуться.       — Помоги только дойти, — прорычал он сквозь зубы.       Она осторожно поднырнула под его руку, помогая разгрузить изодранную ногу. С превеликим трудом дотащила его почти на себе до душевой комнаты.       — Все. Дальше я сам… Принеси только мои вещи… Подготовь джинсы, бинты…. — ему совсем не хотелось представать перед напарницей и дальше в беспомощном состоянии и нижнем белье.       Охотник на демонов ухватился рукой за дверь, позволяя хрупкой, на первый взгляд, девушке, наконец, отпустить его.       — Отдохни пока. А то ты сама скоро начнешь шататься. Мне потребуется много времени, — среди общей боли и онемения он начал, наконец, чувствовать все свои заботливо стянутые раны. На груди, ребрах, спине, руках… Задумался опять о том, сколько же времени она над ним просидела.       — И спасибо, Триш, — он попытался улыбнуться и шагнул в комнату, уже не боясь испачкать кафельные стены руками.       Когда Триш, наконец, собрала несколько полотенец, вещи и перевязочный набор, она осторожно поскреблась в прикрытую дверь ванной.       — Чего тебе?..       — Ты просил принести…       — Оставь при входе…       Она приоткрыла дверь и поставила внутрь табурет, на который сложила все необходимое. Краем глаза увидела, что полудемон сидит на полу, под клубящимся паром и горячими струями воды, которые стекали по кафельному полу, все еще окрашенные в розовый цвет от крови.       Пока шумел душ, Триш пыталась оттереть диван и пол от крови полудемона. Работы было много, но она справилась раньше, чем прекратился плеск воды. Подходила несколько раз к двери, прислушивалась. Наконец позвала его, и, получив недовольный отклик, растянулась на диване.       Из дремы ее пробудила скрипнувшая дверь и тяжелые шаги. Полудемон выглядел лучше. Под тонкой тканью черных джинсов девушка различила повязку на его бедре. Зашитые раны, кажется, больше не сочились кровью, а волосы вновь стали расплавленным серебром. Левая рука была перемотана новой повязкой. Он присел рядом с девушкой. Она подобрала под себя ноги, освобождая место, и села рядом, тупо рассматривая его широкую спину.       — Нужно наложить повязки…       — Давай, — его голос звучал уже не так подавленно. Сам он задумчиво ощупывал левую руку. Теперь ее стягивал совсем тонкий слой ткани, медленно, но верно пропитывавшийся кровью.       Он практически не замечал Триш, пока она возилась с его спиной. Лишь задумчиво изучал поломанную руку. Но стоило напарнице коснуться его плеча, как он остановил ее, чуть отстранившись. А затем резко вдохнул и сделал осторожный рывок правой рукой, вправляя кости. Глухо зарычал и согнулся от боли. Но быстро заставил себя отдышаться и выпрямиться, приглашая жестом девушку продолжить.       — Думаешь, поставил правильно?..       — Да.       — Опять не в первые?..       — Конечно, — он помолчал.       — Однажды брат меня чуть не выпотрошил.А потом я пошел в бар пить виски и дожидаться, когда же все затянется. Было и хуже… Не бойся, — он повернулся посмотрел на нее. Ну, хоть руки не дрожат.       — А как теперь не сместить снова кости? — она перетянула бинтом его правое запястье и села рядом.       — Не волнуйся об этом, — правой рукой он подтащил к себе ближе все тот же небольшой стол и осторожно положил на него левую руку.       — Принеси виски из холодильника, — он осмотрел стол в поисках пинцета и скальпеля. Задумался. — И достань четыре арбалетных болта там, — жестом он указал на стену, отведенную под оружейную.       Триш протянула полудемону открытую бутылку виски. Он тут же сделал из нее небольшой глоток.       — Может хоть что-то из обезболивающих на тебя подействует сейчас?..       Он молча качнул бутылкой виски, указывая на нее.       — А промывать чем будешь? — арбалетные болты легли рядом с ним на стол. Данте снова качнул перед девушкой бутылкой виски, делая еще глоток и оценивая количество оставшейся жидкости. Должно было хватить сполна.       Примерив болт к предплечью, он попытался обломать его одной рукой, но все же протянул девушке.       Триш вздохнула, ломая оперение и наконечник. Полудемон же стал осторожно разматывать пропитавшуюся кровью повязку. Девушка сама взяла в руки тяжелую бутылку, сделала небольшой глоток и помогла охотнику.       