Doki-Doki.mp3 not found

Для Саёри каждое утро начиналось одинаково. Солнце, с трудом пробиваясь сквозь плотные завесы штор, упорно светило прямо ей в лицо, будто пытаясь расщепить сомкнутые веки на атомы и выжечь яркие голубые глаза. Солнце, такое тёплое, любимое и яркое, каждое утро становилось главным врагом Саёри. Оно выдёргивало сознание из тихой пустоты сна, будило не желавшую просыпаться девушку, напоминало о том, о чём думать так не хотелось - сегодня снова придётся жить. Для Саёри боль давно стала чем-то в порядке вещей. Как узник, заточённый в концлагере и вдыхающий смертельный газ, она была вынуждена вдыхать череду повторяющихся дней. Каждый час был наполнен дикими, страшными мыслями, от которых не было избавления. Даже рядом с Ним Саёри не могла вспомнить, что такое "искренняя улыбка". Чувства никогда не приносили Саёри счастья. Она любила тихо и смиренно, ни разу об этом не говоря, но с каждым днём молчания тяжесть на её сердце увеличивалась. Нарастала, как снежный ком, нависала угрозой лавины, будто предупреждая, что, если Саёри не развяжет наконец стянутый тугим узлом язык, её затопит. Отрадой становился только литературный клуб. Там Саёри чувствовала себя немного легче. Плохие мысли отступали на задний план, позволяя сходящей с ума девушке насладиться вкуснейшими кексиками, поболтать с подругами, рассеянно полистать какую-нибудь случайную книжку, данную Моникой. Саёри никогда их не читала, скорее, просто делала вид - её должность вице-президента предполагала любовь к литературе, которой не было и в помине. Зачем она вступила в этот клуб? Конечно же, ради Моники. - Доброе утро, солнышко, - тихо прошептала Саёри и перевернулась на живот, зарываясь лицом в подушку. Сегодня Он снова не подождал её, не зашёл к ней домой, не позвонил. Он привык, что Саёри всегда просыпает в школу, поэтому, подождав пару минут возле её дома, наверняка сразу же ушёл, не зная, что для Саёри оторвать своё тело от кровати - настоящий подвиг, достойный Геракла. - Это правильно... Я не стою такой заботы. Я и не хочу, чтобы Он волновался обо мне, - будто убеждая себя, срывающимся шёпотом сказала Саёри и встала, еле выдерживая давление на сердце. Если бы она могла, она бы никогда не вылезала из постели. - Солнышко, а что, если мне стоит хоть немного намекнуть Ему? - в тишине кухни голос Саёри звучал слабо и болезненно. - Нет... Нет. Если он поймёт, всё испортится. Он станет беспокоиться и тратить своё время на меня. Возможно, я даже загоню его в тупик, заставляя быть со мной, а не с другими девочками... Это неправильно. Я должна молчать. Я должна быть сильной... Вместо соли, которую забыла подсыпать, Саёри щедро сдобрила свою яичницу слезами. ... - Доброе утро, Моника, - с улыбкой поприветствовала Саёри опоздавшую девушку. Ей мало хотелось улыбаться Монике - просто так уж было заведено. Если не хочешь причинять кому-то неудобства, будь добра носить маску. - Доброе утро, Саёри! - Моника, как всегда, казалась очень дружелюбной, но Саёри не могла избавиться от ощущения холодка рядом с ней. Будто от идеального президента тянуло сквозняком, будто она стояла рядом с дырой в пространстве, пустой и пугающей. - Ты прочла ту книгу, что я дала тебе на выходных? - спросила она, а в её красивых зелёных глазах, похожих на кукольные, мелькнул проблеск искреннего любопытства. Саёри не поняла, почему Моника так хищно сощурилась, но всё же растянула губы в нелепой виноватой улыбке только шире. - Нет, Моника, прости... Я начала, но ещё не закончила! Такое глупое оправдание. Саёри даже не начинала. Каждый раз, возвращаясь со школы, она просто круглые сутки лежала, придавленная грузом к постели, запертая в своём больном сознании. Разве было у неё время читать какие-то там книжки, когда она не могла даже выбросить из своей головы тяжёлую, тупую, ноющую боль? - И очень зря. Я думала, она тебе понравится. Мягкие губы Моники украсила такая же идеальная, как и вся она, нежная улыбка, но Саёри всё равно чувствовала холод. Она знала, что что-то не так. Просто пока не могла понять, что. - Конечно, прости-прости! Ты никогда не дала бы мне книгу, которую мне не захотелось бы читать взахлёб после первой же пары страниц. У меня просто так много домашней работы в последнее время, хаха, совсем ничего не успеваю! - засмеялась Саёри, но именно сейчас в разговор нужно было влезть Ему. - Судя по твоим оценкам, ты вообще ей не занимаешься, - укоризненные нотки в его голосе всё равно очень приятно было слышать. Саёри любила Его всем своим