Апельсины

Сначала бежали по крышам, легко, почти взлетая, перепрыгивали с черепицы на шифер, потом смеялись в тёмных закоулках, привалившись плечом к плечу. Скользили по реке, отмечавшей шаги вспышками света, спотыкались на отражениях небоскрёбов. Срывали с неба звёзды и спорили, каковы они на вкус, потом закружились в вихре вишнёвых лепестков, держась за руки. Потом наступает утро. Прямо на Шерлока. Он забивается под одеяло, пытаясь вернуть сон, но по комнате наверху раскатывается глухой кашель, и Шерлок подпрыгивает. Он не помнит сон полностью, но помнит про апельсиновый вкус звёзд. Нужно срочно купить апельсины. Шерлок набрасывает пальто и выбегает из дома. Что может быть прозаичнее утреннего супермаркета? Толпы людей словно отделены от Шерлока тонким серым стеклом. Апельсины в сеточках выглядят нелепо и жалко. Они совсем не похожи на звёзды из его сна. Их обмазали воском, распихали по пакетам, свалили горой — разве эти несчастные фрукты помогут Джону? Шерлок смотрит на них почти с отчаянием. Правильнее было бы сходить в аптеку.  — О! Извините. Шерлок с недоумением поворачивает голову. — Я вас толкнул, прошу прощения. Старичок перед ним больше всего похож на библиотекаря. Седая бородка, дешёвый серый костюм, старомодная шляпа. В руке букетик цветущих вишнёвых веточек. Шерлок думает, что, похоже, он так и не проснулся. — Выбираете подарок? — Подарок? — переспрашивает Шерлок. — Сегодня какой-то праздник? Старик мелко хихикает, кивает. — Да, день одного забавного святого. Шерлок успокаивается — он не пропустил ничего важного. — Джон заболел. Я не знаю, что делать. Я боюсь, — неожиданно для себя признаётся он. — Апельсины ведь помогут? Шерлок чувствует себя жалким, но сейчас ему совершенно необходим кто-то, кто уверенно, твердо скажет: — Конечно, помогут. Обязательно. Вот, возьмите. — Старичок подаёт ему сетчатый пакет с четырьмя апельсинами. Они выглядят настолько ярче собратьев на прилавке, что Шерлок слегка прищуривается. — Видите, они как солнце. Пропитаны светом. Ваш Джон обязательно выздоровеет. А вот это примите, пожалуйста, от меня — в качестве извинения. Шерлок озадаченно смотрит на вишнёвую веточку в своей руке, поднимает взгляд, собираясь отказаться… Старика нет. Шерлок оглядывается по сторонам, пытается найти его среди сдержанно гудящих людей вокруг, но ни в одном из проходов не видно серой шляпы. Шерлок думает, что выглядит глупо, и решает, что ему на это плевать. Он засовывает веточку в петлицу и идёт с апельсинами к кассе. У молоденькой кассирши два забавных хвостика, подхваченных заколками с сердечками. — С днём святого Валентина! — радостно говорит она и суёт в сетку к апельсинам бумажное сердечко. Шерлок озадаченно кивает, выдавливает из себя ответное: — И вас тоже, — и, расплатившись, почти выбегает из супермаркета. Дома Джон совсем один, а Шерлок тут с этими дурацкими апельсинами, цветочками, сердечками, в пальто на пижаму и в ботинках на босу ногу… Зачем, ну зачем он ушёл? Чёртовы сны, чёртовы апельсины, чёртова болезнь, и Шерлок почти бежит, не глядя по сторонам, проклиная себя за то, что оставил Джона, что ушёл без предупреждения, что Джон заболел из-за него, и какая всё-таки нелепость — так вдруг поверить в целебную силу каких-то цитрусов… Дверь оказывается прямо перед Шерлоком, и он притормаживает, чтобы не врезаться в неё. Настолько ушёл в самобичевание, что не заметил, как дошёл домой. Шерлок взлетает по лестнице, с тревогой прислушиваясь. Джон снова кашляет. В его комнате пахнет болезнью — лекарствами, чаем, потом, какими-то травами, которые заваривает миссис Хадсон. Джон лежит с закрытыми глазами, бледный, измученный. Шерлок прикрывает дверь и тихонько спускается на кухню. Он моет апельсины, тщательно, с мылом — и его не отпускает мысль о неуместности этого удивительного взрыва цвета в их кухне. Шерлок совершенно иррационально уверен, что они просто подпрыгивают от нетерпеливого желания оказаться наконец рядом с тем, для кого были куплены. Шерлок нарезает апельсин тонкими полукольцами. Заваривает чай. Находит небольшой поднос, ставит на него кружку и тарелку с апельсинами — одним