Силы к нему, похоже, действительно немного вернулись, и сейчас она видела по его движениям, что ему действительно приходится проделывать подобное не в первый раз.       — Мне нужна твоя помощь, — он положил руку, словно чужую, на стол, ладонью вверх и принялся осматривать оставленные острыми зубами раны, не зная с какой стороны вновь раскрыть столь бережно собранные Триш края. Вновь отпил виски и, наконец, коснулся пальцами кожи. Девушка села напротив.       — Держи, — голос вновь стал глухим. А руки демонессы опять задрожали. Она не хотела видеть, как ему больно. Она вообще не хотела, чтобы ему было больно. Ледяные от страха пальцы коснулись его руки, ладонь на столе чуть дрогнула и сжалась в кулак. А охотник на демонов с отстраненным видом погрузил в рану пинцет, отыскивая среди разорванных вен оставленные своей жертвой острые треугольные клыки. Он доставал их быстро, точно чувствуя, где они находятся. Триш же молча помогала.       Он потащил один из клыков и вздрогнул.       — Надрежь скальпелем.        Она потянулась холодным металлом к его ране, но скальпель дрожал в ее руке.       — Ну, хватит, давай…        Осторожное движение, и еще один клык упал на стол. И еще один. Некоторое время полудемон осматривал сочащуюся кровью руку, а затем осторожно перевернул ее другой стороной, приступая к другой части укуса.       От ее глаз не ускользнуло, что в его собственных руках пинцет уже задрожал. Она слышала, как он вновь задерживал дыхание перед тем, как вытащить очередной клык. Кажется все свои вновь появившиеся силы он уже истратил.       — Вот же скотина зубастая… — прошипел он себе под нос, забирая скальпель у девушки и ковыряясь в ране сначала им, а затем снова пинцетом.        Последний зуб он доставал уже из кисти, где он застрял перед самыми суставами пальцев. Сочащаяся из ран кровь давно залила стол и капала на столь тщательно отмытый пол. Полудемон тяжело дышал, осматривая проделанную работу. Отхлебнул виски и занес руку с неверно дрожащей бутылкой над раной.       — Держи края.       Одним движением он залил длинную рану алкоголем. Зашипел, тяжело опуская бутылку на стол. Триш, стиснув зубы, наблюдала, как боль заставила его напрячься и глухо зарычать. Не в силах сидеть просто так, девушка стала отматывать нитки и продевать их в изогнутую иглу.        Шить сейчас?.. Или позже?..       — Давай…       Он протянул руку ближе к девушке, кинул на стол несколько полотенец, чтобы не испачкаться, и положил голову в сгиб локтя правой руки, вздрагивая от каждого движения иглы в руках демонессы.       — Данте?..       Он даже не понял, когда она закончила. Из полузабытья его вернуло ее легкое прикосновение. Он приподнялся, а Триш отхлебнула виски. Он перевернул руку и последовал ее примеру.       — Держи.       Она бережно раскрыла рану, стараясь не сместить кости. Дрожащая рука полудемона опрокинула бутылку, проливая янтарную жидкость, но Данте тут же вскрикнул, отводя ее от раны. Охотник уже не мог заставить себя причинить своему телу боль. И тогда пальцы демонессы обхватили его руку и заставили наклонить бутылку над раной, проливая в нее то, что причиняло огненную боль. Полудемон глухо зарычал, напрягся, но не сопротивлялся. Его пальцы безвольно выпустили виски, девушка снова отпила глоток и поставила ее на стол.       Он едва чувствовал, как Триш сшивает изодранные края. Все тело превратилось опять в боль, заставляя его глухо рычать в сгиб локтя. Демонесса же закрепила руку обломками болтов и тугой повязкой.       — Данте.       — Оставь меня… Дай. Время, — его голос хрипел и дрожал.       Вместо того, чтобы уйти, оставив охотника на демонов одного, девушка внезапно подошла к нему, присев рядом, и обняла, стараясь прижать его голову к себе. Она всерьез боялась, что он оттолкнет ее. Но его правая рука прижала тонкое тело к себе, пальцы впились в ее ребра, делая даже больно, а лицо прижалось к ее плечу.       Он просто тяжело дышал, иногда вздрагивая от напряжения в порванных мышцах. Девушка обнимала его за плечи и гладила еще не успевшие высохнуть белые волосы. Она не знала сколько времени так прошло, пока, наконец, его пальцы не перестали причинять ей боль. Он повалился на диван, осторожно увлекая ее за собой.       — Спасибо… — почти прошептал он. И, прежде чем девушка смогла что-то ответить, он притянул ее к себе и осторожно поцеловал.