Осуждение (Blame)

Дисклеймер: Все права на сюжет принадлежат strangerpotter. Переводчик не несёт ответственности за действия персонажей, а лишь доносит исходный иностранный текст до русскоязычного читателя. Язык оригинала: английский (United States)

***

      — Я не понимаю! Нет, не понимаю!       Она стояла, прислонившись к стене возле той самой двери, за которой всего пару секунд назад скрылись Майк и Хоппер. Этот голос. Его голос, доносящийся изнутри той комнаты. Голос, который наполнен горечью, ненавистью и злостью. Голос, который заставлял Элевен чувствовать ноющую боль в сердце. Она знала, что известие о том, что Хоппер прятал её все это время, разозлит Майка, но она и представить себе не могла, что ожидание совсем отличается от реальности.       Кто бы мог подумать, что будет настолько тяжело?..       Единственным её желанием сейчас было распахнуть эту дверь, выбить её и вновь обнять его, почувствовать тепло его рук. Но разумом она понимала, что они должны поговорить, что этот разговор просто необходим им обоим.       — Не страшно, только не вини её, ладно? Она достаточно натерпелась…       — Я не виню её, я виню вас!       Дастин и Лукас появились в коридоре и медленно подошли к Эл. Выражения их лиц не изменились с момента её возвращения, а в глазах читалось лишь удивление и непонимание, словно перед ними призрак, а не настоящая, живая подруга-психичка с Вейрбо-стрит. Именно сейчас, в данный момент, Элевен ненавидела себя за то, что не могла разделить чувства радости от встречи с друзьями. Майк страдал, и её мозг всячески отказывался думать о чём-либо другом. Он был рядом. Всего в шаге от неё, но сделать что-либо, как-то помочь, она не могла. Чувства собственной беспомощности и безнадёжности, которые она испытывала все триста пятьдесят три дня, вновь обрушились на неё, и Эл с трудом давила в себе желание разрыдаться и закричать что есть сил.       Голоса из комнаты становились всё громче, что каждый человек, находящийся в доме, мог без труда услышать. Мальчики, стоящие рядом с Элевен, кидали на неё сочувственные взгляды. Она догадывалась, что её чувства к Майку не были секретом, но, несмотря на этот факт, она не могла прямо об этом сказать. Даже если бы она и хотела, то её слабый словарный запас не смог бы в полной мере описать всё то, что она чувствует по отношению к нему.       — Я не могу поверить, что ты была всё это время в городе, рядом, — вдруг сказал Лукас, и Эл с трудом его услышала из-за шума, доносящегося из комнаты. — Мы думали, что ты мертва или того хуже.       Дастин кивнул головой:       — Он никогда не говорил о тебе. При каждой нашей встречи с Хоппером он не упоминал о том, что ты цела, что с тобой всё хорошо. Это невероятно.       — Он не виноват, — тихо ответила девочка, — он просто пытался защитить меня.       Она понимала, что каждый, кто находится в этом доме, винит Хоппера за то, что он сделал. И чувство ненависти к самой себе вдруг нахлынуло на Эл. Ненависти от того, что она не может встать на сторону шерифа, потому что чувствовала, что всё это ей было необходимо. Ей было необходимо увидеть её друзей. Увидеть Майка. Ради этого несколько дней назад она ушла из дома, чтобы попасть в школу и сказать им, что вот она здесь, что она жива. Она нарушила три простых правила. Но, увидев Майка с другой девочкой, она подумала, что он забыл о ней, что она больше ему не нужна. Тогда невиданные ей раньше эмоции захлестнули её с головой, и она убежала, ненавидя в тот момент всех на свете. Но сейчас, стоя за дверью, слыша слова Майка, она понимает, что тогда ей следовало просто найти Дастина и Лукаса. Ведь если бы она попыталась это сделать, то всё было бы иначе.       Как жаль, что у неё нет способности повернуть время вспять.       — Нет, ничего тут хорошего. Ничего в этом хорошего!       Элевен закрыла глаза, мысленно приготавливаясь уйти, она понимала, что не может больше слушать их разговор, но её тело словно окаменело, и она осталась стоять на том же месте. Она поняла, что не сдвинется с места до тех пор, пока не увидит Майка. Дважды она сбегала. Дважды она оставляла его. Но больше она не допустит этой ошибки. Никогда.       