больным сердцем, несмотря на кошмары и тяжёлые, печальные мысли, поэтому даже его подколки она бережно сохраняла в памяти. Как розы колючие с шипами хранят, обнимая, кожу белоснежную до крови раня. А Моника смотрела, кажется, прямо в душу. Будто всю её подноготную знала. Будто своими глазами видела, как Саёри плакала в светлой комнате, не думая ни о книгах, ни о клубе. Будто чувствовала её боль... будто насмехалась. Моника уже однажды говорила, что для Саёри было бы лучше просто избавить всех от своего существования. Саёри знала, что она говорит верные вещи, но пока ещё не была готова к такому шагу. Уходить от родных людей всегда бывает сложно, даже если ты причиняешь им только проблемы. ... Саёри не планировала, но этот разговор случился. Так уж произошло, что Он узнал, и отвертеться теперь не было никакой возможности. Ей начинало думаться, что, может, так и нужно, что, может, тёплые отчаянные слова Его могут стать реальностью, что, возможно, счастье ей ещё доступно, пускай пока даже во всего лишь безумно далёкой красивой перспективе... ...даже если он отверг её признание, это не значит, что всё кончено... ...даже если от тупой боли в груди сейчас невозможно сбежать, это не значит, что она навечно... Ведь Он сказал, что знает, как будет лучше. Он пообещал спасти её. Нет. Саёри важнее Его счастье. Как Он сможет быть счастливым, если будет ограничен заботой о ней? Пускай лучше он переживёт этот маленький удар и продолжит веселиться с девочками. С Нацуки, с Юри... ...только с Моникой... ... Саёри уже сделала для фестиваля всё, что могла. Она помогла с оформлением буклетов - это всё, что от неё требовалось. Она вообще - по сути, слабая и беспомощная - сделала всё, что могла. - "Думаю, и я сам - тоже ошибка, - с натянутой улыбкой сказал я". Зачем ты дала мне эту книгу, Моника? - вопрос был в пустоту, Саёри не ожидала на него ответа, но взгляд её сам переместился к мотку верёвки, валяющемуся среди прочего хлама в углу комнаты. - Если я умру, так будет правильно? - Если Ему не нужно будет больше обо мне волноваться, будет ли Он счастлив? - Если Моника права, значит, я должна решиться прямо сейчас? Сделать петлю и закрепить верёвку под потолком, взобравшись на шаткую конструкцию из табуреток - это несложно. Просунуть голову в дырку - тоже. Расплакаться и шагнуть вперёд - проще простого. Начать задыхаться от ужасающей боли и недостатка кислорода - так страшно и тяжело. Глупая, глупая, глупая. Даже с самоубийством умудрилась напортачить! - Надо было прыгнуть, надо было прыгнуть... - шептала она обескровленными губами; цеплялась за петлю стремительно слабеющими пальчиками, стараясь хоть немного оттянуть удавку, выбраться, найти ногами стул; жадно-жадно, как утопающий, на долю секунды выбравшийся из-под воды, пыталась тянуть ртом воздух - и не могла. В глазах темнело, сознание постепенно ускользало, и, из последних сил обдирая в кровь пальцы о жёсткую верёвку, Саёри жалела о том, что послушала Монику. Она наконец-то поняла, что означал этот холодок. ... - Ты такая неуклюжая, Саёри, - мелодичный голос Моники слабым эхом отражался от увешанных постерами и безделушками стен. - Я не хотела, чтобы всё кончилось именно так. Не думала, что твоя депрессия усугубится настолько... Тонкие длинные пальцы коснулись страниц раскрытой книги, брошенной на постели. Моника пригладила их нежно, почти любовно, и снова посмотрела на висящий совсем рядом уже начавший остывать труп. - Тебе всего лишь нужно было спрыгнуть... Наверное, ты ужасно страдала, умирая. Моника легко и грациозно, чуть придержав школьную юбку, взобралась на стул и ласково коснулась губами обнажённой в расстёгнутом вороте рубашки бледной ключицы Саёри; прикусила немного жестковатую уже кожу. - Саёри, а ведь всё могло кончиться совсем по-другому, если бы ты с самого начала просто влюбилась в меня, - шепнула Моника в глухое ухо; провела по нему языком, слизывая слабую горечь ушной серы. Немного печальная улыбка тронула её губы, а тёплой ладонь лодочкой аккуратно скользнула под ткань шортиков и белья, накрывая промежность. - Мне бы не пришлось доводить тебя до этого; вполне возможно, что мне удалось бы изменить скрипт и вылечить твою депрессию. Но ты - всего лишь запрограммированный образ, не более. Подушечки пальцев коснулись сухого клитора и чуть поддразнили его. Из вялого мёртвого тела хлынула моча. - Так жаль, Саёри. Видимо, мне просто придётся начать всё заново. Моника приложила голову к впалой грудной клетке и прислушалась. [Doki-Doki.mp3 not found ]