красиво нарезанным и тремя целыми. Они будто бы слегка светятся. Шерлоку кажется, что чего-то не хватает. Он оглядывается и видит на полу цветущую вишнёвую веточку, выпавшую из петлицы, когда он снимал пальто. Шерлок поднимает её и ставит в стакан с водой. Присоединяет её к апельсинам и чаю на подносе. Останавливается на секунду, ошеломлённый мыслью: «Что я вообще делаю?!» Джон наверху снова кашляет. Скрипит кровать — он собирается подняться. Шерлок хватает поднос и взбегает на третий этаж, с гордостью отмечает, что ничего не расплескал. Джон сидит на кровати, собираясь с силами. — Доброе утро, — негромко говорит Шерлок. — Я принёс тебе чай. И апельсины. Джон улыбается слабо, но с искренней радостью. Его веки припухшие, покрасневшие, губы очень яркие из-за постоянного кашля, но покрыты тусклой сухой плёнкой. — Спасибо, — сипит он. — Тогда я не буду вставать, если можно. — Конечно. Ложись обратно. Шерлок ставит поднос на тумбочку, помогает Джону устроиться в постели поудобнее, подтыкает одеяло, поправляет подушки. Джон смотрит с удивлением — Шерлок почти не заходил к нему с тех пор, как он заболел, а теперь вдруг столько заботы сразу. Шерлок подаёт ему чай. Джон держит кружку двумя руками, и Шерлока снова простреливает чувство вины — Джон очень ослаб из-за болезни, его руки немного дрожат, а если прислушаться, то и без стетоскопа можно услышать, как хрипит и посвистывает что-то в его лёгких. Джон вдруг поднимает голову и принюхивается. Шерлок переводит взгляд на апельсины. Странно. В кухне они совсем не пахли, и по неизвестной причине тогда Шерлока это не удивляло. Зато сейчас яркий, солнечный, весёлый запах заполняет комнату Джона, напрочь забивая все прочие ароматы. — Апельсины? — переспрашивает Джон. Шерлок с восторгом замечает, что его голос становится бодрее. — Откуда ты знаешь, что я люблю апельсины? Шерлок пожимает плечами. «Ты сам сказал, когда сегодня мне снился» — это чересчур эксцентричное объяснение. Загадочно промолчать лучше для имиджа. Впрочем, в данный момент это не самое важное. Шерлок смотрит на кружку в руках Джона. На апельсины. Снова на кружку. Садится на кровать, подцепляет длинными пальцами дольку и подносит к губам Джона. Несколько секунд Джон смотрит на него нечитаемым взглядом. Потом берёт кусочек апельсина губами из руки Шерлока. Что-то происходит внутри Шерлока. Сердце стучит набатом в висках и почему-то под коленями, воздух становится густым, как апельсиновый джем, как вообще можно дышать апельсиновым джемом, но Шерлок молодец, он как-то справляется, где-то находит немного кислорода, берёт дрожащими пальцами следующую дольку и протягивает Джону. Шерлок приходит в себя, когда вместо очередного кусочка нащупывает на тарелке только целые апельсины. Только после этого он отводит взгляд от лица Джона, смущённо откашливается и рассеянно слизывает с пальцев сладкий сок. Джон ставит пустую чашку на поднос, откидывается на подушки и, прикрыв глаза, сообщает: — У меня сейчас будет инфаркт. Шерлок в ужасе поворачивается к нему и тут же успокаивается — Джон улыбается, наблюдая за ним из-под ресниц. — Ты принёс мне апельсины, цветущую ветку вишни и валентинку. Ты действительно хочешь сказать то, на что это всё намекает? Шерлок смотрит на поднос. На свои пальцы. Моргает. — Я не… хотел. Но теперь хочу. Джон сонно бормочет: — Какая жалость, что я болен… Шерлок, не уходи. Шерлок ложится рядом с Джоном, осторожно обнимает. Джон засыпает почти мгновенно и, повернувшись во сне, утыкается Шерлоку носом в шею. Шерлок смотрит в потолок, дышит тишиной волос Джона. День идёт по городу, огибая их, словно река — остров. Апельсины наполняют комнату золотым сиянием. Вишнёвая веточка серебряно позванивает лепестками. Дыхание Джона тёплое, чистое. В его груди больше ничего не хрипит и не клокочет. Шерлок прижимается губами к его лбу — жара нет. Шерлок дёргает кадыком, смаргивает какую-то подозрительную влагу с глаз. Снова смотрит на апельсины, пытаясь вспомнить лицо старичка из супермаркета — и не может. — С днём святого Валентина, Джон, — шепчет Шерлок, и Джон, не просыпаясь, прижимается к нему ещё крепче.