Тогда, когда она увидела его дом, окружённый полицейскими машинами. Тогда, стоя около окна, вся вымазанная и испачканная грязью и противной жидкостью, увидев его в окружении людей из лаборатории и слыша то, что они ему говорят, она подумала, что он больше не желает её видеть, что он поверил им. Но, живя в доме Хоппера, сидя перед экраном телевизора с повязкой на глазах, она снова оказалась в том месте, полностью окружённая темнотой. И вдруг внезапно слабый голос Майка, зовущий её, заставил её сердце пропустить удар. Голос, который она не слышала несколько месяцев. Голос, который был переполнен тоской по ней, заставил её понять, насколько же она была не права. Боль от понимания того, что он скучает по ней так же сильно как и она по нему, была настолько невыносимой, что глупая мысль о его ненависти к ней мигом улетучилась из её головы. Каждый раз в течение трёхсот пятидесяти дней она с нетерпением ждала момента вновь оказаться там и увидеть Майка. Впервые путешествия по ту сторону больше не пугали её, ведь там её ждал он. Но осознание того, что он не знает, что она слышит его, что она рядом, угнетала её каждый день всё больше и больше.       — Вы тупой, отвратительный, лживый кусок дерьма!       Он продолжал выкрикивать слова, значения которых Эл не знала, в адрес Хоппера, пока крики не сменились всхлипываниями. Она слышала стук собственного сердца, которое, казалось, сейчас просто выпрыгнет из груди. Она с большим трудом давила в себе желания выбить эту чертову дверь с петель. Она сжала ладони в кулаки и опустила свой взгляд к своим стопам, стараясь не двинуться с места. Следующие три минуты она только и могла, что глазеть на дверь и слышать стоны плача. Постепенно звуки стали затихать, и до ушей Эл донёсся мягкий голос Хоппера:       — Я знаю, ты расстроен. Но ты же понимаешь, почему я был вынужден её скрывать?       — Да.       — Ты не обязан радоваться этому. Просто пойми, у меня не было выбора.       Она смогла услышать глубокий вздох Майка перед тем как он ответил:       — Да, я понимаю.       — Хорошо, теперь, я думаю, вы двое должны наверстать упущенное.       Услышав это, все трое резко отскочили от двери. Дастин и Лукас быстро убежали обратно в холл, чтобы их не застукали за подслушиванием, но Элевен не сдвинулась ни на дюйм. Хоппер был удивлён, увидев её, стоящую прямо напротив него. Но он ничего не сказал, поняв, что она услышала достаточно. Шериф слегка похлопал её по плечу и скрылся в комнате, где сидела Джойс. Когда Эл поняла, что кроме неё никого в коридоре больше нет, она перешагнула через порог комнаты, оказавшись внутри.       Майк стоял к ней спиной, судорожно пытаясь вытереть слёзы с лица. Она подошла ближе и уже протянула руку, чтобы коснуться его, но внезапно ей стало страшно. Страшно от того, что если она до него дотронется, то он исчезнет. Исчезнет так же, как и тогда, в её голове. Но сейчас это действительно он. Настоящий он. И всё это, это реальность, к которой она так стремилась. Она приблизилась к нему и тихо позвала:       — Майк?       Он повернулся, всё ещё вытирая своё красное лицо. Выражение его лица прояснилось, когда он увидел, что перед ним стоит она. Момент, и он схватил её за руку, притянув к себе ближе в объятье и скрестив руки у неё на талии.       — Я всё ещё не могу поверить, что ты здесь.       — Я тоже, — она обняла его руками за шею, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу. — Я скучала по тебе.       Так они стояли добрые несколько минут в полной, успокаивающей тишине, обнявшись и слегка покачиваясь словно в медленном танце. Элевен слышала тяжёлое дыхание Майка у себя на плече, и она прижалась к нему ещё ближе, слегка проведя рукой по его волосам в успокаивающем жесте. Всего на миг она притворилась, что ничего в этом мире не существует, кроме них: никаких демогоргонов, ни лаборатории, ни Хоппера, который твердит, что им лучше держать подальше друг от друга для их же безопасности. Только Майк и Эл, и ничего больше. Она открыла глаза и взглянула на него. На секунду она заметила странные рисунки за его спиной, которые как змейки разбежались всем стенам, но всего лишь на секунду, она не стала задавать никаких вопросов. Она лишь хотела забыть обо всём, что происходит вокруг, и сосредоточиться на лишь на одном. Майк сейчас рядом с ней. То, о чём она мечтала все триста пятьдесят три дня, наконец-то сбылось.       — Прости меня, — она чувствовала, как слёзы катятся по её щекам, — я хотела сказать тебе, дать знак, но ты же слышал, я не могла.       Одна его рука переместилась с её талии на щёку, стирая большим пальцем только что скатившуюся слезу.       — Я знаю, всё в порядке. Теперь.       Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но внезапно все слова пропали. Занимаясь с Хоппером каждый день, буквально страдая на его уроках, на которых он учил её правильно выражать свои мысли словами, она говорила себе, что однажды настанет тот день, когда она встретится с Майком, и она сможет сказать ему намного больше, чем раньше. Но сейчас, стоя рядом с ним, все слова, которые она учила, застряли у неё в горле.       — Я не послушала его. Я ушла, чтобы увидеть тебя.       Она вновь взглянула на него, рассматривая даже самые мелкие черты его лица, и остановилась на его глазах. Боже, насколько же сильно она любит эти карие глаза. По сравнению с её, пусть и тоже карими, глаза Майка ей казались намного красивее.       — Чтобы увидеть меня?       — Да, — она чувствовала противный ком в горле, но все равно продолжала говорить, хотя внутри всё горело. — Я пришла в школу. Я видела тебя в спортивном зале. С ней.       — С Макс?       Кивок.       — Я подумала, что она… — внезапно Элевен остановилась, пытаясь вспомнить слово, которое она слышала по телевизору несколько дней назад. Как там она сказала? — заменила меня.       — Эл… — прошептал Майк и внезапно отошёл от неё, запуская пальцы в свои волосы, но, увидев непонимание на её лице, вновь подошёл к ней, вернув ладонь на её щёку, проведя большим пальцем. — О, боже, Эл, нет. Я бы так не поступил. Никогда. Ты незаменима.       — Незаменима? — спросила она, услышав новое слово.       — Это значит, что тебя невозможно заменить. Нет никого, похожего на тебя. Ты самый замечательный человек, которого я когда-либо встречал.       Её губы расплылись в широкой улыбке, и эта улыбка была по-настоящему искренней. Вот она, та самая причина, почему он такого высокого мнения о ней. Пока другие называли её психичкой и чудачкой, только Майк сказал ей, что она потрясающая. Она помнила тот день, когда первый раз пришла в школу и увидела, как другие дети дразнят его. Она чувствовала, как что-то противное зарождается где-то у неё глубоко внутри, ведь они называли его такими словами, значения которых Эл не совсем понимала. И ей не нужно было много времени, чтобы понять, что все эти дети просто злые и глупые. Придурки. Как кто-то может такое говорить о Майке, как это делал Трой, если всё это время он был для неё главной причиной оставаться сильной? Каждый раз она начинает просто сходить с ума, думая о Майке. И, кажется, скоро это случится.       Элевен обернулась назад, пытаясь разглядеть то, что происходит в других комнатах, но она увидела только Джонатана, да и тот был слишком сильно занят, разговаривая с кем-то. Ему сейчас явно не до них. Она вновь повернулась к Майку, улыбнувшись ему. Помедлив всего секунду, она встала на носочки и слегка коснулась его губ своими. Поцелуй. Она мечатала об этом каждую секунду все триста пятьдесят три дня, с того самого момента, когда он впервые поцеловал её в школе, и она всем сердцем хотела испытать это вновь. Сидя дома у Хоппера и видя по телевизору поцелуи, она чувствовала себя отвратно, словно её лично только что оскорбили. Но тогда она пообещала самой себе, что однажды, когда они вновь увидят друг друга, она поцелует Майка, невзирая на то, что рядом будут люди или кто-либо ещё.       Но целовать его сейчас, когда они одни стоят посреди пустой комнаты без лишних свидетелей, оказалось намного лучше, чем она могла себе представить. Только Майк и Элевен. Вместе. Так и должно быть.